Ну да, ну да. Сама не знаю почему написала, погода что ли унылая...

пичалька...
спасибо автору, грустно, но красиво.

FREYA, очень красиво, хоть и печальная, но красота!

Случайный прохожий, Лёлька, спасибо!

Зарисовка. Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц". Принц и Лис

… Этот закат был особенно прекрасен. Солнце, почти скрывшееся за неровным краем земли, еще не утратило окончательно свою силу, однако медленно, но верно уступало земли неотвратимо надвигающейся тьме. Небо до самого горизонта было окрашено мягким золотистым цветов, ярко-алым у горизонта и постепенно переходящим в золотой. Вверху золото смешивалось с сапфирными красками наступающей ночи, придавая небосводу немного странный, однако очень красивый оттенок. И еще было удивительно тихо. Стеклянная звенящая тишина нарушалась лишь шелестом ласкаемых ветром трав да редкими звуками каких-то насекомых, время от времени подающих голоса в густой траве. И больше ничего.

Рен давно не видел такого заката – актеру, если честно, вообще редко приходилось наблюдать нечто подобное, а уж о любовании природой и вовсе не было речи. Работа отнимала практически все свободное время, почти не оставляя сил на еду и сон и неотвратимо отгораживая молодого актера от внешнего мира. Работа, работа и еще раз работа. Остальное неважно и как-то… бессмысленно, словно и не было на свете больше ничего, кроме бесконечно загруженных до упора дней и бесконечно же одиноких ночей, привычных и пустых, лишь изредка перемежающихся снами. Так и жил… А потом в его жизни появилась Она – его маленькое личное солнце, каждый день одним своим присутствием озаряющее его маленькую, затерянную в пустоте Планету…

Он помнил их первую встречу так, словно это было вчера, хотя прошло уже много, очень много времени. Много чего произошло с тех пор, но Рен не жалел – что вы, он был бесконечно счастлив, что так вышло! Счастлив все время, каждый день по-новому, но всегда неизменно и постоянно. Просто потому, что Она рядом, что не бросает, не отказывается… Просто, что Она есть.

Первая встреча! Как же это было давно… Актер задумчиво прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания и сам себе беззвучно улыбаясь.

- Здравствуйте, — сказал он. Я Цуруга Рен. На сегодняшний день Вы назначены моим менеджером. Надеюсь… - актер скептически ухмыльнулся, - Вы в состоянии справиться со своей работой, не доставляя мне трудностей.

- Не сомневайтесь, - вернула улыбку «менеджер». – Я также надеюсь, что и Вы не доставите мне сложностей как… подопечный.

… Она приходила всегда в один и тот же час. Иногда чуть раньше или позже, но всегда примерно в одно и то же время. И тогда Рен уже лишь в преддверии этой встречи начинал чувствовать себя счастливым. Если Она не появлялась в назначенное время, актер начинал тревожиться и вскоре уже метался по квартире, обрывая телефон, и успокаивался лишь тогда, когда в прихожей раздавались легкие торопливые шаги. Он незаметно привыкал к этим постоянным и, на первый взгляд, ничего не значащим визитам, не замечая, как постепенно отвыкает жить без Нее и постепенно познавая цену счастья…

У него была, по сути, скучная жизнь. Он стремился за славой, а люди искали пути к нему – к кумиру, не к человеку… Все они были одинаковы и не вызывали ровным счетом никакого интереса, отличаясь лишь по цвету кожи, голосу и внешностью, однако, для Него по-прежнему оставаясь безликими и какими то… шаблонными, что ли. Не все, конечно, но большинство, особенно женщины – красивые, высокие, страстные куклы, бросающие на «звезду» одни и те же липкие взгляды и только и мечтающие, как бы уложить в постель Первого актера Японии. Одинаковые и… пустые.

Но теперь его жизнь словно озарилась солнцем. Прежде, заслышав чужие шаги, он привычно цеплял на лицо «дежурную» улыбку, говорил комплименты, от которых девицы буквально таяли к его ногам, сжимал тонкие пальчики и уходил, оставляя позади себя томные взгляды. Ее шаги, голос, улыбку он различал среди сотен других, торопливо устремляясь навстречу и ласково, только для Нее улыбаясь в ответ той своей особенной улыбкой, которой никогда не видела ни одна их холеных пустышек, будь то певица, актриса или модель. Ей, только ей одной предназначался искренний его свет, нежность и ласка. Никому больше…

Он никогда не любил осень, потому что она всегда знаменовалась концом лета и являлась предвестницей длинной холодной зимы, принося в сердце тоску и как будто напоминая, что такая же тоска угнездилась и в насквозь промерзшем сердце. Теперь же он искренне полюбил это время года, потому что оранжево-медный цвет листвы напоминал о Ней, о цвете Ее волос, о легкой фигурке в коротком пальто, что игриво кружилась среди листьев, взметая вверх целые пригоршни золотисто-алой листвы…

