lifev,

Зал Собраний стремительно заполнялся. Сегодня никто не рассаживался по курсам и факультетам, как на церемонии Распределения. Обеспокоенные неожиданным объявлением студенты держались личными группами.
Когда Кёко и Куон вошли в широкие двери, увидели, как Канаэ махнула им рукой, и поспешили к ней. Могами глянула на преподавательские столы — профессор Яширо и профессор Куросаки первыми заняли свои места. Выражение их лиц были бесстрастными. Но Кёко знала — это напускное. Ведь то, что случилось несколько минут назад никого не могло оставить равнодушным.
Куон пропустил её вперёд — Могами селя радом с Канаэ и обняла её так, будто они не виделись целую вечность.
— Что сказал доктор Огата? — осторожно поинтересовалась подруга.
— Всё будет хорошо, — Кёко заставила себя едва улыбнуться. — Пара дней и Рэн будет в полном порядке. — Котонами кивнула.
— Кто-нибудь знает, что здесь происходит? — услышала Могами голос Шотаро, который стоял на ярус ниже вместе с Марком, Элизой и Мимори.
Кёко с Канаэ переглянулись. Куон ответил:
— Пока никакой информации. Ждём заявление Ректора.
— Вот вы где, — в гвалте голосов, которых с каждой минутой становилось всё больше, Могами услышала тот, который ей меньше всего бы хотелось. — Элиза, я думала ты меня дождёшься, — упрекнула Ицуми, устраиваясь рядом с соседкой. Кроссман виновато улыбнулась. — А где Рэн? — спросила уже у Кёко.
Могами открыла рот, но тут же его закрыла. Что она могла сказать? Уж точно не правду. Во-первых, не стоит придавать информацию глазке до речи Ректора. А, во-вторых… во-вторых у Момосё может случиться истерика или обморок, если она узнает о состоянии Рэна. Хотя… последний вариант Кёко вполне бы устроил.
— Он не смог прийти, — вдруг ответила Котонами.
— Всё ещё травы собирает? — удивилась Ицуми, а Кёко почувствовала, как внутри вспыхнула ревность вперемешку с гневом.
— С травами как-то не заладилось, — почти процедила Могами.
Момосё хотела ещё было что-то спросить, но Элиза привлекла её внимание, тронув за руку.
К кафедре шёл Ректор Такарада.
Не сказав больше ни слова, Ицуми опустилась на скамью рядом с соседкой.
Голоса студентов стихли. Общая тревожность нарастала — никогда прежде они не видели, чтобы Ректор Академии четырёх стихий Лори Такарада вот так просто шёл к кафедре. Когда же он остановился, в зале повисла звенящая тишина.
— Сегодня произошёл беспрецедентный случай — начал Лори. — За Узким мостом, более чем в километре от Проклятого леса, была обнаружена крылатая химера. — По залу прокатился обеспокоенный ропот, возгласы удивления и страха. — Благодаря двум нашим преподавателям: профессору Яширо и профессору Куросаки, и студенту нашей Академии Цуруге Рэну, демон был уничтожен. К сожалению, фаскин Цуруга в ходе битвы получил серьёзные ранения и в данный момент без сознания.
Ицуми, сидевшая прямо перед Кёко, вскрикнула от ужаса, приложив ладони к губам, и развернулась к Могами. В глазах Момосё отчётливо читался упрёк и беспокойство. Кёко молча выдержала её взгляд, не испытав при этом мук совести.
— Благодаря слаженным действиям Могами Кёко и Котонами Канаэ, его жизни ничего не угрожает, — продолжил Такарада. Несмотря на то, что демон был повержен, я и Совет Академии очень обеспокоены тем, что тварь выбралась из Проклятого леса. В данный момент Академия и все вы в безопасности — Советом был создан магический купол, который не даст демонам проникнуть внутрь. — Ректор ненадолго замолчал, чтобы перевести дыхание, но никто не издал даже звука. — Для создания купола потребовалось множество магической энергии. Нам пришлось снять внутренние барьеры. Теперь вы беспрепятственно можете посещать комнаты всех своих друзей, — заметил Такарада. — Однако я прошу вас отнестись к новым возможностям со всей ответственностью, — он обвёл всех присутствующих многозначительным взглядом.
