Название: Обязанности талисмана
Автор: admeta
Пейринг: Рен/Кёко.
Жанр: Романтика, драма, мистика (немного).
Размер: мини
Рейтинги: R
Статус: В написании.
Предупреждение: ООС правит бал...
Без моего ведома размещение где-либо запрещено.

Защищать.

Высокий темноволосый парень в темном плаще резко обернулся, перекрывая дорогу светловолосой девушке, следовавшей за ним. Он яростно глянул на спутницу, прожигая её глазами. Девушке же было, мягко говоря, по барабану на состояние молодого парня. Она еле успела остановиться до столкновения. Только после этого Сецу резко подняла опущенную голову и посмотрела на брата.
Её старания прошли даром. Кто знал, что новая юбка братику не понравится? И топ он не заценил… А с этими сапожками они просто замечательно смотрятся. А братик только сильно разозлился и из дома Сецуку выпускать в этом не желал.
- Повторяю для особо непонятливых! – молодой человек перешел на рык, сверля глазами блондинку. - Сец, останься в гримерке!
Последнее заявление брюнета заставило членов съемочной бригады, ставших случайными зрителями перепалки, мгновенно исчезнуть из зоны видимости.
- Не хочу,- Сецука, причмокнув, вытащила из-за щеки чупа-чупс. – Каин, вот что мне там делать? Читать журналы? – не дала сказать брату девушка. – Уже по сто раз прочитала каждый. Бредни какие-то написаны. Поэтому лучше я погляжу, как вы снимаете, - блондинка закатила глаза, предвкушая зрелище, и облизала леденец. – Кровища… Сцены драк… Мммм…
Глаза Каина увеличились в размерах.
-Сец, настоящей крови там не будет, а кетчуп ты не любишь.
- Ну, это смотря какой. Они ж разные бывают. Те, что поострее, очень даже ничего. – Хищно усмехнулась Сецу.
Каин открыл рот, нервно соображая, что ответить на такое заявление.
- Эм… Хилл-сан… Съемки начнутся через 5 минут… - почти прошептала худенькая помощница режиссера, дрожавшая как кленовый лист на ветру.
- Сец, приедем в Америку, отведу тебя к врачу.
Тем самым Каин закончил их перебранку. Понимая, что сестра не отстанет, он просто развернулся и вошел в съемочный павильон. «Не хватало только повторения утренней комедии, – вздохнул про себя Хилл. – Еще и глазки щенячьи состроила, прям как я, блин… И главное, у неё-то по действенней вышло. Гррр… Ничего, в следующий раз я выиграю!»
- Братик, а ты меня больше отговаривать не будешь? – Сецука догнала Каина и заглянула в темные глаза.
-А толку?- пожал плечами брюнет.
-Ура! – девушка подпрыгнула, ухватилась за шею парня и повисла на нем.
- Отпусти, - пробурчал он. – И шагай вон подальше.
Парень махнул рукой в другую сторону павильона.
-Есть, сэр. – Сецука отошла подальше от камер и встала возле ящиков с реквизитом.

«Я переборщила… Кровища. Откуда я такое слово вытащила?! Даже самой интересно… Зато сразу отстал! Да и лицо у него было ошалевшее. Из роли вышел? Вряд ли… Это же Тсуруга-сан. Великий и ужасный. Блин, эта штука меня напрягает!» - внимание Кёко снова привлекла огромная вывеска, привешенная к одной из стен бутафорского магазина. – «Рухнет на кого-нибудь, мало ведь не покажется… Хотя металлическая ножка достаточно крепкая… кажется.»

- Снято! – выкрикнул режиссер.
Фраза прозвучала, как «мотор!» для Каина и его сестры-неформалки.
Девушка вытащила из своей сумочки бутылку воды и подлетела к братику.
- Еще 2 сцены и мы едем домой, - отрапортовал брюнет, забирая из рук Сецуки воду.
- Супер! Сможем по магазинам прошвырнуться! – засияла девушка. – Нам нужны продукты на ужин, кофе и мороженое.
- Адская смесь, - буркнул Каин.
- Сам за два дня умудрился вылакать весь запас кофе в квартире! – возмутилась Сецу.
- А ты мороженое в этот момент поглощала? – прищурившись, усмехнулся брат, возвращая бутылку.
- Мистер Хилл!
Режиссер не дал Сецуке ответить на колкое замечание. Хотя пара отличных фраз уже было на остром язычке девушки.
- Мне пора, – ожидая подлянки, посмотрел на сестру Каин.
- Не задерживаю, - пожала плечами девушка.

Своей обычной невозмутимой походкой Каин подошел к режиссеру. Кёко следила за ним из-под полуопущенных ресниц.
«Сегодня он вроде поспокойней… А в тот раз был сам не свой… Интересно, что же такое произошло в жизни Тсуруги-сана… Может он кого-то убил? Что за бред?! Скорее всего, он видел смерть близкого человека… Или… стал её причиной? Одна идея бредовее другой. И ведь не узнать никак. Такарада-сан играет в партизана. Яширо-сан не в курсе. А мне что делать? у него спросить?! Они что совсем ошалели? Он же меня закопает! Хотя, не… Не закопает. Состроит он вежливую гримасу, улыбнется своей сногсшибательной улыбкой, скажет какую-нибудь ересь или нравоучениями задушит… Короче, не убьет, но и правды мне не знать… Чего ж делать-то? »
Когда площадка стала ярко освещаться софитами, Кёко заметила, что металлическая ножка вывески покосилась. «У меня уже фобия на этот кусок железа! Никто же ничего подозрительного не заметил… Вроде…»
Кёко огляделась. Все работники с благоговением смотрели на безупречную игру её «брата». Несколько работников пришли к выводу, что Каин, правда, может быть очень знаменит, но характер у него отвратительный. «Мда… Все совершенно ничего не замечают! Но вывеска, правда, плохо закреплена! Если верхние болты отвалятся, кого-нибудь впечатает в стену!»
Стоило ей так подумать, как Каин с режиссером остановились прямо под злополучным куском железа, а тот начал крениться в сторону своих жертв. «Не позволю!» - Сецу рванула к брату.

