Всем, кто так ждал
-----------------------------------------
- Рен, что это было?
Парень поставил свою сумку на кровать в новой квартире и обернулся к Такараде:
- В каком смысле?
- В прямом, - от игривости и веселости мужчины, которые ощущались в машине, не осталось и следа. Сейчас он сурово, немного воинственно выдвинув челюсть, смотрел в серые глаза. – Что за выходки?
- Ничего, - Рен пожал плечами и глянул на него. – Все как всегда.
- Ты что, подобным образом общался здесь с Кёко?!
«Черт…» Напоминание о девушке по-новому раскрыло болезненную рану в душе, едва затянувшуюся после ночи. Мгновенно перед глазами встало напряженное лицо Кёко, с широко распахнутыми глазами, в которых были боль, непонимание и страх.
- Не волнуйтесь, - улыбка вышла кривой, - я вел себя хорошо. Как и надлежит доброму сенпаю.
- А сейчас тогда что??
- Сейчас – добрый сенпай больше не нужен, - Цуруга достал полотенце и двинулся мимо президента на выход. – Я займу душ.
Тяжелая рука, ухватившая за плечо, заставила вынужденно остановиться.
- Что происходит, Рен?
- Куон, - неожиданно для себя огрызнулся актер и глянул прямо в глаза мужчине. – Забыли, где мы?
- Хоть Чубакка! - отрезал Лори. – Что происходит? Почему я вижу, как Кёко трясется, а ты сам больше напоминаешь одичавшего Цербера, чем человека?!
- Гав, - парень прикусил язык, когда Такарада чувствительно сжал пальцы на плече, и едко улыбнулся. – Потому что я и есть Цербер. Античное чудовище, из которого попытались сделать домашнего пуделя.
- Что?! Да сядь ты!
Рен послушно опустился на кровать, чувствуя, как от напористого волнения, звучащего в низком басе, внутри начинают стремительно исчезать силы, которые помогали все утро и дорогу держаться. Захотелось уткнуться лицом в ладони и выплеснуть, выговорить всю боль, терзающую сердце с того самого рокового момента.
- Ну? Что произошло?
- Ничего такого, - привычка не показывать эмоции оказалась сильнее. Выразительное молчание, однако, дало понять, что собеседник ждет ответа. – Когда мне возвращаться в Японию?
- А Кёко?
- Здорова, сами же слышали… Да и она сказала, что трястись больше не надо…
«Сказала. Правильно, кстати… Вот только все равно прорывает ее еще… А надо отрезать все пути… чтобы даже мысли не было, надежды…»
- Угу, а ты заигрывал с Котонами у нее на глазах.
- О, это так сейчас называется… - Рен с мрачным удивлением глянул на надменно прищурившегося президента. – Я-то думал, что она мне сейчас в горло вцепиться…
- Так, - Лори вскинул брови, медленно выдыхая. – Судя по тому, что ты мне огрызаешься, ты снова решил, что дитя порока, гнусное создание и выходец из ада полностью воплотились в тебе и не дают тебе права…
- Она знает все, - озвучить вслух мысль, от которой не избавляло ни время, ни сигареты, выкуренные за ночь, оказалось на удивление просто. Парень даже чуть нервно улыбнулся, когда сидящий рядом президент уставился на него. – Вот так.
- Ну и замечательно, разве нет? – спустя паузу проговорил Лори. - Она же общается с тобой по-прежнему…
- Не по-прежнему – сами же сказали, что она трясется… Со вчерашнего утра… вернее, с позапрошлой ночи, когда узнала… - Цуруга сглотнул и не сдержал гримасу отчаянья. – А я думал, что она переживает так из-за операции…
- Погоди, - мужчина склонил голову к плечу, неотрывно глядя на осунувшегося подопечного, - ты не сам ей рассказал?
- Она… нашла.
- Что?!
- Информацию в интернете. Оказывается, - Рен с наигранным восторгом вскинулся, - у меня даже есть сайт поклонников!! В смысле – у Куона! И там столько интересного от очевидцев… Даже пару моих бывших высказываются!.. – Такарада медленно прикрыл глаза рукой. – Классно, да?!
- Успокойся, во-первых.
- Я спокоен… - актер горько хмыкнул и поднялся. – Чего мне уже волноваться?
- Во-вторых, ты не собираешься с ней поговорить?
- О чем? – он прямо встретил взгляд, не став скрывать своих эмоций. – Лори, возможно… возможно, если бы я признался ей раньше, а не вчера…
- Ты признался ей?! – президент вскочил на ноги. – В любви?! После того, как она все это прочитала?!
- Ага. Представляете, какой я идиот?
- С чего вдруг идиот?! Ты…
- Она знала о моих чувствах до признания, но… - Рен вновь ощутил, как из-под ног уходит земля, и развернулся вновь к двери, - … сейчас она не желает об этом говорить…
- Как это – не желает?! – в голосе Такарады послышалось искреннее возмущение. – Погоди, а чем она это мотивирует?!
- Странный вопрос, Лори, - парень обернулся с насмешливой гримасой. – Разве на ее месте вы бы сами не ужаснулись, узнав, что под маской доброго сенпая ходит чудовище?