— Кажется, я знаю каким зельем нам следует запастись, — шепнула Канаэ Могами.
— Сегодня же вечером я разошлю письма во все уголки Западного Королевства и Восточной Империи с подробным отчётом о случившемся. Согласно магическому протоколу, будет созван Большой Совет для обсуждения ситуации и поиска решений. Я и все преподаватели, за исключением профессора Куросаки и доктора Огата, покинем стены Академии на три дня для участия в Большом Совете. Прошу вас отнестись к этому со всей серьёзностью и не создавать профессору Куросаки и доктору Огата дополнительных проблем. Само собой, занятия в эти дни проводится не будут. Однако, каждый из преподавателей предоставит вам материалы для самостоятельного изучения. Теперь, если у вас есть вопросы, я готов на них ответить.
Все, как один, подняли руки. Даже у Кёко с Канаэ были вопросы.
Ректор дал слово одному из студентов:
— Профессор, получается, если демоны не могут войти, мы не сможем выйти?
— Именно так, — кивнул Такарада. — Как я уже сказал, нам не известно, каким образом демон смог выбраться из Проклятого леса. Не исключено, что ситуация может повториться.
— Почему ты не пришла ко мне? — шепнул Куон, когда в зале Собраний прозвучал очередной вопрос. — Я бы мог помочь.
— Не хотела лить слёзы и над твоими ранами, — ответила Кёко, глядя вперёд влажными глазами.
— Я могу о себе позаботиться…
— Рэн тоже! — прошипела она, резко повернувшись к Куону. — Вот только это не уберегло его от смертельного ранения. Он истекал кровью у меня на руках. Готова поклясться, земля до сих пор её всю не впитала. Если бы мы с Канаэ опоздали, Рэн бы умер. Я бы лишилась брата, понимаешь? Поэтому не надо упрекать меня в том, что я не хочу лишиться и тебя тоже.
Могами проговорила всё это на одном дыхании, не сводя взгляда с опешившего Хизури. Но стоило ей произнести последние слова, как губы обжёг поцелуй. Неожиданный, долгий, страстный.
Всё её напряжение и злость отступили, уступая место нежности и признательности. И Кёко не хотела ни гадать, ни разбираться, где заканчиваются чувства Куона и начинаются её собственные. Пусть всего несколько мгновений, пусть на глазах у всех, но она почувствует себя легко и спокойно, и не будет думать ни о чём, кроме его горячих губ.
Никто не обратил на них внимания, лишь Канаэ одобрительно хмыкнула.
Когда поцелуй закончился, Кёко ещё какое-то время тяжело дышала, приоткрыв рот, не решаясь заглянуть Куону в глаза. Он заговорил первым, приподняв её подбородок:
— Спасибо, что так беспокоишься обо мне, — и снова поцеловал в уголок губ.
Могами тут же покраснела и отвела взгляд. Она ощутила, как Куон накрыл её руку ладонью, сжал похолодевшие пальцы:
— Но я хочу быть рядом с тобой. Всегда.
Она ничего не ответила, лишь положила голову ему на плечо. Остаток собрания они провели в молчании.

Когда Ректор закончил отвечать на вопросы, студенты начал подниматься со своих мест и продвигаться к выходу. Куон вёл Кёко через толпу учащихся, крепко держа за руку. За Могами ухватилась и Канаэ. Элиза, Марк, Шо и Мимори держались позади. Стоило компании выбраться в холл, Элиза кинулась к Кёко с объятиями:
— Кёко, дорогая, мне так жаль, — проговорила Кроссман, прижимая её к себе. — Как Рэн? Ты в порядке?
Остальные обступили их и смотрели на Могами в ожидании ответа.
— Рэн в лазарете. Ранение было страшным… но всё обошлось, — она слабо улыбнулась. — Я в порядке. — Элиза снова обняла её.