Она приручила его окончательно и бесповоротно, накрепко привязав к себе сотнями невидимых нитей, навеки скрепивших вместе две души. Нити были тонкими, но такими крепкими, что даже ели натянешь хоть одну – не порвешь. Он не жалел об этом – напротив, был скорее счастлив принадлежать Ей, быть целиком и полностью Ее, жить ей и думать о Ней одной. Она не знала этого, но что это меняло?.. Лишь ради нее одной он вставал по утрам, торопливо глотая чашку кофе и спеша на работу, чтобы хоть а миг коснуться тепла родной и приветливо улыбки, окунуться в свет родных глаз, которые порой заслоняла серая пелена грусти и тревог. В такие моменты отчаянно хотелось прижать ее к себе, закрыть невидимым щитом и уберечь от всего, что могло бы расстроить, омрачить ее робкую радость или испугать…

А иногда она уходила. Звонила, предупреждая, что уезжает на какое-то время, будь то несколько дней, неделя или две, и действительно пропадала, полностью погружаясь в роль. В эти дни он сильно тосковал, не находя себе места и с трудом дожидаясь конца дня, чтобы хотя бы после работы, сидя в родной и пустой квартире, ненадолго услышать Ее голос, выслушать последние новости, посоветовать или похвалить… Слушал, разговаривал, но всегда боялся сказать самое главное, то самое, что хотелось озвучить больше всего. Боялся и… молчал.

А потом… она ушла.

Все так спокойно, ровно... грустно и безнадежно
=Selena=,

FREYA, ну почему безнадежно? кто знает, что там дальше... Спасибо.

Вот именно...

=Selena=, красиво

Веда,

Кёко - 9-тихвостый Лис , это так по-японски прикольно

lenexija, прикольно) Однако по задумке Лис это Рен)

опять я невнимательно читаю...

А можно и мне попробовать?) На художественную ценность не претендую, так как первый опыт к критике вполне готова)
К сожалению, не могу точно указать автора и название произведения, какой-то женский роман (если кто-то узнает, скажите и я непременно впишу). Роман попался без обложки и первых страниц((

Пролог.
Легкое касание слегка приминает ее волосы, кончики пальцев по спине оставляют огненную дорожку. Истинное блаженство — чувствовать себя хрупкой и такой защищенной в его объятиях. Он снова и снова изучает ее тело, от пальчиков на ногах до самой крошечной родинки, и можно просто отдаться и отдать все — стократно, тысячекратно, и обрести взамен целый мир… Она чуть слышно вздыхает, когда мужчина очень осторожно целует ее живот.… Как же ей хорошо с ним! Он тонко чувствует любое изменение ее настроения.… Едва заметная дрожь,… что это? Желание?.. Страх?.. Еще поцелуй и следующий и вот она становится с ним неистовой и страстной…
— Реееен… — стонет она.
Он молчит. Все слова произнесены уже сотни раз.
Но почему так болит голова?!.

Кеко.

