Ну, думаю, теперь точно никто не ждет
, так что не страшно и выложить чуть-чуть, хотя бы до логичного промежутка
viewtopic.php?p=261708#p261708 прошлая выкладка, закончившаяся на полуслове...
советую хоть бегло ознакомиться, потому что уже сама не помню, что там было)))
Огромная благодарность
FREYA за мощный побудительный пинок, заставивший меня открыть этот текст, и
Nikitr9m-у, сменившему гнев на милость (надолго ли?
)
Ни ответа, ни привета
Долго ли ходить по свету,
Ждать напрасно ли ответа
От своей вины?
Расставаться не расстаться,
Не забыть не значит сдаться.
От себя лишь отрекаться
Больше не должны.
Куон: Один, совсем один. Вечер совершенно свободен, съемки сегодня рано закончились. Что делать? Даже как-то одиноко. Впору брать пример с Такуми и идти пытать счастья по ближайшим барам. Лора еще не вернулась. Странно, обычно не задерживается, в отличие от матери... Впрочем, Лорейн, слегка напрягшую сегодня псевдородительской заботой, видеть не особо хотелось. Но такой возможности, по-видимому, и не намечалось: режиссер тоже отсутствовала, взяв в привычку не только напряженно работать над фильмом, но и восполнять пробелы в познании культурной жизни Токио. Выставка, презентация, модный показ и закрытая вечеринка - обширный перечень, особенно учитывая ее занятость. А еще Куона терзало сильное подозрение, что, по крайней мере, в половине мероприятий компанию американке составлял президент, преследующий свои непонятные цели. Но в данном случае, по твердому убеждению актера, коса нашла на камень, а Лорейн - это ни в какой степени не Джелли-сан, влюбленная в президента и готовая плясать под его дудку. «Но это и к лучшему, для всех, особенно для некоторых, - усмехнулся Куон. - А старого пройдоху, пытающегося всюду сунуть свой нос и стать дирижером любого оркестра из своих подчиненных, давно пора проучить. Ну да Будда с ними!»
Кстати о «восполнить пробелы». Пусть и не культурные, и не такими способами, но да, некоторым это тоже не помешало бы. Японский с готовностью ложился на язык и, пожалуй, на мысли. С общением и работой проблем не возникало, даже экземпляр рабочего сценария давно пестрел вертикальными столбцами иероглифов - так было удобнее вживаться в роль. Проблема возникала только с осознанием себя, потому что Куон ни в коем случае японцем себя не считал, да и не был, в отличие от проснувшегося Цуруги Рена, который настойчиво пытался выбраться на передний план, предлагая помощь, но диктуя свои условия.
В номере фоновым шумом работал телевизор, демонстрируя какое-то шоу. Мелькнули знакомые лица: Кёко с песней Цунэ, Шо с каким-то невыразительным клипом. И что-то новое-старое, даже неопознанное поначалу до подсказки комментатора, - «бигли» - триумфальное возвращение Vie Ghoul из Нью-Йорка. «Да, что-то в Америке не приходилось ничего о них слышать, так что триумф, если и был вообще, невеликий».
Двое, сидевшие за одним столиком, неспешно изучали друг друга. Неприкрыто и без лишнего стеснения, но если лицо молодого человека было невыразительным и скучающим, то девушка, напротив, горела предвкушением, пусть и сдержанным до поры до времени. Она же и начала первой:
- Приятно вернуться на родину после такого успеха, не правда ли. Кстати меня зовут Томинага Кита, и я...
- Неправда, это не ваше имя, - прервал девушку блондин, резко качнув головой. Брюнетка проводила восторженным взглядом взметнувшиеся серебристые локоны.
- Хм, значит слухи не врут. Как интересно... - вкрадчиво протянула она, задумалась на мгновение и продолжила: - Тогда Синдзю Акари...
Теперь глаза в глаза, фиалковые в темно-карие, практически черные в приглушенном освещении ресторана. Уверенный утвердительный кивок певца, усмешка его собеседницы.
- Вы детектором лжи подрабатывать не пробовали? Спрос бы был...
- Нет, спасибо за предложение, но я вообще-то по другой части, - все такой же внимательный и оценивающий взгляд, сосредоточенный совсем не на области декольте, ненавязчиво демонстрируемом девушкой.
«Здесь не восхищение и не похоть, как у большинства увидевших меня в «боевом» костюме, а что-то другое. Интересно. Хотя такая реакция меня не вполне устраивает. Не знаешь, что от него ждать», - думала меж тем журналистка, в свою очередь, пристально разглядывающая не только лицо, но и тело певца в темном полупрозрачном балахоне.
- Да? А по какой же вы части? Черная магия? - голос девушки зазвучал слегка издевательски.
- Возможно, - безэмоционально ответил Рейно, не заметив или решив проигнорировать подколку Акари. Вдруг певец сделал резкое движение рукой у своего лица, словно пытался схватить какое-то назойливое насекомое. Брюнетка только удивленно подняла брови:
- Кого-то поймали?
Певец наполовину раскрыл кулак, показывая заинтересованной девушке абсолютно пустую ладонь.
- Возможно.
То же слово, тот же ничего не выражающий вид, только Акари вдруг испуганно моргнула, отшатнулась от стола и поднесла руку к лицу, прикрывая глаза. Когда она немного успокоилась и вновь посмотрела на Рейно, тот уже спокойно потягивал абсолютно черный напиток из бокала, украшенного соломинкой с маленьким черепом. «Гордость заведения - уникальный коктейль "Тихая смерть"», - вспомнила девушка, но не напиток интересовал ее в данный момент.
- Что это было?
- А разве ты что-то видела, Акари?