— Могами! — услышала Кёко гневный, почти истерический возглас — прямо перед ней стояла Ицуми Момосё.
Её, некогда казавшееся Могами милым, лицо было перекошено гримасой злобы. Все присутствующие в изумлении уставились на неё. Кёко выпустила Элизу из объятий.
— Почему ты мне не сказала?! — продолжила Ицуми не меняя тона. — Ты же знаешь, как я о нём беспокоюсь!
Кёко ощутила, как её захлестнуло раздражение. Затем гнев. Ещё ни одна подружка Рэна не доставляла ей столько проблем… Она сделала глубокий вдох и постаралась, чтобы её слова звучали спокойно.
— Ицуми, несмотря на то что у тебя есть интерес к моему брату, я не обязана перед тобой отчитываться. И о твоих беспокойствах я думала в последнюю очередь. Точнее, не думала о них вовсе. Ситуация как-то не располагала.
Момосё занесла руку для пощёчины. Кёко видела это, но даже бровью не повела. Элиза схватила соседку за руку, не давая совершить задуманное. Та уставилась на неё с изумлением и обидой.
— Ицуми, уймись, — сказала Кроссман спокойно, но строго.
— Но она… она… — обескураженно залепетала та. — Это из-за неё он туда пошёл! Мы собирались встретиться после занятий… если бы не она, ничего бы этого не случилось! Я же… я же люблю его!.. — Ицуми спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
Друзья молча переглянулись. Куон нехотя выпустил руку Кёко и положил ладони на плечи плачущей девушке.
— Ицуми, пойдём я отведу тебя в лазарет. И ты сама убедишься, что с Рэном всё хорошо, — мягко предложил он, и Момосё, отняв руки от лица, медленно кивнула.
Все молчали, глядя в спины удаляющейся паре.
Кёко не знала, благодарить ли Куона за то, что он избавил её, их всех, от присутствия Ицуми, или же злиться за то, что ушёл вместе с ней.
Повисло неловкое молчание.
— Раз внутренние барьеры сняты, — вдруг заговорил Марк, как ни в чём небывало, — можем устроиться у меня в комнате. Поболтаем. Места всем хватит.
— А твой сосед? — спросил Шо. — Мы ему не помешаем?
— Учитывая обстоятельства, я думаю, мы все эти три дня его не увидим, — усмехнулся Кроссман, закинув руку на плечо Накамуры.
От Могами не ускользнуло ни это, ни то, как близнец посмотрел на Шотаро. А ещё она отчётливо ощутила желание.
Кёко глубоко вздохнула, стараясь избавится от посторонних чувств. Теперь, когда она заметила свою способность к эмпатии, уже не могла воспринимать все свои чувства и эмоции за чистую монету. Ей определённо нужно было со всем этим разобраться. Рассказать об этом Рэну. Рэн… В памяти всплыли события предшествующие появлению химеры. И чувства брата, которые она ощутила. Они были странные… Крайне странные.
— Вы идите, — заговорила Канаэ, чем вырвала Могами из её мыслей. — А я схожу за Куоном. Чтобы он знал, где нас искать.
Кёко благодарно улыбнулась подруге и не удержалась от крепких объятий.

Комната Марка была оформлена в коричнево-золотистых тонах, с синими портьерами, кроватями и мелких декором. На стенах, над каждой из кроватей, висела картина с морским пейзажем. Мебель, точно так же, как и в других комнатах, была в двойном экземпляре. Кроме дивана. Обстановка была такой же элегантной, как и уютной. Без лишнего шика, но достойная статуса проживающих.
Вскоре вернулась Канаэ вместе с Куоном, и друзья расположись с удобствами.
Элиза растянулась на кровати брата вместе с Канаэ. Марк с Шо и Мимори расположились на кровати соседа. Кёко же устроилась на диване вместе с Хизури. Куон осторожно, но уверенно притянул девушку к себе, сплёл их пальцы. Она не возражала. Напротив. Близость Куона, его рука, державшая её, его запах цитруса с ментолом, успокаивали. Кёко снова опустила голову ему на плечо. Это вышло как само собой разумеющиеся. Будто она делала это всегда.