Открыв глаза, я едва нахмурилась: низкий потолок, вытянутая рука легко коснется жесткой ткани, окрашивающей все кругом в лиловый цвет. Красивый цвет у этой палатки. Палатка.… Почему я в палатке? Почему не могу даже шевельнуться! В панике я рванулась всем телом, пытаясь сесть. В левый висок тут же ударила обжигающая боль, куснула глаз и уползла куда-то в затылок, где шевелилась, пульсировала и жгла. Слезы навернулись на глаза, а желудок, казалось, подскочил к самому горлу. Горькая желчь наполнила рот, но с приступом тошноты удалось справиться. Больно! Как же больно! И отчаянно кружится голова. Сон еще не отпускает.… Или это не сон? Там было имя… Имя.… Чье?.. Нет, мне не вспомнить. Все неправильно.
Застонав, я попыталась поджать колени, но сделать этого не удалось. «Что со мной?» С трудом перевернувшись на живот, и обнаружила, что лежу в объятиях незнакомого мне мужчины. Мужчины? Всматриваюсь в мирно лежащего на спине парня в надежде найти знакомые черты: «Странно, я абсолютно его не знаю, хотя…» Изгиб бровей, легкая ухмылка на губах, и то, как он умильно сморщил нос, словно от чего-то дурнопахнувшего, показались смутно родными. Ах, демон меня побери, голова - одна сплошная боль. И все же…Кто он? Что я здесь делаю? И где я, собственно, нахожусь? Не найдя ответа ни на один из вопросов, я ткнула спящего парня локтем в бок. Никакой реакции.
— Просыпайся, — голос больше похожий на шипение неприятно меня поразил.
— Не хочу! — возмущенно буркнул незнакомец, но глаза открыл и, с нескрываемой болью, уставился на меня. Жадный взгляд, полуулыбка и, протянувшаяся в мою сторону из под стеганого одеяла, рука заставила отшатнуться в невольном страхе. – Что? За тобой лежат часы. Хочу глянуть который час…Хм…Почти семь. Пора.
— Пора? – недоумение, ясно отразившееся на моем лице, заставило парня улыбнуться.
— Да. Что-то ничего не происходит, — туманно пояснил он.
— А что должно произойти? — удивилась я.
— Только не надо делать вид, что не понимаешь? — ирония скривила его рот в насмешливой улыбке. – Что ж, браво! Очень натурально сыграно удивление. Ты прекрасная актриса!
Внезапные аплодисменты разорвали тишину и заставили меня сморщиться от боли. Я сжала виски пальцами и попыталась систематизировать увиденное и услышанное с самого начала, с момента пробуждения. Итак, я знаю, что спала (неясные воспоминания о приснившемся заставили непроизвольно задохнуться, а щекам почему-то стало очень жарко), и что голова моя просто разрывается от боли, значит, знаю, помню, что такое боль. Знаю, что такое палатка, их берут в поход. Я ходила в поход?
- Не помню, – беспомощно протянула я. – Я…
Так… А кто я? Кеко… А кто такая Кеко?! Очевидно, все мои мысли отразились на лице. Парень перестал ухмыляться и резко сел, уже с беспокойством заглядывая мне в глаза.
— Во дела! — пробормотал он, запуская пятерню в спутанные светлые волосы. — Ничего себе! Совсем не помнишь? Не шутишь?!
— Я… Я — Кеко, — прошептала я. – Кажется.
— Ну, хоть что-то, — вздохнул парень. — Куон.
— Куон? — он кивнул. – Куон… Куон… - я словно пробовала имя на вкус, оно мне нравилось, но чем понять не могла. Знакомое… Что-то было в нем знакомое и очень родное, но попытка понять, что же именно, ужом ускользала от напряженного сознания. — Не помню.
— Ты сильно ударилась головой. Здесь, — он коснулся моего виска, — огромный синяк.
От прикосновения Куона по всему телу пробежала крупная дрожь, будто электричеством ударили.
— Головой? Как это произошло? Я ничего не помню! — мне было страшно, на глаза навернулись слезы.
— Не волнуйся, — он легко взял меня за руку и чуть сжал пальцы.
- Тебе не говорили, что фраза «Не волнуйся» заставляет паниковать и даже впадать в истерику? – его попытка утешить меня вызвала улыбку, которая тут же исказилась от боли в виске.
— Поспи еще, - ласковое касание щеки. - Может быть, тебе станет лучше. А я пока займусь ужином.
К собственному удивлению, я мгновенно успокоилась. Сил шевелиться, почти не было. Да, о том что будет завтра я подумаю завтра, так кажется говаривала Скарлетт О’Хара. О! Я помню кто такая Скарлетт О’Хара! Глаза сами собой закрылись, так голова кружилась гораздо меньше. Действительно, стоит поспать.

Глядя на завозившуюся, в попытках устроиться получше, девушку Куон глухо простонал. Укрыв Кеко одеялом и, сдержав порыв прикоснуться губами к ее губам, парень выбрался из палатки.

Куон.

