elana, спасибо

taro6,
Продолжение будет? /смеется - хотя на Фикбуке читать было легче /

elana, в процессе)) Ну, я могу попробовать ещё в свою группу залить. Специально для тебя)

taro6, ты мне потом файликом кинь лучше )))

Урок двадцатый. Вечеринка и новые факты

Кёко открыла глаза и увидела на своей тумбочке тарелку с булочками и всё ещё дымящуюся чашку кофе, заботливо оставленные Канаэ. Могами села в кровати и приступила к позднему завтраку, размышляя, чем бы сегодня заняться. Наступил долгожданный выходной, Анкеля она отпустила ещё ранним утром и теперь была абсолютно свободна.
Неплохо было бы отдохнуть… Но ей предстояло приниматься за доклад о Десятилетней войне, который задал ректор Такарада. Поэтому, отринув мечты об отдыхе, Кёко доела свои булочки, допила кофе и приготовилась грызть гранит науки. Но чтобы добраться до него, Могами предстояло найти библиотеку.
Дорогу она спрашивала у встречных студентов, которые смотрели на неё с недоумением — заниматься в такой день! Кёко ощущала всеобщую суету. Учащиеся бегали туда-сюда: кто с платьем, кто с туфлями, кто с щипцами для волос…
«Должно быть это из-за предстоящей вечеринки», — подумала она.
Кёко и сама планировала на неё пойти — нужно поддержать Канаэ. К тому же, она обещала Куону... Но вечеринка начнётся лишь вечером, а значит, у неё ещё полно времени.
Войдя в библиотеку Кёко, поймала себя на мысли, что, к своему стыду, была здесь впервые — а ведь она проучилась в Академии уже больше месяца. Библиотека поражала своими размерами и красотой. Через стеклянные арочные окна и крышу проникал дневной свет. Книжные шкафы из массивного тёмного дерева возвышались до потолка каждого этажа (Кёко насчитала четыре) и тянулись вдоль стен бесконечного коридора. Могами благоговейно вдохнула — никогда в жизни ей не доводилось видеть столько книг.
Она застыла в дверях, оглядывая бесчисленные полки, пока её не окликнул детский голос:
— Вам помочь?
Кёко опустила взгляд и увидела прелестную девочку лет десяти. У неё было два кудрявых хвостика и бордовое платье с белым кружевом, которое делало её похожей на куклу.
— Что? — сморгнула Могами, не понимая ей ли адресован вопрос и что вообще здесь делает этот ребёнок.
— Вы вероятно пришли за книгой, — терпеливо заметила девочка. — Вам нужна помощь?
— Д… да.
— В таком случае, что вас интересует?
— Мне… мне нужны книги о Десятилетней войне, — всё так же растеряно проговорила Могами.
— Прошу за мной, — ответила девочка и направилась вглубь библиотеки.
Кёко поспешила следом, опасаясь потеряться в этом книжном лабиринте. Она считала повороты и старалась запомнить дорогу, на случай если придётся возвращаться одной. В библиотеки, кроме них двоих, не было ни души.
— Мы на месте, — вдруг сообщила девочка и остановилась. Могами едва не налетела на неё. Провожатая приложила руку к одному из книжных шкафов и проговорила:
— Десятилетняя война. Причины, последствия, интересные факты, — и стоило ей закончить, как из шкафа, одна за другой стали вылетать книги и ровной стопочкой укладываться Кёко прямо в руки, которые она едва успела подставить.
— С… спасибо, — растерянно поблагодарила Могами, когда опустилась последняя книга. Кажется, их было штук семь — Кёко с трудом удерживала их, не давая рассыпаться.
— Не стоит благодарности, — ответила девочка без тени улыбки. — Если ещё что-то понадобится, дайте знать. Я Мари — библиотекарь, — наконец-то представилось юное создание, вызвав у Кёко ещё большее недоумение.
— Могами Кёко. Приятно познакомиться, — кивнула она.
— Когда закончите, вернитесь к этому шкафу и постучите по нему два раза, чтобы сдать книги. Хорошего дня, — с этими словами Мари развернулась и пошла обратно.
Кёко же опустила книги на ближайший стол — звук гулко отлетел от стен. Пробежавшись взглядом по корешкам, Могами взяла самую верхнюю книгу с названием «История Десятилетней войны». Как только пальцы коснулись мягкого кожаного переплёта, Кёко ощутила лёгкий разряд.
«Статика от пыли?» — удивилась Могами и раскрыла дневник.
Да, это был именно дневник. Кёко поняла это как только увидела исписанные витиеватым почерком страницы. В правом верхнем углу стояла дата от 1514 года — дневник на удивление хорошо сохранился.
«Это не очень похоже на «Историю Десятилетней войны…» — задумалась Могами и взглянула на стопку книг. «История Десятилетней войны» лежала на самом верху, как ни в чём не бывало.
Кёко перевела взгляд на обложку дневника: золотистая краска почти сошла с теснения, но пальцы отлично читали выдавленные некогда буквы «Марианна Такада».
Могами вернулась к первой странице и принялась читать.


Мне сегодня было видение. Первое видение в моей жизни. Мне говорили, меня предупреждали, но я всё равно оказалось к этому не готова. Это было и мучительно, и прекрасно: яркая вспышка сменилась резкой головной болью, а потом я увидела Её. Она была как луч ярчайшего и чистейшего света. Меня наполнило ощущение невероятного счастья, и я поняла, что Она явит благо этому миру.

MDXIV. III. XII

Сегодня я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Я рассказала Анне о своём видении. И ведь знала же, что она водит тесную дружбу с её величеством… и всё же проболталась. Ходят слухи, что король хочет объявить войну Восточной Империи, ведь Святое дитя родилось на их земле. Боюсь, что я уже погубила этот мир… Но глупо сдаваться без борьбы! Я отправлюсь в Восточную Империю, найду Святое дитя и сделаю всё возможное, чтобы защитить Её! Ведь именно Она несёт в себе великий дар жизни.

MDXIV. IV. I

Я успела пересечь границу до объявления войны. Я лишилась родных, репутации, титула… я лишилась всего, но я знаю, что это того стоит. Главное найти Святое дитя, и моя жизнь снова обретёт смысл.

MDXVII. IX. XXV

Сегодня Эрон ниспослал мне ещё одно видение… Мио — Святое дитя, преемница Тосико, надежда этого мира, дочь самого Императора. Уж он то сможет её защитить. Но и я не собираюсь сидеть сложа руки. Необходимо основать орден. Его члены посвятят себя служению и защите принцессы. Я смогу. Я знаю. У меня всё получится.

MDXX. V. XIII

Я счастлива! Я так счастлива! Сегодня я познакомилась с принцессой Мио. Император удостоил меня аудиенцией. Я рассказала ему, что являюсь главой ордена Белого Дракона. Каждый из нас принёс клятву защищать принцессу Мио ценой своей жизни и чего бы то ни было. Орден ещё мал, но я верю, что со временем нас станет больше и мы поможем изменить этот мир.

MDXXIV. III. III

Это всё-таки случилось… Шпионы Западного Королевства проникли в Восточную Империю. Паника нарастает, необходимо спрятать принцессу. Император доверил ордену вывести её высочество из дворца. Мы увезём её далеко-далеко. Только я и Император знаем куда. Даже самые мои приближённые братья и сёстры не знаю маршрут. Для них всё станет ясно лишь на месте.

MDXXIV. III. XXVIII

Это… это ужасно… я не могу унять боль рвущегося на части сердца. Брат Орио… мой близкий друг, один из первых членов ордена Белого Дракона, тот, кто принёс священную магическую клятву… Убил Святое дитя! Убил её высочество! А вместе с ней и надежду этого мира.

Это случилось на рассвете. Мы услышали крики её высочества и бросились к ней в покои. Началась трансформация. Я даже не предполагала, что это будет так… Так мучительно и страшно. Её кожу рвали на части новые кости, нарастающие мышцы и… крылья. Они вышли из её спины острыми шипами и начали расти и разрастаться. Её тело начало покрываться белой чешуёй. Мио кричала. Кричала так громко, что я не смогла сдержать слёз. А потом брат Орио проткнул ей сердце. Я даже не заметила, как он достал меч. Бедная девочка… ей едва исполнилось семнадцать…

MDXXIV. IV. V

Мы так и не смогли узнать мотивов брата Орио. Говорить он отказался, магия утекала из него, как песок сквозь пальцы. Накопители не помогали. Пытки, которым подвергли его люди Императора, лишь ускорили смерть — он высох за считанные часы. Магическая клятва не оставляет лазеек.

MDXXIV. V. XVII

Сегодня Император приказал казнить всех оставшихся членов ордена Белого Дракона и всех провидцев. Его повеление не предано огласке. Всё должно пройти тихо и быстро. Я не виню его. Я готова принять смерть. Ведь никто не сможет ненавидеть меня сильнее, чем я сама.

Кёко отложила книгу. Сердце бешено колотилось — слишком уже невероятны были обнаруженные ею факты. Когда первое потрясение прошло, Могами поняла, что ей в руки попало настоящее сокровище — слишком ценное, чтобы вот так стоять на одной из полок Академической библиотеки. Она решила во что бы то ни стало расспросить про эту книгу у Мари, а пока… У неё было ещё много работы.
Она взяла следующую книгу. Потом ещё и ещё… Они все лишь подтверждали сведения из дневника, но информация там была обрывочная.
Наконец Кёко добралась до нового большого издания. Открыв его, ощутила любимый запах бумаги и печатной краски. Страницы были плотными и глянцевыми. В основном книга состояла из фотографий газетных вырезок и статей. Могами просматривала страницу за страницей, пока не наткнулась на весьма любопытный разворот.
Статья двенадцатилетней давности, с приложенной к ней фотографией гласила, что из музея была похищена самая ценная реликвия нашего времени — чешуйка белого дракона. Того самого, в которого едва не обратилась Мио.

Она была обнаружена на кончики меча, которым брат ордена Белого Дракона заколол принцессу. В подлинности данной находки нет сомнения. Императорский сентиреон подтвердил, что магическая аура, сохранившаяся в чешуйке, идентична ауре принцессе Мио.

Чешуйка была не больше кружочка конфетти, которые заряжали в хлопушки. И тем не менее эта крошка являлась ценной реликвией и единственным материальным доказательством того, что принцесса Мио действительно бала преемницей Тосико. И кто-то выкрал её. Для чего?
Могами устало потёрла лоб — слишком большой объем информации обрушился на неё сегодня. Девушка склонилась над конспектом, тщательно записывая полученные сведения.
Убедившись, что законспектировала всё в точности, Кёко решила закончить на сегодня. Она принялась собирать разложенные на столе книги, но уронила одну со стола, задев её локтем.
Книга с грохотом упала на пол. Она была очень старая и потрёпанная, Могами тут же наклонилась, чтобы поднять её и заметила вылетевшую из неё страницу. Кёко уже собиралась вернуть её на место, но иллюстрация вдруг привлекла её внимание. На потёртом листке умелыми штрихами был изображён дракон, склонившийся над телом юноши. Кёко сразу поняла, что это Тосико оплакивает своего мужа Корна, из груди которого прорывался свет. Она перевернула лист и нашла подтверждение своей догадки. Слова были частично стёрты и прочесть страницу полностью было попросту невозможно, но Могами сумела уловить подлинный смысл. Она ещё долго смотрела на пожелтевший листок, вчитываясь в него всё снова и снова, а в голове вертелась лишь одна мысль: «Она вернула его… Тосико… воскресила Корна».
Это открытие казалось таким невероятным, что больше походило на счастливую сказку.
«Почему Ректор не рассказал нам об этой части легенды? Не знал? Или умолчал намеренно?» — голова шла кругом и уже болела от напряжения.
Кёко так погрузилась в свои мысли, что вскрикнула и едва не упала со стула, когда её ноги коснулось что-то тёплое и сухое. Она ошалело глянула вниз и увидела фамильяра Элизы. Красная панда встала на задние лапки, уперевшись передними в её ногу, демонстрируя зажатое в зубках послание.
— Лапа… ты напугал меня до смерти, — вздохнула с облегчением и приняла сложенный вдвое листочек:
«Кёко, дорогая, поторопись. Канаэ почти готова ждём только тебя».
— Вечеринка! Уже?.. — удивилась Могами и, откинув голову, посмотрела в стеклянный потолок — смеркалось. — Вот это я засиделась, — пробормотала, поспешно собирая книги. — Лапа, миленький, я сейчас, только конспект в комнату занесу… — она осеклась, взглянув на фамильяра, глаза которого, Кёко могла в этом поклясться, были полны укора Элизы. — Я только книги сдам, — поспешно исправилась она, сгребая их в охапку.



