|
Название: Драблы и миники
Персонажи: Кого вспомню
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Ангст, POV, Стёб, Стихи
Примечания автора: Тапки принимаются и поощаряются
Амур и два тормоза
Амурчик, ехидно ухмыляясь и витая в облаках, радостно кружил над каким-то миром. Удачно провернутое дело и обиженная Гера, которая сама решила поприсутствовать на свадьбе Вирдириона и Иллии, поднимали настроение на сто пунктов вверх.
Карапуз счастливо рассмеялся и упав в отвесное пике врезался... Стоп! В кого это он мог врезаться?! Демоненок удивленно посмотрел на Амура, почесал в затылке и упорхнуло к хозяйке. К карапузу порхнул ангелок и погладил шишку на лбу младенца. Телесные повреждения исчезли, а следом - и ангелочек. Амур удивленно смотрел на рыжую девушку, которая явно его видела и немного офигевала от присутствия посланника Любви.
- Э-э-э... - протянула незнакомка. - П-простите! - И начала неистово кланяться.
- Могами-сан, перед кем вы в очередной раз извиняетесь? - как-то устало вздохнул мужчина, стоящий рядом с девушкой. - Мы едем? - он кивнул на машину.
- Не обращайте внимания, Тсуруга-сан! Там просто Купидончик пролетал, - улыбнулась девушка, прекрасно понимая, что ей не поверят. - Конечно, едем! Не хорошо заставлять президента ждать!
- Конечно, Могами-сан, - мужчина улыбнулся и глянул с такой тоскливой нежностью на садящуюся в машину девушку, что Амур невольно встрепенулся. Эти двое предназначены друг другу!
Карапуз ехидно ухмыльнулся, вытащил лук и наложил стрелу на тетиву. Тоненький "треньк". Тсуруга дернулся, на мгновение положил руку на грудь и тяжело вздохнул. Сердце, и без того пораженное любовью, отозвалось болезненной нежностью. Вторая стрела легла на тетиву. Мужчина сел на водительское сидение. Громко и басовито тренькнула тетива. Стрела тяжело сорвалась в полет. Амур усмехнулся, но... Рука рыжей девушки взметнулась и сжала стрелу. Рыжеволосая бестия обернулась, демонически ухмыльнулась и подмигнула Амуру. Стрела упала на асфальт, а в следующую секунду машина сорвалась с места.
Амур ошарашенно уронил лук. Кто-то перехватил его стрелу в полете... Нет, не так. Кто-то перехватил его стрелу в полете!!! Его гордость не позволит оставить все просто так! И пусть он не обязан разбираться с этими конкретными влюбленными, но тут задета его честь! Он обязательно достанет эту рыжую!
Амурчик гордо кивнул, поднял лук и стрелу и полетел запрашивать информацию.
Как он и боялся, все оказалось хуже некуда. Он тормозит и думает, что не имеет права любить эту конкретную девушку потому, что она младше, чище, светлее, добрее и прочее, прочее, прочее... Да, а то, что она устраивает в минуты бешенства, это не считается?! Амурчик фыркнул. Ладно, с этим Тсуругой Реном (Куоном, Корном и т. д. и т. п.) разобрались. С Могами Кёко все намного хуже. Она считает, что вообще больше не полюбит. Хотя данное чувство присутствует в ее сердце в зачаточном состоянии. Надо только разок попасть. Амур помрачнел, побился головой об стену, помрачнел еще больше и расплакался, сев на подоконник квартиры Тсуруги.
- Кто тут? - окно открылось.
Амурчик возликовал и выстрелил. Демонята Кёко ехидно усмехнулись и выбросили стрелу. Амур зарычал, отложил лук и колчан и бросился разбираться. Кёко ошарашенно смотрела, как по гостиной Рена, сшибая все на своем пути катается клубок из Амура, демонят и ангелочков, бросившихся помогать посланнику Любви. Чуть в стороне Тсуруга Рен сползал по стене, смотря, как предметы летают по гостиной без всякого реального объяснения.
Амурчик оттолкнул демонят. Взвился к потолку и решительно начал метать в них все что попадется под руку. Глаз у купидончика был наметан, а руки точно бросали. Предметы попадали в демонят и ангелочков, которые защищали теперь уже демонов. Амурчик в какой-то момент подхватил в руку стрелу и метнул в рыжую. То, что он попадет даже без лука, он не сомневался.