- Я? Нет… - осеклась взволнованная брюнетка, даже не обратив внимания на чересчур личное обращение, - мне просто показалось…
- Просто показалось… - согласно кивнул певец, недобро улыбаясь скривившимся ртом. Что-то зловещее появилось в его бесстрастном лице.
- Вы знаете, зачем я здесь? - попыталась вернуть беседу в нормальное русло журналистка.
- Да, я знаю.
- Замечательно, тогда как насчет интервью… - вздохнувшая с облегчением Акари не успела закончить свою фразу.
- О!.. Ты здесь совсем не для интервью, - небрежно отмахнулся блондин, как от чего-то несущественного, протягивая руку опешившей брюнетке:
- Можно?
- Что? - не поняла она, но тут, не дожидаясь разрешения, певец решительно взял ее за руку. «Какая холодная…» - успела подумать девушка, перед тем как провалиться в омут светло-фиолетовых глаз. Окружающая реальность абсолютно потеряла всякое значение, да и была ли она, они… Траурно украшенный зал, заунывная музыка - всё отступило куда-то, превратилось в картонные декорации для главного действа - непонятного и непонятого. Время сначала замедлило свой бег до минимума, когда люди, неспешно передвигающиеся по ресторану, окончательно застыли диковинными монументами, а потом стремительно понеслось размытыми тенями силуэтов и постоянно меняющегося освещения. Сколько лет успело пройти, пока их руки соприкасались?..
Теперь друг от друга испуганно отшатнулись оба, с трудом разорвав физический и зрительный контакт. В глазах певца впервые за весь вечер читалось искреннее удивление, он уже не так походил на скучающую готическую куклу. Акари тихо сидела в сильнейшем недоумении, если не в шоке, и только мимолетная усмешка снова кривила ее красивые полные губы. Тишина, установившаяся за их столиком, вдруг сменилась тихим шелестом разговоров окружающих и завываниями очередной группы нео-готов с небольшой сцены.
- Так что насчет интервью? - серьезным тоном спросил Рейно погрузившуюся в размышления брюнетку.
- Интервью? Какое? Ах да… - спохватилась журналистка, наконец сфокусировав взгляд на собеседнике. - Значит, я могу на вас рассчитывать?
- Конечно можете! - весь вид блондина выражал готовность немедленно приступить к процедуре, но Акари почему-то колебалась и «приступать» не спешила. Певец не торопил, только напряженно следил за ней, потихоньку возвращая на лицо прежнюю равнодушную маску.
- Но не сегодня, простите, - наконец тяжело вздохнула журналистка. «Я должна, мне нужно… но я не могу, я не хочу, вот же демон! Он же сейчас…»
- Для вас в любое время. - Рейно достал из кармана авторучку и что-то черканул на листке бумаги. - Возьмите! - по столику к изумленной девушке прилетело знакомое красочное приглашение в ресторан, на обороте которого размашистым почерком ядовито-зелеными чернилами выведен телефонный номер, е-мейл и автограф певца.
- Рейно, ты надолго тут устроился? Мы тебя уже потеряли. Бросил нас одних разбираться с фанатами и любопытствующими, а сам… - тут Мироку прервался и с интересом начал рассматривать хорошенькую брюнетку в готическом платье с излишне открытым верхом. Та приветливо улыбнулась ему в ответ:
- Не волнуйтесь так, мы... закончили, - и продолжила уже солисту, кивнув на карточку в своей руке: - Я рассчитываю на вас.
Девушка решительно поднялась с места, действуя вполне уверенно и невозмутимо, даже чересчур, словно скрывая растерянность, недоумение или... страх, сделала пару шагов, но тут ее догнали и заставили остановиться слова блондина:
- Будьте осторожны. Вас ждет непростой период.
- О чем вы? - усмехнулась Акари, все-таки обернувшаяся, но очень медленно и с неохотой. Рейно сидел на своем месте в своем мрачном одеянии, не двигаясь, равнодушный и недобрый, и продолжал вещать словно Мико на фестивале:
- Вы наделали немало ошибок в прошлом. А некоторые грехи приходится искупать. Не всем, конечно, некоторым удается этого избежать, но не без чужого вмешательства. На всякий случай готовьтесь расстаться с тем, что вам дорого. Скоро вас ждет предательство, с той стороны, откуда вы не ждете, удар в спину, тяжелые испытания и крах всех надежд. Так что будьте осторожны и не стесняйтесь обращаться за помощью, - ласково, как будто предвкушая что-то невыносимо приятное в будущем, улыбнулся певец.
- Всего доброго! - отрезала журналистка, поворачиваясь и поспешно убегая из зала. – Крах?! Еще чего, - донеслось до музыкантов ее презрительное фырканье.
К огорчению Яширо, пробки к вечеру и окончанию дороги рассосались, и горе-водительница смогла проявить себя во всей красе. Хорошо еще, что джип в отличие от Порше не был предназначен для больших скоростей, но даже это... Новый автомобиль не сильно выделялся на дороге, разве что незабвенным стилем езды молоденькой камикадзе и страной производителем. Шарахаясь от встречных и попутных машин, яростно перестраиваясь между рядами, нарушая добрую половину правил, машина наконец-то вырулила к району, где проживал менеджер. Здесь Лоре пришлось навернуть несколько лишних кругов, потому что объяснения Яширо она слушала через слово, а он в свою очередь, вместо того чтобы показывать дорогу, постоянно отвлекался - половину пути на вознесение молитв духу-защитнику, а вторую, после того как Лора в третий раз за одну поездку попробовала свернуть на встречную, на язвительную ругань.
- Ну вот, а ты боялся, - жизнерадостная брюнетка повернулась к мужчине. - Юки-кун?
Отвернувшийся к окну обидевшийся менеджер оскорбительно молчал, совершенно игнорируя Лору.