Рен не совсем понял, что произошло.
Режиссер вдалбливал ему, что жертву надо душить сильнее, сильнее в несколько раз. Оправдаться фразами, про реальное убийство не получалось: «публика» хотела зрелищ, а не обнимания двух мужчин. Нет, конечно, они могут по обниматься, но это уже иной жанр, так сказать, для другой аудитории – всегда пожалуйста.
Очередное наставление было перебито скрежетом. Часть декорации, металлическая вывеска, резко начала свое движение в их сторону…
Вопль Сецуки и удар об пол.
«Вроде от такой махины должно быть больно…» - Каин лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к ощущениям. – «Очень больно. А ничего кроме ноющей спины от удара я не чувствую… А почему кричала Сецу… Сецу?!»
Резко вскочив, Каин забыл, как дышать. Вместо него под тяжелую вывеску попала его сестра.
-Мистер Хилл, вы в порядке? – присел возле него режиссер.
- Что с ней? – прохрипел Рен. «Нет, нет, черт возьми! Кёко не могла умереть!!!»
- Мы вызвали скорую…
«Да плевать мне на скорую!..»
- Она без сознания, - взвизгнула одна из помощниц.
«ЧТО?!»
Рен резко вскочил и подлетел к лежащей неподалеку Кёко. Упав на колени, он начал оглядывать девушку. Левое плечо слегка покраснело, возможно, оно попало под удар. Но неужели его Кёко от этого упала без сознания?..
- Сец. – слова давались тяжело, он хрипел, а не говорил. – Сэц, ты в порядке? – он слегка приобнял сестру за плечи, стараясь не трогать левую руку, прижал к себе и убрал прядь волос с её лица.
«Чертова роль! Чертов Такарада! Если с ней хоть что-то случится, ему не жить!»
Рен аккуратно провел рукой по волосам девушки. «Липкие?»
Парень посмотрел на свою руку и обомлел. Она была в крови. В крови Кёко. Им овладела паника. Рука задрожала.
Сквозь пелену он видел режиссера, врачей… Если она умрет, он погибнет тоже… Исчезнет, как тень… Причем здесь он… Он ничего не значит, по сравнению с Кёко! С его лучиком света…
Медбрат отобрал у него Кёко. Возражать не было сил. Кто-то спросил родственник ли он ей. Рен кивнул. Режиссер что-то говорил о Такараде, о агенстве…
Рен не слышал. Он смотрел на руку в крови и не мог сдвинуться с места. Неужели история повторяется?!

Вааай... Рена прорвет? Мне понравилось.

Narina, думаю его придавит больше, чем прорвет... Хотя это кому как)
Рада, что понравилось))))))))))))))