Но в этот самый момент, когда Могами Кёко стояла и смотрела на всю эту свистопляску, в этот момент, когда стрела должна была вонзиться в сердце... Вот кто его просил?!
Тсурцга Рен подхватил девушку на руки и решительно понес от аномального эпицентра.
Амурчик возмущенно фыркнул и кинул ему под ноги какую-то вазочку. Рен споткнулся и упал, стараясь не придавить девушку. В общем-то это ему удалось. Девушка сидела на животе мужчины и испуганно смотрела в его глаза.
- Ты в порядке, Кёко? - тихо спросил Рен.
- Д-да... Я... - Девушка испуганно посмотрела на мужчину. Тот нежно улыбнулся. Кёко робко улыбнулась в ответ. - А... В-вы?
Амур присвистнул и поднял стрелу. Демонята удивленно посмотрели на хозяйку. Ангелочки радостно защебетали. Вокруг запорхали феечки. Купидончик подошел к девушке и просто протянул ей стрелу. Она посмотрела на Амура.
- Не отвертишься! - подтвердил младенец. - Любовь к нему уже в твоем сердце.
- Н-но... - Кёко закрыла лицо ладонями.
- Что-то не так? - Рен поднялся, прижимая к груди девушку.
- Н-нет... Просто...
Амур прицелился и выстрелил. Демонята грустно посмотрели на хозяйку. Ангелочки запели что-то. Амурчик радостно фыркнул и смылся.
Как всегда ему нельзя остаться... А то от Геры влетит. Но так любопытно, как они объяснятся. Утром. Амурчик фыркнул и на всякий случай всадил в рыжую еще три стрелы напоследок. Все, пора. А то точно от Геры влетит!
Ее слезы
Единственным, на что я никогда не мог спокойно смотреть, были слезы.
Хотя... Нет, не так.
Единственным, на что я никогда не мог покойно смотреть, были ее слезы.
То, что она плакала, казалось мне чем-то неправильным. Внутри что-то переворачивалось. Становилось пусто, грустно и больно. Сколько бы я отдал, чтобы забрать ее боль и ее слезы! И каждый раз, смотря, как она плачет, я понимал, что ничего не могу сделать. Я не в силах остановить ее слезы.
А потом она перестала плакать. Я обрадовался. Больше меня не будет беспокоить это чувство беспомощности. Я не знал, что она просто стесняется плакать при мне. Но так мне было спокойней. Ведь я не видел больше ее слезы.
Только почему-то каждый раз, смотря на плачущую девушку, я вижу ее. Глупо? Наверное. И мне хочется оправдаться перед собой. Да, я не смог унять ее слезы, но я успокою эту конкретную девушку, и все будет тип-топ!
Беспечно так полагать. Но самое глупое, самое неожиданное, что когда впервые за много лет я снова увидел ее слезы, то поделать ничего не смог. Заставить себя подойти к ней и успокоить. Тем более сейчас, когда она меня так ненавидит! Тем более сейчас, когда она так прекрасна... Я просто не смог. Слабак.
И даже сейчас в этой плачущей девушке-неформалке, сидящей на скамейке возле парка, я вижу ее. И снова вспоминаю то оправдание. Я не смог успокоить Кёко, но успокою эту девушку.
А неформалка рыдает. По щекам растеклась тушь. Губы искусаны - видимо она некоторое время пыталась не плакать и кусала губы. Прямо, как Кёко в детстве. Вот она махнула рукой, пытаясь утереть слезы, и колечко пирсинга соскользнуло с губы. Но девушка этого даже не заметила. Да что же это с ней?
- Эй, что случилось? Не надо плакать, - я сажусь рядом на скамейку и обнимаю ее за плечи.
Она поднимает глаза. Кёко?! Не может быть!
- Шо! - Она вцепляется в меня. Кёко... Это она... Я опять замираю статуей, не зная, что мне делать. - Он меня не простит!.. Он никогда не простит!.. А я его люблю!.. Шо, что мне далать?!
- Кёко? Это ты? Черт... Конечно, это ты... - Мысли путаются в голове. - Давай, я поговорю с ним?
Что угодно! Гнев, ярость, ненависть! Только не слезы! Только не ее слезы... Она смотрит на меня исподлобья и что-то бурчит.
- Что?
- Ты только все испортишь! - Кёко вскакивает со скамейки и бежит в парк.
