***
Показавшийся над утесом замок никаких новых эмоций не вызвал, словно сознание застыло в этой смеси из нетерпения, недоумения, неуверенности и решимости – всего сразу и ничего по сути. Только лёгкое чувство узнавания и теплого ветра, дующего в лицо. Даже сейчас, в разгар осени, на побережье было тепло. Моросил мелкий дождь, не способствовавший веселью и хорошему настроению.
Они проехали мимо гавани, мимо стоявших у причала кораблей. Красивые, даже с убранными парусами, даже поникшие и посеревшие под осенней моросью. Особенно один, пятимачтовый красавец, выделяющийся и размером, и безупречными пропорциями. Подозрительно знакомый, кстати, корабль, хотя что «Любимец фортуны» забыл в этом королевстве? Может быть, просто похож, впрочем помнится, не только они одни собирались осваивать новые торговые пути. Крупная капля ударила его по щеке, Рен взмахнул головой, вытрясая из неё лишние мысли. Это уже давно его не касалось и не должно было волновать.
Встречающих во дворе замка было немного, зато какие. Стоило ему слезть с лошади и потянуться, разминая уставшие конечности, из-под навеса, где прятались от дождя, раздалось приветливое:
– С возвращением, ваше высочество.
Рен передал поводья подбежавшему слуге и обернулся на знакомый голос. Шоко помахала ему рукой и подошла ближе, предусмотрительно оставаясь под защитой навеса. Принц поспешил к ней присоединиться, хотя несколько дополнительных капель дождя уже не смогли бы повредить ни ему, ни его одежде, промокшей, казалось, насквозь. Девушка продолжала улыбаться ему, как старому знакомому и доброму другу, безмятежно и солнечно, несмотря на погоду.
– Я сама провожу гостя, – махнула Шоко ещё слуге, подошедшему к ним со стороны входа. Рен удивился, но проследовал за ней.
– Не думала, что вы приедете, – начала Шоко, ведя принца по знакомому пути. Покои ему, похоже, выделили те же или где-то рядом. – Вот, все участники этого спектакля и собрались.
– Мы снова на «вы»? – Рен не спросил, что она имела в виду. Ему вспомнился другой спектакль, увиденный не так давно, участником которого он совсем не хотел бы оказаться.
– Сколько там прошло? Полгода? Больше? – Шоко пожала плечами и лукаво на него посмотрела. – Всё могло поменяться, а отношения испортиться, у меня здесь был прекрасный пример перед глазами, – девушка вдруг рассмеялась.
Выбежавшая из бокового коридора молоденькая служанка со стопкой полотенец в руках посторонилась к стенке, пропуская их, и поспешно поклонилась. Шоко не обратила никакого внимания, продолжая свой заливисто смеяться.
– Что с тобой? Ты пьяна? – спросил Рен, подождав, пока они снова останутся одни в коридоре, а Шоко немного успокоится. Принц принюхался, но от женщины пахло лишь запахом молодого тела и еще каким-то сладковатым приторным ароматом. Духи? Наверно. Движения не выдавали опьянения, но вот широкие зрачки, непонятные речи и это странное веселье.
– Нет, вино меня с недавних пор не берёт, – покачала головой Шоко, ничуть не обидевшаяся. – Помнишь сумасшедшую Марту? Это её зелье. Я просила настой, чтобы спокойно спать. Но у него удивительное действие, так что я практикую не только на ночь. И теперь мне не нужно никакого вина. Хорошая знахарка у нас, правда? А ещё она, Марта, окуривает дворец своими травами, да к тому же такими вонючими. Некоторым ничего, а вот невеста обчихалась вся, на ползамка было слышно. Как орал Шо, я так смеялась.
– Как он?
– О-о-о, – сразу посерьезнела Шоко. – Ты сам увидишь. Если так людей меняет любовь, то я не знаю даже, хотеть ли её когда-нибудь испытывать.
– Любовь? – с сомнением протянул принц. Шо никак не походил на человека, способного поддаться таким чувствам.
– О, да, – согласилась девушка. – Она самая. Что же ещё?
Они дошли до галереи. Рен замедлил шаг, засмотревшись на серое море. Шоко остановилась и подошла к ограждению.
– Мой принц задумал жениться, а мне остаётся плакать, – пропела она с отчётливой смешинкой в голосе, потом обернулась, широко улыбнулась и поманила его к себе. – Море опять неспокойно. Слышишь? А ведь полгода было тихо. Это ты привозишь с собой бурю? Или едешь на её зов?
Рен не ответил, с началом осени погода на побережье портилась, и выросшая здесь Шоко не могла этого не знать, но подошел и встал рядом. Дочка управляющего взяла его под руку, прижалась ближе, он почувствовал, как по гибкому телу пробежала сильная дрожь. И тут в конце галереи показался знакомый силуэт – и Рэн окаменел. Анжи не изменилась: та же летящая походка, подол лёгкого платья взмыл вверх от порыва ветра, волосы уложены в толстую косу, переброшенную на плечо. Анжи изменилась: ранее живое выразительное лицо напоминало ровно очерченную идеальную маску. Танцовщица равнодушно посмотрела на пару, засмотревшуюся на морские просторы, и прошла мимо. Её не порадовало, что он приехал? Она до сих пор злилась на него? Но за что? Разве это не он должен обижаться? Или ей всё равно? Рен дернулся было за ней, но Шоко мягко, но уверенно придержала его за руку. Принц опомнился. Анжи исчезла за поворотом, так и не обернувшись.