Убедившись, что Кеко уснула, я аккуратно закрыл противомоскитную сетку, и растянулся у входа прямо на траве, как верный сторожевой пес.
- Чертовщина какая-то, – мои размышления текли сами собой, пока взгляд блуждал от высоких сосен покрытых изумрудным мхом почти до половины, до идеальной глади небольшого озера, отражавшего неспешное движение перистых облаков по небу. - Во-первых, где спасатели? Что себе думает Президент? Неужели не ищет свою любимую актрису? Во-вторых, я всегда считал, что амнезия бывает только в сериалах. В реальной жизни такого же не бывает?! И, в-третьих, что теперь со всем этим делать?!!
С силой потерев виски, я закрыл глаза и тут же «насладился» картиной сегодняшнего утра, которую мне показала моя чересчур услужливая и идеальная, будь она неладна, память.
…Туманное утро превращалось в прекрасный солнечный день. Разворошив пепел кострища палкой, и, добыв пару еще тлеющих угольков, я подкинул тоненьких веточек, оставшихся еще со вчерашних заготовок. Помянув добрым словом отца и деда, что таскали меня в походы в любое свободное время, ловко раздул огонь. Минут через двадцать я уже наслаждался крепким кофе с крекерами. За неполные три недели пребывания в долине Ия печенье успело основательно зачерстветь, но меня это не смущало. Еще дед учил: «Природа не терпит лишнего. Земля, лес, река не дадут тебе умереть. Природе не нужна цивилизация. Она избавляется от всего наносного и чуждого». Вот почему в вещмешке у меня никогда не было ничего, кроме соли, перца, лаврового листа, и крекеров. Со временем, правда, добавился еще кофе. Ну и, конечно, рыболовные снасти и снаряжение. Свой внедорожник я всегда оставлял подальше. В этот раз железный конь отдыхал в заброшенной деревне в горах, чтобы тот не попадался на глаза. Впрочем, к отказу от благ двадцать первого века я, как мне кажется, подходил весьма разумно: спал в непромокаемой палатке, в теплом спальном мешке, да и рыбу ловил на хорошую удочку. И по озеру плавал на надувной лодке. Все-таки цивилизация есть цивилизация, главное — не злоупотреблять ее достижениями. Вот бриться на природе совсем не обязательно. Усмехнувшись, я потер подбородок, уже прилично заросший щетиной, и посмотрел на озеро. Идеальная гладь зеркала, ни морщинки. Ветра нет. Да и откуда ему взяться среди вековых деревьев, что плотным кольцом окружали гору. Сплавать за рыбой сейчас или лучше сходить на гору, проверить силки на кроликов, установленные вчера? Решив устроить рыбный день, я столкнул лодку в воду.
Озеро было узким, глубоким и очень чистым, а вода в нем — холодной даже сейчас, летом. У берега еще можно было искупаться, но уже в трех метрах от него дно круто обрывалось на глубину около девяти метров, а вода становилась ледяной и казалась почти черной. Иногда, проплывая на лодке над разломом, я с опасением косился на водную гладь: кто знает, что за чудовища притаились в глубине. Вспомнив об этом, улыбаюсь: богатое воображение актера частенько подсовывает просто невероятные глупости.… Если здесь и есть чудовища, очевидно, резиновая лодка кажется им невкусной. Да и в рыбе недостатка нет…
Какой-то непонятный звук нарушает тишину, перекрыв мерный шум водопада. Отражается от бликующей глади озера, мечется среди гор и теряется в ущелье. Вскинувшись, я попытался определить источник шума. Гул становится все громче и громче, и в какой-то момент почти оглушительным. Что-то громоздкое плюхнулось в воду метрах в тридцати от меня, подняло волну и забулькало, дымя, погружаясь в пучину. Набежавшая волна окатила ледяным душем с головы до ног. Чертыхаюсь, ежусь, струйки воды потекли за воротник. Протерев глаза, я пытаюсь оценить масштабы происшествия. Прямо передо мной уходил под воду небольшой пассажирский самолет, нос погрузился почти полностью, а хвост, украшенный эмблемой агентства LME, задирался все выше и выше.
— Дьявольщина! И случается же такое дерьмо! Но почему именно со мной?
Но никто не ответил, да и отвечать было некому…

Morsha, неет, только не амнезия а ведь все так хорошо начиналось

а продолжение не намечается?

Valik@,
если имеет смысл, можно и продолжить
Только за основу взят женский роман, и как следствие есть откровенные сцены В рамках данного раздела такое можно печатать?

конечно можно, даже нужно
ну можно же как-нибудь сократить/видоизменить откровенные сцены?

Valik@, спасибо за поддержку!)

Прошу прощения, что отвечаю поздно, была в длительной командировке, вот вернулась и сразу на любимый форум) Откровенные сцены видоизменю)
Выкладываю следующий кусочек и смиренно прошу отметить ляпы