- Юкихито? - тон девушки смягчился, стал вкрадчивым и извиняющимся, радости в голосе поубавилось.
- Лора... - несколько секунд он напряженно втягивал воздух и наконец взорвался: - Никогда и ни за что больше! Кто тебя учил водить вообще? Неужели ты и в этом ничего не можешь добиться?
Девушка просияла, услышав хотя бы такие неласковые слова.
- Юкихито...
- Что? - раздраженно спросил менеджер.
- Я тебя люблю! - и не дав ему ни одной минуты, чтобы опомниться, она ловко перебралась на соседнее сидение и крепко обняла растерявшегося мужчину за шею, уютно устроившись на его груди.
- Э, Лора...
- Да? - игриво протянула она, приподняв голову и уже потянувшись к его губам...
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но...
В окно машины аккуратно постучали.
- Простите, здесь запрещена остановка!
Лора молниеносно перебралась на прежнее место. Яширо только закрыл лицо рукой, снова отворачиваясь в сторону. Сцена объяснения с дорожной полицией у американки была отработана на все сто.
- Сорри, ай донт ноу, экскьюз ми, плиз, - протараторила она, открывая окно. Молодой полицейский, не ожидавший встретить такую активную иностранку, испуганно отшатнулся. Девушка не успокоилась, продолжая нагружать стража порядка уже своим нью-йоркским диалектом, который и Яширо-то понимал через слово. Совершенно деморализованный молодой человек отступил, только знаками показав, что им все-таки придется перебраться на другое место. Лора согласно закивала. Инцидент был исчерпан. Юкихито вздохнул с облегчением и, пользуясь случаем, поспешил вылезти из машины. По пути он не забыл вернуть себе реквизированный мобильный, но включить его сразу, естественно, не смог.
Телефон абонента выключен. Ничего нового... «Не парочка», как они гордо себя именовали, хотя, как заметила Тами, Кёко отрицала всё куда охотнее, продолжала выяснять отношения так же лениво и обыденно, словно супруги далеко не на первом году брака. Начинающая певица скривилась. Они были вдвоем, несмотря на все их взаимные подколки и претензии...
И даже толком не попрощались, высадив девушку недалеко от ее дома.
Мелькнули габаритные огни, и машина унеслась вдаль, оставив блондинку одну на пустынной улице под равнодушным звездным небом.
«Поздно... Тетя опять ругаться будет. Сегодня, правда, есть, чем оправдываться, хотя разница невелика. Наплести я могу все, что угодно - ее это все равно не волнует. Не хочется возвращаться домой. Яширо трубку не берет. Глупо надеяться, но так хочется хоть чьего-то участия.
А... плевать. Ну и что. Темно, горят звезды, тонкий полумесяц в небе, волшебная ночь. Что грустить о несбывшемся? Всё в руках, моих ли, судьбы ли. А пока… воспоминания об этой красоте останутся со мной, пока я не найду того, с кем смогу их разделить».
Девушка немного постояла, запрокинув голову наверх, потом нехотя двинулась по направлению к небольшому частному дому.
Коварный алкоголь потихоньку делал свое дело. И если президент, только слегка подрастерял свой бледный вампирский вид, неприлично оживившись, то женщина, после очередного коктейля, решительно поставила пустой бокал на скатерть и серьезным голосом произнесла куда-то в сторону, совсем не глядя на собеседника.
- Мне его не хватает, Алекса. До сих пор работая над новым фильмом, я оглядываюсь назад и думаю, что бы он сказал об этом.
Женщина невольно прервалась, укоризненно посмотрев на смеющегося мужчину. Того это впрочем ни капли не смутило, и он охотно пояснил:
- Если вы о своем творчестве, то не одобрил бы, конечно. Тот еще традиционалист был. Для него даже поездка в другую страну - нечто из раздела запредельного, а уж проводить там съемки, без оглядки на бюджет и ожидания зрителей. Что уж говорить о ваших безумных проектах, смысл которых раскрывается не сразу и виден не всем.
- И это, - усмехнувшись, ответила Лорейн, прикладывая заметные усилия, чтобы не терять членораздельности речи, - я слышу от человека, которого нельзя упрекнуть в излишнем консерватизме, но который тем не менее исправно не оставляет камня на камне от моего творчества, с удовольствием втаптывая его в грязь при малейшей возможности.
- Вы же знаете мои мотивы и претензии. Они совсем другого рода. А критику вы любите, не отпирайтесь.
- Люблю? Да не скажите. Я к ней достаточно равнодушна. Но спасибо хотя бы за признание моих новаторских заслуг и способностей, - широко улыбнулась шатенка. - А ведь начинала я точно так же, как все прочие. По учебнику, даже не рассматривая другие направления и не отходя ни на шаг от раз и навсегда закрепленных догм. Это уже потом, после болезни Алекса, во мне что-то сдвинулось и сломалось. Когда я смотрела на него, больного, ослабевшего, но не сдавшегося, продолжавшего снимать до последнего. Ни мне, ни нашей дочери такого внимания никогда не доставалось, да я этого и не требовала. Так дорожить этим глупым искусством и рамками... И тогда-то я и наплевала на все правила... Но убежать так и не смогла, а теперь и сама все силы отдаю работе. Все мы в чем-то фанатики, добровольные рабы и пленники этой индустрии, винтики единого сложного механизма, призванного дарить людям радость. Забавно. Вы так не считаете, Лори?
- Вы пьяны, Лорейн, - загадочно сверкнул глазами президент.
- А вы все так же очаровательны? - несвязно рассмеялась женщина. - И постоянно молчите о Марике...
- Не более «очарователен», чем вы, - не согласился Такарада. - В такой вечер вспоминать тех, кто давно уже не рядом с нами.
- Простите...