В комнату Элизы Могами практически влетела и принялась оглядываться по сторонам в поисках подруг.
— Кёко, милая, вот и ты, — обрадовалась, вышедшая из гардеробной Элиза, на ней было атласное облегающее платье жемчужного цвета. — Садись скорей.
— А где?..
— Всё потом. У нас мало времени, — Кроссман усадила её на стул и принялась за работу.
Кёко всегда знала, что Элиза волшебница. Во всех смыслах. Но сегодня она поняла, что сильно недооценивала Кроссман. Эта лёгкая и беззаботная девушка, владеющая магией Воздуха, сама превратилась в торнадо, неустанно кружившее вокруг Могами, создавая её образ. Если бы кто-то сказал Кёко, что за двадцать минут можно сделать красивую причёску, потрясающий макияж и к тому же, упаковать её в шикарное платье, она бы не поверила. Но сейчас Кёко стояла напротив огромного зеркала, глядя на своё отражение, и не могла найти слов.
В этот раз Элиза оставила бо́льшую часть её волос распущенными, что гармонично сочеталось со струящимся изумрудным платьем с открытой спиной и длинными рукавами. Невероятная ткань, очень напоминающая чешую русалки, переливалась при малейшем движении и была гладкая на ощупь.
— Элиза, это… потрясающе, — выдохнула Кёко, поворачиваясь к подруге.
— Я знаю, — довольно улыбнулась она. — Осталось убедить выйти из комнаты Канаэ.
— Канаэ? — удивилась Могами, ведь от её соседки за всё это время не было ни звука. — Она здесь?
— Здесь… — из-за ширмы послышался тяжёлый вздох Котонами. — Но… но я не могу… это… это как-то слишком… — Кёко и Элиза переглянулись. — Мне лучше переодеться.
— Ни в коем случае! — почти взвизгнула Кроссман и кинулась за ширму, пока Канаэ не осуществила свою угрозу.
— Элиза не надо… — жалобно взмолилась подруга, но было поздно.
Из-за ширмы показалась тонкая рука в высокой белой перчатке, а потом и её хозяйка. Волосы Канаэ были собраны в высокую причёску — лишь один завитой локон спускался на открытое плечо, придавая шеи ещё больше изящества. На груди красовалось сапфировое калье, в ушах блестели из этого же гарнитура серёжки. Силуэтное платье в пол, цвета индиго, мерцало, словно звёздное небо.
— Канаэ… — наконец выдохнула Кёко и, приблизившись к подруге, взяла её за руки. — Ты… ты невероятна.
Та свою очередь смущённо улыбнулась — румянец пробился на щёки через безупречный макияж.
— Давайте поторопимся, — настойчиво предложила Элиза. — Мне просто не терпится посмотреть на реакцию проф… кхм… парней, когда они увидят Канаэ.
Когда невероятная троица покинула комнату, Кёко обратилась к подругам:
— Мне нужно занести конспект в комнату, — показала она, исписанные листы, — и я тут же найду вас.
— Хорошо, — коротко кивнула Элиза. — Мы будем во внутреннем дворе.



Когда Элиза и Канаэ вышли во двор Академии, там их уже ждали Марк и Шо. Молодые люди лучезарно улыбнулись, завидев девушке, и не поскупились на комплименты. Элиза взяла под руку брата, Шотаро же подставил локоть Канаэ. Они шли неспешно, глядя по сторонам и прикидывая к какому бы увеселению присоединиться.
В самом центре двора компания увидела импровизированный бассейн. Маги земли соорудили из камней прямоугольную основу, маги воды — наполнили её почти до краёв. Огневики нагрели воду, а маги воздуха добавили в неё нескончаемые пузырьки. Студенты, кто в купальниках, кто прям в одежде, прыгали в бассейн с бортиков и наслаждались общением и напитками прямо в воде.
— Пошли туда? — встрепенулся Шо и уже потянул за собой Котонами.
— Ну уж нет! — недовольно одёрнула его Элиза. — Я не для того полтора часа мучила Канаэ, чтобы ты за пять минут утопил все мои труды.
— А? — Шо несколько растерялся. Похлопал глазами на Кроссман, потом перевёл взгляд на подругу, которая в смущении поджала губы. — А… — протянул Фува уже с другой интонацией. Мотнул головой и продолжил: — Прошу меня простить… я… как-то не подумал.
— Всё в порядке, — примирительно ответила Канаэ и улыбнулась. Шотаро сморгнул. Он уже замечал, что порой его подруга ведёт себя странно, не свойственно её манере, но никак не мог понять, что является тому причиной.
— Если хотите, можете идти, — смягчилась Элиза, глядя на парней. — Мы позже к вам присоединимся.
— Ты уверена? — Марк с сомнением посмотрел на сестру. Она редко давала ему свободу на подобных мероприятиях.
— Уверена, — отмахнулась она беззаботно. — Идите, мы найдём вас позже.
Парни удивлённо переглянулись, почти синхронно пожали плечами и поспешили к бассейну, пока их спутницы не передумали.
— Спасибо, — облегчённо выдохнула Канаэ.
— Как я уже сказала, мои труди не должны пропасть напрасно, — она заговорщически улыбнулась и, подхватив Котонами под руку, повела её на поиски.
Поиски увенчались успехом и заняли совсем немного времени. Профессор Яширо стоял в стороне от общего веселья и с лёгкой улыбкой наблюдал за веселящимися студентами.
— Иди, — шепнула Элиза, отпуская руку Канаэ — девушки уже минут десять наблюдали за преподавателем, не решаясь подойти. Точнее, не решалась только Канаэ, Кроссман же терпеливо ждала, пока подруга созреет, но и её ангельскому терпению пришёл конец.
— А ты со мной не пойдёшь? — испугалась Котонами, глянув на Элизу.
— Я тебе там не нужна, — благодушно улыбнулась та и кивнула в сторону профессора.
Канаэ глубоко вздохнула. Потом ещё раз. И, стараясь не дрожать, направилась прямо к Юкихито.
— Профессор, — позвала она, остановившись в паре метров от Яширо и, когда он повернулся, с лёгкой улыбкой добавила: — Добрый вечер.
Какое-то время преподаватель зельеварения смотрел на девушку и как будто не видел, но стоило ему её узнать, его взгляд сделался удивлённо-восхищённым:
— Канаэ?
Он смотрел на неё, любовался так долго, что это уже становилось неприличным. Опомнившись, Юкихито сделал шаг, вдвое сократив расстояние между ними и всё ещё пытаясь наглядеться, произнёс:
— Я очень рад вас видеть, ресса Котонами. — От его официального обращения улыбка Канаэ померкла, но потом Яширо понизив голос добавил: — Чтобы я сейчас ни сказал, мои слова не смогут передать и толики того, как я восхищён вами.
Его голос был нежным с нотками неподдельного счастья и, Канаэ почувствовала, как что-то взорвалось внутри. Её тело обдало жаром, будто кто-то запустил в неё огненный шар. Лицо вспыхнуло, и теперь она была очень благодарна профессору за его официоз. Ведь если бы он обратился к ней по имени, Канаэ бы точно не удержалась на ногах от нахлынувшего волнения.
— Благодарю, — Котонами ответила медленно, почти по слогам и сама себе поразилось — она всё ещё могла говорить несмотря на то, что Яширо не сводил с неё восторженного взгляда.
Они не знали, сколько простояли вот так, глядя друг на друга. Ему хотелось смотреть на неё не отрываясь. Ей хотелось, чтобы он смотрел. Это было впервые, когда они смогли позволить себе подобное. Просто стоять и наслаждаться друг другом — слова были излишни.
Вдруг совсем рядом раздался девичий визг. Яширо повернулся в сторону звука и увидел, как один из студентов взвалил девушку себе на плечо. Та шутливо отбивалась и махала ногами. Когда Юкихито снова взглянул на Канаэ, она уже потупила взгляд.
— Я поговорил с ректором, — заговорил профессор, как ни в чём не было, и Котонами снова поняла на него глаза. — Он разрешил переоборудовать часть вашей комнаты в мини-лабораторию.
— С…спасибо, — растерялась Канаэ, не зная, как реагировать на хорошую новость, ведь сейчас это казалось совершенно неважным.
— Инвентарь вы можете приобрести самостоятельно, или же я дам вам всё необходимое.
— Спасибо вам огромное! — горячо поблагодарила девушка, широко улыбаясь.
— Вот только… — Юкихито виновато вздохнул, — компоненты выделить вам я не смогу.
— Этого больше, чем достаточно, — горячо заверила она и уже протянула руки, чтобы сжать мужские ладони, но вовремя одёрнула себя.
— Однако ректор заверил, что вы с Кёко сможете покидать Академию для сбора ингредиентов. В моём сопровождении, разумеется.
Он улыбнулся, а Канаэ почувствовала, как лицо её снова начинает пылать.