Ее слезы... Я провожу руками по лицу и тяжело вздыхаю. Достаю телефон и вызываю давно узнанный и столь ненавистный мне номер. Отзываются после первого гудка.
- Да? - голос уставший. В нем явно горечь. Значит, я угадал. - Кёко?! - О, какая надежда!
- Нет. Это Шо. Приезжай в Центральный парк и забери ее.
- Почему? - Ты удивлен? А как я удивлен!
- Какая разница? Она сейчас в парке! Я не знаю, что между вами двумя произошло, но ты должен сейчас же явится сюда и успокоить ее!
- Я уже рядом с парком. Но все же не понимаю, почему ты уступаешь мне ее?
- А кто уступает?
- Почему? - Ты хочешь знать причину? Что же, слушай.
- Я больше не хочу видеть ее слезы.
Я прерываю звонок и иду искать Кёко. О! Оказывается, он нашел ее быстрее. Он прижимает ее к себе, что-то тихо говорит. Она цепляется за его куртку и только всхлипывает. Он поднимает голову. Мы встречаемся взглядами. Я киваю.
Успокой ее. Обмани, испугай, соблазни! Что угодно.
Только чтобы из-за тебя она больше не проливала слез.
Я не хочу больше видеть ее слезы, Тсуруга Рен, тем более из-за тебя.
Он кивает, осторожно подхватывает ее на руки и уходит.
Что ж... Пусть так... Но я впервые за столько лет смог успокоить ее, хоть так, чужими руками, но я остановил ее слезы.
Жестокость и нежность
Мурасаме не понимал, как это возможно.
Безжалостный, жестокий Каин Хилл - отъявленный убийца. Он смотрит так, что сердце прячется в пятки, и становится не страшно даже, а жутко до безумия. Брр... Он - жестокий и страшный Каин Хилл. Для всех. Кроме нее.
Она смотрит на него так, словно не видит ни холодных глаз, ни убийственной жестокости. Впрочем, для нее их и не существует. Одно ее слово, одно прикосновение - и брат скупо выдавливает улыбку и треплет розовые волосы. Он с ней нежен - настолько, насколько вообще на это способен.
И Мурасаме прекрасно понимал, что не будь рядом с Каином Сецуки, он давно бы отправился на тот свет... И он просто не понимал, за что ему досталась она...
Как это возможно? Почему лучшие девушки всегда находятся рядом с негодяями?!
Я сберегу его
Я вышла из ванной. Хотелось спать. Тсуруга-сан уже спал, завернувшись в одеяло. Сегодня он безропотно съел все, что я приготовила. Похвально. Одернув топик милого пижамного комплекта с черепками, я шагнула к своей кровати, когда заметила...
- Братик? Тебе холодно?
Я положила руку на его спину. Он вывернулся из кокона одеяла и посмотрел на меня удивленными глазами.
- Сецу?
- Братик! Ты весь дрожишь! И ты весь холодный! - Я решительно накрыла Тсуругу-сана своим одеялом. - Так ты быстрей согреешься!
- А ты замерзнешь, - хмуро отозвался Тсуруга-сан.
- Зато тебе будет не холодно, - мрачно отозвалась я, прикидывая, чем буду укрываться.
- Сестренка... Иди ко мне... - Тсуруга-сан глянул на меня из-под опущенных ресниц.
Я сжала зубы и посмотрела на него. Что же опять произошло? Что настолько вывело его из себя. Ему... Ему же так плохо... Как бы мне не было стыдно, но...
- Двигайся, братик! - Я скользнула под одеяло. Тсуруга-сан крепко обнял меня, прижав к своей груди. - Тише, братик, ты меня так придушишь!
- Прости... - Он немного расслабился. Я положила руки на его грудь. Сердце под моими ладонями колотилось, как ненормальное. - Сецу... Если ты не хочешь... Ты можешь уйти...
- Братик, а ты всю ночь будешь ворочаться, как ребенок без своего любимого плюшевого мишки, - я улыбнулась и попыталась расслабиться. Как это могло случиться?! Я снова лежу с ним в обнимку!
- Ты как будто стережешь мой сон, - пробормотал Тсуруга-сан, засыпая.
Напряжение окончательно покинуло его. Я улыбнулась, смотря на расслабленного семпая. Кстати, что он сказал? Стерегу сон? Только если вы так желаете, Тсуруга-сан. Если вы мне позволите... Я... Я сберегу его... Сберегу ваш сон и покой настолько, насколько могу...