Долгое молчание разбавлялось только приглушенной печальной музыкой, доносящейся со сцены. Каждому было о чем подумать, о чем вспомнить. Наконец женщина подняла голову и ослепительно улыбнулась, а блестящие глаза - это же только отблески приглушенного освещения. Даже легкое опьянение только красило ее, сглаживая постоянную суровость и насмешливость.
- Вы любите пари, Такарада-сан? Давайте так. Три части. Три попытки. Содержание менять я вам не дам, вмешиваться тоже, но если после окончания фильма эти двое будут вместе, с вас... ну хотя бы еще одно приглашение. Согласны?
- Приглашение? Неужели свидание?
- Что? О чем вы? Ну не-е-ет, вы пригласите меня - это да, но как режиссера вашего нового проекта. Мне понравилось в Японии...
- А если вы проиграете? Какова ваша ставка? - с сомнением покачал головой посерьезневший президент.
- Да всё, что угодно, на ваш выбор. Подойдет? Но предупреждаю, я еще никогда не проигрывала такие споры...
Музыканты какое-то время продолжали молча смотреть вслед убежавшей девушке, потом длинноволосый парень смерил солиста оценивающим взглядом и поинтересовался:
- С чего это ты так добр к ней? Предупреждаешь, предлагаешь помощь. На тебя не похоже.
- Пси-манипуляция, - лениво бросил певец.
- Что? - озадачился ударник.
- Не бери в голову, - ответил Рейно, презрительно улыбаясь. - Так надо. Я знал, что она не воспримет это всерьез, пока во всяком случае.
- Значит, эта малышка предсказуема, а я-то подумал, что ты встретил что-то по-настоящему интересное? - закинул удочку Мироку.
- Да нет, она еще может удивить и позабавить, и я очень на это надеюсь. Сегодня хороший день: альбом, новый ресторан, а теперь еще и эта встреча.
- Рад за тебя! Я смотрю: ты уже вышел из своей депрессии, давно не видел тебя таким оживленным.
Певец нерадостно усмехнулся. «Депрессия? Ха, это все она…»
Два месяца назад. Пресс-конференция.
- Итак «Жди неприятностей» продолжают лидировать в рейтинге популярности нашего канала, и теперь, не знаю, как все вы, а я прекрасно понимаю, в чем, а точнее в ком, заключен секрет такого успеха. Могами-сан, спасибо Вам, что согласились посетить наше шоу!
Девушка в элегантном светло-зеленом платье, красиво оттеняющем ее рыжие волосы, машет зрителям на прощанье. Публика неистовствует, зал поднимается единым порывом, не слушая окриков ведущего. Машут плакатами: «Кёко, мы любим тебя!», «Цунэ - навсегда!!!»
- Я тоже люблю вас! - смеется девушка в микрофон.
Звучат вступительные аккорды. Люди, не отпускавшие актрису без ее коронной песни, замолкают пораженные - мелодия совсем другая.
Гонит бег на полночный сон,
Расплескав не по волнам суть.
От волнений со всех сторон
Я боюсь: не смогу уснуть.
Я боюсь: не смогу простить
И явиться, как ни при чем.
Не могу я тебя забыть
И грущу, видно ни о чем
Что теперь? Пустота и злость,
На тебя, на себя, на всех.
Мне одной верно довелось
Слышать тот беззаботный смех,
Что исчез в тишине ночей,
Что растаял в кромешном льду.
Как теперь, для кого и чей?
Возвращайся, я очень жду.
Рука с микрофоном медленно опустилась, глаза подозрительно заблестели в свете софитов. Поклонники и зрители молчали. Внутренний секундомер торопливо отсчитывал время. «Минута, пошла вторая. Не понравилось? Неужели...» Актриса и певица неспешно (казалось, что прошел целый век) подняла голову после обычного поклона в конце выступления. Стояла изумленная тишина, да такая, что редкие, одинокие, но громкие хлопки какого-то блондина из ВИП ложи были отчетливо слышны. И помедлив совсем немного, зал снова взорвался восторженными криками и аплодисментами.
Актриса была совсем одна в своей гримерной. На тихий стук в дверь, она равнодушно бросила:
- Яширо-сан, заходите, я почти готова, - Могами продолжала спокойно копаться в своей сумочке, когда почувствовала неладное: зашедший менеджер не подавал признаков жизни, только протяжно проскрипела дверь, и по комнате разошелся зловещий холод и тишина. От фигуры, стоящей позади, явственно повеяло потусторонним ужасом, забирающимся под кожу и пробирающим до костей. «Что это?» Безмолвные зеркала в комнате, на которые рыжеволосая соизволила-таки поднять взгляд, отражали не Яширо, а совсем другое лицо, давно и прочно забытое.
- Что ты здесь делаешь, Рейно?
Раскрытый блондин снял темные очки, небрежно запихнул их во внутренний карман своего черного плаща и, сверкнув фиалковым взором, подошел к девушке, наблюдавшей за его манипуляциями с отстраненным видом. Певец остановился за ее спиной, положив руки на спинку кресла и продолжая сверлить глазами ее отражение в зеркале.
- Я соскучился и пришел навестить тебя! - вкрадчивый пугающий голос. - Ты первая из тех, кто удостоился подобной чести после нашего возвращения... - ироничная улыбка актрисы его совсем не обескуражила. - Мне понравилась твоя песня. Так кого же ты так сильно ждешь? Может быть, именно меня?!
Рейно, видимо, решив, что главное он сказал, стал уже наклоняться к девушке, когда Могами, которой надоело выслушивать несусветную глупость, ловко поднялась с кресла, заставив блондина ловить руками воздух. Только прядь длинных рыжих волос проскользнула между его пальцев - и это невинное прикосновение почему-то остановило певца.