– Лучше бы Шо выбрал её, – усмехнулась Шоко. – Заметил, как она держится? Королева из неё получилась бы что надо, не то что из той девчонки. Ты увидишь ещё, – пояснила она, так ничего этим и не объяснив. – Кстати, могу поделиться настоем, очень хороший настой, – Шоко похлопала себя по бедру, из складок верхней юбки на миг показалась фляга, прикрепленная к поясу.
– Нет уж, – отказался Рен, – предпочитаю сохранять ясную голову. И тебе бы советовал то же самое.
– Как знаешь, страдай тогда себе дальше. Ты же приехал утешить Анжи, хотя что-то по ней не видно, что ей это нужно, как и вообще что-то от тебя, – засмеялась Шоко.
– А я думал, что ты не собираешься сильно страдать по своему принцу, – одернул её Рен. – Ты же знала, что всё кончится именно этим.
– Я тоже так думала, принц, я тоже, – ответила Шоко, бросила последний взгляд на бушующие волны. – Все ошибаются. Идём. От того что мы засмотримся на это море, погода лучше не станет.
***
Покои ему выделили прежние, звуки волнующегося моря так же доносились со стороны приоткрытой двери на балкон. Словно он только вышел на какие-то полдня, а не полгода, вернулся и сейчас снова пойдёт искать свою молчаливую танцовщицу.
Но не всё осталось таким же неизменным, не все. Шоко была права. Рен очень быстро понял, что она имела в виду, стоило только зайти поприветствовать принца. Так странно, словно он выпал из этого замка на годы, а не месяцы. Что же случилось здесь со всеми?
– Ты всё-таки приехал, – Шо расплылся в такой широкой улыбке и с такой готовностью вскочил со своего массивного стула и направился к нему, чтобы поприветствовать, что Рен не выдержал и быстро оглянулся, но нет, ни рядом, ни позади него не было никого другого, кому могли бы адресоваться эти бурные восторги. – Я так рад, что ты будешь рядом с нами в счастливый день нашей свадьбы. Правда же, Мимори?
Уклониться принц не успел, слишком неожиданным был натиск. И выдержав крепкие и горячие объятия Шо, Рен подумал, что по уровню неловкости эта сцена займёт почетное место в его личном списке.
– Познакомься, это моя дорогая и любимая невеста! – радостно заявил Шо, после того как наконец отпустил Рена и потащил за собой знакомиться.
Не удостоенная особого внимания из-за неожиданных восторгов Шо при встрече, девушка, сидевшая на почетном месте рядом с принцем, встала, чтобы поприветствовать гостя реверансом. Милая девочка, круглое личико, длинные темные волосы, убранные под лёгкую сетку с драгоценными камнями, богатое платье, тоже щедро украшенное, широкий золотой браслет на правой руке. Перебор, на его взгляд, слишком много всего, подчеркивающего богатство и статус. Как открытая шкатулка с драгоценностями, когда от их избытка начинало рябить в глазах. С уверенной и соблазнительной красотой Шоко эту девочку и близко было не сравнить, с простотой и безупречностью Анжи – тем более. Зато с Шо они смотрелись как брат с сестрой, разлученные в детстве. Может быть, именно такая девушка и была ему нужна, но даже это не объясняло такого изменения. Любовь, и правда, настолько зла? Но ему ли об этом говорить…
– Как доехали? Не было проблем? – никакого притворства, в голосе принца слышались только искреннее беспокойство и доброжелательность, словно он наконец встретил лучшего друга.
– Благополучно, как видишь, – настороженно ответил Рен, не понимающий решительно, как реагировать на этого дружелюбного счастливого Шо и подавил вопрос, не прикладывается ли местный принц к зелью Шоко. Уж больно знакомые симптомы.
– Это хорошо, а вот мои родители задерживаются в пути, поэтому мы никак не можем сыграть свадьбу, – поведал в ответ Шо, который казался весьма опечаленным невозможностью пойти под венец прямо сейчас. Жених с невестой переглянулись и одновременно сладко вздохнули.
– Ничего страшного, – улыбнулась Мимори, взяв принца за руку, – мы поженимся сразу же, как только они приедут.
Шо согласно кивнул, с глупым видом уставившись на свою нареченную. Рен почувствовал себя третьим лишним и поспешил подозвать слугу, который скромно пристроился у входа и ожидал с большим свертком в руках.
– Поздравляю с помолвкой, ваша милость, – как можно вежливее и доброжелательнее сказал Рен, делая знак слуге. Тот с низким поклоном вручил герцогской дочке красивую шкатулку тонкой работы. Глаза девушки радостно заблестели, особенно сильно, когда открыв шкатулку, Мимори обнаружила там массивное золотое колье, украшенное драгоценными камнями. Довольная невеста сразу же примерила украшение и отбежала к большому зеркалу в углу залы. Стоило поблагодарить мать по возвращению, насчет подарков у неё всегда превосходно работала интуиция. Сам он не хотел, да и был не в состоянии этим заниматься, а соблюсти приличия было необходимо.