Куон
Рен Тсуруга не имеет право распускать руки.
Рен Тсуруга должен быть внимательным и заботливым.
Рен Тсуруга не имеет права на эгоистичные желания.
Рен Тсуруга не может обнимать эту девушку.
Рен Тсуруга не имеет права так ревниво смотреть на всех остальных мужчин.
Рен Тсуруга не может набить морду Шо.
Рен Тсуруга не станет подхватывать эту девушку на руки и нести ее в номер.
Рен Тсуруга не сможет так целовать ее, чтобы она забывала обо всем.
Рен Тсуруга не покажет ей здесь и сейчас все оттенки наслаждения.
Рен Тсуруга будет раскаиваться в том, что он совершил.
Именно поэтому, здесь и сейчас, набив морду Шо, целуя и активно соблазняя любимую девушку, он впервые рад, что он - Куон.
Поцелуй
Тсцруга-сан говорил мне об этом... Закон актерского сердца! Как я могла забыть? К тому же он много общается с заграничными моделями. А это среди них - обычно дело. Ну, подумаешь, поцеловал! Эта сцена с поцелуем... Это просто сценарий. Не больше. Я не должна рассуждать об этом. Мне надо просто посмотреть ему в глаза и улыбнуться. А потом он меня поцелует. Вот и все. Все хорошо. Нет, у меня не дрожат ноги. Не дрожат, я сказала! И руки не трясутся. И сердце не колотится, как сумасшедшее. И вообще - это не я! Все. Сейчас, это не я. Это гордая и уверенная Натсу. Или раскрепощенная и немного отчаянная Сецука. Или... Нет, Мио сюда не надо, а то она врежет бедному Тсуруге-сану после поцелуя. Я смогу пройти через это! Смогу!
Так, спокойно. Это всего-лишь сцена с поцелуем. Один-единственный чмок. Ну, конечно, больше, чем легкое прикосновение губами. И не будет ничего большего! Не будет, я сказал! Ты не обнимешь эту девушку! Ты не прижмешь ее к себе! Ты не унесешь ее куда-нибудь подальше! И ты не будешь покрывать ее поцелуями, пока с ее губ будет срываться твое имя... Ты не сделаешь это! Ты сильный! Ты справишься! Черт, почему такие штаны узкие! Хорошо, что хоть пиджак достаточно длинный. Это просто сцена с поцелуем... Ты же проходил это сотню раз, если не больше! Ты сможешь!
- И что? - спросил режиссер у Такарады. - Ради этого все и затевалось?
- Ну, да... - Такарада пожал плечами и ехидно ухмыльнулся, смотря, как племянник подхватывает на руки девушку и покрывает ее лицо поцелуями.
Натсу или Сецука?
Кёко сидела на переднем сидении, смотрела в окошко машины Тсуруги-сана и думала. Пять минут назад она съездила своему семпаю по лицу. И хорошо так получилось! Аж губу разбила.
Нет, он, конечно, потрясающе целуется. Но вот кто его просил? И, конечно же, вылез какой-то из ее образов, чтобы защитить честь.
Вот только кто? Натсу или Сецука?
Ну, Сецу, скорей бы, показала мастер-класс Тсуруге-сану, а потом позвала бы братика.
А Натсу бы просто дождалась окончания поцелуя и заявила, что это было скучно.
Тогда кто съездил Тсуруге-сану по лицу.
Мио ворчливо отозвалась, что она бы скорей по причинному месту съездила. Тогда кто?
Кёко нахмурилась и поняла, что сама ударила семпая. И не потому что он нахально поцеловал ее. Нет. Потому, что ей понравилось.
Эх, и что теперь делать? Кёко робко глянула на семпая и увидела до безобразия довольную улыбку.
"Почему "до"? Безобразие уже было!" - не согласилась Мио.
- Семпай? - осторожно позвала Кёко.
- Да?
- А чему вы улыбаетесь?
- Да вот гадаю, от кого получил по лицу. И чьи руки я буду крепко держать в следующий раз, чтобы не повторить этой ошибки.
Кёко удивленно посмотрела на семпая и попыталась отодвинуться. Увы, в машине это было сделать невозможно.
Заговор
- Итак, мы все собрались здесь... - начала Мио.
- А почему это ты начинаешь? - лениво поинтересовалась Натсу.
- Ну, я - аристократка, - напомнила Мио.
