Название: Зеркало
Автор: Я
Пейринг: Кёко/Рен
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Жанр: драма, романтика, (возможно, кто-то усмотрит ангст)
Статус: завершен
Описание: Вольная интерпретация событий после 186 главы.
Предупреждение: могут быть допущены некоторые несоответствия манге. Старалась их избежать, но фанфик есть фанфик…

Отдельное спасибо Велира, за исправление ошибок!


После ухода режиссера, Кёко вновь обратилась Сецукой, мысленно умоляя и Рена не отходить от образа. Ей очень хотелось спросить о его состоянии, мыслях, чувствах, но смущение не позволило этого сделать, особенно ввиду произошедшего. Проводив режиссера печальным взглядом, она повернулась к актеру:
- Братик, ты иди отдыхай, а я в ванную, ладно?
- Угу... – Каин устало улыбнулся сестре и ушел в спальню.

Войдя в ванную, Кёко прикрыла за собой дверь и облокотилась на нее спиной, расслабляясь. Она закрыла глаза, вдыхая мягкий аромат пены. Щеки окрасились в розовый при воспоминании недавно развернувшейся здесь сцены. «Боже, что я наделала? Вошла к нему, даже не спросив, зная, что он там... и даже не извинилась! О чем я только думала?! И он... смотрел так, будто даже не разозлился! Только в первую секунду такой взгляд был - полный боли. О чем он думает? Могу ли я спросить? Ведь не расскажет...» Она прошла к зеркалу и с облегчением стянула парик. Образ, пару минут назад служивший надежными доспехами, стал вдруг тягостной ношей. Через миг она уже смотрела на отражение взволнованной и смущенной Могами Кёко. «Как же теперь вести себя? Сделать вид, что ничего не случилось? Это ведь была только роль, так ведь?»

Рен прислушался к тихим шагам и шуму воды, стараясь отвлечься от несвоевременных мыслей.
«Почему она пришла? Если волновалась, могла просто позвать... Или, по крайней мере, постоять за шторкой. Или образ обязывает? Все-таки, слишком серьезно она к этому относится. В ущерб самой себе. Наверняка ведь теперь даже не представляет, что делать с увиденным. А мне с ней что делать?… Она спасала меня уже бог знает, сколько раз. А я только мучаю ее. И завтра ей уже не будет необходимости быть рядом. Что я тогда сделаю? Оттолкну? Или вновь стану вынуждать быть рядом, ничего не объясняя?... Как противно осознавать, что ты слабак... слабак, Куон. Без нее уже не можешь, а к себе не подпускаешь...»

Когда Кёко вышла из ванной, Рен уже спал. Или делал вид, что спит. Облегченно вздохнув, она тоже поспешила забраться в постель. Уставшая и взволнованная, актриса быстро провалилась в сон просто оттого, что организм наконец получил возможность расслабиться. «Завтра мы снова станем собой. Завтра я снова увижу Тсуругу-сана...» - последняя мысль в затуманенной голове плавно перебралась в сновидения, принося странное чувство покоя.

Утро не принесло столь желанного облегчения, лишь немного отогнав усталость. Брат с сестрой были сдержанно молчаливы, из последних сил цепляясь за свои образы. Позавтракав в относительной тишине, прерываемой лишь обычными вопросами, вроде самочувствия, они быстро собрались и направились в агентство для перевоплощения. Рен искоса поглядывал на актрису, силясь понять, о чем же она так задумалась. Он знал, что за внешней невозмутимостью пряталась полная сосредоточенность, но ни по ее движениям, ни по глазам, невозможно было прочесть ее мысли, и это раздражало.

Кёко искренне радовалась возможности побыть собой, с другой стороны, со смешанным страхом ожидая встречи с семпаем. Они уже бог знает сколько не разговаривали по человечески, и слишком многое произошло за последнее время. У нее были десятки поводов извиниться, и уйма вопросов, которые она не решалась задать. Сидя в фургоне, служившей Хиллам гримерной, Кёко усиленно сочиняла достойную речь, смутно догадываясь, что слова все равно вылетят из головы при виде Тсуруги-сана.

Рен с некоторым сожалением наблюдал за движениями мисс Вудс, понимая, что столько лет верно служивший ему образ Тсуруги, теперь стал вдруг тесным и начал давить. Он не был уверен, было ли это следствием привыкания к развязному и свободному образу Каина, или же, попытки темного Куона вырваться наружу сделали некогда удобную маску тюрьмой, и честно надеялся на первое.

Увидев Могами, он понял, как скучал по этой девочке - непосредственной, невинной и очаровательно жизнерадостной, но тут же столкнулся с необходимостью снова сдерживаться. Он не мог позволить себе радостно обнять ее, нежно коснуться лица, и даже назвать по имени. Надежно скрыв внутреннее раздражение под лучезарной маской, он так и улыбался весь день, вежливо отвечая на подколки Яширо, сухие комплименты коллег, и искренние слова любимой актрисы. Кёко, едва успев переодеться, умчалась в школу, и остановить ее едва ли было возможно, поэтому Рен, проводив ее грустным взглядом, смирился с обществом менеджера, готовясь к каверзным вопросам и бесполезным лекциям с его стороны. Тем не менее, работу свою Яширо выполнил как всегда идеально - по его же просьбе забил день работой до самого вечера, практически не оставляя времени на отдых. Однако день неумолимо близился к концу, наваливаясь необходимостью ехать домой в пустую квартиру. При мысли об этом Рен внутренне содрогался. «Докатился! Даже дня без нее прожить не могу - что за чушь? Да, я давно признал, что люблю ее, но…когда она стала моей зависимостью? Такарада все просчитал, и решил загнать меня в угол? Ну нет - так не пойдет! Я не могу дать ей понять своих чувств - просто не имею права. Я обязан продержаться. В конце концов - это всего на два дня. Потом мы снова станем Хиллами, и она будет рядом...»