Кёко шла по опустевшим коридорам к выходу из корпуса, когда за одной из колонн дрогнула чья-то тень. Она замерла и присмотрелась: там стоял мужчина (выглядывала часть его плеча вместе с локтем) и… судя по звуку пил. Могами решила не мешать его единению с бутылкой и уже сделала шаг, когда к ней вышла высокая и крепкая фигура.
— Профессор Куросаки? — вырвалось у неё помимо воли. И удивление в голосе ей, увы, скрыть не удалось. Взгляд Кёко скользнул по его руке — в ней действительно была зажата бутылка. Наполовину пустая, насколько она могла разглядеть.
— Могами? — спросил преподаватель демонологии на удивление крепким голосом.
— Да, профессор, — ответила она, чуть замявшись.
Куросаки оценивающе оглядел её:
— А ты красивая, — констатировал он и сделал глоток. — На вечеринку идёшь?
— Д-да, — запнулась Кёко, смущённая его комплиментом.
— Много не пей, — криво усмехнулся он и, развернувшись, скрылся за колонной.
Несколько мгновений Могами стояла неподвижно, пытаясь переварить этот странный разговор. Но стоило ей сделать шаг, и она услышала, как профессор Куросаки скользнул по колонне и опустилось на пол.
Разум Кёко велел ей бежать. Бежать подальше от этого сурового человека, причём в подпитии, но сердце… Её сердце почувствовало его страдание, и Могами уже не могла уйти от него так просто. Понимая, что она ещё очень об этом пожалеет, Кёко глубоко вздохнула и направилась за колонну.
Она опустилась на корточки перед сидящим на полу преподавателем демонологии и осторожно спросила:
— Профессор Куросаки, я… могу чем-то вам помочь?
Он глянул на неё так, что Кёко едва не отпрянула. В его глазах таились гнев, страх и боль. Эмоции такие сильные и глубокие, что ей оставалось лишь гадать, что или кто мог вызвать их.
— Шла бы ты… на вечеринку, — хрипло ответил Куросаки и снова приложился к бутылке.
— Я не могу оставить вас в таком состоянии, — озвучила она свои мысли и тут же пожалела об этом — взгляд профессора стал ещё злее, и даже губа неприятно дёрнулась.
— Нянька мне не нужна, — прорычал он и сделал очередной глоток.
— Возможно, — Кёко поджала губы. — Но, если студенты увидят вас… нехорошо получится. Вы же не хотите подорвать свою репутацию из-за глупой гордыни? — последние слова она произнесла уверенно и твёрдо.
Многие студенты боялись профессора Куросаки. Могами тоже боялась, но и уважала, и видеть его сломленным она не хотела. Не хотела, чтобы таким его увидели и другие.
Куросаки так ничего ей и не ответил, поэтому Кёко продолжила:
— Я провожу вас до вашей комнаты. Поднимайтесь.
Она выпрямилась и разгладила юбку платья. Куросаки встал следом, так и не выпустив бутылку из рук. На ногах он стоял удивительно твёрдо, но Могами всё же взяла его под руку. Он искоса глянул на неё, снова усмехнулся и повёл прямо по коридору.

Какой интересный дневник! Ловлю себя на мысли, что мне так нравятся все эти тайны и загадки... Ммм - мазохизм))
Хотелось бы воочую увидеть наряды девочек иии, что же случилось такого у Куросаки?
Так жду Куона) Рэна тоже, но ты уже знаешь, кто мне больше нравится.

Тогда я садист?..


Мне тоже


В следующей главе всё расскажу

Урок двадцать первый. Неожиданные откровения и новые признания

Они дошли до комнаты профессора Куросаки так ни с кем и не столкнувшись. Кёко была рада этому — попасться на глаза другим студентом, и тем более преподавателям… вышло бы неловко.
Даже в темноте комнат Могами заметила, что апартаменты профессора были куда больше, чем у студентов. Кёко увидела гостевую, и спальню, выглядывающую из приоткрытой двери. Обстановка чем-то напомнила ей обитель Рэна — ничего лишнего. Всё строго, не сказать, чтобы скромно… лаконично.
Куросаки не спешил заходить, да и Могами застыла на пороге, не зная, как ей быть.
— Могу я ещё что-нибудь для вас сделать? — осторожно спросила она, отпуская его руку.
— Забудь, что видела меня сегодня, — бросил он не глядя, сделал очередной глоток и поплёлся в спальню, не удосужившись закрыть дверь. Могами уже протянула руку, чтобы самой это сделать и уйти, но остановилась. Уж очень сильно у неё щемило сердце. Кёко не знала, как это объяснить, но она будто физически ощущала эмоции профессора Куросаки. Могами всегда очень чётко ощущала настроение Рэна, даже когда его лицо оставалось непроницаемым. Но так ведь он был её братом, с ним она прожила всю жизнь. А что же профессор? Почему она чувствовала его боль, гнев… скорбь?.. Кёко не знала.
Она всё же дотянулась до ручки и закрыла дверь в апартаменты профессора. Но изнутри.
Стало совсем темно. Лишь свет полной луны освещал комнату. Могами осторожно прошла в спальню и увидела Куросаки сидящим на полу у изножья большой кровати. Присела рядом.
— Что ты здесь делаешь? — прорычал он, с силой сжав бутылку.
— Вам сейчас не стоит оставаться одному, — ответила она спокойно и даже не взглянула на него. — Я не собираюсь лезть вам в душу, — добавила чуть помолчав, — я просто посижу рядом.
Профессор лишь хмыкнул.
Кёко не знала, сколь они просидели вот так в полной тишине. Глаза привыкли к темноте. Профессор больше не пил — о чём-то думал. Могами старалась не смотреть на него, не хотела нервировать. Когда она всё же решилась, то увидела, что Куросаки облокотился о кровать, а глаза его закрыты. Дыхание ровное. Уснул? Кёко посидела ещё немного. Убедившись, что профессор всё же спит, попробовала встать — ноги затекли от неудобной позы.
— Какая же ты всё-таки дура… — выдохнул Куросаки тихо и зло. Кёко вздрогнула от неожиданности. — Эгоистичная, жестокая дрянь. — Могами приоткрыла рот от удивления, не зная, что ответить. Профессор, тем временем, не открывая глаз продолжил: — Скажи, вот за каким демоном ты попёрлась в Проклятый лес? — Теперь даже если бы Кёко и хотела что-то сказать, то не смогла — она просто лишилась дара речи. — Сопливая второкурсница… одна, ночью, без оружия и магии. За что ты мстишь брату? — он вдруг резко посмотрел на неё, Могами вздрогнула.
— Я люблю брата. Мне не за что ему мстить, — проговорила она, опешив.
Он зло усмехнулся.
— Не-е-т. Любимых берегут. Жалеют. Не вернись ты из леса… Как бы он с этим жил?
Ёе щёки вспыхнули. Когда-то Рэн задал ей точно такой же вопрос. Кёко до сих пор было стыдно за тот поступок. И чтобы не говорил профессор Куросаки, его слова не смогут ранить её сильней, чем осознание того, что она натворила.
Могами не знала, что сказать. Да и зачем? Профессор вряд ли ждал ответа. Но ответ всё же пришёл. Вот только не тот, которого он ожидал.
— Вы потеряли кого-то? — спросила Кёко прежде, чем успела себя остановить. Куросаки молчал. — Вы потеряли сестру. Когда это случилось?
— Больше двадцати лет назад, — сказал он, собираясь сделать очередной глоток, но бутылка оказалась пуста. Куросаки отшвырнул её в сторону. Глухо отскочив от тёмного ковра, она прокатилась по комнате, пока не наткнулась на стену. — Это был демон. Я не спас её.
— Мне жаль, — ответила Кёко сдавленным голосом.
— Сегодня день её рождения. — Усио умолк. — И смерти.
Спазм сжал горло. Могами поджала губы и прикрыла глаза — по щеке скатилась слеза. Она сама себе удивилась: сердце ныло и болело, ей хотелось не просто заплакать — разрыдаться. Но присутствие профессора останавливало — ему и так тяжело. Наконец, найдя повод уйти, Кёко медленно поднялась.
— Я принесу вам настойку. Станет легче, — пообещала она и уже собиралась сделать шаг, когда мужские пальцы с силой сжали запястье.
Волна отчаяния накрыла, и Могами разрыдалась.
— Пустите!.. — попросила она, но вышло как-то громко, отчаянно, зло.
Куросаки несколько отрезвила её реакция, он ослабил хватку. Кёко вырвала руку и кинулась прочь.
Она бежала, не разбирая дороги, путаясь в подоле платья. Слёзы душили, от макияжа не осталось и следа, как и от надежд на этот вечер.
Влетев в свою комнату, Могами упала на кровать. Покрывало тут же промокло от слёз, но вскоре стало легче. Кёко несколько раз глубоко вздохнула, села, провела рукой по заплаканному лицу. Отчаяние отступило, злость прошла, сердце больше не болело, дыхание выровнялось.
Теперь, когда ясность ума вернулась, Кёко стало стыдно. Она сама навязалась профессору Куросаки. Сама вызвала на неприятный разговор, разбередив душу своими вопросами. А потом сбежала. Быстро и грубо.
— Надо вернуться, — решила, вставая с постели.
Она умылась прохладной водой — спасать макияж было бесполезно, взяла пузырёк с успокоительной настойкой и зелье от похмелья (оно наверняка пригодится профессору утром) и вышла в коридор.
Подойдя к комнате Куросаки, Кёко обнаружила, что дверь распахнута — Могами слишком торопилась, чтобы закрыть её за собой. Стучаться не решилась, вдруг прогонит.
Профессор так и сидел у изножья кровати, но на этот раз действительно спал. Девушка поставила зелья на прикроватный столик. На нём же написала послание невидимыми чернилами. Накрыла преподавателя обнаруженным в соседней комнате пледом и, с чувством выполненного долга, покинула комнату.

Выйдя от профессора Куросаки, Кёко заметила, что студенты начали возвращаться в свои комнаты.
«Вечеринка… она закончилась?»
Могами бросилась прямо по коридору, вниз по лестнице, прямиком во внутренний двор. И замерла. Студентов было столько, что они сливались в разноцветную реку, которая неудержимым потоком текла в Академию.
«Как же я найду его в такой толпе?..»
Это казалось невозможным, но Кёко продолжала стоять и вглядываться в проходящие мимо силуэты, лица, глаза. Студентов становилось всё меньше, но она продолжала искать. Вместе с временем утекала надежда на обещанную встречу.
— Сама виновата… — грустно вздохнула она.
— Вот ты где. — Услышала насмешливый голос и вздрогнула. — Я уж начал бояться, что не найду.
Кёко развернулась — на лице Хизури играла озорная улыбка.
— Прости… — протянула она, виновато опуская глаза.
— Ты в порядке? — позвал ласково и нежно. Могами кивнула. Куон осторожно приподнял за подбородок, заглянул в глаза, — наш вечер только начинается. — Он ловко взял её за руку и повёл подальше от толпы, громких разговоров и любопытных глаз.