Второй подарок, для жениха, принц сам взял из рук слуги, собираясь вручить собственноручно.
– Я не знаток, но наш придворный музыкант сказал, что это лучшее, что можно достать в наших краях. – Рен развернул слой ярко-красной ткани и отдал её слуге, который тут же с поклоном удалился. В руках у принца остался чехол, скрывающий сам подарок, весьма характерной формы, который он не долго думая и протянул жениху. Шо с каким-то странным видом принял подарок и тут же поспешил открыть футляр.
– Но я больше не играю, – Шо смотрел растерянно на инструмент в своих руках, потом, противореча своим же словам, привычно пристроил лютню на изгиб руки, провел пальцами по струнам, извлекая чистые и тревожные звуки. Несмотря на своё недоумение, Шо впервые выглядел самим собой, а не кем-то другим, занявшим его место по недоразумению.
– Шо? – неслышно подошла герцогская дочка. – Что это у тебя? Мы же договорились. Верни это. Простите, принц, но мы не можем принять…
– Это подарок! – резко ответил Шо, запихивая лютню обратно в футляр. – И подарок мне! Твоё ожерелье тебе отдали. Можешь не принимать его сколько хочешь.
– Да, конечно, любимый! Прости, что вмешиваюсь, – испуганно залепетала невеста и даже всхлипнула напоследок от усердия.
Могла бы так и не стараться – принц никак не отреагировал, занятый нежным поглаживанием бархатного футляра, а вот Рен прекрасно разглядел быстрый взгляд Мимори, полный злости и ненависти, направленный на дарителя, прежде чем выражение её лица снова смягчилось, и она что-то защебетала на ушко принцу.
***
Он не видел её ни за ужином, ни после него. Шо, которого даже новая лютня отвлекла ненадолго, всё время проводил с невестой. Хотя дуэнья Мимори, приятная худощавая женщина, уже в возрасте, изо всех сил старалась соблюсти нормы приличия, но молодые влюбленные её увещаниям не внимали. Где же могла быть танцовщица? Пойманный слуга обещал передать Анжи, что её искал приезжий принц, когда она появится, но где она сейчас и когда вернётся, никто не знал. Шоко, на которую он наткнулся в своих поисках, тоже ничем не могла ему помочь, только посмеялась над ним:
– Твоя «принцесса» опять тебя избегает.
Девушка стояла на открытой галерее, снова завороженно уставившись на разгулявшуюся морскую стихию. От Шоко опять несло сладким приторным ароматом, а разговаривая с ним, она, уже не стесняясь и не таясь, снова приложилась к маленькой узорчатой фляжке и рассмеялась после первого же глотка.
Рен выхватил флягу из рук девушки и демонстративно поднял её над пропастью, остановившись в последний момент, чтобы не разжать руку и не выкинуть эту гадость.
– Не лишай меня последней радости, принц, – беззаботно улыбнулась Шоко, даже не обидевшись и не пытаясь ему помешать. – Этим летом отец оставил нас, перейдя в лучший мир. Шо нашли невесту, и он тут же забыл обо всех обещаниях. Моя замужняя сестра «с нетерпением» ждёт бесполезную приживалку в своём поместье в глубинке, чтобы остаток жизни укорять меня в неразумности и глупых мечтах. Иногда смотрю на эти волны, и думаю, а не покончить ли со всем разом, – улыбка Шоко ни на миг не померкла за время этой речи, зато Рен постепенно опустил руку. – Вчера ночью я очнулась на берегу моря, и совершенно не помню, как там оказалась. Может, во сне я смелее, чем наяву, как думаешь? – спросила Шоко, засмеявшись. – Да что ты мнешься здесь, иди ищи дальше свою принцессу. Только вот ты не найдёшь Анжи, пока она сама этого не захочет. Завтра очередной приём по случаю помолвки, попробуй счастья там.
– Думаешь, она там будет? – спросил Рен, отдавая обратно фляжку.
– Возможно, – пожала плечами Шоко, ловко выхватив свою добычу, – я же собираюсь. И ты приходи, устроим вечер встречи разбитых сердец, - девушка отсалютовала ему фляжкой и пошла прочь неверной походкой.
– Шоко, не стоит увлекаться этим. Ты сильнее, чем думаешь.
Дочка управляющего обернулась, посмотрела на него, скривив губы, но фляжку опустила, так и не сделав глотка.
Поздним вечером он снова постучал в дверь знакомой комнаты. Где она находится, Рен прекрасно помнил, легко нашел нужное место, но это не помогло. Никакой реакции, никакого движения или звука. Снова всё бесполезно. Он потянул за ручку, дверь отворилась, но в комнате царила темнота и никого не было.
Оставалась последняя попытка, которую он неосознанно откладывал, боясь окончательно разувериться. Вниз он спустился едва ли не бегом, преодолев все лестницы и коридоры на одном дыхании, чтобы снова застыть беспомощным истуканом. Погода всё ещё не располагала к ночным посиделкам, морось так же капала на голову и плечи, не остужая, но накрывая беспросветной тоской. Море, больше не дарующее покой и счастье, рассерженно накатывало на совершенно безлюдный берег.