- Нет, - с железобетонной убежденностью покачал головой мужчина. – Потому что…
- Потому что вы меня знаете, да…
- Вот именно! И Кёко знает! Черт возьми, Рен, - президент взмахнул руками, не в силах сдерживать возмущение, - смени пластинку, в конце концов! Ей-богу, слушать одно и то же на протяжении шести лет просто уже не вставляет!
- При чем тут пластинка! – Цуруга не выдержал, резко разворачиваясь к Лори и не замечая, как тоже повышает голос. – Это сегодня она более свободно себя вела! А вчера – шарахалась от любого моего обращения к ней! Положил руку на плечо – сбросила! Признался – так глянула, что лучше бы ударила! Да, я понимаю, что не самое удобное время было, но… - он выдохнул и бессильно опустил руки, замечая легкое осуждение в серо-синих глазах, - … но сегодня… разве она бы стала звать меня снова «Цуруга-сан», если бы… если бы решила, что все мое прошлое – действительно в прошлом?.. И ее глаза – она была постоянно напряжена, словно… словно готовилась мгновенно дать отпор… Неужели вы сами этого не заметили?
- По-моему, ты накручиваешь самого себя… - Такарада снова сел на кровать и с отеческой укоризной покачал головой. - Как мне показалось, Кёко расстроилась, что ты переехал.
- Как вам показалось, - не сдержал яда в голосе парень. – Лори, я… я обязан вам всем, но в этот раз… - он замолчал, не находя слов под то отчаянье и бессильную злость, которые обуревали душу. – Я…
- Если Кёко захочет с тобой поговорить о прошлом – что ты сделаешь?
Он застыл, глядя на президента. «Поговорить о прошлом?..»
- Сама?..
- Сама, - коротко кивнул Лори. – Без моего вмешательства, - Рену стало не по себе от серьезного взгляда. «Если Кёко сама захочет поговорить со мной…» - Зная ее, могу предположить, что не выдержит и вызовет тебя на разговор в ближайшее время. Так что?
«Я… я смог бы объяснить ей… по крайней мере, сказать, что я не хочу пугать ее…»
- Если сама – то я приму разговор… - он поморщился от кривого слова. – В смысле…
- Поговоришь, не прячась, - мужчина снова кивнул. – Хорошо. Иди в душ и поторопись – мне тоже надо.
Актер замялся – в душе боролись надежда и подозрение на то, что Такарада что-то задумал. «Но что? Снова какой-то план? Игры с людьми? Зачем вселяет мысль, что он наперед знает, как случится?»
- Чего встал? – немного ворчливо поинтересовался президент, не выдержав испытующего взгляда. – Иди.
- Вы…
- Ничего я не буду делать. Просто посмотрю со стороны на все. У тебя сейчас – шоры, - он для пущей наглядности прикрыл глаза ладонью, а затем убрал ее. – Все видишь в одном цвете – черном. А нужна объективная точка зрения.
- В машине не хватило?
- В машине все перебивала Котонами, да и Кёко видно особо не было, - Лори поднялся и с хрустом расправил плечи. – Ты родителям не звонил?
- И не собираюсь.
- Я так и думал…
«Наблюдатель…» Парень провел его взглядом и глянул на полотенце, брошенное в ходе разговора на кровать. «Посмотрит со стороны?.. На что? Черт…» Он бессильно выдохнул и с силой потер лицо руками. «Если Кёко захочет поговорить со мной сама – хватит ли у меня наглости просить о чем-то большем, чем просто дружба?.. Ведь даже в таком случае она мне точно доверять не будет – ее идеал снова уничтожен…»
- Рен, учти, душ я займу на час, не меньше! – грозный окрик заставил тряхнуть гудящей от мыслей головой и забрать полотенце.
- Лори, с какого вы не остановились в гостинице? Там ванная все двадцать четыре часа в сутки ваша.
- Не порть мне отдых, - отмахнулся Такарада, сидя на диване и закинув ногу на ногу. В руках у него был пульт от телевизора, на котором стремительно сменялись каналы. – Я хочу вспомнить молодость.
- Так может, вам надо было Мишель позвонить? Чтоб уж наверняка воспроизвести молодость… - парень невинно улыбнулся на выразительный взгляд. – Что?
- Не знал, что ты сплетник.
- Я не сплетник, у меня память хорошая, - отрезал актер, направляясь в ванную. Закрывая за собой дверь, он невольно насторожил уши, когда в спину долетело тихое «Лучше бы ты склерозом страдал».