Куон

Упущенное и резво отплывающее весло вызвало неконтролируемый поток нецензурных выражений. С третьей попытки, используя оставшееся орудие управления, удается выловить потерянное. Через пару минут я уже привязывал лодку к крылу самолета. Не слишком удачная идея, если самолет быстро затонет. С другой стороны, возможно, придется выбираться оттуда с ранеными, а плыть в ледяной воде к лодке — занятие не самое приятное. Поэтому придется рискнуть.
Осторожно взбираюсь на крыло самолета, делаю несколько шагов и заглядываю в иллюминатор. Полная темнота. Дверь аварийного выхода над крылом перекошена и висит на одной петле. Может, удастся ее открыть? Обдирая пальцы, вцепляюсь в край, дергаю и чуть не скатываюсь в воду — дверца подалась как-то слишком легко. Раздражаюсь, сталкиваю искореженный кусок металла в озеро и заглядываю в темное нутро самолета. Ничего не видно, только отчаянно воняет горящей изоляцией и что-то искрит в районе кабины пилота. Странно, что в солнечное утро внутри так темно. Вытаскиваю из кармана жилета палочку химического светильника, переламываю и кидаю в салон самолета. Зеленый призрачный свет слабо, но все же высвечивает масштабы катастрофы. По салону разбросаны какие-то бумаги, из раскрывшегося чемодана высыпалась одежда, а сам чемодан плавает, в постепенно прибывающей ледяной воде, как авианосец. Стискиваю зубы, шагаю в салон, прямо в воду. Мало того, что окатило волной в лодке, теперь вдобавок ко всем несчастьям пришлось намочить и ноги.
Самолет заскрипел и еще круче завалился на нос. Если не буду действовать быстрее, потом окажусь в весьма затруднительном положении. Представляя, как моя лодка вертикально поднимается над водой, увлекаемая вверх кренящимся самолетом, делаю несколько шагов по направлению к кабине пилота и буквально спотыкаюсь о первую жертву катастрофы: которая плавает лицом вниз между креслами. Достаточно узкий проход не потворствует расторопности. Приходится упереться одной ногой в кресло, чтобы перехватить тело поперек, и, особо не церемонясь, перекинуть его через плечо. Кашель, судорожный вздох, едва слышный стон, и внезапное расслабление висящего на плече тела навели на мысль, что человек, судя по комплекции, девушка, вновь потерял сознание.
Выношу спасенную на крыло, осторожно опускаю в лодку и снова ныряю в нутро самолета. Воды там значительно прибавилось. Крен постепенно увеличивается, металл постанывает и зловеще скрипит. Не успеваю сделать и пары шагов к кабине, как все вокруг содрогается, самолет дергается и начинает неудержимо заваливаться на нос. Теряю равновесие, и едва успеваю вцепиться в спинку кресла, но удержаться все равно не могу и плюхаюсь в воду. Чтобы встать на ноги, приходится немало потрудиться, ибо пол салона встал уже под почти прямым углом. Нет, до кабины не добраться, как бы самому выбраться живым. Подтягиваюсь, ухватившись за кромку люка аварийного выхода и вываливаюсь на крыло самолетика. Тут мне опять не везет, я лихо скатываюсь в воду, погрузившись с головой. Тяжелые ботинки тянут вниз, но до лодки было совсем близко, поэтому я без особого труда хватаюсь за веревку, сцепляющую лодку и самолет. Крыло угрожающе поднимается вверх, времени на раздумья остается мало. Его едва хватает чтобы, вытащив из ножен охотничий нож, перерезать веревку. Руки трясутся так, что я боюсь упустить нож в воду, приходится взять его в зубы. Забраться в лодку получилось только с третьей попытки, но без дополнительных проблем. За эти несколько минут самолет окончательно успел затонуть. Только призрачная серебристая тень, едва видневшаяся сквозь толщу воды, да и та растворилась спустя мгновение. Будто бы все это только приснилось. Несколько раз глубоко вздыхаю, приводя в норму дыхание, и поворачиваюсь к носу лодки. Я забываю, как правильно дышать, а сердце, сделав около десятка быстрых рваных ударов, внезапно останавливается. Не могу поверить в то, что вижу, но и не верить не могу: в лодке лежит мокрая, бледная, безумно красивая и самая родная на всей планете девушка…
- Кеко…- в священном ужасе прохрипел я.
Дальнейшие события слились в стремительный, как след от метеорита, поток. Вот мои пальцы у нее на шее, пульс еле слышен, дыхание не ровное… Крупная дрожь сотрясает ее маленькое и хрупкое тело… Кожа становится все бледнее… Я слабо помню, как схватил весла, как чуть не перевернул лодку, делая крутой поворот в сторону берега. Помню, молился, молился и просил Его: «Только не она! Только не ее! Я не смогу без нее! Она мне нужна!»
Нет, все же я эгоист конченный, правильно дражайшая мамочка говорит! Думаю только о себе, когда… В самолете ведь был пилот, могли быть еще пассажиры кроме…Глубокий вдох… Кроме Кеко… Мгновение — и их больше нет. Пока руки работают, память педантично перебирает аптечку, покоящуюся на дне рюкзака. Активированный уголь, пара стерильных перевязочных пакетов, анальгетик, сухой лед да пластырь, вот собственно и все. Что-то долго она уже без сознания, а это плохой признак. Нос лодки мягко ударяется о песчаный берег. Еще минута и она уже привязана к коряге топляка, а в руках прижимающаяся к груди любимая.