***
Странная апатия, заполнившая его, не прошла до самого вечера. А стоило ему окинуть взглядом пиршественную залу, ещё и усугубилась. Похоже, Шоко ошиблась в своих прогнозах.
– Можешь не стараться так, – раздался позади знакомый голос. – Слишком рано. Анжи ещё готовится, по случаю помолвки сегодня должна выступать. Нам повезло, это редкость нынче.
– Почему? – спросил принц, обернувшись. В отличие от прежних встреч, сегодня Шоко в своём красном платье казалась спокойной и вменяемой. Даже приторный аромат, сопровождающий её в последнее время, не ощущался.
– Анжи больше не танцует ни на публике, ни для принца, с тех пор как приехала эта. Да и он сам тоже не поёт. Сказал, что уже перерос детские увлечения.
– Что-то не похоже, – ответил Рен, вспомнив живую реакцию принца на подарок.
– Невеста не одобряет, а всё, что не одобряет Мимори… – девушка не закончила, но этого и не требовалось.
Рен согласно кивнул, это он тоже успел понять.
– Жаль, – продолжила Шоко, – даже не думала, что мне будет не хватать его песенок.
– Тогда, почему бы тебе не составить ему компанию? – по наитию произнес Рен, вчерашний образ принца с подарком никак не выходил из головы. – Его невеста не оценила преподнесенную мной лютню. Скажи, что хочешь оценить звучание. Думаю, Шо не сможет отказать.
Шоко улыбнулась. Нерадостно, но искренне.
– Я попробую, спасибо. Так смешно: я всегда любила и принца, и его музыку, но в их тесном мирке я была лишней. Мне он не доверял настолько, чтобы чувствовать себя свободно, хотя я и не собиралась никому его выдавать. Или я просто могла говорить, в отличие от некоторых.
- Шоко!
- Что такое? Без настоя у меня портится настроение и характер. Заметно? – спросила девушка, поглядывая в одну и ту же сторону.
- Заметно, - согласился принц. Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, на кого она смотрит. Шо со своей невестой посетили приём.
К счастью долго обмениваться колкостями им не пришлось. Гостей скоро пригласили к столу, и Шоко потянула его за собой.
– Составишь мне компанию? Шо сейчас без ума от своей невесты, все распустились, а остальным наплевать.
– Мимори знает про тебя? – спросил Рен, устраиваясь за столом.
– Конечно, у нас все всё знают, – подтвердила Шоко, присаживаясь рядом, – а добрые люди с удовольствием расскажут все подробности тем, кто умудрился остаться в неведении. Не подумай, она была очень мила. Видишь, меня даже не отослали до свадьбы. Обидно, принц. Эта Мимори ни капли не понравилась Шо по приезду, но стоило ей принять свадебные дары, как всё переменилось. Вот и сейчас красуется.
Невеста подняла кубок, и на её руке снова сверкнул золотой вычурный браслет, уже замеченный принцем.
– Дары? Ты про её браслет? – спросил Рен. Какое-то смутное воспоминание зашевелилось в его голове.
– Да, про него, – подтвердила кивком Шоко. – Вцепилась в украшение так же, как в нашего принца. Всем бы такую хватку. Сказала, что это их давняя реликвия, и наконец-то он возвращён своей истинной владелице.
– Почему? – спросил Рен и сам же себе ответил: – Их приданое. Они уже отдавали невесту в королевский род?
– Ты тоже слышал эти сплетни? – удивилась Шоко. – Да, какая-то смутная история столетней давности. Никто толком уже и не помнит, что там было.
Рен тоже никак не мог вспомнить, принц ведь уже слышал эту историю, только вот никак не получалось сложить картинку воедино.
– Про Анжи эта Мимори тоже знает, не сомневайся, то-то музыкальные сеансы так быстро прекратили, – Шоко расправила складки на платье, сняла с пояса и показала ему знакомую флягу.
– Видишь, я послушала тебя и не пила сегодня ни капли, но что-то легче мне не стало. Хочешь попробовать, принц? – фляжка легла на стол между ними, Шоко проводила её тоскливым взглядом и пожала плечами. – Может быть, тебе поможет, раз уж ты был так любезен, чтобы меня развлечь сегодня. Только не увлекайся, хватает и нескольких глотков.
Рен не успел отказаться от щедрого предложения. Заиграла знакомая музыка. Принц обернулся, посмотрел на танцовщицу, впархивающую в залу, и исчез из этого мира, где совершенно всё поблекло и стало неважным. Он уже видел и этот костюм, и этот танец. Лучший номер Анжи, первый раз, когда Рен её заметил и уже тогда понял, пусть и неосознанно, что именно она воплощение его мечты.
Она снова танцевала для них то же самое, но совсем по-другому. Если в прошлом её танец был воплощением жизни, полным искренности и чувств, то сейчас Анжи двигалась с улыбкой на лице, но с мертвыми пустыми глазами. И опять она смотрела только на принца. Нет, не только. На какой-то миг при взгляде на публику её глаза, казалось, оживились, но когда она смотрела на Шо с невестой или когда увидела его с Шоко, он так и не понял. Или ему просто показалось? Один миг, а дальше снова заскользила в танце безупречная марионетка, словно и вправду воплотившаяся морская волна, безразличная и бесстрастная.