«Может и лучше…» Парень выкрутил до упора барашек крана и мрачно уставился на тугую струю воды, бьющую в поддон душевой кабинки. Надежда, появившаяся от вопроса и спокойных рассуждений Такарады, цеплялась как репей за душу. «Если она сама заговорит… Черт, если она заговорит!! А если нет? Если у нее даже мысли не возникнет узнать что-то от меня лично?! Черт, черт… Зачем Лори только это спросил?!» Он скривился от горькой злости и сунул голову под воду. Ледяные струйки, побежавшие по шее, заставили нервно передернуть плечами и выпрямиться, откидывая мокрые пряди назад. «Черт… Я боюсь…» Признание выбило последние силы из коленей, и Рен, качнувшись к стене, сполз спиной по ней на пол. С волос на плечи стекали капли воды, промокая тонкую рубашку, но он даже не замечал холода, невидяще глядя на светлый потолок. «… что даже если она и заговорит – то скажет, что я обманул ее доверие. Что больше не сможет относиться ко мне так, как раньше…»
- Что мне тогда делать?.. – тихий вопрос сорвался с губ неосознанно, заставляя сморгнуть и закрыть глаза. Темнота казалась спасительным укрытием, в котором можно было бы спрятаться от неукротимых болезненных мыслей. Однако, спустя несколько секунд передышки, они вернулись назад к измученному сознанию. «А сейчас – что мне делать?.. Не, сбегать я не буду, пока… пока не выяснится, что Кёко не хочет со мной говорить. Тем более обещал Такараде… Но надеяться нельзя… Нельзя!! Даже допускать мысль, что…» На мгновение представилась Кёко, с горящими глазами и словами, что она все понимает и уверена, что главное… «Нельзя!! Я сдохну, если моя надежда вновь окажется ложной!!» Он сжал кулаки и, сцепив зубы, встал. «Все, что остается – быть готовым к худшему. Потому что… потому что будь я на ее месте, я бы даже и говорить не стал с собою…»
Мрачная решимость, полностью овладевшая душой, не осталась незамеченной – Такарада, глянув на вышедшего из душа парня, скривился:
- У тебя физиономия самурая, готовящегося к харакири.
Рен проигнорировал его, вытирая мокрую голову и направляясь в свою комнату. Вступать в заранее проигранный спор не хотелось. Все было уже решено и принято, сдерживая эмоции под тяжелой плитой фатализма.
«Просто пережить. Просто перетерпеть… и не надеяться ни на что…»
- Лори, - переодевшись, он вышел из комнаты и, дождавшись, когда мужчина повернет к нему голову, проговорил. – Если не будет так, как вы предполагаете, я могу уехать?
- Разумеется, - тот поднялся и задумчиво хмыкнул, бросая взгляд на часы у телевизора. – Я тебе даже билет в Японию оплачу. Но учти, там тебе придется работать как проклятому, чтобы прийти в себя.
- Почему – как? – криво улыбнулся актер, вызывая раздраженную гримасу на холеном лице Такарады:
- Слушай, когда ты успел заделаться мазохистом, а?! Фу, сгинь с глаз долой!
- Могу возвращаться в Токио?
- Нет, иди вон к девушкам!
- И что мне там делать? – едва сдерживая ответное раздражение, поинтересовался Рен.
- Смотреть очень тоскливыми и жалобными глазами на Кёко! – президент гневно, с обличительным видом ткнул пальцем в опустившегося в кресло подопечного. – Черт тебя побери, ты меня бесишь! Причем настолько, что мне хочется тебе врезать!
- Разделяю ваш гнев, но, - парень выразительно постучал пальцем по запястью руки, - время идет. Сколько вам надо на ванну?
- Вот что, - Лори выдохнул и указал на дверь квартиры. – Иди. И не смотри на меня так мрачно – иди. Можешь прямо сказать, что я тебя выгнал. Глядишь, и Кёко проникнется жалостью, кинется утешать тебя…
- Мне не нужна ее жалость, - холодно парировал Цуруга.
- Не нужна? – ехидное хмыканье заставило его напрячься еще больше. – Ты настолько талантливо врешь самому себе, что веришь в свое вранье.
- Мне не нужна ее жалость!
- А что тебе надо, герой-любовник? – вкрадчиво поинтересовался Такарада, ввергая парня в изумление, которое заставило позабыть о неприятной теме.
- Почему герой-любовник?!
- А понятия не имею,- развел руками президент. – Тебя так обозвала Котонами, и мне понравилось.
- Котонами?! За что??
- Вот иди и спроси ее сам. Если уж тебе, - язвительностью в мужском басе можно было бы наполнить Мексиканский залив, - не нужна жалость Кёко.
«Герой-любовник?! Черт… а если она так и при Кёко будет меня звать… И так гвоздей в мой гроб вогнано предостаточно!» В груди под плитой маски шевельнулась ярость:
- Лори, зачем вы ее привезли?! Вы сами не могли приехать?!
- Как законопослушный гражданин я могу привезти хоть черта морского, – мужчина, остановившись на пороге ванной, обернулся и надменно хмыкнул. – И тебя это особо касаться не должно.
- Я передам Котонами, что вы ее считаете морским чертом.
- То есть, мало того, что ты сплетник, герой-любовник, так еще и предатель?! – Такарада гневно нахмурился. – И за какие такие заслуги я тебе помогаю, а?!
- За деньги, которые вам платят за меня, - холодно парировал парень. – И ваши слова идут вразрез с тем, что вы говорили ранее. Определитесь, кто я, а?
- А у тебя своего мнения на этот счет нет? – не менее холодно ответил Лори и выразительно хлопнул за своей спиной дверью ванной.