Они шли прочь от жилого корпуса, Кёко хотела спросить куда именно, но Хизури вёл её так быстро, что у неё сбилось дыхание. Каблуки утопали в мягкой земле, да и широкий шаг в силуэтном платье был невозможен, но Могами не обращала на это внимание, заворожённая предстоящим свиданием.
— Почти пришли, — вдруг заговорил Куон и остановился. — Это там, за поворотом. Закрой глаза, — попросил он, одарив Могами хитрой улыбкой.
Она не колебалась ни секунды.
— Не подглядывай, — раздалось над самым ухом — дыхание обожгло кожу.
А потом Куон одним махом подхватил её на руки. Кёко взвизгнула, но глаз не открыла.
— Камней много, — пояснил он, и в его голосе не чувствовалось тяжести её веса. Он нёс её так… будто она была не тяжелее пёрышка.
«А ведь прежде никто не брал меня на руки…» — подумала Могами краснея. Конечно, дядя носили её на руках, когда она была маленькой, да и Рэн тоже и не так давно… но это ведь была её семья, а тут… Её нёс мужчина, который ей… нравился? От этой мысли Кёко покраснела ещё сильнее, сердце застучало быстрее, и она поняла: бесполезно отрицать очевидное — Куон ей очень нравился. И ей было безумно приятно в его объятиях. А ещё Могами была очень рада, что он попросил её закрыть глаза — так она в полной мере наслаждалась моментом.
— Пришли, — сообщил Куон и осторожно поставил её на пол. — Глаза пока не отрывай, — поспешно добавил. — Не двигайся. Я сейчас.
Кёко послушно стояла на месте и улыбалась в ожидании. Она услышала щелчок замка и скрип открывающихся дверей. А потом до неё донёсся лёгкий, едва уловимый аромат и прежде, чем она поняла, чего именно, Хизури сказал:
— Теперь можно.
Могами открыла глаза и ахнула.
Она стояла перед распахнутыми дверями. Высокими, арочными и стеклянными. И не могла оторвать взгляд от того, что было за ними. Оранжерея. Настолько огромная, что у Кёко перехватило дыхание.
— Прошу, — услышала она голос Хизури и посмотрела на него, застывшего в приглашающем жесте. Могами сделала шаг, и Куон протянул ей руку. Кёко охотно взялась за неё и прошла в распахнутые двери, подняла голову. Она не увидела потолка — лишь ночное небо, щедро усыпанное мириадами звёзд, и редкие облака. Огляделась, всматриваясь в причудливые цветы и необычные травы, подсвеченные разноцветными тусклыми огоньками.
— Никогда не была здесь прежде, — наконец выдохнула Могами.
— Я на это рассчитывал, — признался Куон, чуть смутившись. — И... надеялся, что тебе тут понравится.
— Здесь чудесно, — широко улыбнулась Кёко, глядя ему в глаза. — Некоторые из этих растений я видела лишь на картинках. А некоторых даже в моих книгах не было.
— С удовольствием устрою вам экскурсию, миледи, — Хизури галантно поклонился.
— Благодарю, ваше Сиятельство, — Кёко учтиво склонила голову — достойный реверанс в её платье был, увы, невозможен. Куон подставил ей локоть, и Могами тут же взялась за него.
Он подвёл её к растению напоминающему камыш. Его верхушки светились то желтоватым, то голубоватым светом.
— Это Болотные огоньки, — проговорил Куон негромко. — Те самые, которые притягивают нерадивых путников и заводят их в самое гибло место болот.
— Странно, что их тайна до сих пор не раскрыта, — заметила Кёко и протянула к растению руку — оно тут же потухло.
— Вот и ответ, — Куон осторожно сжал её пальцы, отвёл руку — болотные огоньки снова засветились. — Они реагируют на человеческое тепло: стоит к ним приблизится, как они гаснут.
— Удивительно, — восторженно выдохнула Могами.
— А там, — Куон указал вверх на пустые веточки, — Подлая омела.
— Почему подлая? — рассмеялась Могами.
— Она в считанные секунды расцветает над головами тех, кто хочет поцеловаться. Или нет. Тут не угадаешь, — улыбнулся Хизури.
— Не думала, что тебя интересует ботаника, — Кёко глянула на него с хитрецой.
— Я готовился, — сообщил он гордо.
Она приподняла бровь в наигранном удивлении.
— Мурасаме, — признался Куон. — Он дежурит в оранжерее время от времени, как сын Голема. Я иногда составляю ему компанию.
— Интересно… а можно ли устроить мини оранжерею в комнате?.. — в её глазах мелькнул алчный огонёк. Хизури рассмеялся. — Что? — растерянно улыбнулась она.
— Чего-то такого я от тебя и ожидал.
В ответ Могами лишь фыркнула.
Они гуляли по оранжерее ещё какое-то время, а потом колокол прозвонил отбой.
— Пора возвращаться, — заметила Кёко, глянув в сторону выхода.
— Нет, — прошептал Хизури чуть хрипло. — Я должен ещё кое-что тебе показать.
Его близость будоражила в ней новые чувства. Могами старалась их не замечать, но когда Куон был так близко, когда так говорил с ней… голова начинала кружиться, колени тряслись, а сердце и вовсе устраивало забег.
— Пойдём, — он сжал её пальцы — его ладонь была сухой и тёплой.
Хизури повёл её вглубь оранжереи, завернул за угол. Затем ещё раз, и снова прямо. Пока они не остановились у раскидистого дерева. В отличии от остальных растений, оно не было подсвечено и пребывало в полной темноте.
— Подождём немного, — тихо сказал Куон, и Могами, ничего не понимая, кивнула.
Ждать пришлось недолго. Сквозь редкие облака пробился лучик лунного света и, миновав стеклянный потолок, упал на крону дерева. Она засияла. Лёгким, очень нежным розовым светом, и Кёко узнала в ней цветочки сакуры. Она хотела спросить, но слова уступили место восторженному вздоху, когда луна вышла из-за туч. Сакура будто вспыхнула. Казалось, она собрала на себе все нежнейшие оттенки розового и переливалась ими под белыми лучами большой и полной луны.
— Куон… — выдохнула Кёко и поняла, что он ужа давно отпустил её руку и положил ладони ей на плечи. Она спиной ощущала жар его тела и дуновение дыхания.
— Это Лунная сакура, — произнёс он совсем тихо. — Дерево столь же прекрасное, сколько и редкое. И самое красивое, какое я когда-либо видел. Вы с ним очень похожи.
Сердце пропустило удар. Кёко обернулась и заглянула в зелёные глаза.
— Я никогда не встречал таких как ты. Знаю, как банально это звучит, — Куон невесело усмехнулся, — но это правда.
Он потянулся к ней. Она подалась навстречу. Их поцелуй был коротким, но очень нежным — почти невесомым, и не шёл ни в какое сравнение с тем, что был в Бальном зале. Он был настоящим.
Когда они снова взглянули друг на друга, оба улыбались. Кёко немного смущённо, Куон — очень тепло.
— Спасибо тебе за этот вечер, — наконец заговорила Могами. — Это было волшебно.
— Но нам и в самом деле пора возвращаться, — нехотя заметил Куон.
Он снова взял её за руку и уже повернулся в сторону выхода, когда Кёко спохватилась.
— Погоди… — она подцепила пальцем цепочку и вытянула из-за прямого ворота платья его подвеску. — Давно собиралась вернуть…
— Не надо, — остановил Куон прежде, чем Могами сняла артефакт. — Оставь себе. Ты найдёшь ему лучшее применение.

Какая интересная глава! Особенно начало!
Жаль Куросаки... столько лет прошло, а он всё не находит себе места... А Кёко такая Кёко - добрая душа! Могла бы пойти себе дальше на вечеринку, а нет - пошла спасать профессора... И макияж испорченный жаль
Свидание с Куоном было очень милым :3 Они такие лапочки вместе, ах, романтика, ах, молодость~
Спасибо за главу! Буду очень ждать продолжения!

__Хакайна__, спасибо на добром слове!
С продолжением буду стараться не затягивать.

Проклятое солнце нагло било прямо в глаза. Голова раскалывалась, ноги затекли, а привкус во рту был такой… Куросаки поморщился. Обнаружил пустую бутылку неподалёку, скинул с колен непонятно каким образом перекочевавший из гостевой комнаты плед, и нехотя поднялся.
На прикроватной тумбе обнаружилось два пузырька. Хмурясь и шоркая ногами, Куросаки приблизился к непотным субстанциям. Стоило ему взглянуть на тумбочку, как на ней проявилась надпись. Почерк был аккуратным, буквы вытянутыми:
«Прошу простить за мою назойливость вчера вечером. В качестве извинений примите эти лекарственные настои». — Стоило Усио это прочитать, как надпись взметнулась чёрной дымкой и рассеялась в воздухе.
Он поочерёдно взял зелья. Одно было успокоительным, друге — средством от похмелья.
«Вот же девчонка…» — хмыкнул Куросаки и выпил второе.


Колокол ещё не прозвонил подъём, а Кёко и Канаэ уже были на ногах. Котелки в их комнате кипели и парили зелёным цветом, разнося лёгкий мятный аромат. Девушки ловко дополняли работу друг друга: Канаэ остужала зелье и разливала его по бутылочкам, Кёко готовила ингредиенты для очередной партии.
Когда из опустевшего котелка Канаэ упала последняя капля, послышался стук в дверь.
— А они сегодня рано… — удивилась Могами и поспешила открывать, прихватив пузырёк с зельем.
На пороге стоял студент с протянутой рукой и несчастным видом. На раскрытой ладони сверкало несколько монет.
Кёко взяла оплату, вложила в руку парня пузырёк, посчитала монеты и добавила ещё два. Тот, то ли кивнул головой, то ли просто дёрнул, и направился прочь. Могами ссыпала монеты в лежавший на подоконнике общий мешочек, и поспешила на помощь соседке.
— Как же хорошо, что Ректор разрешил нам устроить в комнате мини-лабораторию, — заговорила Кёко, ставя на огонь уже чистый котелок. — И как здорово, что вы с профессором Яширо принесли всё это вчера после вечеринки. Иначе мы бы не справились… Как думаешь, будет наглостью попросить у Ректора ещё и мини-оранжерею?
— Нет.
Могами радостно встрепенулась.
— Это будет глупостью.
Тут же поникла.
— Куда тут ещё оранжерею? Лаборатория и компоненты и так полкомнаты заняли.
— А если попросить выделить нам кусочек в самой оранжерее?
— А вот это уже наглость, — заметила Канаэ и рассмеялась.
— Но попробовать то стоит, — заговорщически улыбнулась Могами.
В дверь снова постучали, и Кёко поспешила к покупателю, прихватив в этот раз побольше зелья. И не зря — у их двери выстроилась целая очередь.
Желающих получить свою порцию «антипохмелина» стало ещё больше, и девушки уже не могли надеяться спокойно заняться сборами.
Свой маленький бизнес они построили после первой частной вечеринки. Желающих было не так много, поэтому соседкам хватило трав, привезённых из дома и доброго отношения преподавателя по зельеваренью, чтобы приготовить настойки. А затем выгодно их продать. Подобная торговля не возбранялась. А так как большинство студентов предпочитало отсыпать несколько монет вместо того, чтобы самим стоять над котелками, дело у Кёко с Канаэ пошло на лад.
— Я думала у нас закончились разноцветы и затуханьчики, — проговорила Могами, при уборке наткнувшись на полные банки трав.
— Они и закончились… — пробормотала Канаэ, закусив губу.
— Канаэ… — Кёко с ожиданием посмотрела на подругу — её глаза горели.
— Он… он сам собрал их, — смущённо призналась Канаэ. — Специально для нас.
— Специально для тебя, — поправила Могами, взяв соседку за руки. — Канаэ, это же чудесно…
— Я так боюсь, Кёко, — сказала она очень грустно. — А если кто-то узнает?
— Но вы же не делаете ничего плохого, — Могами осторожно сжала её пальцы. — Только смотрите друг на друга. И вздыхаете, — добавила она чуть насмешливо — Канаэ тут же улыбнулась.
— Юкихито сказал, что мы сегодня можем собрать травы после занятий.
— Юкихито? — наигранно удивилась Кёко. — Ты уже называешь его по имени?
—Ну-у-у…— уклончиво протянула она и чуть улыбнулась. — В общем, мне нужна твоя компания. Если мы пойдём только вдвоём…
— Понимаю — нехорошо получится, — Кёко вмиг стала серьёзной. — Я пойду. Ещё поговорю с Рэном, думаю он составит нам компанию.
— А как он относится к твоим встречам с Куоном? — как бы невзначай спросила она.
— Не знаю, — ответила Могами. — А как он должен к ним относится?
— Ну, это же твой брат, — прожала Канаэ плечами.
— Мы не говорили с ним об этом, — задумчиво протянула она.
— А что ты думаешь об его отношениях с Ицуми? — решилась спросить Канаэ — всё равно уже откровенничают.
— А у них есть отношения? — что-то в груди неприятно сжалось. — По-моему, она просто бегает за ним по пятам, — пробурчала Могами, расчёсывая волосы.
— Ни без этого, — согласилась подруга. — Кёко, а что если… — Канаэ не успела заговорить — раздался удар колокола.
— Мы опоздали? — испуганно выпалила Могами и взглянула на часы.
— Ещё можем успеть. А что у нас первое по расписанию?..
— Демонология.