— Ицуми совсем на нём помешалась, — устало вздохнула Элиза, раскинув руки на кровати и глядя в потолок.
— Ты преувеличиваешь, — мягко возразил Хизури. — Она просто испугалась за него.
Марк покачал головой.
Могами внутренне вздрогнула — окутавшее её умиротворение, как рукой сняло. Куон её защищает?.. Но его губы, коснувшиеся её волос, тут же расслабили.
— Ицуми влюбилась. Что же в этом плохого? — подала голос Мимори, теребя подол формы. И тут же смутилась, ощутив на себе взгляд шести пар глаз.
— Она совсем не даёт ему прохода, — заметил Марк, облокотившись спиной об изголовье кровати. — Рэн хороший парень и не хочет обижать девушку, но ему пора это прекратить. Ицуми уже невесть что себе напридумывала.
Кёко молча слушала этот разговор, всячески пытаясь скрыть насколько он ей неприятен. И в то же время ей было интересно. Порой, она ловила себя на мысли, что попросту ревнует брата, поэтому поведение Момосё кажется ей ненормальным. Но сейчас Могами задумалась: так ли она была неправа?
— Так может, она ему нравится? — не унималась Мимори. — Поэтому Цуруга и не отвергает её чувства.
Кёко едва не передёрнуло от этих слов.
— Это всё равно ни к чему хорошему не приведёт, — снова вздохнула Элиза.
— Почему? — сидя на краю кровати спросила Канаэ, зная, что подруга спрашивать не станет.
— Видишь ли… — начал Марк, растягивая слова, — отец Ицуми… он… как бы это сказать…
— Маркиз Момосё никогда не позволит своей дочери связать жизнь с человеком без титула, — проговорила Кроссман на одном дыхании.
— Спасибо, Элиза, — буркнул брат.
— Получается, они не смогут быть вместе даже если любят друг друга, потому что Цуруга простолюдин? — разочарованно уточнила Нанокура.
— Мимори… — осуждающе прошептал Шо.
— Ой… простите… — она тут же глянула сначала на Могами, затем на Котонами, — я не хотела никого обидеть…
— Мы не обиделись, — усмехнулась Канаэ. Кёко кивнула, подтверждая слова соседки.
В последнее время Мимори стала неотъемлемой частью их коллектива. Никто не возражал. Но девушка до сих пор вела себя так, будто была в долгу у всей компании за хорошее к ней отношение. Мимори всё ещё чувствовала свою вину за то, что была рядом с Мадлен, когда та издевалась над Кёко. Но друзья давно забыли об этом и оценивали девушку по её нынешним поступкам, а не прошлым.
— Хоть Ицуми ещё не помолвлена, — вернулась Элиза к вопросу Нанокуры, — маркиз Момосё вряд ли позволит ей выбирать самой.
— Это ужасно, — вырвалось у Могами. Она будто забыла о ком они говорят и отнеслась к Ицуми не как к навязчивой девице, увивающейся за её братом, а как к девушке, у которой не было выбора. Заметив, как все присутствующие, кроме Канаэ, воззрились на неё, Кёко добавила: — Простите. Я не хотела никого осуждать. Понимаю, для вас это привычное дело, но я никак не могу перестать удивляться договорным бракам.
— Редко кто из нас имеет право быть с тем, кого любит, — грустно вздохнул Марк, и Кёко поняла — он говорил и о себе.
— Возможно, это когда-нибудь изменится, — мечтательно улыбнулся Шо, глядя на него с теплотой и нежностью.
Потом они болтали обо всём и ни о чём. Друзья старательно избегали упоминания того, что произошло за Узким мостом, но Могами чувствовала: они хотят знать. И она им рассказала. Канаэ дополняла историю.
Когда Кёко закончила, в комнате повисла мёртвая тишина. Каждый из присутствующих понимал: их жизнь уже не будет прежней.

Ну ничего себе какие страсти!
Всем грозит опасность:
Ицуми: да-да, я люблю Рэна, а Могами (занесла руку для пощёчины...)