- Мнение? Ну почему же – есть, - актер тихо выдохнул и откинул голову на спинку кресла. Идти туда, куда послали его, не было ни малейшего желания. Нет, если бы там была только одна Кёко – он бы давно был в противоположном крыле, в гостиной, ставшей уютной за неполные две недели. И хотя уют в текущей ситуации даже и не предполагался – он был бы там. Хотя, уже было известно, что приговор вынесен…
Котонами же раздражала всем – своим присутствием, своей едкой улыбкой, говорящей – я все-е-е знаю и насквозь вижу!! Рен тихо чертыхнулся, чувствуя, как где-то в глубине души просыпается старое, забитое, но не потерявшее искушения желание ударить словом. Так, чтобы противник согнулся от душевной боли, замер, не в силах выдохнуть и поднять опозоренную голову…
«Гррр….» Он выпрямился в кресле и нахмурился. «Нельзя срываться… Нельзя!! Котонами не враг… вроде бы. И она подруга Кёко, лучшая!.. Осталось только понять – чем таким я ей мешаю?? Или это банальная ревность к подруге?» Невольно вспомнился самый первый случай, когда впервые зародилось подобное подозрение. «А что, похоже именно на это… Или на то, что прямо на ее глазах мерзкий герой-любовник, бабник пытается окрутить ее наивную и невинную подругу… Во-во, именно. А значит, сделает все, чтобы не дать Кёко поговорить со мной…»
- Не понял…
Цуруга поднял голову и чуть пожал плечами:
- Вы быстро.
- Ты почему здесь, дитя? – нарочито-ласково поинтересовался президент, удерживая на своих бедрах полотенце. – Я тебе что сказал делать?
- Как думаете, Котонами ревнует Кёко ко мне?
Легкое изумление мелькнула на лице Такарады, а затем он понимающе хмыкнул и направился в выделенную ему комнату:
- Еще как.
- Я так и понял…
- Ничего ты не понял! – раздраженно отозвались из-за двери. – Для нее Кёко – вихрь в ее серьезной жизни!..
- Солнечный…
- Вот-вот, - Лори на мгновение высунулся из комнаты и оглядел задумчивого подопечного. – Солнечный вихрь, который сметает на своем пути сомнения, переживания и отдает чистую любовь просто так, без условий, делая душу более чистой!
- Вы страшно говорите…
- Почему??
- Потому что получается, что Котонами костьми ляжет, но сделает все, чтобы…
- Ай! – нетерпеливо отмахнулся мужчина, скрываясь в глубине своей спальни. – Не говори глупостей! Она любит Кёко как сестра и желает ей лучшего!
- Еще хуже, - тихо хмыкнул Рен, мрачно разглядывая свои ладони.
- Ты что-то сказал?
- Я говорю – многое становится понятным… - он сжал руки в кулаки и подавил желание постучать ими себе по голове. «И даже можно предсказать, чем окончится разговор, если, конечно, он все-таки состоится…» Мрачное предчувствие от ожидаемого все сильнее охватывало душу, изгоняя из нее даже малейший намек на надежду. «Значит, это судьба… Вернее, это расплата за мое рождение…»
- Опять ноешь? – саркастичный тон Такарады не оставлял сомнений в том, что сейчас последует очередная нотация. – Кошмар какой-то!
- Я не ною… - парень поднял голову и на мгновение зажмурился – люминесцентно-оранжевый цвет жилета бил по глазам не хуже прожектора маяка. – Лори… вот честно, зря вы не поддержали меня с идеей ресторана…
- Почему?
- Вы бы произвели там… фурор, - он оглядел темно-бордовую шелковую рубашку, белоснежные брюки и полосатые штиблеты и вздохнул, снова прикрывая глаза. – Готов поклясться – ваш визит бы никто там не забыл.
- Нравится? – гордо хмыкнул Такарада.
- Вы сейчас больше напоминаете гангстера времен сухого закона, если честно.
- Глупый ты еще. И молодой.
- Куда мне до вас… - поддакнул актер и поднялся. – Решили отвлечь на себя внимание Котонами?
- Умнеешь на глазах, - Лори покровительственно потрепал его по плечу и развернулся к дверям. – Представь, как она будет онемевать каждый раз, как будет смотреть на меня!
- Угу, и думать, что ее босс точно… - Рен выразительно покрутил пальцем у виска, на что получил угрожающий взгляд:
- Но-но, не забывайся! И вообще, неблагодарный ты. Я ведь для тебя стараюсь.
- Спасибо.
- Спасибо в карман не положишь, - проворчал мужчина и направился к дверям. Но не успел Цуруга взяться за ручку двери, чтобы выйти следом в коридор, как Лори развернулся. – Слушай, а если ты еще и с букетом придешь?? Представляешь, как Кёко будет приятно поражена…
- Вы же обещали ничего не предпринимать, - холодно напомнил парень и вышел из квартиры.
- Так ты же купишь!
Он проигнорировал железобетонную уверенность в словах за спиной – надежда, которую тщательно подавлял, неожиданно воспрянула от одного намека, что цветы действительно могли бы заставить Кёко быть…
«Мне не нужна ее жалость!» Рен на мгновение прикусил губу, нещадно давя любую мысль о «подкупе» любимой. «Что я за человек тогда, если буду всяческими способами пытаться ее расчувствовать и избежать справедливого решения?!»