Мокрая одежда льнула к телу, в ботинках хлюпали целые озера, но я не обращал на это внимания. Все мысли были только о девушке, дрожащей в моих руках. Помочь, согреть, спасти. Страх гнал адреналин по венам, заставляя за секунды принимать решения. Уложив Кеко на туристический коврик, служивший утром и столом и стулом, я нырнул под тент. Извлек из рюкзака одеяло и комплект термобелья. Девушка свернулась калачиком и дрожала. Чтобы не разводить дополнительной сырости, пришлось наспех стянуть с себя жилет и свитер, скинуть ботинки. Солнце тут же приятно согрело обнаженную кожу. С величайшей осторожностью, словно старинную реликвию, я поднял Кеко на руки и положил на расстеленное одеяло, она судорожно вздохнула и вцепилась в мои руки. Ее пальцы оказались неожиданно сильными и цепкими, а коготки с идеальным маникюром – острыми.
— Дьявол! Кеко, я просто хочу помочь! - Она, казалось, услышала и разжала пальцы, руки обессилено упали на одеяло.
Прикидывая как лучше поступить: попытаться привести любимую в сознание или все же сначала согреть и ждать, что она сама очнется, я решительно расстегивал десяток мелких пуговиц на ее пиджаке. Жаль, но костюм безвозвратно погиб. Улыбаюсь, понимая в какой-то момент, что костюм, в который была одета Кеко, «тот самый». Каин купил его для Сецу, любимой сестренки. В тот памятный день она проиграла спор и была вынуждена вести себя как леди в течение суток.
Куон в этой двусмысленной ситуации, делать адекватно ничего не мог, и горничной пришлось поработать Каину и Рену. Призвав на помощь все их благоразумие, я снял пиджак с Кеко. За пиджаком последовали юбка и блузка. Ого! Благоразумие вспыхнуло, словно порох и исчезло как дым в ветреный день. Тонкие чулки, кружевное белье, и идеальная фигура самой желанной девушки. Что же ты со мной делаешь, Кеко?! Стало адски жарко. Я с сомнением покосился на свои джинсы: удивительно, как от них пар еще не пошел! Четыре с лишним месяца воздержания сделали меня почти маньяком. Отгоняя слишком неприличные видения и стараясь не касаться прохладной влажной кожи (рык раненого зверя, вырвавшийся из моего горла, напомнил - Куон не дремлет) я окончательно разоблачил любимую. Надеть на нее термобелье оказалось намного проще: его размер делал эту процедуру совсем несложной. Ну, все, справился. Выдохнул... Вдохнул… Выдохнул… Я, уже в который раз за этот день, поднял любимую на руки и понес к палатке. На полпути она зашевелилась и открыла глаза. Светло-карие, почти медовые, только вот зрачки были неестественно расширены.
— Мне холодно, — как-то обиженно прошептала она и опять потеряла сознание.
— Спящая красавица, акт второй, — буркнул я, ныряя в палатку вместе со своей ношей.
В палатке было тепло, даже жарко. Устроив Кеко в спальном мешке, вылезаю на улицу, опустив за собой только накомарник: пусть лучше свежий воздух поступает, а теплый спальник и так согреет ее. Теперь можно и собой заняться.
Второго комплекта термобелья у меня не было, так что просто избавляюсь от мокрой одежды. Придется забраться к спасенной красавице под бочок. Тут уж без вариантов, если не хочешь схватить воспаление легких. Достаю из рюкзака сухое белье, все мокрое и грязное развешиваю на ближайших кустах. Ежусь от холода и внимательно изучаю весь доступный для наблюдения небосклон. Тишина и пустота, спасателей пока не видно. Можно со спокойной душой забраться в палатку и погреться, потому что прибытие спасателей пропустить будет трудно, эти бравые парни любят шум и помпу. Причин оставаться на внезапно пронесшемся по долине холодном ветру больше нет, и я забираюсь в палатку.
Моя малышка намотала на себя весь большущий двухместный спальник. Умиляюсь, чертыхаюсь, привожу спальное место в порядок, и, наконец, втискиваюсь в спальный мешок. Оказывается спальник не такой уж большой и лишь по недоразумению гордо именуется двухместным. Эти гипотетические двое должны быть уж чересчур субтильными, дабы разместиться в нем с удобствами. Субтильным я не был. Мое мощное сложение оказалось плотно прижатым к божественным девичьим изгибам. Повернуться на другой бок мы теперь смогли бы только строго одновременно, по команде. Впрочем, такое положение чрезвычайно помогает согреться. Повозившись немного, вполне удобно устраиваюсь на левом боку, прижимая к себе маленькую фигурку. Тепло, удобно — что еще человеку надо? Куон, вновь отвоевавший свои позиции, довольно прищуривается и зарывается в мягкие чуть влажные волосы. Не удержавшись, провожу рукой по тому, до чего могу дотянуться; реакции от Кеко никакой не последовало, впрочем, ей сейчас действительно не до чего. Надо укрощать проснувшиеся инстинкты, как-то неблагородно набрасываться на нее сейчас, когда она даже не поймет, не ответит, не поддастся моей страсти. Но, Боже! Кожа у нее восхитительная — даже после «купания» в озере пахнет лимоном, надо же!
Что же, утро выдалось бурное, так что стоит отдохнуть и поспать, пока не началась суета. Морщусь, в красках представив, как появляются люди Президента с ним во главе и обнаруживают пострадавшую актрису в моих объятиях. К дьяволу Такараду, к дьяволу спасателей, сейчас важнее ее и мое здоровье.