Боевой настрой улетучился, стоило актеру встретить рыжеволосую прелестницу в коридоре агентства. Час был поздний - около одиннадцати, и Яширо он давно отпустил домой, уверяя что сам справится. В действительности, ему уже около часа не было необходимости находиться в агентстве, но он просто не хотел уезжать, словно ждал чего-то. И вот оно - чудо! Его любимая, все такая же бодрая, в неизменном розовом комбинезоне отдела, радостно шагает ему навстречу, очаровательно улыбаясь. Рен ощутил как сердце его начинает колотиться от радости, и, внутренне собираясь, шагнул к ней.
- Добрый вечер, Тсуруга-сан! - запыхавшись выговорила поклонившаяся актриса. - Как прошел день?
- Здравствуй, Могами-сан, рад тебя видеть! - очаровательная улыбка выползла на лицо заставляя Кёко краснеть, - я уже закончил работу, и все успел. Так что, можно сказать, у меня был удачный день. А ты почему здесь так поздно? - строгий взгляд заставил девушку поежиться.
- Я…хотела повидать Мооко-сан, но не успела, - залепетала Могами, - она уже уехала, а навязываться как-то не хотелось… «Мда, в этом вся Кёко. Было бы логично просто позвонить подруге, предложить встретиться, но она примчалась в надежде встретить ее, не смея звонить…» Рен подумал еще, что он и сам не лучше, ведь именно на эту встречу он в тайне надеялся, не решаясь звонить.
- Так значит ты уже освободилась? - уточнил Рен.
- Ага, - радостно сообщила девушка, и покосилась на актера, заглядывая в улыбчивые глаза, - а Вы ужинали?
«Вот, черт! Забыл совсем! Соврать?»
- Нет, - решил признаться актер, и принял максимально виноватый вид, - не успел… - он с притворным испугом заметил, как актриса изменилась в лице, и приготовился слушать очередную лекцию о правильном образе жизни.
- Вот опять! Стоит оставить вас на полдня, и вы снова перестаете есть! Куда смотрит Яширо-сан? А сами вы о чем думаете? - полное праведного негодования лицо актрисы внезапно развеселило.
- Ну прости, я…честно постараюсь исправиться следующий раз, - рассмеялся он.
- Что значит в следующий раз? - Кёко подозрительно прищурилась, - Вы что не собираетесь сейчас поужинать?
- Могами-сан, уже поздно, наше кафе закрыто, а ехать куда-то совсем не хочется, - он сделал задумчивый вид, и едва не поперхнулся услышав прервавший его тихий голосок,
- Я могла бы вам приготовить… - внимательно глянув в янтарные глаза, Рен пытался найти там подвох. Под пристальным взглядом девушка осеклась, и принялась извиняться,
- Простите, Тсуруга-сан! Я виновата! Я не имею права так навязываться! Это неприлично, я понимаю, и… - Рен жестом прервал ее и улыбнулся,
- Я не против.
- Что?
- Я не против поужинать, если ты приготовишь, - уточнил актер. - И ты будешь спокойна. Идет?
Актриса кивнула, опуская взгляд в пол,
- Тогда я пойду, переоденусь...
«Это что же получается, я посреди ночи напросилась к нему в гости? Ужас какой! Это же со стороны выглядит как будто я к нему… Ладно, он мой семпай, к тому же голодный. Что с ним делать, если сам о себе не думает? Но он прав, я буду спокойна. И не только из-за ужина… Я действительно волнуюсь за него. В последнее время ему тяжело. Может все-таки спросить? Вдруг расскажет, что его тревожит? Он ведь все-таки человек. Нельзя вечно ото всех скрываться…»

Но спрашивать она не решилась. Слишком спокойный был вид у семпая - какой-то умиротворенный. Будто именно сейчас ничто его не тяготило. Он улыбался, отвечая на простые, ни к чему не обязывающие вопросы, смеялся ее рассказам о пережитых впечатлениях, и они даже словом не обмолвились о ролях Хиллов, как будто заранее договорились - раз уж наметился перерыв, то стоит отдохнуть от этих образов. Кёко была счастлива беседовать с Тсуругой-саном, хотя сейчас он казался даже более закрытым, чем брат. И все же, он искренне улыбался, а это уже значило очень много. Закончив с посудой, девушка направилась в прихожую, уже готовясь убеждать семпая, что провожать ее нет необходимости, и смутно догадываясь, что ей это не удастся. Если уж Тсуруга решил настоять на своем, то никто и ни за что его не переспорит - это она успела уяснить очень хорошо. В итоге, как и ожидалось, Рен уговорил ее остаться на ночь, убедив, что она ему не помешает, и ему так будет спокойней. Уловив в мужском взгляде едва заметную тень мольбы, она думала спросить, оттого ли это, что он просто не хочет оставаться один, но, разумеется, не решилась. В любом случае, она была даже рада, что осталась, потому что действительно волновалась за Тсуругу-сана.

Рен отчетливо понимал, что ведет себя по меньшей мере бессовестно, вынуждая Кёко находиться рядом, и, в то же время, не подпуская к себе. Он отчетливо осознавал, как она о нем беспокоится, не решаясь ни о чем спрашивать. Актер был искренне ей благодарен, и ненавидел себя. Следовать образу строгого и ответственного семпая оказалось куда трудней, чем он надеялся. Рен с ужасом припомнил, как едва не сорвался, уговаривая Кёко остаться на ночь. Вместо внешне разумных доводов, он едва не выложил свои истинные мысли о том, как нуждается в ней. Прекрасно осознавая, что поступи он так, Кёко бы не оттолкнула, Рен все же не решался на подобный шаг из простого страха, что придется объясняться, а он к этому не был готов.

Ну а дальше??

Веда, дальше вычитывается)

Ура!! gallucinaciya, я очень рада твоему новому фанфику! Спасибо за новую порцию эмоций и переживаний. Обязательно буду следить за развитием событий)))

gallucinaciya, прикольное начало. Буду ждать продолжение

gallucinaciya, очень интересно, жду продолжение.

gallucinaciya
Даешь альтернативное развитие событий (в n раз быстрее и продуктивнее чем у Накамуры). Хотя, если в жанре драма, мне уже что-то страшно. Все умрут?

ой как интерееесно! хочу еще)) жду! сильно жду!

gallucinaciya, несказанно радуешь Спасибо

А почему всегда жанр "драма" вызывает такое подозрение, там же не обязательна гибель гл. героя/героев. Это же не "трагедия"!
"Драмы специфически изображают, как правило, частную жизнь человека и его конфликт с обществом . При этом акцент часто делается на общечеловеческих противоречиях, воплощённых в поведении и поступках конкретных персонажей." (См. Википедию)

Кёко проснулась от какого-то тревожного ощущения. Темнота комнаты казалась почти осязаемой, и она на миг прикрыла глаза, отгоняя неприятное чувство. Что-то в окружающей обстановке отчаянно казалось неправильным. В тишину, нарушаемую лишь звуком ее собственного дыхания, начали врезаться какие-то новые звуки. Кёко напряглась, открыв глаза, и огляделась в поисках источника. Лишь спустя пару мгновений, она поняла, что странные, неясные звуки доносятся из комнаты семпая. Сначала это было похоже на хриплое дыхание зверя, затем стали различаться тихие стоны. Набравшись решимости, Кёко поднялась с постели и направилась к спальне актера. Она тихо постучала, но реакции не последовало.
- Тсуруга-сан! – довольно громко позвала она, повторяя стук. Рен не проснулся. Новый стон, донесшийся из-за двери, заставил, собрав волю в кулак, раскрыть дверь. Взгляд упал на искаженное болью лицо мужчины. Руки его, лежавшие поверх измятого одеяла, были напряжены и сжаты в кулаки. Она подошла ближе, продолжая звать его, и осторожно присела на край огромной кровати. Протянув руку, Кёко сжала мужское запястье, оказавшееся буквально ледяным. То ли от прикосновения, то ли из-за сна, Рен сильно дернулся, но девушка не отпустила его руку.
- Тсуруга-сан, проснитесь, пожалуйста! Тсуруга-сан! – она протянула вторую руку и легонько коснулась пальцами лба. Рен резко подскочил, и актриса не заметила, как оказалась на спине, прижатая к кровати. Ее руку, только что державшую мужское запястье, теперь сжимал крепкий захват. Она даже не успела удивиться, встретившись взглядом с темными глазами. Рен часто моргал, глядя на ее, силясь понять, что происходит.
- Тсуруга-сан... вы проснулись... - решилась подать голос Могами.
- Кёко? Что ты… здесь делаешь? – хрипло спросил актер, и, опомнившись, отпустил ее руки, помогая подняться.
- Простите меня, я... волновалась за вас! Вам снилось что-то плохое? – Кёко не сводила глаз с напряженного мужского лица. Ей казалось, что именно сейчас он был самим собой - просто не успел перевоплотиться, воспользовавшись своим актерским мастерством, и что, стоит ей отвернуться, он вновь спрячется за своей маской.
Рен как-то недоуменно глянул на девушку,
- Я что...кричал?
- Скорее...стонали, - Кёко решительно не отводила взгляда.
- Прости, - выдохнул он, - я тебя разбудил?
- Что вам снилось? – Кёко сама не понимала, откуда в ней взялось столько храбрости, ведь раньше она ни о чем не решалась спрашивать у семпая, особенно когда он ясно давал понять, что не хочет ничего рассказывать. Но сейчас она не собиралась позволить ему закрыться.
- Ерунда всякая снилась, - задумчиво выговорил мужчина, и, фальшиво улыбнувшись, посмотрел на актрису, - не переживай за меня - я в порядке. Иди спать.
- Говорят, если дурной сон рассказать, становится легче, - настойчиво выговорила девушка, даже не пытаясь подняться с кровати. Ей было плевать, насколько ее поведение достойно приличной японки, как сильно это не нравится семпаю, и как выглядит со стороны.
- Могами-сан, со мной все хорошо, так что иди спать, - с едва ощутимым напором выговорил Рен. Заметив, что Кёко не шелохнулась, он обольстительно улыбнулся, - или...тебе так хочется остаться здесь?
- Нет...конечно! – Кёко мгновенно вскочила с кровати, и направилась к выходу, - спокойной ночи!