Когда ему позвонил режиссер, Такарада подумал, что он шутит. Даже когда его золотой лимузин гнал по шоссе к больнице при его агентстве, Лори верил, что это шутка. Розыгрыш. Все что угодно… а иначе… Иначе получается, что он угробил одну из самых талантливых его актрис. И лучшего актера агентства. В придачу. Рен не выдержит этого. Сначала Рик, теперь Кёко. Нет, в прошлый раз, он, Такарада, помог сбежать от реальности, но теперь… Теперь это невозможно. Куда бежать? Обратно в Америку? Снова стать неуправляемым Куоном?
Неужели он, Такарада, заигрался на столько, что Могами-кун погибнет?..
Перешагивая через несколько ступеней, Лори добрался до нужного этажа. Ждать лифта было некогда. В коридоре возле одной из палат он увидел сидящую понурую темную статую. Это и был лучший актер его агентства.
Но сейчас Лори было не до него. Нужно было бежать к врачу. Без фактов успокоить Тсуругу будет невозможно.
Найдя необходимую дверь, президент без стука отворил её. Небольшая комната была заставлена стеллажами с книгами. Возле окна стоял стол, за которым сидел доктор, который взялся за лечение Кёко. Мужчина средних лет, с легкой сединой в когда-то иссиня-черной шевелюре, рассматривал историю болезни сквозь слегка запотевшие очки в потертой оправе. Вид у него был взволнованный. Услышав стук закрывавшейся двери и легкое покашливание, он, наконец, заметил гостя.
-Такарада-сама? – врач подскочил из-за стола.
- Сидите-сидите, не до церемоний сейчас.
Врач понимающе кивнул и сел, старательно протирая очки платком.
- Эта девушка. Она…
-Актриса из нашего агентства. Могами Кёко. – перебил врача Лори.
Доктор вытаращил глаза. Он явно был ошарашен таким заявлением, даже платок выронил.
- Но врачи скорой сказали…
- Их дезинформировали. Мисс Сецука Хилл – очередная роль Могами-кун.
- Ясно. И, как я понимаю, это должно остаться в тайне?
Лори кивнул.
Врачи его клиники часто сталкивались с очередными идеями президента, поэтому понимали все с полуслова и без всяких глупых намеков. Этот доктор не стал исключением.
Он снова напялил на себя очки и вернулся к разглядыванию истории болезни.
- Думаю, вы хотите услышать от меня диагноз, не так ли?
- Доктор Минабэ, вы собираетесь играть на моих нервах? Или вы думаете, я сюда пришел на стуле посидеть? – Такарада сверкнул глазами.
- Конечно, нет, - испуганно покачал головой Минабэ-сан. – У неё закрытая черепно-мозговая травма. Плюс поверхностное рассечение кожи головы острым предметом. Парик смягчил удар, поэтому апоневроз не поврежден, костные ткани целы. Мы сделали КТ и МРТ, если её правда ударила столь большая вывеска, то ей повезло. Хотя, скорее всего весь удар пришелся на левое плечо: вывихнут сустав, закрытый перелом плечевой кости ...
Доктор начал рыться в документах, лежавших на столе.
Лори же пытался заставить мысли, летавшие в голове со скоростью света собраться в нормальную картинку. Не получилось. Он вообще слабо понимал, ЧТО теперь будет с Кёко-чан.
- С ней все будет в порядке? – Такарада с надеждой уставился на врача.
- Никаких гарантий я вам дать не могу. Она пока не приходила в сознание. Как придет, узнаем. Проведем несколько тестов. Ушиб головного мозга у неё наблюдается, вопрос в том, какой степени…– доктор перешел на бормотание. – Нужно будет найти её медицинскую книжку, вроде бы отдел Love Me в ведомстве у Сашимы-сан. Нужно ей позвонить.
- Не буду вам мешать, - Такарада встал со стула.
- Боюсь, что к больной нельзя, пока она не придет в сознание, – строго отчеканил Минабэ, прикладывая ладонь к трубке телефона.
- Хорошо, - вздохнул Лори.
«Злюка какой! Что плохого в том, что Рен зашел бы к Кёко… Ой, ё! – Такарада посмотрел в сторону статуи в коридоре. – Это ж не Рен, а Каин. Срочно нужно его отсюда выпроваживать!»
- Ты в порядке? – Такарада положил ладонь на поникшее плечо Тсуруги.
Мимо проходили медсестры, тихо перешептываясь и бросая заинтересовано-испуганные взгляды на актера, а тот лишь тупо смотрел в пол.
- Каин, тебе лучше поехать домой. Я останусь здесь.
Сработало! Каин, да, именно Каин, поднял голову и яростно глянул на Лори.
-Нет, - прорычал парень.
- Ох, не понравится это Сецу, ой как не понравится, - поцокал языком президент. – Она тебя дома на ужин ждет, а ты тут сидишь возле палаты какой-то японской актрисы! Плюс, съемки твои на сегодня еще не закончились, если ты помнишь.
«О! Реакция есть!»
- Все равно врачи не могут ничего сказать, пока Могами-кун не пришла в сознание. Езжай домой. Ты ни в чем не виноват.
Парень молча встал и посмотрел куда-то в сторону. Проследив за взглядом, Такарада увидел за стеклом спокойно лежавшую на больничной кровати рыжеволосую девушку.
В груди президента защемило.
- С ней все будет хорошо, обещаю, - он сжал предплечье актера.
Каин лишь сухо кивнул и направился к выходу.
Такарада занял свой пост возле палаты. Быстро сообразив что к чему, он позвонил всем знакомым Кёко, чьи номера были в записной книжке его телефона. Пугать он их не собирался, но попросил собраться вечером у него в особняке. Такарада надеялся, что к вечеру Кёко придет в себя. Очень надеялся.
Резко запищавшие приборы в палате Кёко заставили оторваться от разговора с Амамией. Такарада посмотрел в сторону кровати. Внешне ничего не изменилось. Кёко все так же мирно лежала на больничной койке.
- Амамия-кун, я перезвоню.
Не обращая внимания на возмущенные возгласы девушки в трубке, Такарада захлопнул телефон. Он, не моргая, уставился на лицо Могами-кун. Ну же, открой глаза. Докажи ему, Такараде, что ты сильнее всяких бед, пожалуйста…
Сам того не замечая, Лори подошел к стеклу, отделявшему палату от коридора, и прилип к нему.
-Такарада-сама, - знакомый голос врача вывел из небытия,- вернитесь на кушетку. Когда все проверим, мы вас позовем.
Заметив заинтересованный взгляд, Минабэ усмехнулся.
- Приборы утверждают, что она проснулась. О! – доктор улыбнулся, показывая за стекло. – Правда, очнулась. Ну, нам пора.
Закрыв дверь перед самым носом Такарады, Минабэ, две медсестры и еще один врач зашли в палату. Да еще и жалюзи закрыли. Лори оставалось только ждать…

