Веда писал(а):
Такарада может не сомневаться - Мария выросла достойной преемницей
Спасибо!
имхо, все задатки есть. Так что если девочка действительно захочет продолжить семейные традиции, то берегитесь окружающие.
***
– Привет! – просочившись в кабинет наполовину, Шо решился привлечь к себе внимание. К счастью, злобного цербера поблизости не наблюдалось. – Почему не позвонила?
– Шо-чан? – Мария приподняла голову. – Привет. Я немного занята, как видишь, – девушка поправила очки и выразительным жестом указала ему на внушительную стопку документов, скопившуюся на массивном рабочем столе рядом с её же рабочим ноутбуком.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет, не хочу, – на лице искреннее непонимание и лёгкое раздражение от того, что девушку отвлекли от любимой работы. – Давай лучше попозже, я правда не могу сейчас, – юная Такарада, снова вернулась к досье, которое бегло просматривала. Жаль, что не пошла в актрисы. У неё бы получилось. У неё получалось всё, за что она бралась.
– Ладно. Как хочешь, – Шо, ехидно улыбаясь, подошёл поближе, теперь стал заметен здоровый пакет из ближайшего супермаркета, который певец прятал за собой, не без труда удерживая ношу одной рукой.
Мария поднялась с места, смотря на него с подозрением, но больше никак отреагировать не успела. Шо демонстративно достал пакет, поднял его повыше уже обеими руками и резко высыпал его содержимое. На поверхность стола, на пол, в корзину для мусора падали нескончаемым дождем шоколадки, конфеты, плюшевые игрушки, украшенные бантиками и сердечками, коробки с какими-то подарками подороже.
Вот, совсем другое дело. Строгий кабинет, отражающий вкусы своей хозяйки, сразу же присоединился к общему ежегодному безумству, творящемуся в агентстве.
За ручку мешка зацепились какие-то колокольчики, но Шо раздражённо встряхнул пакетом ещё раз – и украшение покатилось вниз, дребезжа по пути, провожаемое взглядами двух пар глаз.
***
– Что это? – Шо растерянно смотрел на пачку писем, которую Шоко достала из сумки и вывалила на стол, не слишком чистый, кстати. До еженедельной уборки осталась ещё пара дней, и квартира всё больше напоминала свинарник. Женщина, пришедшая в прошлое воскресенье, пожаловалась, что он неправильно сортирует мусор. Шо решил проблему в лоб, перестав его убирать в принципе. Да, в отеле с этим было проще.
– Письма от фанатов. Распоряжение Марии-сан, – коротко пояснила Аки и поспешила уйти на кухню, загрузить холодильник порцией еды. Вечер уже был поздний, а менеджеру ещё предстояло ехать к себе домой. Сначала она пробовала ночевать здесь, но тогда неизбежно опаздывала в утренних пробках. Не самое удобное расположение. А ещё хуже, что здесь не было своей службы доставки, а пиво Шоко наотрез отказалась ему привозить.
– Ты уверена, что мне нужно их читать? – Шо прошел на кухню, где свалка по масштабам даже превышала бардак, царивший в комнате. У Шоко, похоже, уже не хватало ни времени, ни сил не то чтобы пытаться убрать этот хаос, но даже и ругаться на него.
– Да, – растерянно подтвердила Шоко, проверяя срок годности на бэнто, показавшемся ей подозрительным. – Это поставлю сверху, съешь в первую очередь, хорошо? Эти письма уже просматривали, вряд ли там какие-то угрозы. Раз уж их потрудились забрать из Акатоки и из отеля, где мы раньше жили, то сделай милость, ознакомься.
Шо пожал плечами, можно и почитать, развлечений у него было немного, телевизор он только недавно начал включать, и то половину программ, связанных с шоу-бизнесом приходилось переключать, хоть на подробности о том самом скандале стало сложнее наткнуться, но даже знакомые имена и лица, беззаботно мелькающие на экране, бесили.
– Как там Сумико-чан? – поинтересовался он не без издёвки. Шоко сказала, что сама попросила дать ей другого подопечного, пока ситуация с ним не прояснится, что хочет доказать, что её не зря взяли в агентство, что не хочет быть обузой. «Как ты» она не добавила, но Шо научился слышать между строк.
– Хорошо, – лица он не видел, но судя по голосу, Шоко улыбнулась, – милая девочка, старательная, вежливая, полна энергии и энтузиазма. Все вы поначалу такие. С ней легко работать. «В отличие от тебя» – снова услышал Шо в непроизнесенном вслух.