- Ну и зря, - Такарада догнал его и с видом «я тебя предупреждал» хмыкнул. – Она бы чувствовала себя обязанной поговорить с тобой.
- То есть, - актер резко остановился и недобро улыбнулся, - вы не уверены в своих словах?
- С каких пор ты стал таким честным? – мужчина саркастично хмыкнул в ответ. – Сам же понимаешь, что…
- Я не хочу, чтобы Кёко чувствовала себя ответственной за мои чувства! – Рен сжал кулаки, гневно глядя на высокомерно вскинувшего брови собеседника. – Я не хочу, чтобы она придумывала отговорки из жалости и страха меня обидеть! Я хочу честного, понимаете, честного ответа!
- Ты боишься, что тебя снова не увидят? - он замер, не в силах собрать мысли от точного, бьющего прямо в сердце, вопроса. Такарада вздохнул и укоризненно покачал головой. – Как я и думал – ты так и не научился разбираться в любви.
- При чем тут это?..
- При том, - президент ощутимо ткнул пальцем в левую сторону груди подопечного, заставив того немного пошатнуться, - что ты не позволяешь своему сердцу решать подобные проблемы! - парень стиснул зубы, сдерживая рвущиеся с языка острые слова, но, похоже, Лори прекрасно понял. – И не путай сладкое с соленым, я тебя умоляю!
- Да ничего я не путаю!!
- Тебя потыкать, как слепого щенка? – язвительно поинтересовался глава агентства и подбоченился. – Ну да, ты же сам…
- Ох, нифига ж себе… - изумленный девичий выдох заставил обоих повернуть головы. Котонами, стоящая на пороге их с Кёко квартиры, не отводила взгляда от яркого костюма Такарады. – Я счас ослепну.
- Вот, хоть кто-то оценил по достоинству! Котонами-кун, правда, я неотразим?
- На все сто процентов… Глаз не отвести, - машинально кивнула девушка и посторонилась, приглашая войти. – И зачем вы хотели пройтись по магазинам, если все привезли с собой?
- Это лишь малая часть того гардероба, которым я привык пользоваться дома, - Лори с самым царственным видом склонился перед ней. – Только после вас, юная леди.
«Не меня ты бабником назвала, Кёко!» Рен мрачно проследил, как на лице подруги любимой поочередно сменяют друг друга выражения смущения и подозрения, и мысленно вздохнул. «Да уж, кое-кто действительно решил оторваться тут по полной…»
Накрытый стол в гостиной притягивал взгляд и внушал легкий трепет количеством тарелок. У парня создалось впечатление, что Кёко – а сомнения не было, что это ее рук дело – собиралась прокормить баскетбольную команду после финала НБА.
За спиной Такарада продолжал что-то ворковать все больше напрягающейся брюнетке, а взгляд актера сам нашел рыжеголовую фигурку, которая, несмотря на гостей, продолжала возиться у кухонной раковины.
«Дубль раз – она всячески старается занять себя делом, лишь бы не оказаться рядом со мной наедине. Лори, можете не отвлекать больше Котонами – смысла в этом точно нет…»
В душе все увереннее росло чувство обреченности, сникшее было от рожденной словами Такарады надежды. Которая в свою очередь начала стремительно угасать, когда Кёко наконец подошла к столу и немного скованно улыбнулась:
- Как новая квартира?
- Такая же, как и эта, - парень постарался, чтобы голос и лицо были невозмутимыми. – Наш президент решил пожить, как обычные люди.
Она обернулась на подходящих мужчину и подругу:
- Такарада-сан, а вам точно будет удобно? Может, стоило в гостинице…
- Я смотрю, у вас с Реном даже мысли одинаковые, - снисходительно хмыкнул Лори, опускаясь на диван. – Он тоже хотел меня сплавить в ближайший пентхауз… Или, - он хитро прищурился, - я вам так мешаю?
- Такарада-сан, как вы могли подумать!! – голос Могами зазвенел от возмущения, которое полыхнуло и в темно-медовых глазах. – Чем вы можете мешать?? Наоборот, я очень счастлива, что вы приехали!
«Ну, у кого там были сомнения в том, что приезд спас ее от общения со мной?..» Актер, дождавшись, пока обе девушки сядут, молча устроился в кресле спиной к окну, стараясь не глянуть на любимую, которая оказалась в кресле напротив. «Даже если принять во внимание то, что она не хочет никого обидеть – ее настороженность за километр чувствуется!»
- Стол впечатляет, - Лори окинул блюда взглядом и уважительно хмыкнул. – Могами-кун, Котонами-кун, вы действительно превзошли самих себя.
- Мы старались, - кивнула Канаэ и улыбнулась подруге, которая тоже заулыбалась на похвалу. – Все-таки, повод был и остается значимым. Начнем?
- Конечно. Правда, с шампанским это был бы настоящий праздник, но пока Могами-кун принимает препараты – обойдемся безалкогольными напитками. Пока что, - президент как-то хитро улыбнулся и поднял высокий стакан с яблочным соком. – Кампай!