Они остались без завтрака, но это казалось меньшей из проблем. Профессор Куросаки не терпел опозданий и мог попросту выставить за дверь всех, кто не удосужился явиться вовремя. А учитывая его вчерашнее настроение… Могами смирилась с тем, что этот урок они уже пропустили.
Оказавшись под дверями аудитории, взмыленные девушки замерли. Переглянулись: ничего уже не поделаешь. Канаэ могла смущаться и краснеть лишь в присутствии профессора Яширо — остальными преподавателями её не проймёшь, но вот Могами... Вчера ей было очень неловко. Сейчас — будет ещё хуже. Не успела Кёко собраться с мыслями, как подруга уверенно постучала в дверь и тут же дёрнула на себя ручку.
— Профессор Куросаки, разрешите? — спросила Канаэ твёрдым голосом, в котором не было и нотки раскаяния.
Преподаватель глянул на Канаэ, затем ей за плечо.
— Разрешаю, — неожиданно для всех присутствующих сказал он и вновь повернулся к аудитории.
Девушки тут же шмыгнули внутрь и, как можно тише, заняли свободные места, которые остались лишь на первом ряду.
Могами старалась не встречаться с ним взглядом. Это было проще простого — Куросаки даже не смотрел в её сторону. С одной стороны, это радовало. С другой — заставляло нервничать ещё больше. Кёко гадала: он сердится на неё? Ненавидит? Или просто считает малолетней дурочкой, не заслуживающей внимания?
«Маленькая эгоистичная дрянь», — сказанные слова неприятно резанули по сердцу. Вспомнилась вчерашняя боль Куросаки, его отчаяние и презрение к ней. Но что поделать, нельзя нравится всем. И если уж быть совсем откровенной, такое отношение она заслужила.
— Могами! — услышала она своё имя и тотчас вскочила. — За кафедру.
Кёко глянула на Канаэ в поисках подсказки: что она пропустила? Глаза подруги отвечали: «Ничего», — но это не успокаивало.
Когда Могами вышла, Куросаки облокотился о стену позади неё и сказал:
— Я задам несколько вопросов, чтобы проверить что ты усвоила. Отвечать не раздумывая. Что будешь делать, если встретишь демона?
— Бежать, — тут же ответила она. В аудитории кто-то прыснул.
— Ещё.
— Прятаться?.. — А какие ещё варианты? В этот раз Кимико и Чиори откровенно расхохотались.
— Моридзуми, Амамия, встать, — велел Куросаки, голосом, не терпящим возражений. Девушки поднялись. — Тот же вопрос. Амамия!
— Звать на помощь, — пробормотала она, растерявшись.
— Моридзуми!
— Сражаться, — гордо заявила она, задрав подбородок.
— Могами! — Кёко вздрогнула от жёсткого голоса, который раздался прямо у её уха. — Почему ты решила бежать?
— Мои навыки бойца и уровень магии таковы, что я едва ли смогу тягаться даже с самым примитивным демоном, — спокойно ответила она. — Звать на помощь — бессмысленно. Сражаться — глупо. Бегство — единственный вариант. Хотя и тут вероятность спастись невелика.
— Что ж, Могами, хоть это ты усвоила, — усмехнулся он негромко. Затем уже в голос: — Моридзуми, Амамия, вы обе мертвы. Каждая из вас получит неут и дополнительное домашнее задание. Индивидуальное. Садитесь.
Чиори понурилась. Глаза Кимико недобро сверкнули, но она не сказал ни слова.
— Могами, — снова рявкнул Куросаки, — ты встретила раненого демона. Твои действия? — Кёко задумалась. — Я же сказал: отвечать сходу!
— Но я не могу! — она повысила голос и едва не обернулась к профессору. — Не могу… с ходу, — добавила уже тише. Вы даёте слишком мало данных для такой сложной задачи.
— Просвети меня, — его бровь издевательски вздёрнулась, но Кёко не могла видеть его лица, лишь слышать насмешливый голос.
— Чтобы предпринять хоть какие-то действия, мне нужно определить, насколько сильно ранен демон и его вид. Если демон полностью парализован, можно изъять его биологические материалы, которые станут непригодны после его смерти. Если таковые имеются или сохранились, — поспешно добавила она. — Опять же, можно добить демона и забрать остальное. Но если он будет одним из представителей семейства арахнидов, например, единственным верным решением будет убраться от него подальше и поскорее.
— Почему же? — равнодушно поинтересовался Куросаки.
— Потому что сородичи наверняка придут сожрать его ещё до того, как сердце перестанет биться.
— А я уже хотел поставить тебе высший бал, — с наигранным разочарованием проговорил профессор.
Кёко сморгнула. Она знала демонологию, пожалуй, лучше всех на курсе, а Куросаки собирается снизить ей оценку из-за личной неприязни?
— Что же вас останавливает? — Кёко обернулась и глянула ему прямо в глаза, сама не ожидая от себя такой наглости. Выражение лица профессора тут же изменилось — он разозлился.
— Пробелы в твоих, казалось бы, обширных познаниях демонологии, — ответил Куросаки, продолжая смотреть ей в глаза.
— Поясните, — Могами не отвела взгляда, хоть всё её нутро желало этого — слова преподавателя сильно задели её.
— Демон Арах-кор, — язвительно начал Куросаки, — один из ярчайших представителей своего семейства имеет бесценный по своим свойствам яд. Многие алхимики и зельевары убить за него готовы. И ни один сородич не посмеет тронуть арах-кора ни живым, ни мёртвым.
— Верно, — победно улыбнулась Могами. — Вот только отличить арах-кора от других арахнидов может лишь опытный демонолог, коим я, увы, не являюсь. И с моей стороны было бы крайне глупо, ковыряться в железах огромного паука, надеясь, что меня не сожрут вместе с ним.
— М-мда, — ответил Куросаки после недолгого раздумья. — Видимо, мне всё же придётся поставить тебе высший бал. Но на будущее запомни, — он заговорил так тихо, чтобы услышала только она, — не стоит тебе близко подходить к демонам. Даже, если кажется, что рана смертельна. Даже, если тебе его жаль. Он может сожрать тебя. Сожрать так быстро, что и понять ничего не успеешь. Лишь чудовище способно убивать чудовищ. Запомни это, Могами.


Следующей по расписанию была артефакторика.
Рик рассказал им о накопителях и объяснил, как наполнять их магической энергией. Также Ричард заметил, что при необходимости можно черпать магию из чужого накопителя, ведь они своего рода фильтры, которые очищают манну от ауры и делают её чистой энергией.
— А сейчас вы попробуете создать свой собственный накопитель, — сказал профессор, взяв стоявшую неподалёку коробку. В ней были разного рода подвески, браслеты и кольца.
Ричард пронёс её по рядам, давая студентам возможность выбрать основу, которая придётся по душе. Кёко взяла кольцо с большим жёлтым камнем, Канаэ — кулон, Шо удовольствовался браслетом.
Когда каждый из студентов получил свою болванку и был готов слушать дальше, Чет улыбнулся.
— Для начала нужно придать предмету статус накопителя. Для этого вам понадобиться следующая формула, — он взмахнул рукой — в воздухе прочертились кружочки и палочки, подписанные рунами и дополненные несколькими незамысловатыми узорами. — Наложите формулу и произнесите заклинание.
Шо справился быстрее всех — Кёко даже позавидовала. Она никак не могла наложить правильно последнюю руну. Канаэ закончила второй.
— Ты слишком сильно напрягаешь кисть, — сказал Шо, беря Могами за руку. — Тут нужно плавнее, — он помог ей начертить недостающий знак, и формула засияла голубым.
— Спасибо, — улыбнулась Кёко и произнесла заклинание — «чертёж» вспыхнул и будто втянулся в кольцо.
Когда все закончили, Ричард продолжил:
— Теперь медленно направляем энергию в предмет. Сколько манны вы в него вольёте, столько же он вернёт. Но не переусердствуйте.
Могами сосредоточилась и, сконцентрировав всё свой внимание на кольце, принялась вливать в него силу. Камень с шумом взорвался. Склонись Кёко к нему чуть ниже, повредила бы глаза, а так, ей лишь оцарапало щёку.
— Ты в порядке? — Рик тут же оказался радом с ней и с беспокойством вгляделся в перепуганные глаза.
— Кажется, да, — пробормотала она и вытерла щёку тыльной стороной ладони, но лишь размазала кровь по лицу.
— Тебе нужно в лазарет, — серьёзно сказал Ричард, а вот Кёко весело фыркнула.
— Это царапина…
— Это ЧП на уроке, — профессор был непреклонен. — Тебя должен осмотреть доктор Огата. Таковы правила, Кёко.
— Х… хорошо, — растерялась она от его строгого тона.
— Шо тебя проводит, — он кивнул Фуве. Тот протянул руку в приглашающем жесте и, ничего не понимающая Кёко направилась прямиком к выходу из аудитории.
— И чего это он? — буркнула Могами, когда они неспешно шли к лазарету. Шо молчал. Он о чём-то думал. Настолько усердно, что нахмурились брови. — Шо!
— Что?! — парень едва не подпрыгнул.
— Что это с Четом? — понизив голос спросила она.
— Он действует по протоколу, — уклончиво ответил Фува.
— По протоколу, — голос Могами стал ещё тише, — он должен был отправить нас в лазарет после Проклятого леса. И настоять, чтобы нам всем голову хорошенько проверили, а он… — она перевела дыхание. — Не только не сделал этого, но ещё и прикрыл нас перед остальными. Хотя, должен был сдать. По протоколу. Так что прекрати юлить. Ты ведь знаешь, что происходит.
— Кёко, — Шо вдруг остановился, огляделся и негромко произнёс: — Уже год я мечтаю стать артефактором. За это время я перечитал кучу книг, учебников и статей. В общем… если накопитель взрывается, когда второкурсница пытается наполнить её манной — это ненормально.

С выходом новой части!
А Куросаки начинает мне нравиться всё больше и больше! Всё по моим стандартам (ты знаешь ). Но выглядит настоящим цундэрэ, но это добавляет изюминки)) Впустил их, как только увидел Кёко - мииило. Так ещё и пять поставил! Не мужчина, а мечта!
Не, ну вы видали этих юных бизнесменок? Неплохо, девочки, неплохо! "Мы будем делать деньги, мы будем делать бабки..."
Кимико как обычно "отличилась". ¯\_(ツ)_/¯
И что же насчёт этого накопителя. Так интересно, в чём же дело. Почему у Кёко всё не как у всех нормальных людей (брооо (ง ื▿ ื)ว)
Спасибо за работу! Жду продолжения~

Вау, прочитала на одном дыхании все от начала до конца, очень интересно
Я прям предчувствую борьбу за Кеко между Куоном и Реном (особенно если они и есть Корн и Каин). Если Рен все-таки не кузен, конечно.
И про стихии очень интересно. Такарада как будто уже давно понял, но как и родители Рена, хочет, чтобы события развивались естественным путем. Я понимаю, что эти параллели очевидны, но Такарада - замечательный Дамблдор
В общем, спасибо вам за труд, сил вам и вдохновения, чтобы продолжать в том же духе!