Эта милая старательная девочка украла его менеджера. Он почему-то сразу представил, как это будет, и не сильно-то и ошибся в итоге. «Я не бросаю тебя, просто пока у тебя не планируется выступлений, моё активное участие не нужно». Да, жди.
– Не знаю, получится ли завтра заехать, – спокойно сказала Аки, даже без показного сожаления в голосе. – Я попросила сделать тебе карточку. Вот, – Шоко поискала глазами чистую поверхность на столе, и в конце концов пристроила конверт на холодильник. – Если что-то случится, сможешь заказать доставку или выйти за едой. Только не увлекайся.
Почему не наличные, Шо даже не спросил, сам догадался, что так проще, и контролировать его в том числе.
– Ты так и не прикасался к гитаре? – тихо спросила Шоко.
Шо, не ответив, вышел обратно в комнату.
***
– Мне надо постричься, – быстро выпалил в трубку Шо, когда Шоко наконец-то ответила.
– Послушай, я не могу сейчас говорить, мы на прослушивании. У тебя же остались деньги на карточке. Зайди в какую-нибудь парикмахерскую. Правда не могу больше, мы уже должны идти. Да, Сумико-чан, идём. Я перезвоню, Шо.
В первых двух маленьких парикмахерских, попавшихся ему по пути, банковские карты не принимали. Шо начал было искать банкомат, но тут наткнулся на яркую надпись большого салона.
– Хотите покрасить корни?
Он ничего не хотел.
– Нет, срежьте всё.
Женщина, молодая, но уже какая-то уставшая на вид, долго выпытывала у него, какую именно прическу он хочет. Пока Шо не ткнул в первую попавшуюся картинку в журнале, который она ему подсовывала, только чтобы она отстала.
Лёгкий ветер на улице непривычно холодил бритый затылок. Шо накинул на голову капюшон толстовки и побрел домой.
***
В круглосуточном магазине, куда он вышел за едой ночью, даже не надев маску и не прячась за капюшоном, никто не обратил на него никакого внимания. Какой-то парень рассматривал журналы. Мужчина постарше выбирал бенто по скидке среди оставшихся на прилавке. На полке холодильника заманчиво красовался пудинг, клубничный и персиковый. Шо взял по две упаковки каждого. Молодая девушка на кассе быстро посчитала его и застыла с пудингом в руках.
– Что такое? – грубо поинтересовался Шо.
– Ничего, извините, – улыбка продавщицы показалась чуть менее безликой, чем профессиональная вежливость. – Сейчас действует акция на этот товар, три по цене двух. Можете взять ещё по одному.
Шо кинул на неё быстрый недовольный взгляд, вернулся к холодильнику, взял ещё две упаковки и бухнул их на ленту.
– Спасибо, – неохотно буркнул он.
– Не за что, – снова улыбнулась девушка, пробивая товар. – Мой парень тоже по ним с ума сходит.
***
Это предложила Шоко во время одного из коротких визитов, проверить, не сдох ли он ещё тут от скуки и отсутствия сознательной деятельности. Правда, сама идея на тему, чем бы его ещё занять, опять принадлежала Марии.
В школе по вождению его снова не узнали.
– Фува Шотаро? – переспросил инструктор, заполняя документы. – Похоже на того певца, он был популярен недавно, до того скандала.
– Да, мне уже говорили, – равнодушно ответил Шо.
Так проще. И наплевать на всех.
***
– Вставай уже! Сколько можно спать!
– Шоко? – недовольно проворчал Шо. Солнечный свет бил прямо в глаза, которые после резкого пробуждения было сложно сфокусировать.
– Не угадал, – промурлыкал голос над головой.
Действительно, склонившаяся над его кроватью Мария на его менеджера не слишком-то походила. Но деловой костюм ей шел не меньше, а вырез блузки особенно в таком положении… «Ну же, ещё чуть-чуть наклонись, тебе же несложно». Как же давно у него не было женщины.
– Выйди хотя бы, – проворчав Шо, прикрывая глаза. Поутру и так было тяжко, чтобы вестись на такие провокации. – Мне нужно одеться.
Фыркнув с видом «что я там не видела», Мария сделала ему одолжение и наконец покинула комнату.
Шо, вышедшему на кухню в футболке и широких спортивных штанах предстало дивное зрелище. Такарада Мария, наследница агентства LME, особняка в пригороде, нескольких домов в центре, звукозаписывающей студии и бизнеса своего отца, по слухам тоже немаленького, стояла на кухне в ярко-желтых перчатках и собирала мусор в большой пластиковый пакет.
– Присоединяйся! – в Шо полетела ещё одна пара перчаток, на этот раз кислотно-зелёных. Одну он даже успел поймать.