- А мне по барабану! - отозвалась Сецука. - Но, девочки, вспоминаем, зачем мы собрались?
- Чтобы свести Рена и Кёко, - скучающе хмыкнула Натсу. - Да это - проще простого!
- Правда? - восхитилась Сецука. - А чего она тогда к нему, даже, когда он ее "братик", не пристает? А я к этому столько сил прикладываю!
- Мало прикладываешь, - хмыкнула Натсу. - Слушай, давай я ее соблазню какое-нибудь белье купить? М? В прошлый раз она для тебя покупала...
- А мне останется только заставить это одеть... Ну, и вытолкнуть покрасоваться перед "братишкой"...
- Девочки, а может, ну его? Он даже не аристократ...
- Неее, - хором протянули Натсу и Сецука.
- У него такое тело... - мечтательно протянула Сецу, один раз все же подглядевшая за "братиком" в душе.
- У него такое лицо... - не менее мечтательно протянула Натсу, представляя какого это целоваться с таким красавчиком.
- И опыт! - радостно и хором завершила парочка.
- Ладно, я с вами, - буркнула Мио. - Попытаюсь ей подсовывать вместо воспоминаний о Шо воспоминания о Рене.
Девушки довольно переглянулись.
- Девочки, а как же я? - растерянно спросил Куон. За его спиной прятался Бо. Им соблазнять Тсуругу как-то не хотелось... Но кто их спрашивал?
В этот самый момент Кёко подняла глаза и улыбнулась своему семпаю так, что он загляделся и врезался в кого-то.
Натсу пожала руку Сецуке, а Мио начала нашептывать, какой Рен забавный...
Кошмар
Кёко снился кошмар. Иначе это и не назовешь.
Ну, что еще можно было сказать об этой ситуации?
Рен Тсуруга и Фува Шо стояли перед ней на коленях и признавались в любви. Оба были явно нетрезвые. Но кого это волнует на вечеринке? Где-то в середине празднества они отволокли Кёко в комнату, заперли дверь и спросили, что они должны сделать, чтобы она обратила на них внимание.
Наверное, она уже спала. И это было во сне. Иначе бы точно не сказала этого. Ну, или она была просто пьяна.
- Поцелуйтесь! - прозвенел в тишине голос Могами.
Шо и Рен переглянулись, одинаково нахмурились. Но, видимо, даже в ее сне, они были не слишком трезвыми, потому что Рен решительно притянул к себе напуганного Шо и впился в его губы страстным поцелуем. Фува потрепыхался, но в процессе как-то втянулся. А потом мужчины потребовали расплату... Впрочем на много нетрезвой троицы не хватило. Два чмока. А потом все как-то разом захотели вздремнуть.
Утром Кёко посчитала все кошмаром.
Утром Рен думал, что он слишком перебрал и ему снились отвратительные сны.
Утром Шо отплевывался и ворчал, мол, приснится же такое!
И только Такарада, который все видел через подвижную статую, а потом и распорядившийся растащить троицу в отдельные комнаты, знал, что все произошедшее - реальность.
Прости...
Я никогда не смогу произнести этого слово.
Прости...
И никогда не смогу признать, что был не прав.
Прости...
Что я был глуп.
Прости...
Что ты - единственное что вело меня в этой жизни.
Прости...
Но едва ты исчезла, я начал искать ту, что может не заменить тебя. Нет, Ту, что может стать тобой. Ту, что может вести меня в этой жизни, помогать и поддерживать.
Прости...
Но найти ее невозможно.
Прости...
Потому что ты одна такая. Уникальная, неповторимая, прекрасная, ненавидящая, моя...
Прости...
Хотя я ведь даже не имею права звать тебя своей.
Прости...
Или могу?
Прости...
Моя, но чужая Кёко...
Прости...
Я... Ты уже не сможешь полюбить меня, но... Тогда ненавидь!
Прости...
Ненавидь... Пока ты будешь меня ненавидеть, ты будешь помнить, а потом, может, я смогу завоевать тебя снова.
Прости...
Ненавидь, злись, проклинай. Но не забывай.
Прости...
И тогда, когда-нибудь я сам преклоню перед тобой колени и скажу единственное, что никогда не говорил тебе от чистого сердца
Прости... Я не могу без тебя... Кёко... Прости... Я просто люблю тебя...
Милый
Милый, почему ты относишься ко мне, как к своей внучке?