Отвести взгляд от центра залы удалось с трудом. Шо сидел с напряженным лицом, сменившим его странную восторженность всем и вся, и смотрел на танец Анжи, не отрываясь, словно не видел его до этого неисчислимое количество раз. А вот сидевшая рядом с ним Мимори, от которой этот интерес жениха не мог скрыться, снова была недовольна. Куда сильнее, чем когда увидела лютню. Кто бы подумал, что эта малышка способна на такую ненависть.
Этот чужой фонтан злости и ярости отрезвил Рена, и как и в прошлый раз он смог разглядеть за представлением, за кружащимся штормом, девушку, которая держалась из последних сил, чтобы не упасть от изнеможения прямо здесь посреди залы. Прямо как образ из сна, когда она танцевала на берегу перед наступающей стихией. Но почему? Какую бурю она пыталась остановить сейчас?
Рен старался сдержаться, убеждая себя, что это не его дело и никто не поблагодарит его за вмешательство, особенно она, честно старался, но надолго его не хватило. Анжи впервые оступилась на каких-то полшага, неловко покачнулась, никто и не заметил, но он поднялся из-за стола, выскочил на площадку и прервал танец, подхватив танцовщицу, прежде чем она свалилась на пол. Музыка ещё длилась сколько-то, но потом музыканты опомнились и заметили, что что-то не так. Гости и остальная публика тоже начала приходить в себя, раздался набирающий силу недовольный непонимающий гул. Нужно было поскорее уходить отсюда. Рен подхватил Анжи на руки и понёс к выходу из залы. Слуги, опешившие, повинуясь его отклику, открыли перед ним дверь.
– Что ты творишь? – донеслось позади. Рен остановился и аккуратно обернулся, стараясь не слишком побеспокоить свою ношу. Догнавший его жених продолжил. – Куда ты её тащишь?
– К лекарю! – неласково ответил Рен. Лицо Шо вытянулось в недоумении. – Посмотри на её ноги!
Принц посмотрел. Кровавые следы четко проступали через тонкую ткань светлых туфель.
– Ты поранилась, Анжи? – неприкрыто удивился он. – Почему ты ничего не сказала? – и сам нервно усмехнулся невольной шутке. – Не хотела меня беспокоить перед свадьбой? – понял Шо единственное, наверное, что мог понять. – Не стоило, право.
– Шо, куда ты делся? – в начале коридора появилась герцогская дочка, всё такая же недовольная.
Жених закатил глаза в раздражении:
– Иду уже! Позаботься о ней, – попросил он Рена. – Спасибо!
Шо, опять этот новый и незнакомый Шо, вернулся к своей невесте. Рен посмотрел им вслед и продолжил свой путь, остановившись у первой развилки. К лекарю нужно было поворачивать направо, если он помнил правильно, но Рен подозревал, что им нужно не туда. Анжи продолжала молчать и лежать в его руках бесчувственной куклой. И это начинало его сильно беспокоить.
– К тебе, к лекарю или на море?
Рен совсем не удивился, когда почувствовал, как Анжи слабо сжала его плечо на последнем варианте.
Ветер завывал что-то грустное и злое, но хотя бы мерзкий дождь прекратился. Теперь Рен сам усадил девушку у самой кромки воды на пирсе, попытался развязать ленты на щиколотках, удерживающих туфельки, но узлы не поддавались, а только больше запутались. Разрезать? Но чем? Пока он раздумывал, Анжи зашевелилась, наклонилась и мягко оттолкнула его руки. Ленты послушно расплелись, как будто только и ждали прикосновения её рук. Туфельки она тоже скинула сама, он успел только заметить глубокие кровавые раны, и опустила ноги в воду. Рен не стал дожидаться, пока она замёрзнет, скинул свой камзол и накинул ей на плечи. Девушка не отреагировала, только бросила на него короткий взгляд, а потом поплотнее свела полы камзола, укутавшись посильнее.
– Что здесь происходит, Анжи?
Танцовщица продолжала молчать и неподвижно сидеть на берегу. Только ветер завывал, да сурово накатывали волны. Он заметил слезы на её глазах. Анжи беззвучно плакала, не меняясь в лице, похожая на странную куклу или статую морской богини. Рен привлек её к себе, обнял нежно-нежно, почувствовал, как она напряглась в его руках.
– Иногда мне кажется, что ты и в самом деле Русалочка, пришедшая из морских глубин...
То как девушка вздрогнула всем телом, Рен прекрасно почувствовал.
– Анжи?
Танцовщица покачала головой. «Ничего. Всё в порядке». Потом расслабилась, обессиленно положила голову ему на грудь. Рен прижал её крепче, стараясь защитить от порывов ветра.
– Ты тоже слышала эту сказку?
Он увидел и почувствовал, как Анжи едва заметно кивнула.
– Так может это правда, – усмехнулся принц, – и ты превратишься в морскую пену на рассвете, если твой избранник полюбит другую и женится на ней?