Дамочка уже совсем тормоза потеряла. Похоже на травму детства, но её это не оправдывает. ¯\_(ツ)_/¯
Как удачно, что в Академии остался Куросаки... Явно не прост так, (΄◞ิ౪◟ิ‵)
Держу кулачки за Рэна! Надеюсь, он скоро поправится))
Спасибо за главу! Как всегда всё пэрфэкто~

__Хакайна__,


Вот-вот должен был наступить отбой. Друзья молчали. Каждый обдумывал рассказ Могами.
Пока она говорила, Хизури то и дело сжимал её пальцы и тяжело дышал, уткнувшись ей в макушку. Его поддержка не позволяла Кёко погрузиться в эти тяжёлые воспоминания с головой. И за это она была очень благодарна Куону. Даже нынешнее молчание не казалось ей тягостным —большой тёплый палец медленно вырисовывал на тыльной стороне её ладони невидимые узоры.
Шо первый нарушил царившую тишину:
— Получается, демон смог как-то преодолеть природный барьер?
Все разом встрепенулись.
— Природный барьер? — заговорила Мимори. — Что это?
— Некая сила, которая не позволяет демонам разгуливать, где вздумается, — ответил Марк.
— Такое ведь уже случалось? Когда демон напал на Кёко и Рэна, когда ни были детьми, — заметила Нонокура.
— Это другое, — мотнула головой Могами, содрогнувшись от воспоминаний. — Мы были далеко от города. И демон приплыл к нам по реке.
— Не понимаю, — заморгала Мимори.
— Демоны не подходят к городам, — принялся объяснять Куон. — В этом они чем-то похожи на хищников — не приближаются к большому скоплению людей. Если только речь не пойдёт о выживании. Академия, хоть и большая, но всё же не город. А демоны, которые обитают в Проклятом лесу, никогда его не покидали. Всё дело в природном барьере. Можно сказать, что это тандем четырёх стихий, — продолжал Хизури. — Таких мест не так много. Но Проклятый лес является одним из них. А точнее, его периметр. Он не позволяет демонам выходить из леса. Не позволял, — исправился он. — До сегодняшнего дня.
— Получается, что-то случилось с барьером? — взглянула на него Кёко.
— Возможно, — кивнул Куон. — Большой Совет как раз и собирается для того, чтобы в этом разобраться.
Мимори уже было открыла рот, чтобы спросить что-то ещё, но тут колокол прозвонил отбой.
Могами повела головой и глубоко вздохнула. Рядом с Хизури было так хорошо и спокойно, что Кёко очень не хотелось с ним расставаться. Но придётся.
— Я ещё хотела зайти к Рэну, — проговорила она, поднимаясь.
— Я провожу, — Куон поднялся следом.
Могами тут же представила, как они будут прощаться у дверей в лазарет —щёки обдало жаром. Нет. Сейчас не время. Она наверняка будет чувствовать себя весьма неловко. Да и вряд ли это уместно —брат лежит без сознания, а она будет целоваться с Куоном в нескольких метрах от его койки?
Щёки заполыхали ещё сильнее. Но теперь к смущению добавился стыд за собственные мысли.
— Спасибо, но не стоит, — наконец выдавила Могами, надеясь, что её внутреннюю борьбу никто не заметил. — Хочу побыть с братом подольше.
Хизури понимающе кивнул и коснулся прохладным губами её щеки.
— Доброй ночи, — шепнул на ухо и мягко улыбнулся, убрав локон Кёко за ухо.
Могами замерла, не зная, что делать. Хоть прикосновения Куона и были ей приятны, она ещё не привыкла к демонстрации их отношений.
Стоп.
У них отношения? В самом деле?
Кёко нервно сглотнула.
Если Куон так открыто —при всех —проявляет к ней интерес —иначе и быть не может.
Могами посмотрела ему в глаза и мягко улыбнулась. Она подумает обо всё этом завтра. А пока…
Кёко обняла Элизу на прощание, улыбнулась Канаэ, махнула рукой остальной компании и покинула комнату Марка.