Ну, и что, что я не намного выше ее! Зато я старше!
И не надо мне конфет! Не надо, я сказала!
Мммм... А вкусненькая! И фантик такой прикольный...
Милый, я закончила! Как тебе проделанная работа? Да? Спасибо, дорогой!
Милый, что с тобой сегодня? Ты какой-то мрачный...
Нет, не надо мне улыбаться в глаза! У вас с племянником одна на двоих фальшивая улыбочка!
Милый, ты устал?
Хочешь, я поставлю красивую музыку, зажгу свечи, открою вино?..
Нет, что ты! Я пошутила! Не смотри на меня так, милый. Тебе сейчас надо просто отвлечься и поспать.
Пойдем, дорогой. И не упрямься!
Да, меня Ведьмой прозвали не только за умения, но и за характер!
Милый, хватит изводить себя. Пойдем... Себастьян уже все приготовил...
Как, кто приказал?! Я!
Ну, вот ты уже и улыбаешься. Вот ты уже и смеешься. И так доверчиво позволяешь увести себя в спальню. И послушно ложишься. И позволяешь укрыть тебя одеялом. И смотришь, как на несмышленыша какого-то. Мне же лучше. Ведь так я могу побыть с тобой подольше... Мой милый... Мой любимый... Мой Лори...
Спокойной ночи, милый. Я приду завтра, как и обещала. В облике Сецуки надо кое-что доработать.
Спокойной ночи...
Кто ты?
Заигралась в отмщение и не заметила...
Заслужила прощение, но не ответила...
Оказалась единственной, но отвернулась...
Чужой правдой таинственной вдруг обернулась...
В чужих обликах разных себя обнаружила...
Средь людей праздных тайной нагружена...
Кто ты? Ответ ты сама не найдешь, но ищешь...
Кто ты? Обликов разных у тебя тысяча тысяч...
Обернись, наконец, и увидишь ты истину сразу.
Но только не торопись ты с злобным отказом.
Вспомни, кто ты, кем была до сих пор ты.
Личности грани ластиком немного подтерты.
Если не можешь ты найти себя настоящую,
Осознай, наконец, правду, опасность таящую.
Коль не знаешь, кто же на деле такая,
Потеряться тебе в этом мире. Нет края
И конца, и приюта для того, кто не знает,
Свою суть и свой облик. Он попросту канет.
Не ищи ты опору в людях, что окружают:
Лжива человека природа - всегда он играет.
Вспомни, кем ты была, осознай, кем ты стала.
И пойми, кто ты есть до начала финала...
Шинигами
Это был сам Шинигами. Не иначе. Впрочем, я знал его и под другим именем. Фальшивым, конечно, как и все в мире шоу-бизнеса.
Шинигами шел по улице. От него шарахались в сторону немногочисленные прохожие. Я смотрел на эту ауру гнева и раздражения и боялся сделать хоть шаг к нему. А рядом шла она - моя Темная Богиня! Темная, полыхающая гневом и яростью аура... Бесподобно... О, как же она прекрасна!
Богиня что-то выговаривала Шинигами. Он злился, но слушал. Я почти ощущая его желание свернуть тонкую шею девушки. В этот самый момент, ее бы ничто не смогло спасти.
Но я, как и он, понимал, что эта девушка - единственное, что держит его в этом мире. Она та, кто не дает ему сорваться, забыть о границах бытия и остаться там, куда вина влечет его.
Якорь, который держит Шинигами в этом бренном мире и не позволяет уйти в неизведанное. Эта девушка... Моя Темная Богиня... Как же ты прекрасна в своей ярости и, как мне не больно это говорить, любви... Как же эта любовь крепко связывает тебя и его - твоего Шинигами.
Он твой преданный пес, который убьет, если ты пожелаешь. Он на части разорвет твоих обидчиков, да и просто неугодных тебе, но... Но только если ты сама, моя Темная Богиня, прикажешь это...
Только ты ведь не прикажешь... Для этого, Богиня, в тебе еще слишком много света. Опять же без этого света ты не привязала бы его к себе.
Замкнутый круг. Он любит тебя за твой свет и готов убить любого, кого ты прикажешь, но в тебе слишком много света, чтобы отдать подобный приказ.
Шинигами поднял глаза и встретился со мной взглядом. Холодная улыбка скользнула по его губам. Он притянул мою Богиню к себе и бережно увел в какой-то проулок, чтобы она даже не заметила меня.