- Это сценический образ - и своего героя жду не я, а моя героиня, - снисходительно пояснила она опешившему «биглю», испуганно таращившемуся на обернувшуюся девушку. Он даже отступил на несколько шагов назад. - К тому же прости, Рейно, но на героя, тем более моего, ты не тянешь...
Певец не отвечал, только пристально вглядывался в девушку, в лицо, в фигуру, в что-то стоящее за ними и видимое только ему одному.
- Кто ты?
Кеко посмотрела на него как на глупого ребенка, не зная, стоит ли отвечать на такое.
- Что с тобой? Почему ты?.. - продолжил блондин, растерявший всю уверенность и наглость.
«Я уже видел такое. Тьма в ее глазах, совсем как раньше, только тогда на меня смотрели другие глаза, совсем другие. Как так вышло? Не боится и не злится на меня, ей... все равно, абсолютно все равно. Только отблески этой боли и тьмы. Как же так? Она меня... пугает...»
- Рейно? - девушка сделала шаг навстречу, он испуганно отшатнулся.
- Я говорил тебе выбросить твой талисман, тот камень! Я предупреждал тебя!
- Да что с тобой? Причем тут эти игрушки? Это было так давно...
- Нет, не надо! Тьма... снова та тьма!!!
Выбежавшего в ужасе из комнаты Рейно проводил равнодушный взгляд янтарных глаз и пожатие плечами. «Совсем спятил...»
Идею, о том, чтобы договориться с Лорейн полюбовно, за бутылочкой шампанского или парочкой коктейлей, следовало признать неудачной, твердолобая леди наотрез отказывалась допускать продюсера в святая святых своего детища и концепцию картины менять не собиралась. В «неудаче» президент окончательно уверился, когда на выходе из ресторана женщину резко повело в сторону, пришлось ловить, прижимать к себе, попутно удивляясь слабости ее организма, не выдержавшего двух, трех... Дальше воспоминания о четвертом фирменном коктейле, выпитом иностранкой, Такарада не продвинулся, но судя по ее состоянию, это было только начало, самое начало...
Из темноты за освещенным входом неслышно появился его помощник, бесстрастно промолвивший:
- Помочь Вам, Такарада-сан? - рукой он вежливо указал на Лорейн, практически повисшую на президенте и ничуть не возражающую против такого положения дел.
«Надо же, молчит и не пререкается. Вот бы она всегда себя так вела, - поймал себя на мысли Лори, покрепче прижимая к себе свою ношу, - была бы просто идеальной женщиной!»
- Не стоит, я и сам справлюсь.
- Лимузин уже подогнали, прошу вас.
Добраться до машины и устроиться в ней получилось без проблем. Внутри женщина откинулась на плечо продолжающего обнимать ее президента и, казалось, спокойно заснула. Прошло несколько минут блаженной тишины, и мужчина тоже начал проваливаться в полудрему…
- Ты скотина! - отчетливо раздалось рядом на английском, заставив Лори подпрыгнуть от неожиданности. - Алекс, ты понял, ты самая настоящая скотина!
- Лорейн? - осторожно начал президент.
- Сколько можно это терпеть?! Ладно я, но Лора. Я уже устала объяснять дочери, почему ты постоянно занят. Она почти не помнит тебя. И я тоже. Я устала постоянно быть одной, и с тобой, и без тебя. Почему ты ушел, как ты посмел умереть и оставить нас одних? Как ты посмел?
Такарада осторожно молчал, но когда он уже решил, что буря миновала, женщина продолжила:
- А Марика - дура, всегда была, такой и осталась. Я знала, а теперь-то совсем убедилась. Променять такого мужчину на пустое ничтожество, да ладно бы на этом и остановиться. Ей уже далеко за **, а она в прошлом году снова замуж вышла. Шестой или седьмой раз, я уже давно сбилась. Ну почему я так не могу? А он совсем как Алекс, рядом с такими тяжело, но без них же просто незачем жить. Так что Марика - дура, полная! Правда же?
- Правда, правда, - тихо согласился президент, рассеянно поглаживая по голове снова затихшую Лорейн.
- Почему ты решил стать менеджером? - рыжее каре в слабом освещении, да еще если смотреть своим нечетким зрением, без очков, кажется не таким ярким и вызывающим. Тем более, девушке, небрежно кутающейся в одеяло и ни в какую не желающей делиться, идет. А впрочем, Лоре идет абсолютно всё, и не важно, что это только его мнение, оно самое истинное. Ее не портит даже то, что никак не должно ей подходить, ни по каким параметрам и здравому смыслу. Ей подходит. И ему, как выяснилось, тоже. Крутить роман на глазах всей съемочной труппы, постоянно пересекаться по работе, краснеть и мяться, успевая перекинуться взглядом, словом, а то и поцеловаться (о, ужас!), пока никто не видит. И становятся терпимее насмешки коллег, а скорее незлые подначки новых друзей, непонятный подопечный, с которым нелегко уживаться, потому что на все претензии и попытки менеджера вмешаться он теперь выставляет ответные; одиночество и возмущенные длинные письма скучающих родителей. Новая площадка, выездные съемки закончились, теперь найти укромное место сложнее. И ему остается только скучать и постоянно ждать свиданий. Каким чудом Лоре удавалось договориться с Кристиной (своей соседкой и подругой) о периодическом освобождении номера на ночь, влюбленный Юкихито поначалу не задавался вопросом. Пока однажды, проснувшись и собравшись незапланированно рано, не увидел девушку, выходящую из аналогичного помещения этажом выше, которое также в целях экономии выделили Куону и его менеджеру на двоих. Заметив в коридоре остолбеневшего Яширо, шатенка только улыбнулась и спокойно поздоровалась, проходя мимо и спускаясь к себе.