Больница…
Это была первая мысль, пришедшая в голову Кёко, когда она открыла глаза. Девушке и секунды не понадобилось, чтобы понять, что она именно в больнице.
«Интересно, а из-за чего я здесь очутилась?»
Голова болела жутко. Казалось, кто-то неслабо ударил её по макушке. Но кто? Да еще и левая рука не слушалась, слегка скосив взгляд, девушка увидела, что рука забинтована.
- Могами-сан?
Кёко приподняла голову и посмотрела на мужчину средних лет в белом халате. «Врач… и не один», - оглядев комнату, она увидела возле двери женщину лет пятидесяти, так же в халате, и пару медсестер, одна из которых уже приподняла кровать Кёко так, чтобы ей было удобней видеть вошедших.
- Меня зовут Минабэ Такигава. Я ваш лечащий врач. Это моя коллега, невролог, Митцушима Амалия-сан. Вы отчетливо нас видите? – мужчина чуть склонился перед Кёко.
- Да, - кивнула девушка.
- Вы знаете, где находитесь? – поинтересовалась Митцушима-сан.
- Судя по всему, в больнице.
- Что ж, зрение в норме. Мышление тоже, – пробормотал пишущий в бумагах Минабэ-сан.
«Они меня за дуру держат? Или что-то очень серьезное случилось?»
-А вы знаете, почему сюда попали? – продолжила допрос Митцушима-сан.
- Нет.
В комнате наступила тишина. Совершенная тишина. Медсестры одновременно, как по команде, прикрыли ладошками рот. Минабэ-сан оторвался от бумаги и тупо уставился на Кёко. Лишь Митцушима-сан, казалось, была не удивлена происходящему.
« Я что-то важное забыла?»
- А что последнее, что вы помните? – с интересом спросила врач.
- Ну...
«Что-то мне стыдно при них ВСЁ рассказывать!» - Кёко слегка покраснела.
- Вы правы. Некорректный вопрос получился. Задам другой. Сколько вам лет?
- 17.
- Правильно. Откройте, пожалуйста, жалюзи. - попросила доктор одну из сестер.
- Вы знаете этого человека? – спросил Минабэ-сан.
- Эм… Вроде да, а вроде и нет… - Кёко почесала макушку.
- Как это? – удивился доктор.
- Если честно, я не помню, чем занималась, начиная с прошлой весны. Помню где жила, помню, что с начала учебного года начала учиться в школе, но ходила туда не часто. Не помню, почему… Ой! - резкая боль в макушке заставила замолчать и схватиться за голову, хотя с больной рукой это получилось плохо.
- Тихо-тихо, - Митцушима-сан подошла к ней и погладила по голове. – Не стоит себя утруждать. Придет время, вспомнишь.
После этих слов врачи переглянулись и вышли из палаты. Медсестры еще немного похлопотали возле Кёко, но убедившись, что девушке ничего не нужно, тоже ушли.
«Неужели я забыла нечто важное?!» - Могами уставилась на противоположную стену. Сердце её испуганно дрожало.
Услышав вскрик за дверью, она обернулась в сторону окна. Тот мужчина, которого ей показывали, вдруг резко побелел и схватился за голову.
«Я была ему так дорога? Хм... Может меня усыновили? Вряд ли... Я ж в Дарумае жила. Тогда что? Чего он так волнуется обо мне?..»


С 8 марта, Милые дамы!

Хм, потерю памяти у Кеко ни разу не встречала
Ждем-с

это точно. Каин как защитная реакция организма... но все равно она пройдет. И как теперь быть Рену? Все с начала? Но теперь он даже не семпай, а известный актер. Ох, моя фантазия разыгралась - теперь будет мой мозг варианты развития событий придумывать.

Интересненько

Valik@,

Интересно, какую легенду придумает президент для Кеко. Ведь он может и воспользоваться положением.
admeta,

Будет интересно узнать угадали вы или нет)

Такарада мерил шагами гостиную в своем особняке. После сказанного врачами, он никак не мог найти себе место.
« Такарада-сама, - Митцушима-сан была спокойна, - вот, выпейте.
Женщина протянула ему стакан с какой-то жидкостью.
- Вода с настойкой валерианы, не более. – тем же мирным тоном продолжила врач.
- Спасибо.
Лори взял стакан. Женщина заняла свое место за письменным столом в кабинете и строго посмотрела на посетителя.
- Думаю, прежде чем вы сможете зайти к Могами-сан в палату, вам необходимо выслушать меня. У девушки диссоциированная избирательная амнезия, что крайне удивительно, если считать, что причиной была травма головы. Обычно такой вид амнезии является последствием тяжелой психологической травмы.
- Что вы имеете в виду? – Такарада напрягся в кресле. – У Могами-кун не было никаких психологических травм в последний год, по крайней мере, я не в курсе!
- А весной прошлого года?
Такарада открыл, было, рот, чтобы возразить, но в голове возникли фразы Могами-кун в момент прослушивания.
-М? – женщина удивленно посмотрела на президента. – Что-то вспомнили?
- Да. – Такарада хмыкнул. – Было нечто подобное.
- Что именно? – врач положила подбородок на сцепленные ладони и уставилась на Такараду.
Президент откашлялся и аккуратно изложил то, что знал.
- Вроде бы, перед вступлением в мое агентство её бросил молодой человек, и она хотела ему отомстить…
-Удалось?
Такарада пожал плечами. В чем должна была заключаться месть Могами-кун, он знал, но не был уверен, что последние события не заставили девушку забыть об этом.
- Ну что же, спросим у неё самой.
Митцушима-сан поднялась из-за стола и направилась к выходу.
- Ах да, чуть не забыла. Посещение Могами-сан будет возможно с завтрашнего дня. Думаю, для начала входить можно будет по одному, максимум двум знакомым в день. Не стоит перегружать её переживаниями и мыслительной деятельностью. Вам стоит решить, кто должен будет войти туда первым.
После этих слов врач вышла из кабинета.»