Она шла по опустевшим коридорам и очень надеялась, что не столкнётся у кровати Рэна с Момосё. Могами просто не знала, что будет делать, окажись они с ней наедине.
Кёко остановилась у широких дверей, взмолилась Эрону, чтобы в лазарете никого не было и вошла.
Эрон не услышал её молитвы.
Могами замерла, опешив от неожиданной встречи. Рядом с койкой брата стоял профессор Куросаки.
«Он определённо лучше, чем Ицуми», — подумала Кёко, искренне надеясь, что не ошиблась с выводами.
Профессор, до это пристально смотрящий на Рэна, повернул голову в её сторону.
— Д… добрый вечер?.. — она хотела сказать это ровным голосом и точно без намёка на вопрос, но как вышло, так вышло.
— Ночи, — поправил тот, усмехнувшись. — Правила всё-таки не для тебя, да, Могами?
Кёко потупила взгляд.
— Я хотела увидеть брата, — сказала она еле слышно, сама не понимая отчего ей так неловко.
— Я тоже, — признался Усио и снова перевёл взгляд на Рэна. — Он спас нам жизнь. — Положил руку ему на лоб.
Цуруга был бледен, и эта бледность ещё сильнее выделялась на фоне загорелой руки профессора.
— А вы спасли его, — напомнила Могами, снова посмотрев на Куросаки прямо. Тот вопросительно изогнул бровь. — Канаэ рассказала мне, что вы подоспели как раз вовремя, — пояснила она. — Если бы не вы, химера убила бы моего брата. Спасибо.
— Канаэ? — казалось, он пропустил благодарность Могами мимо ушей. — Вы ведь были вместе, — Куросаки с удивлением посмотрел на неё.
— Профессор Яширо рассказал, что случилось, — осторожно пояснила Кёко.
— Так значит Яширо и Котонами? Что у них? — Усио испытующе глянул на неё.
— Ничего! — выпалила Могами. Да так поспешно и так горячо, что сама бы усомнилась в правдивости своих слов.
— Врёшь и не краснеешь. Я восхищён, — усмехнулся Куросаки, и щёки девушки тут же залились румянцем. — Если кто-то узнает об их связи, — Усио понизил голос, — Яширо вылетит из Академии быстрее, чем пробка из шампанского. И даже Такарада ничего не сможет сделать, чтобы этому помешать. — Кёко удивлённо воззрилась на него. — Будь на месте Юкихито аристократ, ситуацию скорее всего бы замяли. Но ему спуску не дадут.
Объяснения Куросаки породили у Могами ещё больше вопросов, но пока она решала, какой же задать первым, он сам спросил:
— Останешься?
— Д… да, я хотела посидеть с ним, — Кёко перевела взгляд на брата. — Вдруг очнётся.
— Хироаки сказал, что он точно проспит до утра, а там уже от его организма зависит.
— Знаю, — кивнула она.
— Но воля твоя, — снова усмехнулся профессор. — Дай знать, когда он придёт в себя.
— Хорошо.
Куросаки направился к выходу, но поравнявшись с Кёко остановился и положил руку ей на плечо. Она невольно вздрогнула от этого прикосновения.
— Ты молодец, — сказал Усио, глядя на неё, но Могами больше не шелохнулась. Ровно до тех пор, пака профессор не покинул лазарет.

Она проснулась ещё до первого удара колокола. И первым, кого она увидела был Рэн. Он по-прежнему спал. Его дыхание было ровным. Кёко села в кровати — вчера прилегла на соседнюю койку и не заметила, как провалилась в сон. Чувствовала она себя немного помятой — хорошо бы ещё поспать. Могами поднялась, приблизилась к брату, коснулась его тёплой щеки — уже не такой бледной, и с облегчение выдохнула.
Он будет в порядке. Кажется, только сейчас она по-настоящему это осознала.
Шорох двери заставил Могами выглянуть из-за занавески. Это был доктор Огата. Он вошёл в лазарет сутулясь и немного покачиваясь. Заметив девушку, лекарь остановился и взглянул на неё. Узнавание пришло не сразу. Какое-то время он в непонимании смотрел на Кёко и часто моргал.