Спасибо


Очень рада! Я тоже прониклась к нему нежными чувствами


Скоро ты всё узнаешь Кое-что уже в следующей главе





Спасибо)) Рада, что Вам понравилось





Вы всё верно подметили


Спасибо! И большое спасибо за отзыв! Мне всегда очень приятно их читать

Урок двадцать третий. Личные отношения

Сегодня в лазарете лекарственными травами пахло сильнее, чем обычно. Несмотря на бдительное дежурство профессора Яширо, нашлось немало студентов, для которых вчерашняя вечеринка не прошла без последствий. Не то, чтобы лазарет был переполнен, а все койки заняты, но народу хватало. Кто-то ждал своей очереди, кто-то уже восстанавливался под воздействием настоек и мазей, а кому-то попросту не хотелось идти на занятия.
— Подозреваю, если бы не ваша с Канаэ фирменная настойка, пациентов у меня сегодня было бы куда больше, — заметил доктор Огата.
Могами не ответила. Лекарь осматривал её уже несколько минут, Шо давно покинул лазарет, но его слова до сих пор не шли у Кёко из головы:
«…это ненормально».
Что ж, к ненормальностям ей пора бы привыкнуть — уж слишком часто она сталкивается с ними в последнее время.
— Физических повреждений я не наблюдаю, — сказал доктор Огата, закончив внешний осмотр.
— Я же говорила, что у меня только царапина, — вздохнула Кёко, указывая на щёку.
— Я должен был убедиться, — примирительно улыбнулся лекарь. — Теперь давай проверим твой магический фон…
— Что проверим? — Могами вытаращила на него глаза.
— У тебя никогда не проверяли магический фон? — удивился он.
— Я даже не знала, что такое возможно… — протянула Кёко.
— Не волнуйся, это совсем не страшно. И не больно, — лицо озарила дружелюбная улыбка. — Прикрой глаза, расслабься, чтобы мне не пришлось пробиваться.
— Пробиваться? — Могами снова насторожилась.
— Просто расслабься.
Ей было не по себе, но Кёко решила не спорить и не сопротивляться. Могами знала: доктор Огата не причинит ей вреда. Она глубоко вздохнула, расслабила мышцы, постаралась ни о чём не думать и прикрыла глаза. Кёко чувствовала едва заметное тепло, исходившее от рук доктора, но больше никаких необычных ощущений не было.
— Хм… — услышала она, но не шелохнулась — лишь едва дрогнули веки. — Очень интересно… Кёко, скажи…
— Доктор Огата, — раздался голос Рэна, и Могами невольно открыла глаза. — Простите, если помешал, — в голосе не было ни нотки раскаяния, — с Кёко всё в порядке?
Доктор посмотрел на Рэна и его взгляд стал более задумчивым, чем за секунду до этого. Какое-то время оба молчали. Могами тоже не издавала ни звука, ожидая вердикта лекарь. Наконец Огата ответил:
— Да, всё в порядке. Не о чем беспокоиться. Просто вы просили сообщать… вот я и послал фамильяра.
— Спасибо, — кивнул Цуруга.
— Пожалуй, я вас оставлю, — улыбнулся доктор и задёрнул занавеску.
— Кёко, что случилось? — Рэн тут же присел на кровать рядом с ней.
Прочитав неподдельное беспокойство на его лице, Могами и сама взволновалась.
— Ничего. То есть ничего серьёзного. Наверное, — она закусила губу. — Накопитель взорвался, когда я попыталась наполнить его силой. Я не пострадала, но Рик сказал, что я должна посетить лазарет. Таковы правила.
— Понятно, — Рэн отвёл взгляд и задумался. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он, снова посмотрев на Кёко.
— Вполне… — протянула она. — На артефакторику уже нет смысла возвращаться. Давай сходим перекусить, а то мы с Канаэ пропустили завтрак.
— Конечно, — Цуруга с готовностью поднялся и подал ей руку.
Кёко сжала её и ощутила, как невероятное тепло растеклось по телу. Это было его тепло. Губы невольно растянулись в улыбке, брат не мог этого не заметить.
— Что? — с интересом спросил он.
— Не знаю, — она пожала плечами, — просто… как-то вдруг так хорошо стало, — улыбнулась ещё шире. В животе заурчало. — Но станет ещё лучше, если я наконец поем.

Они спустились в столовую. Казалось, запах свежей сдобы и чего-то сладкого заполнил всё пространство. Живот Могами снова предательски заурчал. Несмотря на учебное время и здесь было немало народу. Кто-то сидел перед переполненными тарелками и набивал рот, не стесняясь посторонних глаз. Кто-то пил уже третий стакан сока, лимонада или чего-то ещё. А кто-то уже не мог есть, но и отказаться от оставшейся еды был не в состоянии.
«Кто-то вообще сегодня учится?» — подумала Кёко и невольно принялась вглядываться в лица в поисках Куона, но потом одёрнула себя — он то точно сейчас на занятиях.
Они присели за столик и сделали заказ. Когда первый голод был утолён, Могами оторвалась от еды и спросила:
— А ты почему не на занятиях?
— У меня была персональная тренировка с Куросаки…
Кёко едва не подавилась пирожком.
— …но он меня отпустил.
— Отпустил? — не поверила она. — Заставит отрабатывать…
— Это на пользу, — ответил брат серьёзно.
— Так-то оно так, — вздохнула Могами, — просто… я хотела, чтобы ты составил нам с Канаэ и профессором Яширо компанию. Мы сегодня хотели собрать трав за Узким мостом.
— Составлю, — Рэн с готовностью кивнул. — Мы не договорились с профессором о времени, так что после занятий я свободен.
— Хорошо, — Кёко радостно улыбнулась и вернулась к пирожку.
— Вы с Куоном встречаетесь? — вдруг спросил брат, и пирожок встал поперёк горла.
— Что?.. — прохрипела Могами и запила его чаем. — Почему ты спрашиваешь? — щёки залились румянцем.
— Куон подошёл ко мне на тренировке — мы вместе тренируемся у Куросаки — и спросил, не против ли я, что он за тобой ухаживает, — спокойно пояснил Рэн. — Ты ничего об этом не рассказывала, вот я и решил спросить. Так что, вы встречаетесь?
— Я… я не знаю. Ну… то есть… мы иногда видимся, но… мы не обсуждали статус наших отношений, — она сделалась совсем пунцовой. Как же неловко ей было обсуждать это с братом. — Так ты… ты не против? — спросила Кёко голосом полным надежды. Вот только Могами сама не знала на какой именно ответ она надеется.
— Он показался мне хорошим парнем. Храбрым, весёлым, внимательным. Он хорошо к тебе относится.
— Это так, — Кёко невольно улыбнулась.
— И я не думаю, что он способен тебя обидеть.
— Спасибо, Рэн, — она погладила его по плечу. — Для меня это очень важно.
Воодушевлённая словами брата, Могами не заметила, что он так и не ответил на её вопрос.


Когда колокол возвестил о конце урока, Рэн с Кёко разошлись. Она поспешила на следующее занятие, а Цуруга решил снова наведаться в лазарет.
За эти несколько минут народу стало значительно меньше. Видимо, в студентах всё же взыграла совесть, или же их разогнал кто-то из преподавателей — остались лишь те, кому действительно требовалась помощь, но и с ними лекарь уже закончил.
Доктор Огата разбирал бумаги сидя за столом и ничуть не удивился возвращению Рэна.
— Мы можем поговорить? — спросил Цуруга, приблизившись.
— О вашей сестре?
Рэн кивнул. Доктор наложил полог тишины и в ожидании посмотрел на собеседника.
— Что вы увидели, когда осматривали Кёко? — спросил Цуруга, сев напротив.
— Мне сложно это объяснить.
— Прошу, постарайтесь, — слова прозвучали весьма настойчиво и оба собеседника это заметили.
— Я никогда не видел такого прежде, — начал лекарь. — И наверняка не заметил бы и здесь при других обстоятельствах. — Доктор замолчал, подбирая слова. — Видите ли… внутри Кёко стоит магический барьер. Кто-то наложил его… ещё очень давно… Но её сила… Её истинная сила, начала через него пробиваться, — он снова умолк ненадолго, отведя взгляд. — Это как кирпичная стена в темноте, за которой горит яркий свет. Но пока в стене не появится брешь, ты и помыслить не можешь, что она есть. И что за ней что-то есть, — лекарь пристально посмотрел на Рэна. — Я полагаю, вы знаете, о чём идёт речь. — Знаю, — кивнул Цуруга. — Но сказать не могу. И вас прошу никому не рассказывать об этом.
— При всём уважении, — растерялся лекарь, — это слишком… невероятно, чтобы оставить без внимания. Я должен сообщить Ректору…
— Нет. Не должны, — резко оборвал его Рэн. — Об этом никто не должен знать. Никто. Даже Кёко. Ни сейчас.
— Я понимаю… — растерянно пробормотал лекарь.
— Нет, не понимаете, — мотнул головой Цуруга и посмотрел доктору прямо в глаза. — Я убью за эту девушку. Вам ясно?
— Ясно, — спокойно заверил тот. Несмотря на миловидный образ, Огата Хироаки не был ни малодушным, ни впечатлительным человеком. И уж тем более, он не был глупцом. — Я лекарь, фаскин Цуруга. А главная заповедь лекарь: не навреди. Я верю, что ваши опасения имеют основу. И я ни в коем случае не хочу навредить Кёко. Поэтому можете быть спокойны, я сохраню это в тайне. Однако, прошу вас подумать как следует: что бы ни произошло и ни происходило с Кёко, Ректор Такарада сможет ей помочь. Уверяю вас.
— Спасибо. Я учту.