Легкое покашливание вышколенного слуги заставило Лори оторваться от размышлений.
- Пришли Тсуруга Рен-сан, Яширо Юкихито-сан, Котонами Канае-сан и Амамия Чиори-сан. Впустить их, или вы ждете кого-то еще?
-Впускайте, - Такарада вздохнул и чинно занял свое коронное место на огромном кресле посреди гостиной.
Вошедшие были мрачно молчаливы. Яширо искоса поглядывал на Рена, похожего на мрачную тучу. Амамия и Котонами небрежно скрывали слезы. От вида подчиненных сердце Такарады сжалось еще сильнее. Чувство вины охватило его с головой. Заигрался...
-Такарада-сан, когда вы мне звонили, Кёко очнулась, да? – Амамия нашла в себе силы начать разговор первой. Хотя было заметно, что голос девушку слушался не так уж хорошо: казалось, она сейчас начнет рыдать.
- Да, - кивнул Лори.
-Диагноз? - голос Рена звучал неестественно в наступившей тишине.
- Перелом плеча, закрытый вроде, - попытался увильнуть от ответа Такарада.
- Меня не это интересует! – Рен сорвался на рык.
Его глаза яростно сверкнули, прожигая взглядом президента. Лори выдержал взгляд, но девушки, без того перепуганные произошедшим, взвизгнули.
На Рена это повлияло отрезвляюще. Мотнув головой, он снова повторил вопрос, но в более мягкой форме.
- Её голова. Настолько сильна травма головы?
-Ушиб мозга.
Вздох девушек.
-Перелома костей нет.
Яширо выдохнул с едва заметным облегчением.
- Избирательная амнезия.
Рен застыл, не верящим взглядом уставившись в президента. Девушки переглянулись.
- И кого она забыла? – спросил Яширо.
- Велика вероятность, что всех нас.
Лори положил подбородок на сцепленные пальцы. Впервые в жизни он не хотел смотреть в глаза тем, с кем вел беседу.
- А как это проверить? – Канае с надеждой уставилась на президента. – Может все не так уж плохо?
Такараде хотелось сказать девушке, что он не может обещать ей золотые горы. Не в этой ситуации.
- Вы были у неё? – спросил Яширо.
- Нет. Могами-кун только недавно пришла в сознание. Врачи побоялись, что большая мыслительная нагрузка может ей повредить.
-Мыслительная нагрузка? - Яширо удивленно поправил очки.
-Да, - Такарада повержено вздохнул, - меня Могами-кун не помнит.
Казалось, что в эту секунду комнату наполнил вакуум. Звуки затихли, свет померк... Пять человек сидели посреди огромной гостиной и в тайне надеялись, что все происходящее лишь сон, который обязан скоро закончится.
- Нам нужно решить, кто пойдет к ней завтра, - прервал тишину Такарада. – Врачи разрешили зайти к ней двум из нас.
- Думаю, будет лучше пойти Рену и Котонами-сан, - задумчиво заявил Яширо. – Если она не помнит их, то, значит, забыла всех нас.
Амамия кивнула.
- Тогда поедут Рен и Канае-чан, остальные выйдут на работу.