Рен проводил взглядом актрису, и склонил голову, закрыв руками лицо. «И зачем так пугать ее? Черт...лучший способ защиты – нападение, да? Прости меня, Кёко, не могу я тебя мучить своими страхами, своей тьмой. Ты утонешь в ней...»

Кёко вбежала в гостевую комнату, и, захлопнув дверь, села прямо на пол. Горло сдавило неоправданное чувство обиды. «Почему? Почему он такой упрямый? Я ведь действительно хочу помочь! Неужели он думает, что я предам его? Почему так боится довериться? Сколько еще собирается страдать в одиночестве? Или...считает что я его оттолкну? Но разве я не доказывала уже множество раз, что не оставлю его?» - она бессильно опустила руки и облокотилась спиной о стену, стараясь не позволить подступившим слезам пролиться. «Все равно не сдамся! Не позволю ему зарыться в себя. Вот только, стоит сменить тактику...» Она решительно поднялась, и, дойдя до кровати, улеглась в постель, свернувшись калачиком.

Рен, стараясь не шуметь, прошел на кухню, и, не включая света, налил себе стакан воды. Усевшись за стол, он запустил пальцы в волосы и прикрыл глаза. «Надо собраться, иначе, дальше может быть хуже. Послезавтра снова играть Хиллов, а это значит, что она будет рядом. И снова может стать свидетелем подобного. Не помню, чтобы я когда-то раньше стонал во сне. А может, просто некому было это заметить? Кёко, Кёко...сколько раз ты уже спасала меня... Ты даже не представляешь, как нужна мне. И я не имею права тебе это показать... Черт! Может правда с Такарадой пообщаться? Я ведь правильно понял его намек? Я не должен позволить себе сорваться. Особенно на Кёко. Это ее просто сломает...» Просидев на кухне по меньшей мере час, Рен все же решил попробовать снова уснуть. Воду он так и не выпил. Подойдя к дверям гостевой, он прислушался, и осторожно открыл дверь. Кёко спала, укутавшись в одеяло и поджав под себя ноги. Умиленная улыбка неосознанно выползла на лицо. Облегченно вздохнув, актер прикрыл дверь и ушел к себе. Кошмары этой ночью больше не мучили.
Когда он проснулся, было уже светло. И неожиданно тихо. Взглянув на часы, Рен искренне удивился: «Странно, обычно она рано встает. Неужели так волновалась, что спит до сих пор? Так тихо...» Выйдя из комнаты, он почувствовал запах свежего хлеба и кофе, но единственным источником звуков в квартире, по прежнему, был только он сам. На кухонном столе, под его же стаканом с водой, обнаружилась записка.
"Доброе утро, Тсуруга-сан! Простите, что не дождалась Вас – были срочные дела, а будить Вас я не хотела, Вы итак устали, наверное. Завтрак найдете на столе, а обед в холодильнике. Удачного дня! Могами."

Рен смял ни в чем не повинный листок и сел за стол. Сначала он почувствовал привкус обиды. Ушла не попрощавшись, сделала вид, что ничего не случилось, оставила его одного. Обида на Кёко сменилась злостью на самого себя. «Сам же ее оттолкнул, дал понять, что не потерплю вторжения в личное пространство, чего теперь обижаюсь? Она просто сделала, как я хотел... А действительно ли я хотел именно этого?...» Гнев сменился неясной надеждой, что Кёко все же не обиделась, а ушла потому, что у нее действительно были дела. Какие? – да мало ли. Опять какое-нибудь безумное задание отдела... И не попрощалась потому, что правда будить не хотела. Вместе с надеждой, в голову пришла простая разумная мысль – позвонить. Расстояние от кухни до спальни было преодолено за пару мгновений. Рен схватил с тумбочки телефон и набрал нужный номер. С минуту послушав длинные гудки, он сбросил вызов и бессильно сел на кровать. «Занята, или не хочет разговаривать? И где ее искать? Ладно, все равно в агентство ехать. Там и узнаю».

Единственным занятием, способным отвлечь Кёко от тяжелых мыслей о семпае, оказалась актерская игра. Стоило ей приступить к съемкам, и она полностью перевоплотилась в Нацу, проникнувшись ее эмоциями и мыслями, до конца отдаваясь игре.
Однако, как только съемки были завершены, актриса вновь погрузилась в тяжкие размышления о том, как пробиться сквозь толстые стены к душе Тсуруги-сана. После съемок, президент просил ее заехать в агентство по каким-то срочным делам. Было уже около десяти вечера, когда Кёко достала телефон, чтоб позвонить ему и предупредить о приезде. Обнаружилось шесть пропущенных вызовов от Рена, еще четыре от Яширо. По всей видимости, семпай решил проверить, не игнорирует ли его Могами, и попросил своего менеджера ей позвонить. Сердце отчего-то радостно подскочило, но настроение не спешило улучшаться. «Волнуется... Ну и пусть! Завтра все равно увидимся. А будет злиться – он это заслужил!»

Рен снова набрал номер Кёко, уже подъезжая к агентству, и еще пару раз в течение дня - в перерывах между переговорами с новой студией и короткой фотосессией для журнала. Ситуация не изменилась – трубку она не брала, перезванивать не пыталась, сообщений не писала. В агентство заезжала рано утром, как он успел выведать у Яширо, и ему передать ничего не просила. С трудом подавив раздражение, Рен продолжал очаровательно улыбаться, выполняя свою работу. Но уже к вечеру он почувствовал, что нервы начинают сдавать, а перед новым съемочным днем BJ, это было просто опасно. В конце концов, Рен все же решился поговорить с Такарадой. Пусть не спросить совета, не получить поддержку, и не излить душу, но хотя бы поговорить искренне с кем-то, кто его понимает.