Рен не ждал ответа на эту несусветную чушь, невесть к чему озвученную им сейчас, но новый кивок Анжи последовал незамедлительно.
– Анжи?! Ты серьёзно?
Анжи повернула к нему голову, посмотрела на него с напряжённым, но нечитаемым взглядом. Снова отвела глаза и отстранилась. И что всё это значило?
– Это же только сказки…
Теперь он почувствовал, как Анжи пожимает плечами. В замке и так творилась какая-то чертовщина, но эта история, воплощающаяся в жизнь на его глазах, нравилась ему ещё меньше.
– Что ты собираешься делать?
Она выкрутилась из его объятий и отстранилась от принца. Рен отпустил, внимательно наблюдая за танцовщицей и ожидая ответа. Но не такого. Анжи не попыталась что-то изобразить и продолжить их привычную игру в пантомиму, а просто протянула ему какой-то предмет. Но это оказалось красноречивее слов и жестов. На ней было только лёгкое платье, в котором она танцевала, только его собственный камзол. Откуда в её руках появился этот серебристый кинжал, длинный, тонкий и острый на вид?
– Для кого он? – спросил он, уже догадываясь об ответе. Мурашки по его спине пробежали не от порыва холодного ветра. Перед глазами вставали сцены из спектакля, увиденного в далеком горном краю.
Анжи никак не отреагировала, посмотрела на него по-прежнему с нечитаемым лицом, на нож в своих руках.
– Кого ты собралась им убить? Своего принца? – сделал ещё одну попытку Рен. Для всего есть цена, и его напугал не сам вид оружия в руках танцовщицы, а то, что эта вероятная цена уже не казалась ему такой страшной. Одним принцем на свете меньше, и не сказать, что отсутствие Шо плохо скажется на этом мире. – Или его невесту?
Анжи посмотрела на него, широко раскрыв глаза, покачала головой несколько раз, отрицая. Потом показала на кинжал и на себя.
Этого простого короткого жеста оказалось достаточно. Гнев охватил всё его существо, поднимаясь из самых глубин. Даже отчаянье сдалось перед этим всплеском. Анжи даже не пыталась защититься, да и не успела бы. Рен мгновенно выхватил злополучный кинжал из её слабой безвольной руки. Потом, одним движением поднявшись на ноги, замахнулся со всех сил. Серебристая вспышка под изменчивым светом луны, раздавшийся едва слышный всплеск.
Анжи тоже вскочила, словно бы напрочь позабыв о боли в раненых ногах. Его камзол упал с её плеч. Танцовщица сделала короткий шаг и застыла у кромки воды, продолжая смотреть в глубину, моментально принявшую его подношение.
Рен схватил ее за руку, развернул к себе, клокочащая внутри ярость ничуть не успокоилась после этой выходки.
– Нет, ни за что, не позволю! Не смей! Он того не стоит! - неосознанно принц стал трясти девушку за плечи, сильнее с каждым выкриком.
Что сделать, чтобы она опомнилась, чтобы превратилась в обычную себя, сильную, веселую, понимающую?
Впервые в её взгляде на него он увидел столько ярости. Это его неожиданно отрезвило. Обнял, прижал к себе, сильно, но нежно, бережно, словно фарфоровую статуэтку, словно величайшую драгоценность.
– Не делай этого, прошу тебя! – шептал принц, гладя её шелковые пряди волос, злясь на себя за недавний взрыв.
Посмотрел ей в глаза. Ярость Анжи исчезла, а тихая грусть вернулась. Танцовщица погладила его по голове, по плечам, а потом прижалась к нему сама, словно пытаясь спрятаться.
– Уедем со мной, Анжи!
Танцовщица мягко, но решительно вывернулась из его объятий, покачала головой. Устало. Безнадежно. «Нет. Я не могу». Показала на море, показала на замок, затрясла головой.
Так вот каков её ответ.
– Я не понимаю, – простонал Рен. – Зачем тебе сдался этот принц? Я готов носить тебя на руках всю жизнь. Зачем тебе оставаться здесь?
Анжи затрясла головой. Начала что-то изображать руками. «Нет». «Не так». «Я нет». Показала на замок, подняла руки, сложенные ладонями друг к другу. Молитва? Стукнула себя кулачком по груди. Клятва? Показала на безымянный палец левой руки, потом на замок.
– Свадьба? – переспросил Рен, насторожившись. – Шо и Мимори?
Анжи закивала, потом показала перекрещенные руки. «Нет». «Нельзя!»
– Так тебя только это волнует? Ты будешь счастлива, если эта свадьба не состоится? Хорошо.
Анжи схватила его за рукав, останавливая. Рен стряхнул её руку, направляясь в замок. С него хватит.
Проходя через галерею, он остановился, успокаивая дыхание и очередной приступ ярости, оглянулся на море. Светло-синее платье было хорошо заметно на темных камнях. Анжи продолжала сидеть на берегу в одиночестве. Рен посмотрел на неё, на море, плюнул с досады и пошел обратно на праздник.