Кёко лежала на кровати и, не отрываясь, смотрела в потолок. Она старалась вспомнить хотя бы то, что осталось ей в наследство от прошлой жизни, но постоянно нечто важное и удивительное ускользало от неё. Кёко была уверена, что оно было.
Иногда, сквозь пелену воспоминаний о семье Фува, о рёкане, о маме, о Шотаро проскакивали яркие, будто сказочные, картинки столь знакомой реки в Киото и образ светловолосого мальчика... И еще камешек, синеватый... Но не успевала Кёко сосредоточиться на них, как вновь все возвращалась к Шо, её детской любви к сказкам, школе.
Если хорошенько подумать, то до шестнадцати лет она забыла лишь этот эпизод жизни, а вот после ссоры с Шо, темный лес. Воспоминания о разбитом телевизоре, хотя не понятно, что в бедном «ящике» её так взбесило, о переезде в Дарумаю, о работе на бензоколонке...
Можно было бы подумать, что именно так все и было, но чувства, испытываемые каким-то внутренним я при одном упоминании об этом времени, говорили обратное. Было что-то еще. Нечто важное для неё. Нечто, что стало её смыслом жизни... Учеба? Нет, судя по воспоминаниям, в школу она редко захаживала. Любовь? Или работа? Или что-то еще более удивительное?
-Могами-сан?
Знакомый голос медсестры заставил оторваться от разглядывания потолка.
- К вам посетитель, впустить?
Кёко сообразила, что обед прошел и самое время для посещений. А если у неё была какая-то жизнь, о которой она не помнит, то люди, бывшие частью этой жизни, могут прийти к ней сегодня.
Почему-то стало страшно. До жути интересно и страшно. Она не помнила, какой была её жизнь, а этот человек точно помнил. Все.
- Да, но не могли бы вы поднять спинку кровати?
-Конечно, - девушка быстро справилась с просьбой и вылетела в коридор.
Через несколько мгновений после её ухода в комнату вошел высокий темноволосый молодой мужчина. Кёко с интересом разглядывала помятое лицо, на фоне которого дорогой костюм с иголочки казался неуместным. Зато от вида охапки алых роз у девушки перехватило дыхание.
- Я не уверен, что вы меня помните, - заговорил посетитель, – поэтому представлюсь. Тсуруга Рен.
Голос мужчины показался Кёко приятным. Но стоило его имени слететь с его губ, как голова девушки закружилась от странных чувств: гнев, радость, злость, ярость, нежность, страх...
Кто он для неё? Почему сердце бьется, как птица в клетке. Кто он?..
- Могами-сан?!
Он напуган. Как его там, Тсуруга Рен?..
«Почему?!- Кёко заплакала.- Почему я не могу вспомнить о нем ничего, а при этом он кажется таким родным и близким? Почему?!»
-Могами-сан?! Вам вызвать врача?
-Нет, - слова дались с трудом. – Не нужно.
Из последних сил Кёко взяла себя в руки, стерла слезы и взглянула на посетителя.
- Вы правы, я не помню вас. И, наверное, не только вас...
-Уверен, это временно, – Тсуруга-сан вздохнул.
Он молча смотрел на Кёко, а она на него. Её голова разрывалась от догадок. Кто он ей? Почему пришел первым? И чего он так на неё уставился? Да, видок у неё, наверно, был не из лучших. Вся помятая, на голове повязка, рука забинтована. «Чуть не забыла. Нужно попросить мои вещи принести. И еще сообщить дяде и тете. Больше у меня родственников-то нету... Хотя в Дарумаю сообщить тоже неплохо было бы. И про того вчерашнего спросить...»
- Знаете, я не уверена, удобно ли это вам, но не могли бы вы привезти мои вещи? Я живу в Дарумае, хотя вы, наверное, знаете, - заметив холодный взгляд, Кёко вздохнула. – Хозяйка соберет вам все необходимое, если попросите.
- Сообщать о случившемся? – Тсуруга слегка прищурился. Кёко показалось, что он считает данную просьбу неуместной.
«Может, не его просить надо было? Сглупила... Извиниться, что ли...»
-Да, наверное. Вечно скрывать не получится. Только...
-Что? – Тсуруга-сан напрягся.
- Не говорите им про память. Их это не коснулось, как видите.
Кёко аккуратно положила правую руку на повязку и невесело усмехнулась. Тсуруга молча смотрел на неё. «Эмоций ноль. Прямо-таки стена пуленепробиваемая. Что б ему такое сказать?»
-Ах, да. Вчера, когда я пришла в себя, здесь был мужчина средних лет...
- Темноволосый, в странном наряде? – Тсуруга перебил Кёко.
-Да. Арабском вроде. Кто это? – Кёко слегка наклонила голову.
- Президент нашего агентства. Лори Такарада. – усмехнулся Тсуруга-сан. Он явно насмехался над тем мужчиной.
-Агентства?
- Вы, конечно же, не помните, но я известный актер, работающий в агентстве LME. А вы, Могами-сан, были начинающей актрисой в отделе Love Me.
Кёко прыснула.
- Да, название вам, по началу, не нравилось. И не только вам…
Тсуругу оборвал шум в коридоре. Он резко обернулся в сторону стекла.
Кёко проследила за его взглядом и увидела знакомую фигуру. Это был Шо. Её старый знакомый. Друг детства и первая любовь, от которой она так долго вылечивалась. Любовь, из-за которой она потеряла себя. Любовь, которой, возможно, никогда и не было. Ведь можно так легко забыть такое чувство? Вряд ли. А она забыла о его существовании между ними, забыла раз и навсегда... Интересно, когда она это поняла: сегодняшней бессонной ночью или раньше, в те времена, которые не помнит?
- Заявился, - не без сарказма в голосе, усмехнулась Кёко.
- Вы его помните… - голос Тсуруги был ледяным. Он даже не обернулся.
Это было больше утверждением, чем вопросом, но Кёко все-таки ответила.
- Такое не забудешь.
В этот момент Шо все-таки прорвал блокаду из двух медсестер и ворвался в палату. Сестры хором объявили, что вызовут врача, на что Фува лишь отмахнулся, закрывая за собой дверь.
- Кёко, это правда?
Шо был напуган и взволнован. Страшная смесь. Глядя на его лицо, Кёко захотелось рассмеяться.
- Ты, правда, все забыла?!
Кёко думала, как бы ему порезче ответить, чтобы он ушел побыстрее.
-Кёко, ты чего молчишь?!
Шо был на грани истерики.
-Не совсем понимаю, что ты хочешь от меня услышать? Не волнуйся так, я не забыла нашу с тобой ссору. Докучать вашей светлости больше не буду. – ядовито заметила Кёко.
Шо обомлел. Слова застыли у него на языке. Он тупо смотрел на больную.
Тсуруга, до этого молча наблюдавший за перепалкой, тоже уставился на Кёко.
-Я что-то не то сказала? – усмехнулась Могами. – По-моему все очень к месту.
Девушка удивленно посмотрела на посетителей.
- Кёко, ты больше меня не ненавидишь?
Могами впервые видела человека, который делал такое грустное лицо, произнося ТАКИЕ слова. «Шо, что тут еще скажешь».
- Пффф, - фыркнула девушка. – Нужен ты мне больно. Лучше вот что скажи, сможешь позвонить своим родителям и рассказать о случившемся?
- Я с ними не общаюсь. Они считают, что у них больше нет старшего сына. Есть только Мисаки. - Голос Фувы стал окончательно бесцветным. Он поник весь, даже воротник-стойка сплющился...
«Я его добила, да? Но перед ним точно извиняться не буду».
- Я, по-моему, ясно сказала вам Такарада-сан, что заходить к больной можно строго по одному! – Митцушима-сан была в ярости. Следом за ней в палату вошел вчерашний мужчина.
- Он не из нашего агентства, – ледяным тоном заметил Такарада, не преминув бросить взволнованный взгляд на Кёко. – Я его сюда не звал и тем более не говорил о произошедшем инциденте.
За президентом, опустив голову, шла темноволосая девушка. Как и вошедший мужчина, знакомой она Кёко не показалась.
- Тогда задам тот же вопрос незваному гостю. Что вы делаете в частной клинике? – глаза Митцушимы-сан сузились.
- Частной? – Шо был удивлен до крайности. – Канае сказала, что Кёко плохо. Я приехал, чтобы проведать её.
- Я тебе не Канае! – прорычала вошедшая темноволосая девушка в ярко розовой форме. – И вообще чего подождать в коридоре нельзя было, а?
Шо ощетинился и начал отвечать обидчице.
У Кёко от этого балагана разболелась голова. Перед глазами поплыли круги, а в ушах жутко зашумело. Из последних сил она нащупала на краю кровати сжатые в кулаки ладони Тсуруги и коснулась их. Тот резко повернул голову. Дальше туман.
Аппараты показали, что Кёко снова потеряла сознание...