Как же ты жесток в своей любви, Шинигами, и ревнив... Что же... Пока у тебя есть шанс... Пока ты все еще ограждаешь ее от меня...
Только береги ее, Шинигами. Береги! Только у тебя хватит сил сберечь ее душу...
Сберечь ее чистой и доброй.
Чтобы после твоей любви она накрепко привязалась ко мне ненавистью...
Береги ее, Рен Тсуруга. Береги...
Вуду
- Ээээ... - Рен присел за столик в кафе ЛМЕ. - Мария, а что ты делаешь?
- Нужно наказать одного человека! - мрачно и торжественно объявила внучка Такарады, аккуратно прикрепляя к длинной и толстой игле чье-то фото.
- Мммм... Мария, а зачем такие радикальные способы? - уточнил Рен, разглядев на фото лицо Кёко, заключенное в контур пробитого стрелой сердца. - Ты думаешь, это будет честно по отношении к Кёко-чан?
- Еще как! - отозвалась девочка. - Она этого придурка давно любит! К тому же сестренка - человек надежный. Значит, и наказуемого в надежные руки пристрою. Деда говорит, что для него надежней Кёко-чан никого нет!
Рен скрипнул зубами от злости. Значит, дядюшка решил свести Кёко (его Кёко!) с кем-то! Только Тсуруга хотел что-то сказать Марии, как девочка вытащила из сумки куклу, подаренную на ее день рожденье самой Могами и вонзила иголку туда, где должно было находиться сердце. Рен некультурно вытаращил глаза. И было с чего. Напомним, кукла была выполнена с невероятной тщательностью и детальностью - Кёко хорошо постаралась. Но самое главное, что выполнена она была в виде Рена Тсуруги!
- Вот так! - радостно выдала Мария.
У Рена зазвонил телефон. Глядя на куклу с иголкой в груди, на которой, как на флагштоке, болтается фото Кёко, Тсуруга машинально принял вызов.
- Могами-сан? - удивленно переспросил актер и нежно улыбнулся. При этом лицо его отображало крайнюю степень влюбленности. - Да... Подождите меня! Сейчас буду!
- А все-таки вуду - это сила! - хмыкнула Мария, смотря вслед спешащему к Кёко актеру. - Только где бы мне куклу Кёко достать?
Кладовка
Такарада скучающе смотрел на разбушевавшегося племянника. Причем последней каплей стало что-то, о чем шпионы президента ЛМЕ еще не успели доложить. И теперь Лори слушал монолог Рена.
- Дядя! Ты перешел все границы! Мало того, что Кёко-чан оказывается со мной во всех проектах! Мало того, что мы снимаемся и фотографируемся вместе! Мало того, что пресса уже поженила нас! Что, между прочим, немало смутило Кёко-чан! Мало того, что на последних выездных съемках ты поселил нас в номер для новобрачных! Я тогда чуть со стыда не сгорел, когда Кёко-чан презервативы в прикроватной тумбочке нашла! Хорошо, что она не поняла, что я у нее отобрал... Мало того, что ты постоянно нас сталкиваешь вместе и шлешь Кёко цветы от моего имени... Но... Дядя, ответь! Зачем надо было запирать в кладовке на три часа, а потом открывать в самый неподходящий момент! Хорошо еще, что ты послал Амамию, а не кого-нибудь другого. Хоть слухи не поползут...
- Стоп! - Такарада вычленил из сбивчивого злого монолога главное. - Слухи о чем? И где, говоришь, вас заперли? И что за неподходящий момент?
- Эээ... - протянул Рен. - Так ты ничего не знаешь... Мммм... Я, пожалуй, пойду...
- Ну уж нет! - Такарада хищно улыбнулся. - Теперь, племянничек мой драгоценный, ты мне все расскажешь!
- Кёко-чан, успокойся! - по громкой связи инструктировала Канае подругу. - Глубоко вдохни и выдохни. Успокоилась?
- Д-да, Мооко-сан...
- Хорошо. Рассказывай! Все! От и до!
- Нууу... Меня попросили принести кое-что из кладовки. Ну, скорее это был просто захламленный стенной шкаф. Но это стояло высоко на полке. А мимо проходил Рен... Ой! То есть, Тсуруга-сан! Он предложил помочь мне. А... А потом нас случайно заперли в кладовке...
- И? - нетерпеливо потребовала Канае.