Подойдя к двери президентского кабинета, Тсуруга зачем-то оглянулся по сторонам. Никого в пределах видимости не обнаружив, он решительно постучал.
- Войдите! – отозвался президент, и актер, толкнув дверь, шагнул внутрь.
– О, Рен, проходи! Как дела? – внешний вид президента был на редкость обычным: строгий костюм, идеально сидящий на размашистой фигуре, стильно уложенные назад волосы, никаких вычурных галстуков и головных уборов, классические туфли и неизменная сигара в зубах.
- Добрый вечер! – Тсуруга вежливо улыбнулся и, пройдя внутрь, сел в мягкое кресло напротив президента. – День прошел удачно, о ходе съемок вы сами знаете... – он тяжело вздохнул.
- А какие проблемы? Ты ведь не просто так пришел, да? – Такарада сделал глубокую затяжку, задумчиво глядя на актера.
- Просто...поговорить. Кое-что случилось сегодня ночью...
- Ночью? – президент удивленно вскинул брови, - а где ты был ночью?
- Дома.
- Один? – пристальный взгляд не оставлял ни на мгновение,
- Не один. – Рен опер локти на колени и опустил глаза. – С Кёко.
- ЧТО? – Лори аж подался вперед от удивления.
- Ничего не было... – сдавленно выдохнул актер.
- Да кто бы сомневался! Но Рен, ты же...не приставал к ней?
- Не думал даже, - мрачно выдавил он. - Мне снился Рик. А она меня разбудила. Сказала, я стонал во сне. Стала спрашивать, что снилось...
- А ты что? – Такарада пытался заглянуть в задумчивое лицо актера. Тсуруга поднял на него глаза, в которых на один миг промелькнуло отчаяние.
- Я ее оттолкнул.
- Ясно, - выдохнул Такарада, - ну... Могами-кун умная девочка, она поймет.
- Она со мной не разговаривает.
- В смысле? Это она сказала? - Рен усмехнулся,
- Ушла утром, пока я спал, и не отвечает по телефону. Даже не пыталась перезвонить.
- Хм... Рен, а ты долго еще собираешься от нее скрываться? Ты понимаешь, что причиняешь ей боль?
- Понимаю...
- И что собираешься делать?
- А что я могу? – он как-то беспомощно глянул на президента.
- Сказать, что ты ее любишь! Показать свои истинные чувства, довериться, наконец! – не выдержав, закричал Лори.
- Да не могу я! – актер тоже сорвался на крик, - не имею права! Невинное доброе существо, не могу я тянуть ее в эту тьму!
- А ты не думаешь, что это ей решать?! – каждая новая фраза была громче предыдущей.
- Не ей!
- Тогда отпусти ее! Раз оттолкнул, то не смей удерживать!
- Не могу... – едва слышно выдавил Рен, отворачиваясь.
- Куон! Ты забываешься! – громогласный выкрик заставил актера вздрогнуть,
- Да не могу я! Я люблю ее! – Рена затрясло.
- Любишь? Тогда зачем отталкиваешь?
- Я...не могу иначе. Нельзя. Кёко слишком чистая, слишком светлая, я не могу пустить ее в свой мир...
- Что ж, - уже спокойно ответил Такарада, - у тебя два варианта. Решай. Только так, чтобы не было слишком поздно.
- Я...понимаю. – Рен с какой-то покорностью кивнул, и встал. – спасибо, Такарада-сан, что осадили меня. Мне это было нужно.
- Я знаю, - усмехнулся президент, - обращайся. И удачных съемок.
- Угу! – актер отвернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета. Уже в машине он достал телефон, чтоб убедиться – Могами по-прежнему не объявлялась. Он было дернулся написать сообщение с каким-нибудь обеспокоенным содержанием, но передумал. «Отпустить... Как бы ни было трудно – я должен ее отпустить. Я сам должен справиться. Раньше мог, и теперь смогу… »

Кёко задумчиво брела по коридору агентства в направлении президентского кабинета. Она обещала быть через час, а приехала на двадцать минут быстрей, и теперь боялась появиться не вовремя. Она уже подошла к двери, но, не решаясь постучать, прошла мимо, до конца коридора, затем в обратном направлении. И вдруг, внимание привлек чей-то очень уж громкий возглас, донесшийся из кабинета. «Президент отчитывает кого-то?…Не завидую я этому человеку» - она странно поежилась, проходя мимо, и вдруг резко остановилась. В ответ послышался крик Тсуруги-сана - его голос она не могла бы спутать ни с каким другим. Любопытство мгновенно взяло верх над стыдом, и она прислушалась.
«А ты не думаешь, что это ей решать?!» – снова голос Такарады.
«Не ей!» - «О чем они? Тсуруга-сан так кричит? Что могло заставить его выйти из себя? Он даже в образе Каина Хилла себе такого не позволяет!»
«Тогда отпусти ее! Раз оттолкнул, то не смей удерживать!» - голос президента звучал устрашающе, но ответа она не расслышала. Зато новый крик Такарады заставил глаза удивленно расшириться:
«Куон! Ты забываешься!» - «ЧТО? Куон?…» На этот раз она отчетливо услышала и ответную реплику:
«Да не могу я! Я люблю ее!»
«Любишь? Тогда зачем отталкиваешь?» Резко выдохнув, Кёко заставила себя отойти от заветных дверей. Сделав несколько тяжелых шагов, она сорвалась на бег, и в считанные секунды покинула злосчастный коридор. Голова гудела от бессвязных мыслей и вопросов. Она вызвала лифт, молясь никого не встретить по дороге к отделу. К счастью, ее молитвы были услышаны, и она добралась без приключений. Подруг она встретить не опасалась - час был поздний ,так что отдел стал своеобразным убежищем. Она закрыла за собой дверь, и бессильно опустилась на кушетку. Голова уже буквально раскалывалась от размышлений. «Что происходит? Неужели, это правда? Тсуруга Рен сын Куу? Это…объясняет, почему он тогда сказал, что понимает чувства режиссера Огаты. И скрывает свое происхождение именно поэтому - чтобы его не сравнивали с отцом - все сходится. Но…это не объясняет его срывов. Ничуть. Хотя, когда Такарада-сан его назвал по имени - он не защитился. Словно принял удар - почему? Вопросов только прибавилось… и почему не сказал ничего? Я бы ни за что не стала сравнивать его с папой, неужели он этого не знает? Или дело еще в чем-то?…И эти слова…» - память щедро подбросила полный отчаяния мужской крик «Я люблю ее!» - В связи с остальной частью разговора, об объекте этих чувств гадать не приходилось. Кёко конечно попыталась прикрыться поспешностью выводов, но слишком уж очевидной казалась правда. «Любит? В самом деле? Разве такое может быть? И если так, то почему даже не пытается пойти навстречу? Чего боится? Лучший актер Японии, первый красавец, секс-символ, боится проявить свои чувства? Смешно представить. Нет, дело уж точно не в страхе - он с легкостью может влюбить в себя кого угодно и знает это. «Просто здесь я не могу позволить себе привязаться к кому-то…» - вспомнилось вдруг. «Значит, не доверяет. Не хочет доверять. Спрятался за свою скорлупу, и выбираться не думает.» - обида сжала девичье сердце, но ей хватило сил, чтоб не заплакать. «Значит, он решил, что не имеет права проявлять свои чувства, и потому отталкивает меня…? И пытается бороться с собой? Но…почему? Может, его предали, как меня Шо, и он попросту разочаровался? Нет - невозможно. Когда он спрашивал Бо о любви, выглядело так, будто он в ней и впрямь ничего не смыслит. Или его борьба не связана с любовью? Но почему тогда он не позволяет ему помочь? И что мне делать теперь?…»
Последний вопрос, если подумать, был самым простым - не сдаваться. Продолжать поддерживать семпая, пока ему это нужно, пробивать его стены насколько это возможно, и наблюдать. Тактики своей Кёко решила не менять, ведь, судя по разговору с президентом, она все же заставила его волноваться. Уже хорошо - хотя бы не притворное равнодушие. И то, что он сорвался на крик, показалось хорошим признаком. "Хоть немного выплеснул свои эмоции и разрядился. А то ходит как машина, прикрывшись своей фирменной улыбочкой. Кукла - и та более искренне улыбается."