Вот только его присутствие на нем совершенно не требовалось. Герцогская дочка по-прежнему сидела во главе стола со скучающим видом, зато самого принца нигде не было видно, и Шоко тоже. Неужели сорвать чужую свадьбу будет так просто? Рен сам не понимал полностью отчего, но мимолётное чувство удовлетворения по этому поводу он испытал. И пусть это было неправильно, как и всё здесь происходящее. Будет ли в порядке Анжи, если эта свадьба так и не состоится? Можно подумать, это что-то изменит и Шо когда-либо женится на ней. Не одна невеста, так другая всё равно скоро появится в этом замке. Мысли не радовали и облегчения не приносили. Рен попробовал забыться по-другому, но вино пилось как вода, и он сдался после третьего кубка.
А в пиршественной зале меж тем становилось всё интереснее. Заскучавшую невесту развлекали прихвостни Шо, и пока довольно успешно. Хотя волноваться Мимори уже начала, оглядывалась, теребила платье и браслет. Похоже, её очарование работало не только на женихе. Друзья Шо, пользуясь его отсутствием, вились вокруг неё как прилипчивые мушки, отшучивались на вопросы недовольной невесты и предлагали ей то потанцевать, то составить им компанию, то выпить ещё вина.
Фляжка Шоко валялась там же, где он её оставил. Вкус напитка был странным, не похожим на тот прежний, которым его отпаивали после шторма полугодичной давности. Но после первого же глотка напряжение, сковавшее его тело и сознание, отпустило, а когда фляга опустела, в голову ударило лёгкое пьяное веселье.
Мимори меж тем избавилась от последнего кавалера и решительно направилась к выходу. То ли выпитое вино, то ли странное зелье застучало в голове, даруя безрассудство и храбрость. Что ж, последнюю линию обороны он обеспечит.
– Ваша милость! – Рен незаметно подкрался к озадаченной невесте со спины, не позволив ей спокойно покинуть залу.
Мимори странно подобралась, напряглась и быстро крутанулась на месте. Но увидев принца, почему-то резко остановилась и изменилась в лице.
– Подарите мне один танец, ваша милость, прошу вас! – Рен склонил голову в легком поклоне и протянул руку.
– Никто ещё не танцует, – Мимори не торопилась её принять.
– Тогда мы будем первые, – улыбнулся Рен. – Или вам не нравится музыка?
– Куда делся Шо? – Мимори едва ли не зарычала, сморщив нос и обнажив неровные большие зубы с выпирающими клычками, сразу же сильно потеряв в миловидности.
– Не знаю, – совершенно искренне ответил Рен, его же не просили озвучивать предположения, да принц и не собирался. – Мы с ним не такие уж близкие друзья.
– А разве вы не хотите мне помочь найти его? – гораздо милее спросила герцогская дочка, животный оскал исчез с её лица в один миг. Мимори покрутила браслет на правой руке и выразительно на него посмотрела, призывно улыбаясь. Таким флиртом брезговала даже Шоко, никогда не переводя такие попытки из дружеской пикировки во что-то большее. И никогда у неё это не смотрелось так фальшиво.
– Если честно, нет, – вежливо улыбнулся Рен и едва сдержал смех, когда невесту снова перекосило от злости.
– Тогда, на вашем месте, я бы лучше проверила, как себя чувствует наша танцовщица, о которой вы так печетесь, – ехидно сказала Мимори, взяв себя в руки и снова мило улыбаясь. – Ей ведь так и не удалось закончить сегодняшний танец. А она так часто пропадает на берегу. Кто знает, что может случиться. Здешнее море коварно.
О чем это она? Она что-то знает об Анжи? На этом личике за лживой улыбочкой виднелась радость человека, приготовившего какую-то пакость или, по крайней мере, знающего о ней.
Рен отступил. Невольно взглянув в сторону узких высоких окон залы. Завывания ветра сквозь музыку не доносились.
Что ж, эта схватка за ней. Дальше Шоко придётся справляться самой.
Рен выбежал из зала, спиной ощущая, как Мимори недобро смотрит ему вслед. Далеко он не ушёл, успел пройти только несколько коридоров и открытую галерею, как на этот раз прервали его.
– Опять бежишь, принц? – дремучим призраком замка зашелестело за очередным поворотом.
– А ты опять подкарауливаешь меня в темном углу?
– Зря ты приехал, – привычно засокрушалась старуха, выбираясь под свет факела. – Зря не послушал добрых советов.
– Я тороплюсь, Марта, – отрезал Рен, слушать спутанные бредни спятившей старухи сейчас было особенно невмоготу.
– Навстречу смерти, принц? – хрипло закаркала ведьма. – Не бойся, без тебя не начнут.
Рен не стал слушать дальше и прошел мимо. Но за ним зашаркали тяжёлые шаги, а вслед раздался тот же хриплый голос.
– Стой, принц! Ты же хочешь помочь своей русалочке? – Рен резко остановился.
– А если она уже далеко? – невозмутимо продолжила Старуха. - Как ты собрался искать её на морском дне?
– О чем ты?
– Ты поймёшь. Уже скоро. Возьми! – ведьма доковыляла до него, покопалась в своей грязной накидке и затрясла в руках какой-то цепочкой. – От тебя пахнет смертью, принц. Это хорошо, так ты вернее её найдёшь, ну или она тебя, – старуха снова зашлась своим каркающим смехом. – Возьми, принц, надень, – повторила она, – и поторопись, если хочешь успеть.