- Ну, мы просидели там три часа. То есть, простояли. А там было так тесно... И сердце Тсуруги-сана так колотилось... И у него такие горячие руки... И такие губы...
- Другими словами, вы обнимались и целовались, - перебила Канае.
- Ну... Да..
- Тебе хоть понравилось?
- Эээ... Мооооко-сан, а ты поможешь мне с Амамией-сан помириться?
- При чем тут это? - удивилась Канае. - И когда ты умудрилась с ней поссориться?
- Ну, она нас нашла, как раз когда Рен меня целовал... Ой, то есть, Тсуруга-сан, конечно же!
Канае положила трубку телефона и пожала руку Яширо. Тот довольно улыбался.
- Итак, - начала Канае, - операция "Кладовка" успешно завершена! Где будем запирать их в следующий раз?
Яширо хотел ответить, но тут в комнату влетел Такарада.
- Вы что творите? И почему без меня?! И больше никаких кладовок! Мой личный лифт лучше подойдет... Там даже скамеечка есть, если что...
Заговорщики переглянулись и дружно усмехнулись. Следующую неделю Кёко и Рена ждут очень интересные ситуации с ограниченным пространством...
Рйно и...
Рейно тяжело и рвано дышал, стоя на коленях. Рубашка его отсутствовала. Руки были связаны за спиной. Голова безвольно опущена. Впервые он боялся настолько, что не мог даже пошевелиться. Это мрачный тип, нависший над ним, ужасал. Тело блондина периодически пробивала дрожь. Он все же решился и поднял взгляд, что бы тут же опустить его в пол. Бешеная улыбка, застывшая на губах его мучителя, заставляла нервно вспоминать, где же он попросил его похоронить. А мрачный тип тем временем подошел к Рейно и присел на корточки, стараясь заглянуть в глаза. Экстрасенс сглотнул, испуганно втянул воздух, когда рука, затянутая в перчатку, приподняла его за подбородок. Мучитель провел пальцами по скуле, щеке, снова вернулся к подбородку. Кожа перчаток медленно скользила, заставляя сердце колотится быстрее. Рейно снова сглотнул, стараясь не смотреть в серые глаза напротив. Этот человек его пугал. Он был настолько ужасен и... притягателен? Его темная аура была почти совершенной. Все, что не хватало Темной Богине было у этого человека. Рейно вздрогнул от понимания того, что этот человек почти совершенен. Ему хотелось коснуться, понять, узнать... Что же сделало этого человека настолько сильным и совершенным? Экстрасенс на секунду зажмурился и все же решился. Насмешливый взгляд серых глаз подтвердил, что все его мысли давно разгадали. Рейно закусил губу и с трудом втянул в себя воздух, смотря на своего противника, мучителя, того, кто первый - после Темной Богини, конечно! - заинтересовал его до самой глубины души.
- Хочешь узнать, как я таким стал? - нежно соблазнял бархатный голос. - Но предупрежу - у всего есть своя цена...
- С-согласен на все! - выдохнул Рейно. - Я хочу знать... Как можно добиться такого... совершенства...
- Хорошо... Смотри...
Губы накрыли рот экстрасенса. Рейно вздрогнул, чувствуя нежность этого движения, и застонал, погрузившись в поток воспоминаний. Обида, гнев, горечь, чувство поражения, страх, ненависть, злость, ярость, бешенство и БОЛЬ. Последняя чувствовалась почти на физическом уровне. Немного уровновешенная нежностью поцелуя, она заставляла тело дрожать. Наконец, его совершенный мучитель отстранился и спросил:
- Хочешь узнать цену?
- Д-да... - прошептал Рейно, содрогаясь от воспоминаний этого страшного человека.
- Ты никогда больше не подойдешь к Кеко. Никогда.
Мучитель разрезал веревку на руках Рейно и ушел. Экстрасенс ухмыльнулся.
- А зачем она мне нужна теперь? Когда я видел совершенство своими глазами? Нет... Теперь мне нужен ты, Куон... И я получу тебя во что бы то ни стало...
_________________
Грех предаваться унынию, когда есть другие грехи!
|
Если в вашей коллекции есть фанфики по Нимфе, очень хочу ссылки, можно в ЛС.
Так его этого Шо.
Рада, что понравилось) Ну, я тогда даже не пыталась что-то большое писать)
Супер! Я уже читала ваши фанфики на фикбуке и я просто в восторге 