Звонок мобильного заставил сердце сжаться. «Опять он? Волнуется? Ответить? В самом деле ведь беспокоится…». Взяв в руки телефон, она облегченно выдохнула: сложные решения можно оставить на «потом» - звонил Такарада.
- Ало! Могами-кун, ты еще не приехала? Может тебя встретить?
- Нет, спасибо, Такарада-сан, я просто забежала в отдел за кое-какими вещами. Через минуту буду у Вас! - голос бодрый, без тени грусти или усталости. «Раз Тсуруга-сан может так играть, то и я смогу!»
- Хорошо, моя девочка, жду! - президент отключил вызов и откинулся в кресле, закурив.
«Чертов упрямый мальчишка! Неужели не понимает, что у него сейчас только один выход? Ну ладно…упрямцев полезно иногда проучить…»

Боже мой, какие страсти) вот так всегда))) чуть не вовремя придешь и узнаешь такое, от чего мозг взорвется к чертовой матери

gallucinaciya, спасибо за очередной лакомый кусочек! жалко, что Кёко не пришла чуть пораньше и не дослушала разговор до конца...

всем-всем спасибо, что читаете!
я не нарочно... так же не интересно! ))

И, нет - все не умрут;)

Только Такарада, от радости что свел этих тормозов.

Какая прода! Прям так сразу и окончательно: люблю и все! Буду ждать еще.

Неее, не надо смерти Такараде ...
А вдруг он станет купидоном после смерти???? Вы представляете что тогда будет?

А фик неплохой, но сколько раз я зарекалась не читать не закончиные ... И вот опять Такой интересный и без конца

Forget-me-not, не стоит пугаться, фик дописан и вычитывается, так что в скором времени выложу до конца. (Зареклась выкладывать незаконченные фики) Спасибо!!
KAILY, вот спасибо!))) Очень приятно!


Слегка запыхавшаяся Могами осторожно постучала и приоткрыла дверь.
- Можно?
- Заходи, дорогая! Присаживайся. Час поздний, ты наверное устала, так что перейду сразу к делу! - Кёко прошла внутрь и села в кресло, еще хранившее тепло тела ее семпая. «Ушел совсем недавно…»
- Я Вас внимательно слушаю! - кивнула Могами, делая серьезный вид.
- У меня к тебе предложение - деловое. Мы собираем людей для выездного проекта, совместно с Кореей, Америкой и Англией. Понимаешь - проект мирового масштаба! Будет сниматься фильм с исторической основой, хотя центральной все же является романтическая составляющая. Смысл в том, что нужно несколько японских актеров, и я порекомендовал тебя на одну из ролей. - Кёко внимательно слушала президента. - Думать нужно быстро - на размышления всего две недели. За это время успеешь изучить сценарий к фильму и принять решение. Проблема лишь в том, что в основном съемки будут проходить в Корее, так что ты пробудешь там около года, лишь дважды посетив Японию, и две другие страны. - Кёко в замешательстве глядела на президента, пытаясь уловить смысл его слов. «Он что, хочет избавиться от меня? Или…действительно предлагает всемирную славу? А…нужна ли она мне…где-то вдалеке от Тсуруги-сана?»
- А как же мои съемки?
- Ну BOX-R закончат снимать не позднее чем через месяц - ты как раз успеешь, ведь в случае твоего согласия, на оформление всяких документов и подготовку уйдет еще по меньшей мере недели две, - президент задумчиво затянулся и продолжил, - а что касается роли Сецуки Хилл, то это не обязательное задание. Мы можем сказать, что Сецуке понадобилось вернуться в Америку, и приставить к Рену другого менеджера. Ради твоей карьеры, уверен, он против не будет. - Такарада хитро улыбнулся, глядя на удивленную девушку. - Могами-кун, не принимай поспешных решений, - он встал, взяв со стола толстую тетрадь, и подошел, протягивая ей, - почитай сценарий, подумай, взвесь все. Если хочешь, познакомлю с другими актерами, которые уже согласились. А за Рена ты не волнуйся. Он хороший актер - справится. Так что…думай.
- Хорошо, Такарада-сан, - девушка кивнула, и встала с кресла, поклонившись, - спасибо вам! Я обязательно подумаю над этим.
- Удачи тебе. И, Могами-кун, внизу тебя ждет машина. Не вздумай отказываться - я, как президент, обязан заботиться о судьбе своих сотрудников, так что никаких споров.
- Хорошо, Такарада-сан! Спасибо, еще раз! Спокойной ночи.