Учебный день подошёл к концу. Солнце клонилось к закату, но до горизонта было ещё далеко. Небольшая компания из четырёх человек собралась у выхода из Академии.
Трава уже изрядно пожелтела, деревья покрылись яркими рыжими пятнами, небо то и дело затягивало тучами, а воздух стал холоднее. Травы получится собрать не все, но они всё ещё могут неплохо пополнить запасы.
Яширо и Канаэ шли впереди — всё же профессор лучше знал, где растут необходимые им травы, Кёко и Рэн отстали на несколько шагов, давая влюблённым возможность побыть наедине.
Глядя на них,A Кёко поймала себя на мысли, что немного им завидует. Их любовь была столь же запретна, сколь и прекрасна. Она видела, как профессор смотрит на её подругу. В его взгляде было столько нежности и тепла, столько восхищения и обожания, что Могами не сомневалась — он никогда её не обидит. Вот Яширо склонился над Канаэ, рассказывая ей что-то. Вот подруга заливисто смеётся и смотрит на него, не отводя глаз. И эти глаза горят. Она никогда не видела Канаэ такой счастливой. Кёко не сомневалась — они просто созданы друг для друга.
Девушка мечтательно вздохнула.
— Это то о чём я думаю? — тихо спросил Цуруга, кивнув на идущую впереди парочку.
— А о чём ты думаешь?
— Кёко, Яширо — преподаватель. Канаэ — студентка. Это всё может плохо кончится, — серьёзно заметит Рэн.
— Между ними ничего такого… — заметила Кёко.
— Это не важно, — покачал он головой. И встретив возмущённый взгляд сестры, пояснил: — В порядочности профессора я не сомневаюсь. В рассудительности Канаэ тоже, но, Кёко… Достаточно лишь одного слуха, одной сплетни, чтобы разрушить жизнь обоим.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулась Могами, ей просто не хотелось в это верить.
— Увы.
— Послушай, — она ещё сильнее понизила голос, — Канаэ всё понимает, поэтому и попросила меня… нас, составить им компанию, чтобы не было сплетен и пересудов. Они не уединяются в лаборатории, да и вообще никогда не остаются наедине… Они очень осторожны и понимают всю щекотливость ситуации.
— Не сомневаюсь. И всё же, это опасно.
Кёко очень обидели слова брата. Она сама не знала почему, но внутри всё кипело и бурлило от негодования, и Могами сама не поняла, как у неё сорвалось с языка:
— А что у вас с Ицуми? — вопрос прозвучал грубо и даже сердито.
Рэн в удивлении поднял на неё бровь:
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну… — уклончиво протянула та, начиная уже жалеть о своей несдержанности, — раз уж мы обсуждаем отношения… твоя очередь.
Цуруга нахмурился. Какое-то время он молчал, но когда она уже открыла рот, для очередного вопросы, ответил:
— Ничего. Между нами ничего нет.
Кёко почувствовала, как камень упал с души. Она даже не подозревала, как волнует её этот вопрос, пока не получила на него ответ. Но несмотря на это, ещё остались вещи, которые не давали ей покоя.
— Но вы столько времени проводите вместе, — заметила Могами. — Ты ведь был вчера на вечеринке? — Рэн нехотя кивнул. — С ней? — Промолчал. Кёко задумалась.
Это было крайне странно и на брата не похоже. Если ему нравилась девушка, у них завязывались отношения. Полноценные отношения, как у парочки, ну насколько она могла судить. Кёко никогда не видела ни одну из них, но за все те годы, которые Рэн проучился в пансионе, она замечала немало писем, написанных женским почерком. Да и сам брат говорил, что мол, письмо от его девушки. Но что происходило сейчас Кёко не понимала. Рэн вёл себя странно. Крайне странно.
— Тебе не кажется, что ты её обнадёживаешь? — спросила Могами, глядя на брата.
— Что, по-твоему, я должен сделать? — Его голос был ровным, но Кёко поняла — Рэн злится.
— Я не знаю, — едва воскликнула она, разведя руками. — Но, согласись, это выглядит странно.
— Что именно?
— То, что она бегает за тобой хвостом, а ты ей это позволяешь, хоть и не заинтересован в ваших отношениях, — Кёко сказала это быстро, на одном дыхании и сама не поняла, как слова слетели с языка. На неё обрушилась гамма самых противоречивых чувств: злость, ревность, нежность и любовь, и всё это под соусом стыда и растерянности.
— А почему ты решила, что я не заинтересован в наших отношениях? — Рэн остановился и посмотрел на неё внимательно, немного прищурив глаза.
— Потому, что Ицуми так к тебе расположена, что бери — не хочу.
— Кёко! — Цуруга схватил её за руку. — Что ты такое говоришь?
И Могами накрыло волной эмоций: ревность, страх, желание, стыд… Она пошатнулась, и наверняка бы упала, если бы не надёжная хватка брата. Зато теперь Кёко как-то поняла: эти чувства не принадлежат ей. Они принадлежат Рэну.
Она отшатнулась и выдернула руку, не сводя с него глаз:
— Пусти, — почти прошипела и снова удивилась сама себе. Вся это ситуация сильно напоминала ей то, что случилось в комнате профессора Куросаки. Тогда Могами не поняла, что произошло, но сейчас уже догадывалась.
— Прости... — начал было Рэн, но Кёко его не услышала.
Она оцепенела от своей догадки. И сама не знала, что потрясло и напугало её больше: то, что она физически ощущала чувства брата, или то, какие именно это были чувства.
— Кёко, — позвал Рэн виновато и уже протянул было руку, но тут впереди неподалёку воздух сотряс чей-то грозный рёв.
Разговоры тут же стихли. Все замерли. До Проклятого леса оставалось ещё по меньшей мере около километра. На таком расстоянии невозможно было услышать демонов, обитающих там. Все это понимали.
— Уходите, — велел Цуруга, переглянувшись с Яширо.
— Мы вас не оставим! — возмутилась Канаэ, рефлекторно схватив Юкихито за руку.
— Канаэ! — рявкнул Рэн. — При всём уважении, если вы тотчас не уберётесь отсюда, я потащу вас силой и профессор Яширо останется с демоном один на один. Такой расклад тебя устроит?
Котонами уже собиралась ответить, но громогласный рёв снова сотряс пространство — в небе показалось чудовище.
Кёко судорожно сглотнула. Осознание пришло сразу: даже вчетвером, им не одолеть этого монстра.

То чувство, когда конец был таким эмоциональным, что я забыла, что там было в начале и теперь перечитываю
Рэн прервал Огату прям в самый ответственный момент...
( ಠ_ಠ )°°° Немного обидно, что он что-то скрывает от Кёко, причём настолько важное о ней от неё же самой
Что же он скрывает?!! Но я могу ему всё простить только за эту фразу:

Цитата:

— Я убью за эту девушку. Вам ясно?

Мне прям ясно~ (o´▽`o)
Да и разговорчики какие пошли! Это я люблю)))
А вот откуда чудовище там взялось - вот это вопрос. Кажется, грядёт лютый замес. Это я люблю ещё больше...
Спасибо за главу! Очень порадовала)))
Жду продолжения)

Скоро узнаешь)) Ну... почти скоро.





Как я тебя понимаю! Сама в предвкушении))

Демон приближался. Уже можно было отчётливо разглядеть три его головы, львиное тело с козлиными ногами, перепончатые крылья и скорпионий хвост.
Рэн обнажил клинок. Профессор вынул из-за пояса металлический цилиндр, взмахнул рукой — метал разросся во внушительную рукоять. Опустившись на колено, Яширо с силой ударил ею в землю. Рукоять завибрировала, вбирая в себя силу Земли, словно примагничивая руду и камни. Когда Юкихито поднялся, в руках у него был огромный молот с красными прожилками.
Цуруга умело скрыл своё удивление — он никогда бы не подумал, что профессор способен удержать такой молот. Рэн вскинул голову — тварь приближалась. Обернулся — девушки были уже далеко.
Демон до них не доберётся. Он не позволит.



Они бежали, не оглядываясь. Спотыкаясь о камки и кочки, восстанавливая равновесие, вниз по склону холма. Быстрее… Быстрее! Подальше от смертельной схватки. Что было сил. И ненавидели себя за это. Но нужно было привести помощь.
Кёко и Канаэ, обе не произнесли ни слова. Обе прислушивались — не началось ли сражение, но сердце так стучало в ушах, что заглушало всё вокруг. Обе боялись. Безумно боялись, что не успеют. Что видели родные лица в последний раз. И обе молились, чтобы Рэн и профессор остались живы.
До самой Академии оставалось совсем немного. А там… Куда бежать?
— Я — в башню ректора. Ты — в преподавательскую, — подруга будто прочла её мысли.
— Встретимся в комнате, — подытожила Могами.
Девушки разделились, стоило им оказаться в холле.
Кёко продолжала бежать, не сбавляя темпа. Один поворот, второй, лестница, ещё поворот… Огибая встречных студентов, благо коридоры уже изрядно опустели. Она преодолела полпути, когда, завернув за очередной угол, налетела на кого-то высокого и крепкого.
— Могами, куда тебя келпи несут? — Она узнала его голос раньше, чем подняла глаза.
— Профессор… Куросаки… — проговорила Кёко задыхаясь. Сама не заметила, как вцепилась в рукава его футболки. Слёзы едва не хлынули из глаз — она нашла помощь. Понизив голос так, чтобы услышал только он, Могами прошептала: — Профессор, там Крылатая химера. За Узким мостом. — Преподаватель демонологии тут же изменился в лице. — Рэн и профессор Яширо пытаются сдержать её, — продолжила она торопливо, — но вы же понимаете…
— Понимаю, — отрезал Куросаки. — Времени мало. Лори знает?
— Канаэ побежала к нему.
— Хорошо, — он кивнул, осторожно отстранил её — Кёко смущённо отпустила рукава. Куросаки остановился и зло добавил: — Могами, только попробуй туда сунуться… Химера котёнком покажется.
Кёко сморгнула, глядя вслед стремительно удаляющемуся преподавателю.



Давно Усио не бегал так быстро. Должность преподавателя расслабила его. Конечно, вылазки в Проклятый лес случались, благодаря продвинутому курсу демонологии, и всё же.
«Бор, есть работёнка. Оружие захвати, — послал он мысленный импульс фамильяру, как только покинул Могами. — Ох уж эта девчонка… Вечно вляпается в какое-нибудь дерьмо…»
Куросаки очень надеялся, что его угроза подействовала, и Могами не полезет в драку с демоном. А если нет… Плакала её оценка на экзамене.
Он встретил фамильяра ещё до Узкого моста. Огромный красный медведь мчался ему на встречу, распугивая гуляющих первогодок. В его пасти был зажат огромный меч, шириной в локоть. На груди же болтался литой доспех, клёпки которого не могли застегнуть могучие лапы.
Фамильяр остановился резко — земля разметалась из-под лап, дождался, пока хозяин примет меч и встал на задние лапы.
— За мостом химера и двое наших, — сообщил Усио, застёгивая доспех Бора. — Эта тварь чертовски ядовита. Не хотелось бы лишиться коллеги или моего лучшего студента. — С этими словами он поднял меч и вскочил на спину, склонившегося перед ним медведя. Тот издал оглушительный рык и бросился вперёд.



Могами практически влетела в свою комнату и принялась наспех запихивать в сумку всё, что только можно: очищающий раствор, противоядие, заживляющую мазь… — всё что только может пригодиться. Когда места уже не осталось, схватила пояс с бутыльками, благо их набор был универсальный, и закрепив его на себе, принялась за амуницию Канаэ.
Соседка вернулась как раз, когда Кёко уже собрала и её арсенал.
— Ректор отправился за Узкий мост, — сообщила она, подбегая к подруге.
— Один? — не поняла Могами. Канаэ кивнула.
— Остальные преподаватели займутся защитным куполом. Пока не ясно, что произошло, но, если эта тварь не одна… — Котонами нахмурилась. — Им может понадобится наша помощь.



Цуруга увернулся от очередного ядовитого шипа. Химера тут же снова нацелила на него скорпионий хвост, а Рэну нужно было ещё как-то уследить за её головами. Большинство его заклинаний было нипочём этой твари. Для Заморозки — слишком быстрая, несмотря на внушительный размер, а на Иссушение требовалось слишком много времени.

Львиная пасть изрыгнула огонь — Цуруга успел воздвигнуть ледяную стену. Профессор Яширо использовал заклинание зыбучих песков, но монстр взмыл вверх при помощи могучих крыльев. Змеиная голова рванула вперёд, стараясь откусить голову Юкихито, но встретила мощный удар молотом в челюсть. Баранья пасть раскрылась, выдыхая ядовитый газ, и напарники были вынуждены отскочить подальше.
Сверху полетел новый шип.

Цуруга понимал: эта тварь не сравниться ни с глазфором, ни с многостопом. Крылатая химера хоть и была не так велика, как гигантская сороконожка, зато имела три головы, антропоморфное строение тела, скорпионий хвост и, хоть и не человеческий, но всё же разум. И если в скором времени не прибудет подмога — дело для них примет скверный оборот.