Через пять минут он уже спал…

Morsha, ох, продочка Всё очень хорошо продвигается Хотелось бы ещё немного продолжения

ради такого вкусного продолжения можно и подождать немного
Чего уж "греха" таить, сама очень редко захожу на форум из-за завала дел

Название: И Гений о Неге или А ты читал Skip Beat?
Автор: ArkhiBear
От Альфы до Омеги: Веда-сама
Персонажи: Кьёко, Рен и все-все-все
Жанр: Skip Beat! в стихах
Категория: гетеро
Рейтинг: всем, кто умеет читать
Размер: поживём - увидим
Права: Yoshiki Nakamura, lme-team.ru
Публикация: если вдруг такое приключится, то хотя бы в известность поставьте.
Благодарности: приношу извинения алфавиту за издевательство над его буквами, но искренне надеюсь, что суд присяжных читателей данного форума оправдает мои робкие поползновения к творчеству.


Я попал на этот форум почти случайно - по ссылке из новостного чата главной страницы. И мне сразу же крупно повезло, ибо первыми на глаза попались произведения Веды. Я поглощал их одно за другим, пока не воспоследовал не единожды проторенной дорожкой: зарегистрировался, чтобы выразить свои восхищения и благодарность.
Долго ли, коротко ли, завязалось личное общение. О чём мы интимно шептались, история скромно умолчит, но в конечном итоге был задан сакраментальный вопрос касательно собственного творчества. Ни секунды не колеблясь, я решительно открестился от подобной перспективы, усердно упирая на то, что единственное, в чём более-менее искусен - это уродовать чужие стихи.
И надо ж было такому приключиться, что буквально сразу после этого мне довелось наткнуться на тему "Продолжим четверостишье"! О, я нисколько несомневался, что Маэстро ничуть не попрекнёт пренебрежением к данной игре, однако же мысль "Мужик сказал - мужик сделал" никак не покидала голову. Не нашлось иного выхода, как вспомнить о муках творчества. Ох, если б я только догадывался, к чему это приведёт!
Что дальше? Элементарно, Ватсон: я получил "заманчивое" предложение изложить мангу в стихах с упоминанием наличия исключительно подходящей для этого темы "Играя в плагиат".

Готовясь к ночному отдыху, я обиженно-раздражённо "пережёвывал" подаренную блестящую идею: "У меня, знаете ли, авторское свидетельство есть, а тут, видите ли, уверенно в плагиаторы записывают!". Казалось, быстро уснуть никоим образом не получится, однако же, против ожидания, сон был глубоким и крепким, а под утро даже настигло эротическое сновидение, в котором Кьёко в образе Бо уверенно теснила Рена, пресекая все его судорожные попытки вырваться на свободу. В конце концов, она затолкала сенпая в угол, и я уже изготовился ощутить сладостный восторг от лицезрения того, как с хищным клёкотом клюв Бо становится всё ближе к лицу Рена, но ...
По лбу аккуратно постучали: "Эй, Старый Медведь! Вставай, тебя ждут великие дела!". Открыв глаза, я увидел возле себя шинигами; у него была рыже-полосатая кошачья мордочка с яркими глазами и слегка выступающими на манер вампирских верхними клычками. Коли любезный читатель полагает, что я зашёлся паническим криком, то, увы, глубоко заблуждается, поскольку в сонном состоянии многое воспринимается гораздо спокойнее. Я сел и хладнокровно спросил:
- Чем обязан?
- Тебя избрала Радуга, падаван Skip Beat! Смертный, тебе предстоит стать Хранителем Тетради! - последовал ответ.
Хотелось иронично хмыкнуть: "Да неужели?!", но, взглянув в яростные и при этом абсолютно серьёзные глаза, я предпочёл хранить гордое молчание. "Покусает и не поморщится, а мне потом что - всю жизнь фанфики строчить?! Лучше остеречься!" - молнией промелькнула вполне здравая мысль.
Шинигами верно оценил мою реакцию:
- Итак, в этом году отметили 220 лет со дня рождения Пушкина. Что он неимоверно гениален - сомнений ни у кого нет и быть не может, а в чём причина? Потерянное Дитя! Его нашли и, конечно же, вернули в свой мир, предварительно убив, как и следовало ожидать, для высвобождения магических способностей.
- Но ...
- Да-да, убили прямо в сердце, остальное - всего лишь антураж. Оказалось, что его связь с нашим миром была настолько сильна, что при магическом всплеске создалась вот эта Тетрадь.
Я машинально взял в руки протянутую тетрадку, на обложке которой красовались символы スキップ・ビート!. Ощущения были непередаваемые: в руках что-то несомненно было и в то же время, вроде бы, не было ничего, а пальцы слегка покалывало.
- Не всякий способен её увидеть, только истинный фанат Skip Beat!, и очень немногие способны в ней писать даже теоретически. Да и не напишешь туда, что попало. Но ты сможешь, раз уж удалось вообще взять её в руки.
- А нельзя ли как-то избежать подобной до чрезвычайности высокой чести?
- Что ж, ты можешь и отказаться. Вот только в этом случае карма настигнет тебя: в следующем перерождении очнёшься Фувой Шотаро.
- Благодарю покорно, как-то не вдохновляет!
- Старый Медвель, я рассчитываю на тебя, - с этими словами шинигами стал постепенно растворяться в воздухе, пока от него не осталась одна улыбка.
В последний момент я успел ухватить за хвост смутное сомнение и быстро выпалил:
- А если читателям не понравится то, что я напишу?
Улыбка иронично-покровительственно усмехнулась: "Пароль - Кьёко, отзыв - Рен; упомяни их хотя бы по пять раз на страницу, и на этом форуме всё прочтут взахлёб, пусть даже это окажется рекламой стирального порошка!" - с этим напутствием улыбка окончательно растаяла.