– Здесь же есть служба уборки. Почему я должен сейчас убираться? – простонал Фува.
– Потому что я не могу общаться в такой обстановке. Пластиковые бутылки отдельно?
– Отдельно, – пробурчал Шо, за это на него в прошлый раз и ругались, с брезгливой миной на лице посмотрел на перчатку, натянул её, наклонился поднять вторую. – Только без крышек, их к пластику.
– Ок, собери пока несгораемый, – скомандовала Мария. – И пошевеливайся, нужно успеть.
– До чего? – поинтересовался Шо, неохотно потянувшись за прозрачным пакетом.
– До завтрака, – улыбнулась Такарада, шустро собирая пакеты из-под молока и коробки от бенто. И не скажешь, что выросла в богатой семье. – Нужно отпраздновать одно событие. Мы всё уладили с Акатоки. Теперь ты можешь спокойно выступать и писать музыку, права останутся за тобой, ну то есть за LME, – поправилась Мария. – И да, ты наконец сможешь официально присоединиться к нашему агентству и начать работать.
Стук в дверь раздался, когда они завязывали последний мешок.
– Уф, успели, – с облегчением выдохнула Мария, заставив Шо с подозрением покоситься сначала на неё, а потом на дверь, потому что страшно было представить, кого же могла опасаться донельзя самоуверенная девушка.
На пороге нарисовался высокий смуглый мужчина экзотической внешности. В руках он держал бумажные пакеты с логотипом ресторанчика неподалеку.
– Познакомься, это Ито, – представила его Мария. – И пока Шоко занята с нашей новой звездой, он тебе поможет.
Ито не понравился ему сразу же, как и вся эта идея. Лицо временного менеджера было нечитаемым от слова совсем, но всем своим нутром Шо чувствовал, что эта неприязнь взаимна.
– А сейчас обсудим наши планы на ближайшее время, – заявила Такарада, откинувшись на стуле, сразу же после завтрака. – Шоко говорила, что творческий кризис ты пока так и не преодолел. Это правда? – дождавшись неохотного кивка, Мария продолжила: – Значит, пока займемся остальным, а заодно и приведем тебя в форму.
– Какая форма? О чем ты? – забеспокоился Шо, пока сидевший рядом с ним Ито хранил партизанское молчание.
– Твоя форма? – взорвалась Мария. – Из дома не выходишь, ничем не занимаешься, просиживаешь впустую у телевизора. На кого ты стал похож? Зарос, – Шо испуганно потрогал щеку, не, ничего сверхъестественного, подумаешь, не брился неделю, он вообще-то гостей не ждал. – Отъелся, – продолжила Такарада, вызвав у него новые волнения, но щупать себя за бок при всех заерзавший на месте Фува не стал, хотя и хотелось. – Да тебя на сцену выпустить нельзя, ты и половины концерта не выдержишь. Я честно тебя не трогала и дала время, чтобы прийти в себя после... произошедшего. Но если покой тебе не подходит, попробуем что-нибудь другое. Для начала вокал, танцы, общая физическая подготовка. Отдых кончился, Шо-кун, время работать. И ты отработаешь каждую йену, которую мне пришлось на тебя потратить.
Шо слушал, обтекал и всей кожей чувствовал мрачное удовлетворение, которое излучал сидевший рядом бесстрастный тип, так и не пронивший ни слова.
– Хотя насчет последнего, можно обойтись и без спортзала, Рен-сан, например, предпочитает заниматься дома, – продолжала солировать Мария. – Мы можем, в принципе, купить парочку тренажеров… Ито составит тебе индивидуальную программу и проконтролирует.
– Хорошо. Спортзал так спортзал, – быстро согласился Шо. Способности юной Такарады к шантажу росли вместе с возрастом.
***
Через пару дней нового графика он осознал, как же прекрасно ему жилось раньше, когда никто он него ничего не требовал. Через неделю появилось желание умереть и больше не мучиться. То, что ему уже далеко не пятнадцать, стало вдруг особенно сильно чувствоваться.
К концу тренировки он устал настолько, что появление настоящего арабского шейха на живом верблюде в коридоре агентства не смогло адекватно обработаться мозгом и показалось обычной галлюцинацией, извращённым вывертом сознания после сумасшедших нагрузок.
Подошедшая поближе галлюцинация воняла, а ещё метко плевалась. Хорошо, что долго копаться в сумке не пришлось: скомканное полотенце валялось прямо поверх тренировочного костюма.