Рэн попытался рубануть демона мечом, но лишь развеял ледяным взмахом огненное пламя.
Яширо больше не мог достать химеру молотом — монстр завис в воздухе и атаковал на безопасном для себя расстоянии. Тогда Юкихито раскрутил молот и зашвырнул в летающую тварь. Тяжеловесное оружие с силой влетело в бок чудовища — послышался хруст костей.
Монстр взвыл. Неистово и зло. Кинулся на безоружного профессора, но тот вовремя отскочил, применил заклинание Каменных копий. Химера едва не спикировала прямо на них, но вовремя сменила траекторию. Взмыла ввысь, затем камнем рухнула на Рэна.

Он не успел увернуться или сделать хоть что-то — демон ударил в грудь, отшвырнул на спину, прижал к земле могучими лапами. Воздух выбило из лёгких — Рэна будто придавило каменной глыбой. Казалось, тварь весит не меньше четверти тонны. Три морды смотрели на него, будто решая какая вцепиться ему в горло. Цуруга хотел ударить мечом, но змеиные зубы вонзились в предплечье. Рэн зарычал от боли — словно два острых лезвия проткнули руку. Змея держала крепко.
Рэн глянул на Яширо: тот замахнулся молотом, но его атака была прервана скорпионьим хвостом, целившимся в его бедро. И он отскочил.
Львиные лапы впились в грудь Рэна когтями, рванули вниз, оставляя глубокие раны. Он глухо замычал, стиснув зубы, хотя хотелось кричать. Львиная морда обнажила три ряда острых зубов. Баранья голова не сводила горящих зеленью глаз с профессора — по крепости её лоб не уступал молоту.
Юкихито с сожалением подумал: он не может атаковать, не причинив вреда Рэну. Что же делать?

Змеиная пасть отпустила руку Рэна и зашипела ровно за секунду до того, как огромный красный медведь сбил химеру с ног. Демон повалился на землю и не успел увернуться — широкий клинок отсёк ядовитый хвост. Чудовище взревело от боли и устремило все три головы на Куросаки. Тот едва успел отскочить от огненного дыхания.
Обрубок хвоста извивался из стороны в сторону, разбрызгивая яд. Яширо помог Рэну подняться, и все трое попятились, обступили кольцом. Цуруга старался стоять прямо, но кровавые отметины от когтей и зубов нестерпимо болели. Тело ослабло от проникшего в кровь яда, разум туманился. И тем не менее, он нашёл в себе силы направить заклинание Заморозки на конец отсечённого хвоста и закрепить эффект. Ядовитый поток остановился. Демон снова взмыл в небо.
— Цуруга, — позвал Куросаки не глядя, — отработка зачтена. Теперь мы сами. Бор, пригляди за ним.

Рэн не стал спорить — понимал, в таком состоянии от него будет больше вреда, чем пользы. И всё же, катану не убрал. Отошёл на несколько шагов, но был наготове. Хотя, если бой затянется, помочь он никому и никогда уже не сможет — яд химеры убивал за считанные минуты.
От внимания Усио это так же не ускользнуло. Но профессор понимал: если будет отвлекаться — они все трупы. Он крутанул в руке массивный меч, и запустил в чудовище заклинание Огненного шара. Монстр увернулся. Куросаки знал, с летающими тварями всегда так — пока они в воздухе, бороться с ними крайне сложно, а потому… Следующее заклинание Огненного шара полетело в крыло химеры. Она не ожидала такого подвоха и увернуться не успела. Запахло палёным мясом. Перепончатое крыло начало расползаться, словно подожжённая бумага. Демон накренился, теряя высоту, не смог удержаться на одном крыле и рухнул на землю.
Куросаки и Яширо атаковали с двух сторон. Химера закружилась, парируя атаки. Пространство заполнилось зелёными и красными всполохами, рычанием монстра и окриками преподавателей. Бой шёл на равных, но тут демон, стоявший на задних копытах, стал покрываться мелкими красными пятнами, которые с каждой секундой становились всё больше и больше.

Куросаки глянул на Рэна — тот сидел на земле, сложив руки в магическом знаке и не сводя глаз с химеры. В этот момент Усио почувствовал неподдельную гордость за своего ученика. Цуруга применил заклинание Иссушения, и сейчас ничего непонимающий монстр истекал кровью. Кровь сочилась из глаз и пастей чудовища, выходила через поры вместе с потом, превратив шерсть монстра один сплошной липкий сгусток. Химеру начало пошатывать.
Подобное заклинение требовало больших магических затрат, а учитывая ранения Рэна, в сознании он будет пребывать совсем недолго.
Улучив момент, Куросаки рубанул мечом и осёк баранью голову. Юкихито, не дав демону опомниться, нанёс удал молотом сверху, размозжив змеиную. Львиная голова взревела, оглушив своим рыком всех вокруг, но этой ей не помогло. Сложно сказать, кто был первым: Яширо, который ударом молота перебил твари позвоночник, или же Куросаки, вонзивший клинок в зубастую пасть чудовища. Демон рухнул.

Усио и Юкихито опустились на землю перевести дух. Цуруга, прикрыв глаза, завалился на Бора, подставившего ему свой мохнатый бок.
— Рэн! — послышался девичий крик, и все кроме Рэна посмотрели на спешивших к ним девушек. Цуруга был без сознания. — Рэн… — снова позвала Кёко, чуть не плача, рухнула на колени рядом с братом.
Куросаки тихо выругался и сплюнул. Юкихито, забыв об осторожности, зарылся лицом в волосы подскочившей к нему Канаэ.
— Рэн… — теперь совсем тихо. Кёко осматривала его раны и не знала, что делать. Отметины на руке кровоточили, а на груди казалось и вовсе не было живого места.
Её охватила паника. Она не справится. Не сможет. Будет смотреть, как брат умирает и плакать, обнимая его израненное тело, как девять лет назад...
— Нужно отнести его в лазарет, — заметил Куросаки, оказавшись за спиной Могами.
— Не успеем, — ответила Кёко не своим голосом, глядя, как чернеет кровь Рэна.
— Кёко... Кёко! — Котонами опустилась рядом с подругой. — Я помогу, — сжала её плечо. — Я займусь рукой, ты — торсом.
Могами тут же пришла в себя:
«Что это я… — мотнула головой. — Я больше не маленькая девочка. Я будущий лекарь. А Рэн... Он всегда был сильным. Вместе мы справимся», — она глубоко вздохнула и освободила грудь Рэна от растерзанной ткани.
Работали девушки слажено. Промывали раны, вливали в рот Рэна настои для очищения и восстановления крови, промывали снова. Процесс был долгим, но когда кровь снова приобрела красный цвет, Могами использовала кровоостанавливающий порошок и нанесла заживляющую мазь. Перебинтовав раны при помощи Канаэ и Бора, который очень бережно держал Рэна в сидячем положении, Кёко шумно выдохнула и вытерла пот со лба. Вся её одежда и руки были в крови брата, но это не пугало её, совсем нет. Главное, что теперь Рэн будет жить.
— Ты молодец, — послышался голос Ректора, и все, как один повернули головы в его направлении. — Вы все молодцы, — продолжил Такарада приближаясь. — Академия этого не забудет.
— Где вы были?! — зло выпалила Канаэ, чем удивила всех. Всех. Кроме Лори. Тот виновато опустил голову.
— Так уж вышло, — заговорил спокойно, — что установление защитного купола оказалось невозможным без моего присутствия. Мне очень жаль, — он посмотрел на Могами. Затем перевёл взгляд на Канаэ. — Как ректор Академии четырёх стихий, я отвечаю за всех её студентов и преподавателей. Этот демон мог быть не единственным. И в причинах его появления за пределами Проклятого леса нам ещё предстоит разобраться. — По мере того, как Такарада говорил, злость Канаэ отступала. — Я должен был обеспечить безопасность всех, кто находится в стенах Академии. И я безмерно благодарил фаскину Цуруга, профессору Яширо и профессору Куросаки за то, что они дали мне время сделать это.
— Простите, — глухо произнесла Котонами, отведя взгляд.
— Всё в порядке, — Ректор положил руку ей на плечо. — Я не только благодарен нашим войнам, но и безумно горд вами с Кёко. — Канаэ тут же вскинула голову и посмотрела на Такарада. — Не заботясь о своей безопасности, вы пришли на помощь тем, кто вам дорог. И тем самым спасли одну жизнь, — он посмотрел на Рэна, который был без сознания. — Не будь вас здесь, мальчик бы погиб.
— А разве можно было поступить иначе? — спросила Котонами полным неверия голосом.
— Увы, можно, — ответил Ректор. И сказал он это с такой грустью и болью в голосе, что у Кёко не осталось сомнений — он знает о чём говорит.



До дверей Академии Бор нёс Рэна в лапах. Потом принесли носилки. Кёко хотела лично проводить брата в лазарет. Но спутники убедили её, что не стоит в таком виде разгуливать по Академии — всё же, она была вся в крови.
Наспех приняв душ Кёко поспешила в лазарет даже не высушив волосы.
— Вы всё сделали правильно, — заверил доктор Огата после осмотра Рэна. — Теперь ему нужно лишь время и здоровый сон.
Могами шумно выдохнула. Она сама не осознавала, насколько была напряжена, пока лекарь не произнёс эти слова.
— Ему крупно повезло. Всем вам, — заметил он.
— Сражение с демоном сложно назвать везением, — не согласилась Кёко, устало опускаясь на соседнюю кушетку — нервное и физическое истощение давали о себе знать.
— Не скажи, — мотнул головой доктор Огата. — Вступить в схватку с Крылатой химерой и выжить после этого — большая удача. А выйти из неё без единой царапины, как Куросаки и Яширо — небывалое везение. Если бы твой брат не применил заклинение Иссушения, ещё неизвестно, как мог закончится этот бой, — он немного помолчал. — Это заклинание носит своё название не просто так, Кёко. Казалось бы, действие направлено на противника, но оно иссушает обоих.
Могами в непонимании посмотрела на своего наставника, и глаза её округлились, когда на ладони лекаря закружился маленький водоворот.
— Вы тоже сын Сирены? — изумилась Кёко, отчего-то прижав ладони к губам.
— Там, где я учился, у факультета Воды было другое название, — заметил он с улыбкой. — Но да, — водоворот исчез, — я сын Сирены. И я знаю о чём говорю.
Могами хотела ещё что-то спросить, но тут дверь в лазарет с шумом открылась, являя Куона. Девушка вздрогнула от неожиданности.
— Кёко, — выдохнул он, и кинулся к ней.
— Куон?.. — она в растерянности поднялась с кушетки и уставилась на Хизури.
— Мне сказали, что ты в лазарете… — проговорил он и перевёл взгляд с Могами на Рэна. — Как он?
— В порядке, — кивнула Кёко, делая шаг Куону навстречу.
— А ты? — в зелёных глазах застыло беспокойство.
— Не ранена, — честно ответила она. Потому как это было самым верным определением её нынешнего состояния.
— Что произошло? Профессора суетятся, но ничего не говорят. Это был демон?
— Я…
«Всем студентом и преподавателям надлежит явиться в зал Собраний. Через пятнадцать минут Ректор сделает важное объявление», — разнёсся по всей Академии звонкий голос профессора Вудс, и все, как один, невольно подняли головы.
— Всё настолько серьёзно? — нахмурился Хизури и снова посмотрел на Могами.
— Серьёзней, чем ты можешь себе представить.

Вау, последняя глава драйвовая. Интересно, откуда этот монстр и есть ли там правда еще. Ждем информации от Ректора)