Яширо, в котором после долгого перерыва проснулся интерес к делам других, помимо своих собственных, тут же «сделал охотничью стойку» и принялся внимательно наблюдать за своим подопечным. Похоже, зря, как выяснилось позднее. Дальше искренней расположенности и дружбы дело у актеров так и не зашло, а эти незапланированные ночевки и понимающие перегляды были... были только из-за него самого и Лоры, как ни странно было осознавать это. И если во взгляде Кристины еще и проскальзывало иногда что-то непонятное, то Куон… и в этот раз тоже нет. Девушки вешались на него сами и не только на этом проекте, но-но-но… пусть и общаться он предпочитал в основном с рыженькими, но никаких серьезных отношений и продолжительных встреч, да и вообще… менеджеру еще ни разу не удавалось подловить его ни на чем предосудительном, хотя иногда он и пытался. Что было тому причиной? Ловкость актера, недостаточное старание или отсутствие материала для компромата?
- Почему я решил стать менеджером? Мне всегда это нравилось, - пожал плечами Юкихито. - Организовывать, планировать, помогать, руководить в какой-то степени. А почему ты решила стать актрисой?
- Мне тоже всегда это нравилось. Меня, правда, отговаривали. Но я не сдавалась. Вообще, я с самого детства в этом бизнесе, даже толком и не знаю ничего другого.
- Ты снимаешься с самого детства? - удивился шатен.
- Да нет, просто... Да сколько можно об этом? Лучше скажи, мне идет? - Лора, дурачась, потянулась к тумбочке, схватила очки Яширо и напялила на нос.
- Идет, - засмеялся менеджер. - Ты похожа на учительницу.
- Ах так! Тогда вот мое задание на сегодня! - дальше проследовал быстрый шепот на ушко.
- Подожди, я не всё понял, - взмолился Юкихито.
- Неважно, главное - будь послушным мальчиком!..
Менеджер вернулся из воспоминаний в реальность и обнаружил себя в ванной, растерянно крутящего в руках свои очки. «Да сколько же можно?! Опять...»
«Что мне делать?» - в голове крутилась все та же мысль. Пока она прощалась с услужливым водителем, показавшимся ей сегодня чересчур навязчивым. Пока поднималась в лифте, всматриваясь в свое отражение и не видя его. Пока проходила в квартиру, включала свет, шла в ванную, на ходу скидывая строгий костюм, надоевший за этот долгий и жаркий день. Пока возвращалась в комнату в легком халате на голое тело, даже не чувствуя привычного ощущения свежести и облегчения после душа. Пока включала компьютер и отправляла подтверждение устроителям концерта, снова натыкаясь на сохраненное сообщение. «Что же мне делать?»
Vous avez un nouveau message. Envoyeur: Greg.
«Ты уже знаешь эту историю, пусть и фрагментами, отдельными отрывками, но я рассказывал тебе. Это грустная и во многом банальная история для мнящих себя сильными мира сего, к когорте которых имеет несчастье относиться и моя семья. Впрочем, ты японка и вполне сможешь понять эту милую традицию исключительно деловых брачных союзов. Хотя для многих, даже и из моего ближнего окружения во Франции, это показалось бы дикостью и пережитком. Меня воспитывали по-особенному: с одной стороны, отец, ставящий интересы компании превыше всего, с другой стороны, моя обожаемая мать, которая всегда мечтала о свободе и независимости, но все время потакала своим желаниям и, будучи неспособной зарабатывать себе на жизнь, вполне принимала взрослые правила игры. Их брак также был договорным и оказался не слишком удачным. Крупная японская фирма, занимающаяся производством компьютерного оборудования и разработками в этой области, искала новые рынки сбыта. Так судьба и закинула моего отца во Францию. Создание нового европейского филиала и скрепили традиционным образом - помолвкой с дочкой владельца почти разорившейся местной корпорации, на базе которой и провели создание нового игрока на рынке. А к тому времени, когда решил жениться я (или скорее за меня решили), завоеванные годами упорной работы позиции пришло время укреплять...
Тогда я не видел причин отказываться, а у Софи, как выяснилось позднее, через пару-тройку месяцев после свадьбы, оказались свои причины не отказываться от этого брака. Ребенка я признал, девочка даже похожа на меня сильнее, чем на родную мать, ты же видела. Но разочаровавшись в жизни, обманувшись в ожиданиях и промучившись несколько лет, старательно изображая пародию на счастливую семью, всё бросил и, воспользовавшись первой же возможностью, приехал в Японию. А здесь... встретил тебя, провел лучший месяц в своей никчемной жизни... и всё испортил. Знаешь, а я ведь, дурак, искренне думал, что так будет лучше, что ты достойна большего. И только через два года тоскливых одиноких вечеров, просиженных в своем кабинете или местных барах, после череды судов и войны с родственниками, после увольнения, лишения наследства и предания анафеме моего имени на семейном совете я решился тебе написать...»
Это было уже давно. Воспоминание из реальности. А все Яширо, небось нарочно не прятавший достаточно тщательно свои тайны. Любопытный проныра-менеджер, которого не исправила даже Америка и Лора. Ну вот зачем ему, скажите на милость, следить за карьерой чужой и уже такой далекой актрисы? Подборка на его компьютере: статьи, интервью и снимки-снимки-снимки. Та же и совсем не та. Знакомые роли и новые образы перемешивались и накладывались один на другой.. Мстительная фурия Мио, уверенная и скучающая Натсу, несдержанная Сецу на мотоцикле (и нашел же), ангел из клипа, даже первая реклама, а вот и что-то свежее: врач из отдаленной префектуры, реклама духов, линии молодежной одежды, кукла-марионетка, бизнес-леди, хозяйка отеля.