Кёко вышла и с некоторой опаской отправилась на стоянку. В том, что она без труда отличит отправленную за ней машину, актриса не сомневалась. И действительно - на стоянке она встретила ярко розовый, под цвет ее формы, небольшой угловатый фургончик с размашистой эмблемой отдела «Love me!” на капоте. Девушка мысленно посочувствовала водителю этого недоразумения на колесах, и, вежливо поздоровавшись, села внутрь. «Мда, все-таки Тсуруга-сан прав, порой наш президент просто не знает меры…» Вынув из сумки сценарий, она с некоторым волнением раскрыла его, и принялась внимательно читать. Увлекшись, она даже не заметила, как фургончик подкатил ко входу в Дарумаю, и шофер, обойдя его, открыл дверь, протягивая ей руку.
- Приехали, Могами-сан! - вежливо проговорил он, склонив голову, и Кёко, подскочив от неожиданности, едва не ударилась о крышу, успев подумать, что в этом смысле фургон куда удобней, чем порше.
- Простите, я ..так зачиталась! - она оперлась на поданную ей руку и выбралась наружу. - Спасибо вам большое. Простите за беспокойство. - Вежливо поклонившись, девушка обнаружила, что водитель выглядел совсем молодо, и на вид оказался очень милым парнем.
- Не стоит, - с улыбкой проговорил он. - Это моя работа! До свидания! - парень поклонился и обошел фургон, напоследок глянув на растерянную актрису, и, все же решившись, помахал ей рукой. Кёко улыбнулась в ответ и отправилась домой. «Я даже не спросила, как его зовут! Это же невежливо! Надо будет при случае извиниться! Хотя…когда еще случай представится - завтра опять стану Сецукой. И перерыв следующий только через неделю…»
Рен уже второй час бессмысленно ворочался в постели. Как ни противно, ему пришлось признать, что он банально боится засыпать. Он так привык знать, что Кёко где-то рядом, а теперь она была недосягаема, где-то на другом конце города, и даже не хочет слышать его. Даже если он позвонит - она наверняка не возьмет трубку. Он с содроганием вспомнил страшное чувство всепоглощающей пустоты, когда он проснулся один в номере Хиллов, и с ужасом понял, что даже не пытался представить, что делал бы, если б Кёко не пришла так быстро. «Черт! Я должен собраться, должен побороть эту темноту! Я не могу позволить ей вырваться наружу! С ней, или без нее, я должен победить! – «Зачем?» - пронесся в голове вопрос Куона. - И правда - зачем без нее? Ведь это именно она пробудила все его чувства, заставляя их выливаться наружу. До ее появления, они благополучно спали крепчайшим сном где-то на дне его сущности, а теперь его душа словно взбесилась от неутомимой жажды жизни, и удержать ее на цепях уже не получается. И только ей, освободительнице, удается дать его эмоциям направление. Стоит ей отдалиться, и все его существо обращается в хаос. Впервые Рен осознал всю значимость Могами в его жизни. Она не только выпустила на свободу его настоящую сущность, но и придала его жизни смысл, стала поводом буквально для всего. Он понял, что лишь рядом с ней его чувства находятся в относительном равновесии, стремясь к одному и тому же. Но стоит ей оставить его, как он превращается в бесконтрольный ком из эмоций. «Отпустить ее… Отказаться от самого себя, запереть, задавить, как делал раньше. Я ведь на самом деле не хочу этого. Испытав настоящую страсть, настоящую радость, печаль, боль, любовь, я не хочу уже от них отказываться. Играя Кацуки, я понял, как много возможностей я упускал раньше, уничтожая собственные чувства. Настолько живее, насыщеннее, глубже может быть моя игра и… сама жизнь. Эта девочка открыла ее для меня. Но если б я не был сдержан - то стал бы какой-то темной тварью, бесконтрольной, безжалостной, отвратительной. И никто не даст гарантий, что я смогу удержаться… Я должен ее отпустить!» Сон не шел уже второй час, и Рен встал, не выдержав темного одиночества комнаты. Он было отправился на кухню, но взгляд упал на прикрытую дверь гостевой. Толкнув ее, актер прошел внутрь, задумчиво разглядывая аккуратно застеленную постель. Память вернула образ свернувшейся на кровати любимой, и он присел на постель, положив руку поверх одеяла, словно пытаясь коснуться образа. Ощутив едва уловимый, но до боли знакомый запах, он потянулся и лег на подушку, как будто еще хранившую тепло ее лица и запах рыжих волос. Прикрыв глаза, он расслабился, кутаясь в одеяло, и почти сразу уснул.
Несмотря на усталость, спать совсем не хотелось. Кёко решила, что почитать сценарий - занятие просто идеальное - и обещание выполнит, и голова будет занята, чтоб не забивалась тяжелыми мыслями. Зачитавшись, она так и уснула с зажженной лампой, уткнувшись в сценарий. Снов не снилось, а утро принесло долгожданное облегчение вместе с уверенностью в собственных действиях. Она потянулась и взяла в руки телефон, оставленный на всякий случай (на какой - непонятно!) под подушкой. Было без малого восемь утра. Рен больше не звонил. Такарада и Джилли ждали их в агентстве в десять утра для перевоплощения. И впервые в жизни, Могами осознанно решила опоздать. Не сильно - всего на пятнадцать минут - так, чтобы не сорвать съемок, не отойти от графика, но достаточно сильно, чтобы пунктуальный Рен всерьез обеспокоился. А пока у нее было время спокойно приготовить завтрак для себя и обед для братьев Хилл, а за одно, придумать достаточно волнующую историю ее опоздания. План состоял в том, чтобы Рен заволновался и понял, что зря отталкивает ее. Кёко не могла с уверенностью сказать, откуда взялась такая решимость - то ли от сознания факта, что он все-таки ее любит, то ли из-за страха, что и впрямь может закрыться от нее насовсем, и у нее даже не будет шанса пробиться сквозь его стены. Чего было больше - желания помочь, или праведного гнева за упрямство - она тоже сказать не могла. Важно было лишь то, что сдаваться она действительно не собиралась. Уверенности прибавляло и то, что Могами совершенно не думала о том, к чему, по большому счету, могли привести ее действия. Она собиралась во что бы то ни стало заставить Рена проявить свои чувства, а вот что она сама будет делать с этим, как-то не подумала. Видимо это, отчасти, и спасало ситуацию, потому что бороться с собственными страхами было явно не время. А может быть, она интуитивно чувствовала, что если ее затея выгорит, то после, Рену хватит решимости и на обоих…
Рен проснулся слишком рано, но на удивление бодрым. С облегчением осознав, что кошмары сегодня не мучили, он немного растерянно огляделся, обнаружив, что спал в гостевой. Легкая улыбка коснулась губ. «Тут везде ее запах…я поэтому спал так спокойно?»
Не желая сидеть в пустом доме, актер быстро собрался, почти залпом выпил чашку черного кофе и выехал в агентство на полтора часа раньше. Джилли тоже приехала раньше срока, так что к десяти часам с перевоплощением Каина было покончено, и он с некоторым волнением бродил по кабинету президента. Едва подавив желание закурить, он сверкнул глазами и раздраженно глянул на президента, благо образ теперь позволял.
- Пять минут одиннадцатого - где ее носит?
- Не кипятись, ну подумаешь, немного запаздывает! - развел руками президент.
- Но она никогда не опаздывает! - выкрикнул Хилл и осекся. Нашарив телефон в кармане плаща, он снова набрал любимый номер. Ответом по-прежнему были длинные гудки. - Черт, я дурак! - бессильно выдохнул актер, - А если с ней еще вчера что-то случилось? А я даже не подумал об этом! - он встал и нечеловечески быстрым шагом направился к выходу.