Рен разозлился, выхватил цепочку из сморщенных рук, накинул на шею, не тратя время на поиски застёжки, благо длина позволила. На груди закачался какой-то символ. Рен поднес его поближе к глазам. Он определенно видел его где-то раньше.
– Что это?..
Но старухи в углу уже не было. За поворотом послышалось эхо сбивчивого бормотания. Вот же сумасшедшая, только лишняя потеря времени, и это когда предчувствие, сдавившее грудь недобрым, отсчитывало «поторопись», «быстрей», «слишком поздно». Принц побежал дальше, стремясь наверстать упущенное.
Каменный берег был пустынным и безлюдным. Его камзол одиноко валялся на берегу. Нет, не одиноко, понял Рен, когда приподнял свою одежду. Внизу лежало синее платье. Измазанные кровью туфельки валялись неподалеку. Девушки нигде не было видно, ни на берегу, ни на вздымаемой бурунами водной поверхности.
– Анжи! – крик далеко разошелся над водой. – Анжи!
Что случилось? Куда она делась? Взгляд снова и снова притягивала к себе темная волнующаяся вода. Она решила не ждать?
Над замком взорвался праздничный салют. Залп, ещё один, и ещё, последний, окрасивший всё небо, и всё стихло. Остался только шелест нетерпеливых волн о прибрежный камень. Принц прошелся по берегу, вышел на пирс. Здесь на берегу Анжи танцевала перед наступающей бурей, вот их место, где она всю ночь слушала его рассказы, только теперь рядом никого не было.
– Рен! – разнеслось над волной, словно ему ответило запоздалое эхо. Он обернулся, но никого не увидел. – Рен, – раздался тихий смех, теперь он слышал отчётливей. Звук доносился со стороны открытого моря. Он по-прежнему был один на этом пустынном пляже. – Я жду тебя, Рен, иди ко мне, – снова море шептало ему, снова море ожидало его. Нет, теперь это она ждала, пока он придёт. Снова эта песня, как её танец. Чарующий, завораживающий. Но теперь он даже не пытался ему сопротивляться, его накрыло невесомой пеленой. Из мира исчезли шум и музыка, доносящиеся из замка, свет луны, призрачное мерцания – не осталось ничего, кроме прекрасной песни и манящего зова. В воду он вошел совершенно добровольно.
На этот раз к сладкому дурману и покорности на самом краю примешивалось ещё одно чувство, последнее, оставшееся с ним. Ожидание, когда она придёт, чтобы его спасти. Она же придёт?
Или нет? Или это уже не важно?
Вода сомкнулась над головой. Воздух в легких уже заканчивался, но принц осознавал это отстраненно, краем сознания, фиксируя, словно какую-то мелочь: его это ничуть не беспокоило, не мешало и не вызывало дискомфорта. Всё шло, как должно было идти. Вот только… он почувствовал слабое касание. Кто-то тянул его наверх, но безуспешно, он даже не шелохнулся. Рена словно накрыло могильной плитой. Ему удалось только открыть глаза, чтобы увидеть перед собой бледный силуэт и почувствовать быстрое облегчение: она жива, она пришла... Но что дальше? Девушка продолжала теребить его, но принц едва замечал её усилия, они продолжали погружаться всё глубже и глубже. Глаза начали закрываться, сознание мутиться. Как вдруг яркая вспышка отогнала царивший на глубине мрак, и Рен увидел её, неожиданно ясно и отчетливо, даже сквозь розовое облако взмутившейся между ними воды, слабое свечение окутывало приблизившуюся к нему вплотную фигуру. Принц одновременно и признавал знакомые черты, и не мог поверить увиденному. У девушки, застывшей в толще воды перед ним, было лицо Анжи, но её глаза и волосы были черны как крыло ворона, а вместо ног ниже талии находился огромный рыбий хвост, покрытый золотистой чешуёй. Когда Рен протянул к ней руку, она посмотрела на него странным незнакомым взглядом, усмехнулась, протянула свою ладонь навстречу, дотронулась сначала до его груди, нет, до странного амулета, потом отдернула руку от цепочки, словно обжегшись. А затем в её правой руке как по волшебству появился тонкий серебристый кинжал, совсем как тот, что он выкинул в море раньше, и русалка с неожиданной силой воткнула его в грудь принцу, чуть левее центра, строго над сердцем. Когда она выдернула своё игрушечное оружие из раны коротким рывком, он почувствовал резкую боль, и последнее, что он запомнил угасающим сознанием – как белело в темноте её странно исказившееся лицо, как постепенно светлели её темные глаза и волосы за стеной воды, снова стремительно окрашивающейся розовым.
***
Ему снился сон, хороший сон. Они сидели на берегу, танцовщица в голубом платье терпеливо рисовала на камнях иероглифы и удивлялась его непонятливости.
– Это же просто, – выговаривала она как маленькому. – «Кё» как столица и «Ко» как ребенок. Меня зовут Кёко.
Он тихо засмеялся от нахлынувшего счастья, пока она не присоединялась к нему. Рен глядел на неё и не мог наглядеться.
Мне сей дар неведом. Я слушать люблю. 
)