И все - она-она-она... Разная, похожая и совершенно другая. Щелчок, щелчок, новая картинка, новая фотография, другой образ, другая маска...
Длинные темные волосы, большие грустные глаза - Цунэ, яркое платье и беззаботный смех - Сачико; успешная фотомодель с короткой стрижкой, гибкая и ловкая танцовщица. Стоп. Неправда. Этих ролей еще не было и в помине, когда полтора года назад он нашел старательно собираемые своим менеджером материалы. Но на этом шоу не окончилось. Новые и новые роли все той же актрисы: жена, любовница, дочь и мать, принцесса, простая работница, актриса, менеджер. Всё более взрослое и уставшее лицо, но тем непроницаемее и совершеннее, безупречнее скрывающая истину маска. Снова-снова-снова. Щелчок, щелчок. Новый образ, другое платье, костюм, военная форма, кимоно, только купальник. Брюнетка, блондинка, снова рыжая. Снова-снова-снова... Быстрее и быстрее... Нет-нет-нет! НЕТ!!! Остановись! Хватит!
Тишина и пустота, только призрачный свет полумесяца чертил неровные квадраты по стенам спальни гостиничного люкса. Ничего и никого. Темнота и пустота. Просто кошмар, опять, снова.
«Что теперь? А ничего... Фу, и приснится же такое...»
- Не надо, пожалуйста, остановись!
Включен ночник. Невнятно лепечущую девушку приподняли с кровати и несколько раз встряхнули, сначала легко, а потом чуть сильнее. Помогло. В последний раз выдохнув «Не надо!», она очнулась, на Шо поднялись непонимающие глаза, большие карие с расширенными зрачками, напуганные, но живые.
- Тише-тише. Всё хорошо, - приговаривал певец, качая девушку, как маленького ребенка.
- Отпусти! Отпусти! - прошептала она, тая в его объятьях. Действительно тая легким белесым дымком выскальзывающим из рук, напрасно цепляющихся за... пустоту...
- Нет!!!
Блондин, развалившийся на кровати, протянул руку к лицу, убирая влажные волосы со лба и вместе с тем сгоняя с себя серую муть недавнего невнятного кошмара. «Всё хорошо, всё в порядке, только сон... Где Кёко?! Я же у нее», - первая сознательная мысль заставила певца подпрыгнуть на месте. Никого, только слабо смятая постель на правой половине кровати.
Пропажа нашлась быстро.
Девушка стояла на балконе, неподвижно, вглядываясь куда-то в темноту и подставляя разгоряченное тело ленивому ветерку.
- Опять куришь? - полуоборот, спокойный взгляд. Актриса улыбнулась и показала пустые руки.
- А что ты тогда здесь делаешь? «Опять кошмары? Сон, не сон?»
- Душно. «А может в этот раз только у меня? Уж слишком она спокойна...»
- Врешь. С вечера свежей стало намного. Совсем не душно... - Шо подошел ближе, потянулся обнять, но остановился в последний момент. Кёко пожала плечами, подняла руку к его лицу и провела ей по влажному лбу:
- Действительно, совсем... - усмехнулась она. - Поздно. Иди спать, я сейчас.
«О чем она думает?» Шо послушно вернулся в комнату, но обернулся на миг, едва удержавшись от того, чтобы кинуться обратно.
Во тьме виднелся только смутный бледный силуэт. Девушка на балконе откинула назад голову и расправила в стороны руки-крылья, словно собираясь взлететь... или упасть.
Неожиданный холод чужого прикосновения... А потом ничего, одна пустота. Мутный омут, не хватает воздуха, но нет сил вздохнуть. Застывшее время, затем понесшееся вскачь с немыслимой скоростью, распугивая остатки здравого смысла, и так-то затопленного первобытным ужасом на грани инстинктов и чувств. И ведь ничего страшного, только эта неподвижность, эта нездешность, этот сковывающий ледяной страх. Вздох по-прежнему не удается сделать, но кислород, жизненно необходимый, все-таки отходит на второй план желаний. Первый - это освободиться, убежать, уйти. Отпусти меня, кем бы и чем бы ты ни было, отпусти! Больно!
Образы возникают, когда мозг окончательно устает бороться.
Маленький мальчик, длинные волосы, как у девочки, неожиданного светлого для японца оттенка. Кроме него в комнате еще два неясных силуэта: большой темный человек и изящная, хрупкая женщина.
- В кого он такой только? Выродок! Ничего моего! - страшно кричит первый.
- Замолчи, ты, ничтожество! - тише, но также пугающе отвечает вторая. - Не стоит тебе обвинять никого, да и говорить о том, чего ты не в состоянии даже понять.
Мужчина замахивается на женщину, но отводит руку и кривится, как от сильной боли, кричит: «Демоница!» и «Твое дьявольское отродье!».
Мальчик спокойно играется с какой-то куклой. Большой злой человек выбегает. Женщина равнодушно смотрит ему вслед, подходит к ребенку, забирает у него игрушку, теперь отчетливо различимую. Это изображение того самого мужчины, грубое, но легко узнаваемое.
Женщина улыбается и злобно щурит яркие фиалковые глаза, еще минуту назад бывшие обычными карими. Страшно. Что-то непоправимое сейчас...
- Нет!
Темно, небольшая, захламленная, но уютная спальня. Тихо, все в порядке, только никак не могла отдышаться подскочившая на кровати журналистка.
«А как далеко ты прячешь своих демонов? А, Такарада Лори?» - скалилось и смеялось отражение на стеклянной стене. Поздняя ночь, но четкий силуэт кривлялся на зеркальной поверхности, искажая черты и показывая истинной лицо. Маска довольного клоуна, безумного фокусника, играющего с судьбой, нет, не своей. Тебе уже поздно что-то менять и чего-то хотеть. Да и зачем? Ты построил целую империю имени великого тебя, ты достиг всех намеченных вершин и целей - может быть, поэтому тебе временами так невыносимо скучно?