как бальзам на душу прода))))) ждем что дальше будет)

FREYA, Enriel, Веда, будем стараться писать так, чтобы вам понравилось) Спасибо за лестные отзывы

admeta, а Рен попробует Кеко завоевать?

Начало интригует, жду продолжения

Подскользнулся, упал, очнулся - не помню... Бедный Рен Ну, самое главнгое, что и Шо в пролете Может Кёко решит абсолютно новую жизнь теперь начать
Веда, пусть попробует
admeta, ждемс...

admeta, очень интригующие начало. А мне вот интересно, а Кеко начнет новую жизнь со своим старым мягкосердечным характером и семпаем или же с сильным характером и Реном?
Очень жду проду, так что Музы тебе

Веда,
Случайный прохожий, ваши мысли мне очень близки, очень)
Милый Ангел, Artemida, большое спасибо)
Милый Ангел,
И, простите, что так долго молчала (прекрасно понимаю, что кусочки у меня маленькие... ), учеба берет свое...

Войдя в собственную пустую квартиру, Рен облокотился на ближайшую стену и скатился вниз. Сил не было никаких. Весь день он строил из себя вежливого и пуленепробиваемого. Сегодня на это ушло гораздо больше сил, чем обычно. Из-за Кёко.
Тсуруга поднял глаза к потолку и прокрутил в мыслях все происшествия в больнице.
Забыла… всех. Глупый вывод заставил актера усмехнуться. Горько.
Нужно придумать, что делать дальше. Играть доброго семпая до восстановления памяти? Или послушаться совета Такарады и соврать, что мы были друзьями? Только, что ему это даст? Когда-нибудь она ведь вспомнит… и что потом? Никогда не будет с ним разговаривать? Нет, лучше таких выкрутасов не проделывать… Тогда остается только одно: постараться забыть ее, освободить себя от нее и ее от себя…

- Сегодня Кёко-чан выписывают, - между делом произнес Яширо, подавая Рену бутылку воды.
Тсуруга заметил, что он ждет его реакции.
О какой реакции вообще может идти речь, если она теперь стала какой-то чужой? Такое ощущение, что все роли Кёко перемешались в её голове, и на свет появилось нечто среднее. Холодное, здравомыслящее среднее...
Она чужая... Слишком. За одну ночь так измениться... Уму непостижимо. Хотя может это лишь потому, что она теперь считает их незнакомцами?
Тсуруге вспомнилась их первая встреча. Парень усмехнулся. «Все может быть.»
-Рен, а ты ходил к ней после того раза? – Яширо явно не собирался успокаиваться. – Я слышал, Марии удалось поладить с ней снова. Она говорит, что Кёко совсем не изменилась. Только вот теперь на чудеса не реагирует, а так...
-На чудеса? – переспросил Тсуруга, забирая со стола коробку с обедом.
- Ну, помнишь, как она радовалась всяким бабочкам, эльфам и другим штучкам?
- Угу, - Рен кивнул и уставился в свой обед.
«В чудеса, значит, верить перестала... Может, она забыла не только меня, но и Корна?»
- Юки, - услышав свое имя, менеджер оторвался от ноутбука, - помнишь, я просил тебя передать Могами-сан вещи?
-Да, конечно. Когда я пришел в больницу, Кёко-чан очень удивилась, что это был не ты...
- Камень, она не искала в вещах синий камушек? – Рен выжидающе уставился на менеджера.
-Знаешь, - Яширо задумчиво уставился на потолок, - была одна странная вещь, когда мы забирали вещи, хозяйка в самом конце сказала, что там, в вещах, есть очень важная для Кёко вещь, мол, не потеряйте. Вещи из сумки я не вытаскивал. – Рен напрягся. – Но когда Кёко-чан открыла кошелечек, он был пуст. Она еще удивилась, зачем ей пустой кошелек.
- Быть не может... – ужаснулся Рен.
- Что-то не так? – Яширо удивленно уставился на подопечного.
- Куда он мог деться?! – Тсуруга вскочил и зашагал по гримерной.
- Кто? О чем ты, в конце концов! – Яширо, с минуту наблюдавший за хождениями Тсуруги, не выдержал.
- О камне. – Рен обернулся на менеджера. – Именно он был в том кошельке.
- Заедем сегодня вечером к хозяйке и спросим? – предложил Яширо.
- Да.
Ведь, если она забыла Рена, начиная с момента с камнем, осталась самая малость, вернуть предмет в руки Кёко. А что если это проделки Рейно? Окажись это правдой, певцу не жить, уж Рен то постарается... Хотя, вряд ли, Кёко потеряла память после удара...

Весь оставшийся съемочный день Рен был как на иголках.
Рассказ режиссера не слушал, а тот старательно передавал характеры героев его фильма. На фотосессии еле не выругнулся в сторону очередной слащавой девицы, не способной на камеру показать ненависть к его персонажу. «Сюда бы Кёко!»
Мысли о любимой девушке выбили из колеи и остудили пыл. Ей хуже, чем ему. Он даже представить себе не мог, как это: находиться среди людей, которым ты дорога, но не помнить о них ничего.
Сердце парня болезненно сжалось. Он потерял её, возможно, навсегда. Сможет ли он не стать роботом? Сможет ли жить нормальной жизнью? Не плата ли это за все то, что он сотворил в столь недалекой юности? Хотелось схватиться за волосы, или, в фирменном стиле Кёко, постучаться головой о стену.