Вытершись, Шо понял две вещи. Первое – не удивился не только он, никак не отреагировали и остальные ученики Огавы-сан, выползающие из зала вслед за ним. Разве что парочка засмеялась, когда заметила, как верблюд облагодетельствовал новичка. Но тут животина подняла голову, явно собираясь продолжить обстрел, и веселье танцоров вытеснила необходимость сматываться, куда подальше. Шо рад бы был последовать их примеру. Но путь ему преградил… нет, не Ито, как показалось с перепугу, а его более взрослая версия, клонируют их тут что ли? Второе, что с опозданием понял Шо, – что никакие рассказы о президенте LME не могут сравниться с его появлением во всем блеске своей экстравагантности.
Повинуясь команде погонщика, всё того же «старшего брата» Ито, верблюд опустился на колени, дав возможность Такараде Лори величественно сойти со своей спины.
– Фува Шо… – заинтересованно произнес глубокий бархатный голос. Он мог бы петь, и неплохо, машинально прикинул Шо, отчетливо понимая, что это последнее, что должно бы его сейчас волновать.
– Бездарность! – припечатала Огава-сан, ничуть не смущаясь его присутствия. Шо даже глазом не моргнул, ни капли не удивившись. Он и не получал других характеристик от хореографа и тренера, сразу его невзлюбившего. Зато женщина была явно на одной волне с безумным президентом, который вместо приветствия начал зажигательный восточный танец. Огава-сан тут же включилась в представление, не менее задорно исполнив танец живота. После окончания данной церемонии, скромно стоящий у стенки до этого «погонщик», составляющий компанию второму невольному свидетелю этих брачных плясок в лице Шо, выключил музыку и удалился, прихватив с собой верблюда. – Навыков недостаточно, начал поздно, умение работать в команде на нуле, – продолжила закапывать его женщина.
– Подтянуть сможете? Знаю, что вам подвластны самые трудные случаи.
– Я же не волшебница, Такарада-сан! – шутливо возмутилась раскрасневшаяся Огава-сан.
– Конечно нет, вы богиня! – восторженно заявил президент.
– До уровня, чтобы не мешал подтанцовке, когда они работают, – ответила хореограф, посерьезнев. – И это максимум.
– О, больше и не потребуется, – резко успокоился Такарада. – Мы займем ваш зал ещё на пару минут?
Огава-сан предложила им располагаться в свое удовольствие и ушла в свой кабинет. А Шо наконец понял третье, а именно, в кого Мария обладает такой деловой хваткой и непредсказуемостью.
– От преподавателя по вокалу отзывы положительные, – принялся перечислять Такарада, медленно подходя к Шо, простоявшему всё это время у многострадальной стеночки насупившимся истуканом, – сценическое мастерство – скорее негативные, Огаву-сан мы только что слышали. И все жалуются на низкую мотивацию и усердие.
– И что вы хотите этим сказать, Такарада-сан? – Фува упрямо поднял подбородок, уставившись в упор на президента.
– Мы все несём груз ответственности за принятые решения, за совершенные ошибки. Не всем стоит давать второй шанс. Моя внучка ещё слишком молода и неопытна, чтобы это понимать, – Такарада Лори, загадочно улыбаясь, продолжал препарировать его взглядом и словами. – Но она быстро учится. Я рад, что ты присоединился к нашему агентству, Фува-кун.
– Вы имеете в виду, – Шо помедлил, но сделал единственно возможный вывод из выслушанной речи, – что моя неудача станет уроком для Марии-чан?
– Работа с тобой, – поправил президент. – Да, в этом я абсолютно уверен. А вот неудача или успех – это уже зависит от тебя.
– А знаете, Такарада-сан, усмехнулся Шо, – ваша внучка очень на вас похожа.
– К моему большому сожалению, да, – вздохнул президент. – Что ж, Фува-кун, приятно было познакомиться лично.
Шо не мог ответить тем же. Такарада, и не ждавший его реакции, вышел в коридор как настоящий шейх, вальяжно и величественно. За стенкой тут же раздался радостный рев верблюда. Наверное, соскучился. Шо, выждав несколько минут для верности, схватил свою сумку и выбежал из зала. Если Ито уже уехал, то до дома ему придется добираться на метро.
***
Больше Ито и дурацких занятий в агентстве его бесил только один человек, общением с которым теперь начинался каждый его день и каждый же заканчивался, пока он не начал отключать телефон, что немного облегчило его жизнь.
– Ответьте Марии-сан, – бесстрастный "механический" голос раздался с водительского места так неожиданно, что Шо, развалившийся на заднем сидении автомобиля и мечтающий сдохнуть, вздрогнул. Ито открывал рот очень редко и всегда по существенным поводам. – Она беспокоится.