- Зачем Джулия позвала сюда эту женщину и зачем я только согласился на ее участие в заговоре? Я успел забыть эту противную американку, успел забыть, как они похожи... И внешне, и... Я давно сделал свой выбор, слишком много пройдено, слишком много потерь и предательств. А сейчас, вместо того чтобы думать о планах, интригах и победах, виртуозно управлять чужими жизнями, помогая исправить ошибки, если уж не получилось помочь их не допускать - вместо всего этого, я всё больше погружаюсь в прошлое и тяну за собой... К счастью, почти никого.
“Неожиданность - это первое и основное. Он этого не ожидал, да и не мог в такой обычной на вид девушке, ну хорошо, не такой уж и обычной. Эта аура… Чем-то знакомая, злобная, бешеная, пресыщенная и злая, только прикрытая пустой маской внешней благополучности и интереса. Но всё же откуда и почему? Кто-то ведь разбудил ее демонов, о чем она даже и не догадывается. В памяти снова всплыло то видение, банальная история, отчего-то так сильно повлиявшая на него в ресторане“.
“Маленькая девочка, хорошенькая, черноволосая и темноглазая, миленькая, только лицо какое-то недовольное и грустное. Стоит за дверью, прячется, подслушивает.
- Опять. Почему? Чего ей не хватает? У нее же всё есть, всё, чего она хочет. Зачем ей вечно всем пакостить? Учитель снова жаловался.
- Ты уже рассказывала, но у них же ничего нет кроме голословных обвинений.
- А мне уже надоело всё это выслушивать, в который раз. Теперь грозят отчислением.
- Это твои проблемы. Ты же мать и должна заниматься ее воспитанием!
- Как и когда, хотелось бы мне знать. Я тоже работаю.
- Тогда интернат. С обучением и проживанием. У них хорошие рекомендации и подготовка.
Грустная девочка улыбается и никем не замеченная уходит.
Та же картина, но другой день. Свет падает не так, на малышке платье, а не школьная форма.
- Я всё узнал по поводу интерната. Эй, что случилось? Почему ты?..
- Как ты мог? Так… со мной… поступить? Вот почему тебя постоянно нет дома?
- Как ты узнала?
- Да ты сам, практически не таясь, я нашла… в спальне, в сумке, в телефоне… Почему?
- Успокойся ты. Посмотри на себя в зеркало, а потом разводи тут истерику. Мне снова звонили из магазина, когда ты уже перестанешь путать номера. Напомнить свой лимит на этот месяц? А ведь ты же обещала. Что об этом скажешь?
- Я не… я не знаю…
Никакой связной речи, только звуки несдерживаемых рыданий.
Девочка уходит, довольная. «Никуда я не уеду!» - можно прочитать по ее губам. Маленькие демонята, совсем крошечные и миленько-страшненькие, неслышно летят следом и согласно кивают”.
- Люди, они, в принципе, все одинаковы: слишком скучны и незначительны, не представляют никакого интереса. Одни и те же мысли: жажда наживы и удовлетворения похоти. Но иногда, когда происходит в их жизни нечто, полностью ее ломающее, тогда все становится куда интереснее. Некоторые не выдерживают и сгибаются под ударами судьбы, а некоторые выпускают наружу всех своих демонов. Я люблю такие моменты. Но в таком возрасте, сознательно, а потом вычеркнуть всё из памяти...
- Опять скучаешь? - спросил неслышно подошедший Мироку, оглядывая неподвижного блондина, развалившегося на диване в общей гостиной их огромного номера и бормочущего себе под нос какую-то заумь. - Прилег бы поспать хоть ненадолго, уже рассвет скоро, а вечером запись.
Солист, всё так же погруженный в свои мысли, никак не отреагировал на замечания ударника. Впрочем, тот не обиделся, а устроился рядом и небрежно поинтересовался:
- Как думаешь, она еще вернется? Все-таки ты, Рейно, полный лопух в любовных делах.
Равнодушные фиалковые глаза наконец-то отреагировали и поднялись на Мироку, словно только что его заметив.
- Ну и что, зато я разбираюсь в демонах.
В поднесенной к лицу певца руке беззвучно заходилась в визге крошечная малышка с длинными темными волосами. Но стоило ему нежно погладить ее по головке кончиком пальца, как она успокоилась и стала ластиться к нему.
Ударник удивленно вздохнул:
- Вау! Новый питомец? Хорошенький и такой ручной. Дай-ка мне! - Мироку доверчиво протянул руку, чтобы погладить маленького духа, но тут же испуганно отшатнулся. Злобный страшненький демоненок с горящими глазами яростно оскалился, показывая ровную линию крошечных белоснежных и, судя по всему острых, зубов.
- Аккуратно, она не любит чужих, - пояснил солист.
- Да я уже понял, - ответил длинноволосый парень, помахивая укушенной рукой. - Погоди-ка, а ты уже не чужой, выходит?
- Как видишь… - очередное легкое поглаживание опять вызвало довольное неслышное урчание малышки.
А солнце, не зная никаких проблем и не задумываясь о тревогах, тем временем тихо-мирно планировало вставать над Токио. В свете предстоящих пяти миллиардов лет горения один день, один год, один век - это так мало... Куда спешить?
Не надо прибедняться 
хорошие четверостишия, мысль передана, а вообще главное - желание, вдохновение, упорство и работа над собой 
драть вас всех надо, хворостиной...
... Почти мистика. Надо бы перечитать 
вроде и большая, но всё равно как-то уж слишком быстро закончилась... 
)
Это что еще за реакция? 
?
)