- Такарада-сан, совсем не обязательно по возвращении в Японию устраивать мега-вечеринку! – Кёко явно озвучила свои опасения, немного неодобрительно поджимая губы. – Я ведь никому не говорила!..
- Ну разумеется, мега-вечеринки не будет, - он ловко подцепил с большого блюда тонкий ломтик ветчины и отправил в рот. – Просто вечер. В особняке, строго между своими.
- Кстати, строго между своими… Как все-таки правильно – Цуруга Рен или Хизури Куон?
Парень встретил прямой взгляд Котонами и вежливо улыбнулся, ставя свой стакан на стол:
- Цуруга Рен творческий псевдоним.
- А зачем?
Краем глаза он заметил, как замерла Могами, до побелевших костяшек сжимая палочки и тарелку в руках. «Может, дать ей слово?.. Пусть бы озвучила, рассказала…» Горечь вязко заполонила грудь.
- Семейная традиция, - он чуть пожал плечами на непонимающий взгляд. – Хозу Шухея знаете?
- Э… да…
- Ну вот и ответ, разве нет?
- Все равно странно, - помолчав, проворчала Канаэ, не замечая ни напряжения подруги, ни очень тонкой улыбки Такарады. – Что вам мешало под своим именем сниматься?.. А то и не поймешь, как обращаться-то теперь…
- Как вам будет удобно, Котонами-сан. Я прекрасно отзываюсь на оба имени.
- Но в Японии никто, кроме присутствующих тут, не знает о, - Лори с интригующим видом поднял указательный палец вверх, - тайне Цуруги Рена. И не хотелось бы, чтобы знали.
- И что, похоронят тоже под псевдонимом? – ехидно хмыкнула черноволосая актриса.
- Вам перечислить всех мировых кинозвезд, которые были похоронены не под своими настоящими именами? – Рен с внешне доброжелательным видом чуть склонил голову набок, не сводя взгляда с прищурившейся девушки. – Поверьте, список выйдет внушительным.
- Угу, то есть здесь вы под своим именем, там под выдуманным. Не путаетесь?
Риторический вроде вопрос внезапно показался прямым намеком на все, что так хотелось оставить далеко в прошлом. Вспыхнувшая злоба чуть не прорвалась наружу, но вовремя прикрытые глаза помогли справиться с нею, не давая воли.
- Стараюсь, - он глянул на недоуменно нахмурившуюся брюнетку и миролюбиво проговорил. – Спасибо, что так волнуетесь за меня.
- Делать мне больше нечего, как за вас волноваться… - Котонами уткнулась в свою тарелку, явно стараясь оставить последнее слово за собой. Парня так и тянуло ответить, но невольно вспомнился упрек Такарады во флирте. «Черт с вами, буду молчать весь вечер…» Он украдкой бросил взгляд на Кёко и мрачно усмехнулся про себя, когда девушка даже не глянула на него. «Вот и весь ответ на все невысказанные вопросы…»
- Итак, - Такарада словно и не заметил напряженного молчания, доставая со стоящего поодаль блюда канапе, - чем будем заниматься эту неделю? – он довольно усмехнулся, чувствуя на себе три взгляда. – Надо что-то придумать, иначе я заскучаю тут.
- А вы тут ни разу не были? – Кёко впервые с момента начала ужина тихо подала голос.
- Увы, именно в Хьюстоне – первый раз. А ведь тут, судя по путеводителю, куча интересностей, начиная от музея космонавтики…
Молодые актеры невольно вздрогнули, посещенные одной и той же мыслью.
- Такарада-сан, учтите, что в ваших развлечениях я не участвую, - как можно тверже проговорил Рен.
- А я тебя не зову, - пренебрежительно отозвался мужчина. – Ты нудный и скучный напарник в развлечениях.
- Серьезно? – неожиданно оживилась Котонами. – Уже проверено??
«Это что, провоцирование?» Рен старательно держал немного отстраненный вид, показывая, что разговор его не занимает. «Только ради чего?»
- И не раз, - Лори многозначительно улыбнулся. – Он не умеет расслабляться.
- Теперь понятно, с кого Кёко берет пример, - брюнетка кинула выразительный взгляд на актера, затем на молчащую подругу. – Тоже одна работа на уме.
Раздражение все-таки выплеснулось в виде вежливой улыбки:
- По крайней мере, у Могами-сан видны результаты того, что она много работает, - парень с удовлетворением следил, как от намека девушка гневно прищуривается. – И…
- Цуруга-сан, вы не правы! – он внутренне вздрогнул и глянул на заговорившую рыжевласку, которая с упреком смотрела на него. – Мооко-сан тоже много работает и даже более популярна, чем я.
«Защищаешь ее? От злобного монстра, который посмел фыркнуть в сторону твоей подруги?.. Смешно…»
- Вам виднее, Могами-сан, - парень примиряющее улыбнулся, сдерживая эмоции. – Вы чаще сталкиваетесь.