На экране телефона, поспешно вытащенного из кармана джинсов, виднелось пять непрочитанных сообщений в Лайне. От контакта «big boss». Шо покосился вперёд и застрочил.
Что тебе опять нужно?
Веди себя повежливей со своим начальником! Почему ты так долго не отвечал?
Всё вопросы к садистам из твоего агентства, которые вознамерились меня доканать.
На тебя тоже жалуются. Говорят, что ты не стараешься.
На это слово у Шо уже выработалась аллергия, а Мария тем временем не унималась.
Как дела с материалом для нового альбома? Ты же обещал попробовать.
Какой альбом, если у меня и минуты свободной нет?
Тебя три месяца никто не трогал, хочешь сказать, тебе не хватило?
Хорошо, скоро выходные. Сможешь отдохнуть.
…
И поработать над альбомом!
***
– Ещё два подхода по пятнадцать отжиманий.
Перед глазами Шо, распластавшегося навзничь на гимнастическом коврике, яркими светящимися буквами почти зримо расцветала надпись «ад намного ближе, чем вы думаете». Аккурат над головой временного менеджера, которому для полноты образа не хватало только красных рожек, трезубца в руках и злобненькой ухмылочки, вместо бесстрастной физиономии.
Нужно было соглашаться на вариант домашних тренировок. Кто же знал, что персональный мучитель прилагался и к обычному спортзалу при агентстве. В глазах проходивших мимо девушек в обтягивающей спортивной форме читалось то ли сочувствие, то ли презрение. Шо привык, что подавляющее большинство в агентстве его то ли и правда не узнавало, то ли успешно делало вид, так что взгляды были, похоже, связаны не с давним скандалом, а с его спортивными достижениями. Фува клал на их мнение, конечно, но чисто по-мужски было обидно, поэтому со вздохом перевернувшись, он занял исходную позицию, чтобы позорно сдаться после пяти повторений и снова развалиться на коврике, теперь на животе.
– Я больше не могу, – исключительно для себя простонал Шо.
Каменная глыба в лице Ито даже не дрогнула и равнодушно оповестила:
– Три подхода.
***
– Куда мы идём? – поинтересовался Шо, когда лифт, куда он, полудохлый после очередной тренировки, завалился вслед за своим бесстрастным мучителем, поехал вверх, вместо того чтобы спуститься на стоянку.
Ответить Ито не соизволил, но когда они добрались до нужного этажа, а потом и до знакомого коридора, недоумение исчезло, как и необходимость в пояснениях. Понятно, кое-кому надоело докапываться до него в месседжере и захотелось заняться этим увлекательным занятием при личной встрече. Достало. Перед кабинетом Ито требовательно протянул к нему руку, подождал, пока туго соображающий Шо отдаст спортивную сумку, и распахнул перед ним дверь. Сам Ито при этом остался снаружи. И то хорошо.
Шо зашел в кабинет, пусть не как хозяин, но как почетный и долгожданный гость, сразу же развалившись в кресле для посетителей и жалея, что оно не такое удобное, как должен быть кожаный монстр Марии.
– Привет, Шо-кун, – Такарада, сидевшая за своим столом, выглядела такой же уставшей, как и он сам, но внучка президента, в отличие от него, явно не в спортзале потела. – Как дела с творчеством? Выходные прошли, я тебя не трогала.
– Отстань от меня, это так не работает, – сил изображать вежливость у него просто не осталось, как и жалеть девушку, которая могла бы спокойно отдыхать сама и дать покоя ему. – Я не могу писать по заказу.
– Но раньше ведь мог, – констатировала Мария прекрасно им обоим известный факт.
– Я устал. Я в жизни так не пахал, – Шо, пользуясь представившейся возможностью, выговаривал всё, что накипело. – Ещё вокал я могу понять, хотя я же не новичок, чтобы этим страдать. Но танцы, актерское мастерство – зачем мне всё это? Я никогда не занимался подобной ерундой в Акатоки.
– Ты сейчас не в Акатоки, – напомнила Мария ледяным тоном, неожиданно превратившись в самого настоящего «босса». – А я считаю, что это будет полезным для тебя, для твоего успеха. Или ты передумал и хочешь сдаться?
Шо не ответил, резко замолчав и присмирев. Сдаваться он не хотел. Но он не видел, не понимал, как ему вернуться на вершину и чем ему могут помочь ежедневные страдания.
– Ладно, – выдохнула Мария, немного расслабившись. Шо машинально повторил за ней, только потом осознав, что именно сделал. – Вернемся к нашим планам на будущее. В том числе и творческим. У меня есть одна идея. Что скажешь на то, чтобы выступить дуэтом?