Откинувшись на подушку, я закрыл глаза. А когда я открыл их (по впечатлениям, через считанные мгновения) и посмотрел на поднятые руки, то ничего в них не обнаружил. Подумав: "И приснится же такое ...", - я начал собираться на работу.
Обычным порядком добравшись до своего рабочего места, я открыл сумку, чтобы достать ноутбук, и внутри всё внезапно захолодело от изумления: глаза наткнулись на знакомую тетрадь. Я торопливо её вытащил и уставился на незабываемую надпись スキップ・ビート!. Где-то далеко-далеко в голове громко зазвучали фанфары на мотив "Бери ложку, бери хлеб и садись-ка за обед", вот только слова были несколько иными:

Оглядевшись по сторонам я увидел привычную обстановку офиса. Никого из наших сотрудников ещё не было, лишь в соседней комнате уборщица елозила тряпкой по полу, демонстрируя служебное рвение. "Впрочем," - подумал я, - "ясно же было сказано, что не всякий ЭТО даже увидит". "Объективная реальность, данная нам в ощущении," - всплыло откуда-то в голове, и я принялся за изучение артефакта.
Сама собой возникла мысль: "Даже у "Тетради Смерти" была инструкция, надо полагать, и тут найдётся нечто подобное". Верхняя обложка открылась без всякого сопротивления, на внутренней стороне я обнаружил самое обыкновенное с виду гусиное перо. Первая страница была девственно чистой и слегка переливчато мерцала подобно жемчужине, а вот дальше листать не получилось - сразу открылась внутренняя сторона задней обложки, на которой я с изумлением обнаружил ... до боли знакомый форум lme-team. "Это даже не нано-технологии, это гораздо круче!" - помимо воли подумалось, пока я шарил по страницам сайта.
Вернувшись обратно к началу тетради, я вытащил перо и не придумал ничего лучшего, как начать писать "Здесь был Вася", но из затеи ровно ничего не вышло: перо не оставило ни единой буквы. Хмыкнув, я вывел "Кьёко + Рен ="; покрасовавшись несколько секунд, строка исчезла без следа. "Теплее," - подумал я, - "эта штука "заточена" под Skip Beat!, однако же банальная проза её не привлекает. Очевидно, нужны стихи, магия Пушкина же".
Я предпринял новую попытку: "Я памятник себе воздвиг", - внезапно слова скрутились в недвусмысленную комбинацию из трёх пальцев и брызнули в стороны взорвавшимся фейерверком. "Самореклама, миль пардон, не проходит," - пришлось признать очевидное. Я припомнил кусочек, отправленный как-то Веде, и торопливо застрочил:

После небольшой паузы корявый рукописный текст выровнялся, затем преобразовался в печатный - и застыл, словно ожидая продолжения. "Ясненько-понятненько," - подумалось мне, - "а вот как бы это теперь в черновики убрать?". Приложив палец к строчкам, я попробовал, словно на смартфоне, куда-либо сдвинуть их, но не добился ожидаемого результата. Поразмыслив, я крестообразно перечеркнул написанное и после краткого мелькания с удовлетворением увидел, что передо мной открылась последняя страница с никуда не девшимся текстом.
"Суду всё ясно! Остались сущие пустяки: сочинить собственно поэмку, маленькую такую - на 274 тома манги", - с иронией заключил я. "Впрочем, если выдавливать из себя хотя бы по строфе в день, пусть с одним выходным в неделю, то за год ... это будет, это будет ... сумасшедшие деньги уже целый роман," - сообразил я с некоторым облегчением.

Я вернулся к начальной странице, по-прежнему сиявшей нетронутой чистотой, задумался, поворачивая в пальцах так и этак перо, в голове замелькали вперемешку кадры аниме и манги, к ним мантрой присоединился внутренний голос:

- что было потом, помнится весьма смутно (скорее, не помнится совсем), голова горела, сердце билось вдвое чаще обычного, пока, наконец, я не увидел перед собой печатно чёткие строки окончания строфы (не было ни грана сомнений в том, что написанное ранее ушло под верхний обрез), а под ними


-------------------------------------------------------------------------------------------------
Продолжение ... то ли будет, то ли нет, это маленький sore wa himitsu desu