— Доктор Огата, с вами всё в порядке? — обеспокоенно спросила Могами, приблизившись.
— Да… да… Кёко… всё в порядке, — он смущённо улыбнулся и закивал.
Лекарь был бледен, и Кёко заметила, как неожиданно на его лбу выступила испарина.
— Вам нездоровится, — теперь это не было вопросом. — Что с вами? — она ни на шутку обеспокоилась. Взяла его под руку и повела к одной из свободных коек, чтобы помочь ему прилечь.
— Я почти не спал прошлой ночью, — признался Огата, опуская голову на подушку. — И, кажется, подхватил простуду.
Могами коснулась его лба. Он был холодный и липкий от пота.
— Жара нет, — констатировала она. — Голова, горло — что-нибудь болит?..
— Нет-нет. Только слабость. Думаю, если мне удастся поспать, к полудню станет лучше.
— Хорошо, — кивнула Кёко. — Но я всё равно разведу вам укрепляющий порошок, — она направилась вглубь лазарета и принялась готовить лекарство. — Добавлю ромашку и мяту, чтобы вы поскорее уснули, — говорила она, звеня склянками и посудой.
— Спасибо, Кёко, — Огата улыбнулся, стоило ей показаться ему на глаза.
Могами протянула лекарю снадобье. Он выпил всё и прикрыл глаза со слабой и благодарной улыбкой.
— Отдыхайте, — она отошла от койки и завесила её белой шторой.
А чтобы доктора Огата никто не дёргал по пустякам, Кёко написала объявление:
«Беспокоить только по вопросу жизни и смерти. По всем остальным вопросам обращаться в комнату N к Могами Кёко».

Когда Кёко вернулась в свою комнату, Канаэ ещё спала. Очень тихо, чтобы не разбудить соседку, она наспех сбросила с себя вчерашнюю одежду и натянула пижаму. Занятий сегодня не было, а значит можно выспаться и даже поваляться в своё удовольствие.
Могами уже устроилась в кровати и прикрыла глаза, когда в дверь настойчиво постучали.
Канаэ заворочалась и недовольно забормотала. Кёко обречённо вздохнула и пошла открывать. На пороге стояла незнакомая девушка. Её глаза были красными и блестели от недавних слёз. Могами уставилась на неё в немом вопросе.
— Он сказал, что будет осторожен, — смущённо и еле слышно забормотала она. — Сказал, что успеет… — через торопливые слова начали пробиваться тихие всхлипы, — что мне нечего бояться. А потом… потом сказал, что это мои проблемы… — она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
— Демон тебя побери… — прорычала Котонами, выбираясь из кровати.
Могами на какое-то время замерла, глядя то на подругу, то на незнакомку. Канаэ подошла к двери и с силой втащила девушку внутрь.
— Совсем дура? — прошипела она, захлопнув дверь. — Хочешь на всю Академию прославиться? — девушка испуганно всхлипнула. — Как тебя зовут? — грозно спросила Котонами.
— Наоми…
— Вот что Наоми, — Канаэ зло прищурилась, — с тебя двойная плата, за то, что разбудила меня на заре. А твоему… — Кёко никогда прежде не слышала от подруги таких слов, — я… уши отрежу ко всем демонам, — выплюнула она. — Сиди тихо, как мышь, иначе будешь ждать в коридоре, — указала на стул.
— Угу, — Наоми поспешно закивала.
— Что б их всех, — выругалась Котонами.
— Не ты ли вчера предлагала запастить особым зельем? — в наигранном удивлении воззрилась на неё Кёко.
— Я, — тут же согласилась подруга. — Только вот я имела ввиду то зелье, которое принимают «до», а никак не «после».
— А в чём разница? — подала голос Наоми и тут же прикусила язык, встретившись со злым взглядом Канаэ.
— Первое готовить и быстрей, и проще!
Могами успокаивающе погладила подругу по плечу и поспешила налить воду в котелок. В два котелка. Утро обещало быть насыщенным.