– А что, кто-то согласен? – скептически хмыкнул Фува, неожиданно заинтересовавшись возможной кандидатурой.
– Ещё не знаю, – особой уверенности в голосе Марии не слышалось. – Мне сначала нужно твоё согласие, прежде чем искать желающих, но если ты не против, может быть, Нагата Акио?
– Нет, – на этот раз Шо ответил резко и категорично. Твердо выдержав последовавший вопросительный взгляд девушки, он снова отрицательно покачал головой.
– Ладно, – протянула Мария. – Вариант с группой, я так понимаю, мы тоже отметаем?
Шо мрачно смотрел перед собой, всем своим видом демонстрируя ответ.
– Жалко, это был бы хороший способ начать заново под новым брендом и именем.
Шо отчасти был согласен, резоны в этом предложении были, но группа, где он будет только одним из нескольких. Нет, даже сейчас – нет. Никакого смысла возвращаться на сцену, чтобы прятаться за чужими спинами и делиться славой.
– Тогда что скажешь насчет выступления на ТВ, участия в шоу? – прервала его мрачные мысли Такарада. – Тебе всё равно нужно будет объясняться насчёт старого скандала.
– Есть одна проблема, кэп. А что я должен буду им сказать? – сказал Фува после небольшой паузы.
– О, – оживилась Мария, – множество вариантов на самом деле. Например, что ты попал под действие злого колдовства.
– Что? – Шо чуть не подпрыгнул на стуле от такого бреда, даже усталость отступила на задний план.
– Это идея онэ-чан, – с усмешкой пояснила Такарада. – Мне тоже не нравится этот вариант. Я за смерть старого Фувы Шо и возвращение нового с того света в образе темного некроманта. Глупость такая же, но звучит круче, – а вот теперь и в голосе, и в лице появились мечтательные нотки, странные пристрастия у Марии всё-таки иногда проскальзывали, пугающие.
– Они уже приехали? – спросил Шо, решив не реагировать на такие предложения. – Медовый месяц что ли закончился наконец?
– Нет, они планируют остаться в США до конца года, но существует такая вещь, как интернет. Научить пользоваться? Эй, я не шучу, дать тебе е-мейл Кёко-чан?
– Не надо.
– Хорошо, как знаешь, Шо-кун, – снова посмотрела на него Мария с какой-то вымученной улыбкой. – И придумай тогда что-нибудь сам. У меня идеи кончаются. Я не знаю, что делать с тобой дальше.
Чтоб он сам это знал. Вечером, сидя на диване и собираясь, но пока безуспешно, перейти в спальню и лечь спать, Шо стал настукивать какой-то ритм, несложный, но прилипчивый. Где же он это слышал? Праздный интерес заставил порыться в телефоне, но в последних песнях ничего похожего не было, тем более все они были на иностранном, он вынужденно перешёл на западную музыку: вся родная бесила и вызывала нехорошие воспоминания, а ему упорно казалось, что песня, засевшая в голове, именно на японском. Он даже почти вспомнил слова, но гугл на все его попытки упорно подсовывал не то, что нужно.
***
– Подождите меня! – раздалось на подземной парковке, когда Шо уже залез на заднее сидение автомобиля, но ещё не успел захлопнуть дверь. С места водителя донесся тихий, но определённо трагичный вздох. Послышался быстрый перестук каблуков по бетонному полу.
– Ито-сан, я же просила меня предупредить, – укоризненно проговорила Мария, ловко проскальзывая на соседнее сидение.
Приличная с виду офисная юбка задралась не самым приличным образом, демонстрируя, что и ноги у её владелицы тоже успели вырасти. Не зря Шо постоянно думал и иногда высказывал вслух, что машину ему могли предоставить и побольше. Ито торопливо подвинул водительское сидение вперёд, но сильно положение это не исправило, и Фува старался вправо лишний раз не смотреть, уставившись в окно.
– Поужинаем сегодня вместе? – наполовину спросила, наполовину поставила в известность Мария.
Шо обернулся в её сторону, снова невольно уткнулся взглядом в белые круглые коленки. Кивнул, снова отвернулся к окну. Ито мягко, но уверенно тронулся с места. Шо снова подавил лёгкую зависть, первую попытку сдачи он провалил ещё в автошколе, не успев получить даже временные права, до того как началась эта катавасия. Электрическое освещение и безликость парковки сменились мягким светом уличных фонарей и знакомыми городскими пейзажами по дороге к дому.
– Время сейчас какое-то сумасшедшее, – радостно начала Мария. – Совершенно некогда. Помнишь, я рассказывала про пьесу, сейчас идут прогоны, на следующей неделе генеральная репетиция. Прости, я не могла уделять тебе достаточно времени.