- Сядь и успокойся! - рыкнул Лори, - вчера вечером она была у меня, и мой человек лично доставил ее домой!
- Какой человек?! - Каин бешено сверкнул глазами.
- Ответственный человек, - с напором произнес президент, - и убавь свой ревнивый тон. А может, Могами-кун просто решила заставить тебя понервничать, а?
- Она бы так не поступила, - уверенно произнес Рен, падая назад в кресло. «Хм…он так уверен? Странно, а мне показалось, что она выглядела вчера вполне решительно…»
- Ладно, я ей сам позвоню, и узнаю, где она. Лори прошел за свой стол и набрал номер Могами. Телефон по- прежнему не отвечал. Рен резко дернулся и снова встал.
- Ты куда?
- Пойду прогуляюсь, - бросил он, не глядя на президента.
- В таком виде?
- А что, Каину Хиллу запрещается появляться на улице? - хмыкнул он.
- Да нет, иди. Я позвоню, если Могами-кун приедет. - Лори задумчиво откинулся на спинку кресла, и прикрыл глаза. «Интересно… в самом деле решила заставить его поволноваться? А что - может сработать! Я никогда не сомневался в этой девочке!» - хитрая улыбка очертила губы.
Кёко выехала вовремя, но нарочно ехала слишком медленно, чтобы успеть. Ей было ужасно стыдно опаздывать, но ничто не заставило бы ее отказаться от принятого плана действий. А Такараде она потом все объяснит. Он точно поймет, судя по их вчерашнему разговору. Возможно, даже похвалит…
Задумавшись, Кёко не заметила, как на тротуар со страшным треском выехал мотоцикл. Белый с металлическим блеском, он выглядел слишком странно, даже устрашающе, особенно учитывая то, что он на огромной скорости несся ей навстречу. Осознав, что не успеет съехать, Могами в последний миг свернула в чудом попавшуюся на пути арку, но поворот оказался слишком крутым, и она врезалась в стену, вылетев с велосипеда. Резкая боль на миг сковала тело, и осталась пульсировать в разодранном в кровь колене, ушибленной руке и ребрах. Кёко резко повернула голову, и в глазах потемнело. Выждав пару секунд, пока восстановится зрение, она уже осторожно глянула на велосипед. Не слишком радостная картина - переднее колесо от столкновения изогнулось. «Какой кошмар! Теперь я и впрямь сильно опоздаю!» - успела подумать девушка, и ее захлестнула внезапная злость на обидчика. Как по мановению, виновник происшествия объявился в тот же миг. Огромная мужская фигура в длинном пальто будто материализовалась в разрезе арки. Не смотря на то, что одет парень был во все светлое, и даже волосы его были выкрашены в неправдоподобно белый цвет, на фоне арки его фигура казалась темной. Что-то в его виде показалось Кёко устрашающим, но мысль о гневе ее семпая сейчас была на первом месте, так что она собрала волю в кулак, и решительно выговорила:
- Вы мне не поможете? По вашей вине я сломала велосипед, и теперь страшно опаздываю! - она попыталась встать, но голова вновь закружилась, и она решила пока не двигаться.
Парень шагнул внутрь, и теперь у Могами появилась возможность рассмотреть его. Белые волосы были растрепаны и торчали в разные стороны, едва доставая до плеч. Воротник серого пальто был красиво приподнят, а в разрезе его виднелась белая рубашка и какой-то вычурный крест, висевший на шее. Лицо у него было красивое, хотя черты и выглядели грубыми, даже жесткими, и его насмешливая улыбка до ужаса, до неприятной дрожи в руках, напоминала улыбку BJ…Два ослепительно синих глаза не сводили с девушки колкого взгляда.
- Помочь? - он сделал пару шагов вдоль противоположной стены арки, а затем, развернувшись, шагнул прямо к Кёко. - О, милое создание, я обязательно помогу тебе! - улыбка из насмешливой превратилась в довольную, и он протянул ей огромную руку. Все в его виде казалось неправдоподобным, диким, неправильным. Но самым ужасным был холод в синих глазах. Нечеловеческий холод, укрывающий зияющую пустоту. Кёко даже подумала, что это какая-то ужасающая пародия на BJ, непонятным образом воплотившаяся в реальность. Брать его за руку совершенно не хотелось, и Кёко привстала, опираясь на металлический каркас велосипеда.
- Спасибо, я думаю, что сама справлюсь. Мне нужно идти… - Кёко почувствовала, что ее голос дрогнул, и это не ускользнуло от внимания незнакомца. Он схватил ее за руку, заставив скорчиться от боли, вынуждая смотреть ему в глаза.
- И ты не хочешь, чтоб я возместил тебе ущерб? - издевательским тоном спросил он.
- Не стоит, я неплохо зарабатываю… - неуверенно выдавила актриса, тщетно пытаясь освободиться. Леденящий душу взгляд пробирал до костей, и она уже не могла скрыть охватившего ее страха. Фанатичная убежденность в своей правоте, перекрывающая презрительно заинтересованный взгляд, заставляла тело дрожать каждой клеточкой.
- Ты такая милая… - задумчиво выговорил он, приближая лицо к Могами, - чистая, добрая, светлая… - голос будто гипнотизировал, не позволяя пошевелиться, - Этот мир полон грязи и жестокости. Он не для тебя, дорогая! - мужская рука надежно удерживала тонкое запястье, а завораживающий взгляд будто поработил разум, отбирая контроль и над телом. Карие глаза залил ужас, когда она заметила сверкнувший во второй руке нож. - Не бойся, девочка, - безумно улыбаясь, проговорил мужчина, - я подарю тебе лучший мир. В этом тебе не место… - Рука, держащая нож, потянулась к ней, и Могами стала медленно отодвигаться к стене.
- Это не тебе решать! - грозный голос послышался будто из другого мира и девушка нерешительно оглянулась в поисках его источника. Арку пересекала абсолютно черная фигура Каина Хилла. Краем глаза она заметила, как незнакомец перевел на него заинтересованный взгляд
- Кто ты? - почти счастливо улыбаясь, спросил он. «Он не боится…не боится Каина…первый, кто его не испугался. Это плохо…» - Кёко успела заметить, как рука с ножом медленно опускается.
- Твое отражение в зеркале! - с явным отвращением выдохнул Каин и шагнул в темноту арки. Полные ярости серые глаза внимательно следили за высокой фигурой. Кёко ощутила, что захват ослаб, и незнакомец отпустил ее запястье. Шагнув к стене, она оперлась на нее, бессильно опустив дрожащие руки. На дне серых глаз она увидела дикий, почти животный страх, и оставалось надеяться, что тот, другой, его не заметит. «Это из-за меня? Он так боится…за меня? Плохо…»
- Как интересно! - с радостью, достойной маньяка, выговорил парень, и, уловив едва заметное движение у стены, занес нож назад, преграждая Кёко путь к отступлению. - Не дергайся! - Девушка замерла, встречая полный отчаянной злобы взгляд серых глаз. Беловолосый пронзительно рассмеялся, - так ты хочешь этого ангелочка, да? - он в один миг развернулся и схватил Кёко за плечи, приставив нож к горлу. «Боже! У Тсуруги-сана из оружия в лучшем случае зажигалка! А у него нож…и он способен на убийство…» Актриса хотела попытаться вырваться, отвлечь врага, дав преимущество Тсуруге, но полный отчаяния мимолетный взгляд, брошенный на нее, умолял не шевелиться, и она повиновалась, боясь помешать. На угрюмое лицо Каина выползла устрашающая циничная улыбка, и Кёко безошибочно определила: Рен решил играть - использовать единственное доступное ему оружие.
- Отпусти ее! Тебе она ни к чему, - он презрительно глянул в глаза блондина и фыркнул, - мальчишка! Кем ты себя возомнил? Воином справедливости?
Незнакомец едва заметно дернулся под весом его слов. Рен говорил с ним как с непонятливым учеником, наделавшим кучу ошибок. И учитывая то, как повлияли на него слова актера, Кёко определила, что он почему-то понимает его слишком хорошо.