Девушки были очень предусмотрительны и начали готовить два зелья сразу. Они так и назвали их «До» и «После». Конечно, фармацевтика дала им другие названия, но зачем привлекать излишнее внимание?
Первые четыре раза Кёко и Канаэ сами открывали дверь. Потом Котонами надоело, и она поручила это раздражающее дело Наоми, вручив ей блокнот и карандаш, чтобы та записывала сколько и какого зелья потребуется. Данное поручение быстро отвлекло девушку, и та на какое-то время позабыла о своих проблемах, сосредоточившись на поставленной задаче.
— Со всех, кто пришёл до полудня двойная плата, — бубнила Канаэ, помешивания зелье. — Это ж надо быть такими… — она рыкнула, не закончив фразу.
Могами ничего не говорила, лишь едва заметно улыбалась и то и дело гладила подругу по спине или плечу.
Когда первая партия зелья «После» была готова, Котонами протянула пузырёк Наоми:
— Это для тебя. А это, — она передала ей вторую бутылочку, — для него. После этой настоички у него целый месяц будет полшестого.
Девушка понимающе кивнула, пряча улыбку, горячо поблагодарила и поспешила покинуть комнату.
Как только за Наоми закрылась дверь, Котонами обречённо вздохнула.
— Канаэ, это всего лишь на три дня, — подошла Могами и обняла её с боку.
— Что?
— Ты же не думаешь, будто я поверю, что ты из-за зелья такая…
— Злая? — покосилась на неё соседка.
— Нервная, — примирительно улыбнулась Кёко.
— Я хотела с ним попрощаться, — покачала она головой.
— Ещё не поздно, — Могами заглянула Канаэ в глаза, затем посмотрела на часы. — У тебя осталось немного времени. Только не упусти его, — она мягко улыбнулась. В дверь снова постучали. Котонами перевела недобрый взгляд в её сторону. — Иди, — велела Кёко, — я справлюсь.

Канаэ бежала по пустым коридорам к комнате Юкихито. Она не волновалась, что её могут заметить: те, кто уже не спал, стояли в очереди за зельем, а значит, у их разговора не будет свидетелей.
Котонами остановилась перед закрытой дверью, выровняла чуть сбившее дыхание и постучала. Сердце забилось с удвоенной силой. Канаэ прислушалась в ожидании шагов с той стороны, но было тихо. Она нервно закусила губу и постучала ещё раз. Тишина. Сердце защемило от обиды на саму себя — она опоздала. Но тут дверь неожиданно открылась.
— Канаэ? — в этом вопросе было столько же удивления, сколько и радости.
Юкихито шагнул через порог и подался к ней. Девушка отступила.
— Доброе утро, профессор, — заговорила она и тепло улыбнулась. Ей безумно хотелось броситься к нему, повиснуть на шее, прижаться крепко-крепко и никогда не отпускать… Но Канаэ спокойно стояла, пытаясь вложить все свои чувства и эмоции в один лишь взгляд.
— Я бы так не сказал, — ответил он тихо. — Утро, в которое я покидаю… Академию, не может быть добрым.
Котонами закусила губу, силясь справиться с нахлынувшими на неё чувствами.
— Я буду скучать… по нашим занятиям, — ответила она, не сводя с профессора взгляда. — Очень.
— Я тоже, — он грустно улыбнулся. — Но это ненадолго. Когда я вернусь мы снова будем вместе… готовить зелья, — при этих словах он протянул к ней руки и сжал тонкие пальцы. Поднёс их к губам и поцеловал.
Канаэ блаженно прикрыла глаза, сдерживая подступившие слёзы. И чего она так раскисла? Кёко и Юкихито правы: всего же три дня.
— Я буду ждать, — прошептала она, сжав его ладони.
Несмотря на всю осторожность, они были так поглощены друг другом, что совсем не заметили, как за ними наблюдает пара недобрых глаз.

Спасибо, что продолжаешь радовать продолжениями, в это весьма неспокойное и недоброе время. Это помогает.

Думаю, что таких же благодарных молчунов как я, на форуме ещё много.