Порше подкатило к дверям Дарумаи как раз в тот момент, когда хозяева хотели закрывать ресторанчик. Сумбурно поздоровавшись, Рен сразу перешел к делу, задав вопрос, мучавший его весь сегодняшний день.
-Нет, я его не трогала, не доставала даже, - покачала головой пожилая хозяйка Дарумаи, услышав вопрос Тсуруги. – Он пропал?
- Да, в вещах мы его не нашли, - кивнул Яширо.
- Остается всего один человек, которому мог помешать этот камень, - холодно заметил Рен.
- К Кёко никто не приходил все эти дни кроме вас, а попасть в дом кроме как через этот вход невозможно, - муж хозяйки нахмурил брови.
Рен хмыкнул, резко повернулся на каблуках и вышел из ресторана.
- Спасибо за информацию, - поспешно кивнул Яширо. – До свидания.
Не услышав ответного прощания, менеджер вылетел за подопечным и буквально впорхнул в уже заведенную актером машину.
- Ты чего творишь? – возмутился Юки. – Не забывай, что ты известный актер! Как ты мог с ними не попрощаться? Где твои манеры? Никогда бы не подумал, что придется такое говорить тебе!
Рен потер руками лицо.
- Прости... Просто из-за Кёко...
- Да-да, ты сам не свой. – Яширо потрепал подопечного по плечу. – Рен, но это не повод портить имидж, Кёко бы это не понравилось...
- Будь она той Кёко, которую мы знали... – прошептал Тсуруга.
Яширо посмотрел на подопечного. Таким разбитым пуленепробиваемого Тсуругу он еще не видел. Рен всегда держал имидж. Имидж короля. Холодного, бесстрастного... Сегодняшняя импульсивность ему была несвойственна... «Кёко как же ты умудрилась так запасть ему в душу? Девочка, что ты с ним делаешь...»
Яширо впервые подумал, что многое отдал бы, вспомни Кёко хотя бы Рена. Только его... Даже Котонами и Чиори-сан сошлись на этом. Но... Судьба решила иначе... Вопрос: зачем?
- Яширо позвони Такараде. Пусть найдет телефон Рейно.
- Уже не надо, - Юки заметил худощавую фигуру возле Дарумаи.
Рен заглушил мотор и вышел из машины. Яширо слегка опустил окно.
- Привет, - на удивление хрипло произнес певец, – я все знаю, можешь не распинаться.
Рен хмыкнул и засунул руки в карманы.
- Камень не у меня, не думай. – Рейно скосил глаза на вывеску ресторана. – Ты знал, что она жила в комнате за тем окном? – он кивнул в сторону окна прямо над вывеской. – Я тоже не знал. Она сказала. И угораздило же меня уснуть в том дрянном автобусе. – певец вздохнул.
- О чем ты? – в голосе Рена слышалось удивление.
- Кёко пришла ко мне во сне. Только не такая как сейчас... Другая... Темные длинные волосы, ясный взгляд и улыбка, такая легкая и лучистая, что я еле узнал её. Кёко рассказала мне о том, как жила в Дарумае и попросила прийти к ресторану в день перед её выпиской из больницы. Она сказала, что ты будешь искать меня. Я думал, что только у меня такие способности. – Рейно хрипло усмехнулся. – А еще она попросила передать вот эти слова: «Я отдала её тому, кто тебе важнее. И камень тоже у него». После этого она сказала, что мы еще когда-нибудь встретимся и растворилась...
-Кого она отдала? – Рен схватил певца за грудки. – И кому?
- А мне откуда знать? – Рейно даже не стал отбиваться, просто уставился на взбешенного актера. Из-за слабого света фонаря не было видно выражения лица певца. – Одно могу сказать точно, это она сделала ради тебя. Можешь порадоваться – она любила тебя. По-настоящему.
Рен опустил руки.
- Зачем мне нужна такая её любовь...
- Тебе не нужна была любая её любовь, не так ли? – с усмешкой заметил Рейно. – Ты был занят самокопанием, считал себя зверем, недостойным любви. Может, именно поэтому Кёко решила сделать так?
- Что ты несешь?! – взорвался Рен.
- Не хочешь слышать правду, да? – в голосе певца звучала усмешка. – Очнись уже.
После этих слов Рейно развернулся и пошел туда, откуда пришел.
- Ты куда?!
- Домой, завтра трудный день... – не оборачиваясь, будничным тоном заявил певец и скрылся за поворотом.

Яширо устало брел по коридорам LME за Реном. Всю вчерашнюю ночь он думал о словах Рейно. Что певец такое имел ввиду?
Вид Тсуруги ясно говорил о том, что актер занимался тем же, что и его менеджер.
- Рен, может...
- Рен-сама! – звучный голос Марии-чан заставил обернуться и менеджера и подопечного.
За светловолосой девочкой шагала Кёко, испуганно озиравшаяся по сторонам.
- Представляете, я ей говорю, что она здесь работала, а она не верит! – обиженно заявила внучка президента.
- Верю, но с трудом, - улыбнулась Кёко. – Тсуруга-сан, - интонация, с которой было сказано это выражение, заставила Яширо вздрогнуть и уставиться на подопечного, скрывавшего недоумение, - я искала вас, чтобы поговорить. Наедине, если возможно.
- Конечно, - холодно кивнул Рен. – Думаю, в кабинете Яширо нам никто не помешает, я прав?
Юки ничего не оставалось, как кивнуть. Его послали. Косвенно, но послали.

Ну, после такого заявления Рейно Рену должно прийти в голову остаться и разузнать... Нэ?