- Все вы много работаете, - голос Такарады звучал спокойно и размеренно, словно никаких упреков и намеков не прозвучало только что. – Работа – залог успеха, но и забывать об отдыхе тоже нельзя. Вот вы наверняка думаете, что ваш президент – свихнувшийся с ума эксцентрик, который от скуки троллит персонал и переодевается в различные костюмы…
- Такарада-сан, что вы такое говорите?! Я так не говорила!! - девушки возмутились настолько слаженно, что Лори довольно заулыбался:
- Да ладно, будто я не знаю, о чем перешептываются в примерочных. Но я нисколько не обижаюсь, так как знаю, что это моя миссия – поддерживать микроклимат в нашем большом коллективе.
- Микроклимат или уровень адреналина? – тихо заметил парень.
- В каких-то ситуациях это равноценные понятия, - величаво парировал Такарада, и в его взгляде промелькнул открытый намек на состоявшийся ранее разговор. В ответ Рен чуть сузил глаза, молча напоминая о своем решении. На лице президента стремительно мелькнула пренебрежительная гримаса, а затем он как ни в чем не бывало продолжил. – Скука и уныние – одни из тяжких грехов этого мира. Нельзя смотреть на него в серых или, того хуже, черных тонах – он слишком прекрасен для этого.
- Но разве не бывает так, что твой мир внезапно действительно… - Кёко помялась, рассеянно глядя в темное окно за спиной парня, - … меркнет?..
Актер ощутил, как дыхание на мгновение прерывается, словно его выбили ударом под дых. «Меркнет? О да, очень точное слово!! Даже слишком точное…» Внутренности словно скрутило в горько-желчный комок, и Рен поспешно потянулся к своему стакану с соком. Кислый вкус немного подавил боль, давая силы продолжать удерживать невозмутимую маску на лице.
- И такое бывает, но при этом надо помнить всегда, Могами-кун, что за ночью приходит рассвет.
- Всегда?
- Всегда.
Не всегда, так и тянуло сказать, не всегда. Но лучше пусть верит словам старого лиса и не окунается в тот мир, где рассвет не наступает…

Ночной воздух показался необычайно холодным, и это взбодрило парня. Он вдохнул полной грудью и запрокинул голову, глядя в индиговую глубину.
Разговор, который продолжался весь ужин, прошел без его участия – смысла не было вступать в словесные лабиринты, искусно создаваемые Такарадой. Все было сказано еще в самом начале.
«Меркнет. Ты права, Кёко – могу лишь представить, что ты чувствовала, когда узнала все про меня… Насколько ты ощутила себя преданной, когда поняла, что доверилась чудовищу?..»
Рен медленно выдохнул и опустил голову, бесцельно скользя взглядом по ночному городу. В душе была какая-то горькая пустота, в которой не было места желанию или надежде. Он даже невольно пожалел, что не купил утром в аэропорту билет в Токио – сейчас бы можно было забыться в самолете, готовясь полностью превратиться в Цуругу. В принципе, можно было бы попробовать это и сейчас, но что-то мешало, что-то незначительное, мелкое, но не давало отстраниться, абстрагироваться от происходящего в гостиной.
Тихий скрип за спиной заставил вздрогнуть и излишне резко обернуться. Словно ожидая удара или…
- Долго ты тут будешь прятаться? – Такарада не стал выходить на балкон, остановившись в дверном проеме. – Кофе-чай уже готовы.
- Я не хочу ничего, спасибо.
- Я не спрашиваю, хочешь или нет, я говорю, - мужчина тихо хмыкнул. – Чего надумал? - парень чуть двинул плечами. – Вернись в комнату.
- Вы обещали не вмешиваться.
- Я и не вмешиваюсь – просто это слишком невежливо выглядит. Можешь ничего не пить, но не торчи тут.
Рен невольно поморщился и покорно кивнул.
Внутри уже был включен телевизор, а сидящие на диване девушки тихо переговаривались, держа между собой большую коробку конфет и перебирая в ней сладости.
- Цуруга-сан, - Кёко обернулась к нему, - кофе сейчас…
- Я не хочу кофе, спасибо, - парень отрицательно качнул головой и опустился в свое кресло. – Не стоит беспокоиться.
- Лучше обо мне позаботьтесь, - подошедший Такарада величаво сел во второе кресло. – Бо-ольшую такую чашку!
- Хорошо, - улыбнувшаяся рыжевласка легко подхватилась с дивана. – Вам без сахара?
- Три ложечки обязательно, остальное по твоему вкусу, Могами-кун.
«Я могу уйти?»
Во взгляде президента был категорический отказ, заставивший парня мысленно мрачно усмехнуться. «Какой вы добрый, Лори… Прямо как палач!»
Выражение синих глаз сменилось – теперь в них светился явный приказ, заставивший актера едва заметно улыбнуться в ответ.
«Да досижу уже, досижу. Чтобы потом вы не говорили, что знаете все!!»
- Кстати, - Котонами дождалась, пока ее подруга поставит большую чашку кофе перед Такарадой и сядет вновь на диван, и глянула на Рена, - блондинистость вам не идет, Цуруга-сан.
- Вот как? – он перевел взгляд с телевизора на брюнетку, не выказывая ни малейшего признака того раздражения, которое охватило его после услышанного. – Почему?