«Как такое возможно? Он словно в душу ему заглянул! Откуда он знает, что нужно сказать? Неужели, это просто игра?» Удивительно, но даже сейчас, с приставленным к горлу ножом, когда ее жизнь висела на волоске, Кёко не лишилась способности восхищаться семпаем, не упуская из виду ни единого его движения.
- А ты, видимо решил, что сам Дьявол? - рассмеялся блондин. - Ну так убей меня! Попробуй! - он дернулся, с силой оттолкнув Кёко, и в тот же момент рука его, державшая нож, страшно изогнулась, пойманная в крепкий захват. Актриса отлетела в сторону и, схватившись за раненое колено, бессильно сползла по стене.
Две фигуры - светлая и темная, мелькали перед затуманенным взглядом, издавая глухие звуки. Если сам по себе беловолосый парень выглядел неправдоподобно странно, то теперешняя картина и вовсе казалась сюрреалистичной и походила больше на плохое мистическое кино. Последнее, что ясно запомнилось - брошенный в ее сторону взгляд. Убедившись, что Кёко жива, Рен изменился в лице. Страх ушел, уступив место неконтролируемой ярости. Следующим кадром, отложившимся в памяти, был прижатый к стене испуганный блондин, и приставленный к горлу его же нож. Рен крепко удерживал его в захвате и сплюнул, на миг повернув лицо. Тогда-то Кёко и заметила уже знакомую улыбку убийцы. Блондин неожиданно дернулся, и Рен, повалив его на землю, безошибочно занес нож над сердцем.
- Не надо! - хрипло выкрикнула Могами, - Куон!
Рука с ножом замерла, так и не совершив заветного удара. Несколько раз тяжело выдохнув, актер громко и с нажимом проговорил,
- Ты больше никого не убьешь! - и, отбросив нож в сторону, сильно ударил парня кулаком по лицу. Кёко вздрогнула и резко вскочила, не обращая внимания на боль. Услышав хриплый стон, Рен резко развернулся и едва успел подхватить падающую девушку.
- Он…мертв? - с ужасом спросила она, хватаясь за руки актера. Рен крепко обнял ее, прижав к себе.
- Просто без сознания, - бессильно выдохнул он, и почувствовал, как его начинает бить дрожь. - Ты…спасла его.
- Хорошо, - услышал он тихий шепот, и тут же почувствовал, как тело девушки начало оседать.
- Кёко! - он подхватил ее на руки и сел на землю, - Кёко! - актриса была без сознания.
Нашарив в кармане мобильный, он набрал номер президента.
- Мне нужна машина к шестому дому на *** улице. Лучше с врачом и охраной.
- Что с…?
- Кёко ранена.
- Жди…
Не больше трех минут прошло, прежде чем неброский серый фургон подкатил к месту назначения. Все это время Рен сжимал любимую в объятьях, нежно гладя ее по голове и пытаясь подавить страшную дрожь в теле. Из фургончика вышел сам президент и еще три человека - маленький престарелый японец и двое крепких молодых парней. Окинув взглядом арку, президент подскочил к Рену и подозвал врача. - Что с ней?
- Не уверен, но вроде ничего серьезного. Кроме того, что я напугал ее до смерти… - голос актера был полон горькой боли. Доктор опустился на корточки перед девушкой, посветил в глаза и пощупал пульс. - Она просто упала в обморок, видимо. И ушиблась во время падения, надо думать, - он ощупал рассеченное колено и раскрыл аптечку. - Это я перевяжу, но нужно отвезти ее в больницу и проверить, нет ли сотрясения.
- Я поеду с ней.
- Каину нельзя. - Такарада бросил на него грозный взгляд. - Это кто?
- Никого не напоминает? - усмехнулся актер, и повторил, - я поеду с ней.
- Напоминает. Даже очень. Ты поедешь со мной, - с нажимом произнес президент. - С ним что?
- Очухается. Такарада-сан… - жестом заставив Рена молчать, он сделал знак парням, и те, положив Кёко на носилки, унесли. Подъехала вторая машина - уже знакомый фургончик, служивший Хиллам гримерной - и из его окна высунулась мисс Вудс.
- Сюда, мистер, - позвала она, и Рен послушно влез внутрь. Он и сам понимал, что Каину Хиллу нечего делать в больнице у Могами Кёко. Такарада сделал знак, и Рену пришлось проводить вторую машину взволнованным взглядом. Сделав какие-то указания двум ребятам, президент тоже влез в фургон, и тот тронулся в сторону агентства.
- А теперь расскажи по порядку, что произошло?
- Этот ублюдок пытался убить Кёко, - хрипло проговорил Рен, давясь привкусом боли.
- Как это случилось? Почему?
- Откуда я знаю? Я… случайно наткнулся на эту арку. Мотоцикл заинтересовал. Белый… - голос, полный отчаяния, было трудно слушать.
- Видел. Рен…Рен! Посмотри на меня! Она жива! Успокойся.
- А если б меня там не оказалось?! - взревел Рен, и осекся. На глаза выступили слезы. Джилли ошарашенно отвернулась - такого ей видеть не приходилось.
- Ты там был, Рен, все обошлось, - убаюкивающим голосом заговорил президент. - Она жива, и ты скоро ее увидишь… Кто этот парень?
- Понятия не имею! Но…когда дрался с ним, было чувство, что бью сам себя… - он опустил голову и спрятал лицо, опираясь лбом на уставшие пальцы.
- Да, сходство прямо-таки мистическое… - протянул Такарада, - но ты молодец. Вырубил его - не убил.
- Это из-за нее. Кёко…спасла меня.
- Как же? - с любопытством спросил президент.
- Позвала меня… по имени… - голос актера наполнился непомерной грустью, словно он потерял все, что имел.
- По имени? Надо же, какой прогресс, назвать тебя Реном…
- Куоном.
- Что?
- Она назвала меня Куоном… - Рен бросил на президента беспомощный взгляд, - зачем Вы ей сказали?
- Я ей не говорил. Хм… значит она либо догадалась, либо что-то слышала… Как думаешь, давно она знает?
- Даже не представляю. Виду она не подавала…
- Актриса она талантливая, я в этом никогда не сомневался. Но, Рен, это ведь к лучшему даже, разве нет? Ты ведь собирался ей сказать…
- Теперь она вряд ли станет со мной разговаривать.
- С чего вдруг?
- Я чуть не убил человека у нее на глазах! Вы бы видели ее полное ужаса личико! Я МОГ убить его, и она это знает! Просто так убить…- Рен сжал кулаки, кривясь от боли в отбитых костяшках пальцев.
- Во-первых, не просто так, а за любимую девушку. Ты же не нападаешь на людей - это делает тебя нормальным человеком, только ты никак не хочешь этого понять. А во-вторых, Могами-кун верит в тебя, и тебе тоже стоило бы. Никогда не думал, отчего ей так легко дается роль сестренки Хилл с ее непомерной верой в братика? И раз ты ее так напугал, то пойди и успокой. Прямо сейчас, я уверен, ей нужно именно это. - Рен поднял на президента удивленный взгляд. Он был в полном замешательстве. - Давай, переодевайся, и иди к ней. - Такарада говорил так, словно дает благословение. - А знаешь… в средние века был такой чудесный обычай: если рыцарь спасает прекрасную даму, то обязан на ней жениться. Здорово, не правда ли? - Лори весело подмигнул, и покинул давно добравшийся до агентства фургон. - Насчет съемок я договорюсь: вы оба на два дня свободны, - бросил он уходя.
- Простите за… - Рен виновато посмотрел на Вудс, и та, улыбнувшись, села перед ним.
- Ну сколько раз я просила не обращаться ко мне на «Вы»?…

мда... поистине мистическая прода...
Была удивлена, увидев "светлого" двойника Рена. а может это Куон материлизовался и хочет избавится от Могами???

а зачем ему это? Куон, мне кажется, наоборот должен бы к ней стремиться, причем не сдерживаясь. Хотя...о Куоне мы мало знаем. Но это точно не он)

Тогда я вообще ничего не понимаю!! Кто это незнакомец? почему только познакомившись с Кёко, он пытается её убить? и почему Рен сказал:столько вопосов... а ведь фанфик только начался
gallucinaciya, вдохновенья тебе!!