Шо немного напрягся: если каждодневное посягательство на его мозг – это им ещё не занимались, то что же от него (и мозга) останется, когда она-таки займётся. Такарада продолжала увлечённо рассказывать про пьесу и какую-то мудрёную систему, которую главной героине, играющей злого духа, приходилось носить вместе с париком.
– Она действительно может управлять волосами как живыми. Это так потрясающе смотрится, – Мария приподнимаясь на сидении, освобождая застрявшую прядь своих волос, сегодня не убранных в прическу. – Я бы тоже не отказалась от такой. Состригу когда-нибудь всё это богатство.
– Не надо.
– Что? – спросила Мария, удивлённая не меньше его, что её сольную партию прервали.
– Не надо стричься, – пояснил Шо невольно вырвавшиеся слова. – Жалко.
Мария не ответила, задумчиво намотала локон на палец, распустила, потом убрала волосы назад и уставилась в окно. В машине установилась тишина, разбавляемая только гулом двигателя. Коленки всё ещё белели в полутьме. Ито неодобрительно молчал на переднем сидении.
– Ты же не возражаешь против окинавской кухни? – спросила Мария, оккупировав его диван и оторвавшись от телефона. – Скоро привезут. Я могла бы сама приготовить что-нибудь простое, но решила не тратить зря время.
Шо, пожал плечами, занимая кресло, он возражал бы, если бы его предупредили, что ужин планируют устраивать у него, а так… ему было всё равно. Хорошо, что в квартире было относительно чисто: у него сейчас не хватало времени не только на то, чтобы убираться, но и чтобы устраивать бардак.
– Почему здесь? – проворчал он для порядка.
– А где ещё? – удивилась «Биг босс». – Захотелось спокойно пообщаться в неформальной обстановке. Не в агентстве же.
– Любое кафе или ресторан, – навскидку предложил Шо.
– Я же сказала «спокойно пообщаться», – повторила Мария для непонятливых и ехидно добавила: – но хорошо, в следующий раз сходим на нормальное свидание, если будет, что отмечать. Ты пока не радуешь.
Шо хотел было ответить и на «свидание» и на «не радуешь», но тут позвонили в дверь. Когда посыльный в форме протянул Марии большой пакет с едой, Фува невольно насторожился. Он-то ожидал увидеть другого доставщика, вполне определенного.
– Будешь гоя тямпуру или соки собу? – поинтересовалась девушка, выставляя коробки на стол. Повеяло ароматом вкусной еды, и Шо почувствовал, как рот наполняется слюной. День был длинный. – Ещё большой выбор закусок.
– А где твой Цербер? Он не составит нам компанию?
– Не называй так Ито, это невежливо, – сделала ему замечание Мария, старательно пряча улыбку. – И рабочий день Ито хоть и ненормированный, но не бесконечный. Ты же видел, как он уезжал.
– А как ты планируешь добираться до дома? – Шо подтянул к себе собу и открыл упаковку варибаси.
– Я думала остаться у тебя ночевать, – невозмутимо ответила Мария, и палочки у него в руках с треском разломились надвое, неровно расщепившись. – Уже поздно.
– А как твоя семья смотрит на такие ночёвки? – осторожно поинтересовался Шо.
– Нормально. Это же по работе, – пожала плечами Мария и придвинула к себе тямпуру.
– То есть дедушка опять не в курсе, – сделал закономерный вывод Шо, и решив забить пока на такие сложности, подцепил кусочек свинины, чувство голода временно победило.
– Ты работаешь на меня, а не на него, – обиженно заявила Мария. – Итадакимас.
Да причём тут работа? Хотя если бы Шо дали возможность выбора, он бы тоже предпочёл ужинать с красивой девушкой, а не с президентом LME. Мария ловко и изящно орудовала палочками, выбирая ломтики обжаренной гои и мяса, с аппетитом уминая свою порцию, хотя обмолвилась, что у них в семье предпочитают западную кухню. Шо старался не отставать, количество еды и закусок уменьшалось на глазах.
– Итак, почему же ты больше не пишешь песни? – начала Мария, отставив в сторону пустую коробочку. – Вдохновение – это, конечно, замечательно, но мне кажется, ты не хочешь. Или боишься чего-то. Из-за скандала? Всё ведь уже закончилось, шумиха улеглась. Я не понимаю, правда.
Ну вот, ему же почти дали нормально поесть.
– Ты хотя бы пробовал? – не унималась Мария.
Шо в раздражении поднял глаза к потолку. Да что она может понимать?
Мария говорила что-то ещё, про утерянное вдохновение, важность постоянных попыток и поиск нового в творчестве и себе, потом сделала небольшой перерыв, потыкала в телефон и продолжила. Шо, если честно, особенно не слушал, после сытного ужина его клонило в сон, и он только старался не пропустить места, где нужно поддакивать и изображать хоть какое-то внимание. Наблюдать за Марией было интереснее. Как она поправляет волосы, которые снова ей мешаются, как увлекшись разговором, бурно жестикулирует руками, с пылкостью, так ей свойственной, как рассказывает об опыте работы со своей девичьей группой и продолжает ему что-то доказывать. Пиджак она сняла ещё до ужина, и блузка, обычная офисная, слишком тонкая, чтобы скрывать складную фигурку и грудь, взволнованно вздымающуюся каждый раз, когда в речи «биг босса» наступал очередной пик или волнительный момент. Какой удобный индикатор. И красивый.
– Действительно, поздно уже, – прервал её речь Шо, украдкой зевнув, собственный телефон, до которого он дотянулся, показывал за полночь. – Я вызову такси.
– Неужели испугался, что я буду пилить тебя всю ночь? Или не захотел делиться кроватью? – хмыкнула Мария.
– Так будет… правильней, – наконец подобрал нужное слово Шо, старательно не показывая, что она угадала и с первым, и со вторым. У него и так хватало проблем, чтобы добавлять к ним новые.
– Ладно, как знаешь. И не волнуйся, я вызвала такси, машина уже подъезжает, – Мария повернула к нему свой телефон и показала открытое приложение.
– Тогда к чему это всё было? – спросил Шо, чувствовавший себя, как будто его только что развели не понятно на что.
– Мне было интересно, – пожала плечиками Мария, продолжая смотреть на него с насмешливой улыбкой, – как ты отреагируешь.
– Может, хватит ставить на мне свои эксперименты? Когда ты от меня уже отстанешь?
– Не раньше, чем ты напишешь мне песню! И знаешь, Шо-кун, – заявила ему поднявшаяся с места Такарада, надевая пиджак и поднимая свою сумку, – я честно думала освободить тебя от всех занятий, если тебе так тяжело, но есть одна маленькая проблема: у тебя же тогда исчезнет последний повод для оправданий.
Пока он переваривал её слова, дверь аккуратно закрылась.
Следившего с балкона за тем, как Мария садится в подъехавшую машину, Шо одолевали разные эмоции. Больше всего ему хотелось кого-нибудь придушить. Нет, не кого-нибудь, одну вполне определенную особу. Нет, всё логично, из противной девчонки, которой она была в детстве, и не мог же вырасти кто-то другой, кроме этого монстра.
Самое обидное: стоило только освободиться и добраться до кровати, как весь сон как рукой сняло. Не прошло и часа после отъезда Марии, как Шо отрыл гитару из кучи барахла, не тронутого с момента переезда, потом закрылся в спальне и всю ночь провёл, сочиняя песню с говорящим названием «Как же ты меня достала!» и с соответствующим содержанием. Наконец-то ритм, мучающий его который день, вырвался на свободу. Уже под утро взяв в нетвердые руки гитару и навыв получившийся шедевр на микрофон, он отправил файл на почту Марии и с чистой совестью завалился спать, чувствуя себя совершенно свободным и предвкушая, как его завтра (или даже уже сегодня) выгонят из агентства.
Телефон Шо предусмотрительно выключил и никого не ждал, но ещё до обеда он проснулся от настойчивого стука в дверь. Грохот стоял такой, словно к нему нагрянули Силы самообороны Японии одновременно с полицией.
– Зачем закрылся? – жизнерадостное лицо Марии раздражало не меньше яркого солнца за окном. – Ито заезжал за тобой. Я сказала, что ломать дверь не нужно. Но за пропущенные сегодня занятия придётся извиниться.
– Что ты здесь делаешь? – смог выдавить из себя Шо, так толком и не проснувшийся.
– Как это что?! – возмутилась Мария, преступно свежая, довольная и выспавшаяся. – Твоя новая песня. Мне нравится! Фокус-группе тоже нравится. Работаем в этом направлении.
Шо застонал.
Ничего удивительного, что далее очень быстро последовали «Чего ты хочешь от меня, оставь уже меня в покое» и «Каждый день ты сводишь меня с ума». Именно они составили костяк его первого после перерыва альбома.
а тут все было почти невинно) Вот подрастет, как начнет сердца разбивать 
Хотя бы на уровне простого внушения 
Так одна надежда, что может, хоть время поможет (с некоторыми же срабатывает, эх))