- Блондины обычно козлы.
- Вынужден с вами согласиться, - актер с сожалеющим видом кивнул на явную провокацию. – Что предлагаете?
Канаэ вызывающе улыбнулась:
- Побрейтесь налысо.
- Интересное предложение, - он не заметил, как на его губах в ответ появилась такая же улыбка. – Но что мне за это будет?
- Не думаю, что это будет хорошая идея, Рен, Котонами-кун, - предостерегающе произнес Такарада. – Так что…
- Побреетесь налысо – я пойду с вами на свидание.
Краем глаза парень видел, как вытянулось лицо президента и как быстро бросила взгляд Кёко на свою подругу. Он невольно затаил дыхание, ожидая, что любимая хоть как-то отреагирует, но девушка перевела взгляд на экран телевизора, словно теряя интерес к обсуждению.
«Правильно, правильно…» Раздражение мгновенно перетекло в злобную досаду. «Кто я для тебя уже…»
- О, вы прямо искушаете, Котонами-сан, - он провел рукой по своим волосам. – И что, на свидании вас совсем не смутит наличие рядом бритоголового?
- Ни капли. И, думаю, вам пойдет такая прическа. Станете более… мужественным и брутальным. Верно, Кёко? – черноволосая актриса развернулась всем телом к подруге.
- Боюсь, что я не имею права указывать Цуруге-сану, что правильно, а что нет. Учитывая, скольким я ему обязана, это будет по крайней мере… - сероглазый и каре-медовый взгляды на мгновение встретились, а затем девушка глянула на брюнетку, - … невежливо.
Болезненное веселье дернуло уголки губ вверх, но Рен тут же взял его под контроль, с усилием цепляя на лицо маску задумчивости:
- Котонами-сан, раз вы так говорите, и раз Могами-сан вас поддерживает, пусть и негласно, - Кёко чуть вздрогнула, но он уже продолжал, - то, видимо, мне стоит прислушаться. Поэтому - завтра, часов в пять вечера вас устроит?
- Что именно?.. – актриса напряглась, замечая тонкую улыбку на красивом лице.
- Разумеется, свидание.
- Рен… - с нескрываемой укоризной протянул Такарада, допивая свой кофе и ставя пустую чашку на стол. – Ты же не серьезно…
- Но это будет отличный эксперимент – походить бритым, - парень откинулся в кресле, переплетая пальцы в замок, и невинно произнес. – Тем более, я смогу опровергнуть ваше личное заявление, что я не умею развлекаться.
- И не постесняетесь в таком виде показаться в Японии??
Он перевел взгляд на пришедшую в себя Котонами и многозначительно указал на президента:
- Он очень хотел бы видеть скандал с моим участием. А что может быть более скандального в Японии, чем обритый на спор известный человек? Не волнуйтесь, я скажу, что спорил с Такарадой-саном, - замешательство, проступившее на трех лицах, позабавило и заставило немного насмешливо уточнить. – Уверен, ни у кого не возникнет и подозрения, что данное пожелание исходило не от нашего любимого президента.
- Если бы оно исходило от меня, я бы тебя еще заставил и бороду отпустить! – мужчина со скучающим выражением закинул ногу на ногу и покачал ею. – Слушай, а ведь хорошая идея…
- С бородой сложнее, - Рен сожалеюще покачал головой. – Ее же надо сначала отрастить. А это не меньше двух недель. Сомневаюсь, что Котонами-сан согласится столько ждать.
- Эй, хватит говорить так, словно меня тут нет! – вспылила брюнетка, намереваясь вскочить на ноги, но Кёко внезапно перехватила ее за руку, удерживая на месте:
- Мооко-сан, успокойся, пожалуйста. Разве ты не видишь, что они просто тебя разыгрывают.
- Ну почему же, - не удержался парень, чувствуя, как маска Цуруги трещит по швам, но не мог уже остановиться – горечь на сердце была просто невыносимой. - Или вы, Могами-сан, сомневаетесь в моей решимости пойти на такую жертву ради вашей подруги?
- Не сомневаюсь, - в карих глазах было осуждение, граничащее с холодом, - ни в вашей решимости, ни в том, что для вас ничего не стоит просто пошутить с особым цинизмом.
«Ну наконец-то…» Он даже ощутил какое-то болезненное облегчение от полученного удара. «Вот именно – с особым цинизмом. Ну что, Лори, я могу быть свободен?..»
- Мы все любим шутить, - президент, не глядя на актера, поднялся из кресла, - но Рен прав – вы устали, девушки: перелет, операция, встреча. Мы пойдем, а вы отдыхайте.
- Спокойной ночи, Могами-сан, Котонами-сан, - Рен встал и отвесил небольшой вежливый поклон.
«Все кончено…» На коротком пути домой мозг педантично перебирал весь вечер, находя все новые и новые доказательства. «Все кончено, и как ни крути, а мне не место рядом с ней. И я это понимаю, и она это понимает… Но от этого легче не становится…»
- Рен, поясни мне, - проговорил Такарада, опускаясь в кресло в их квартире, и сурово глянул на остановившегося у дверей парня, - что там творилось.
Парень сунул руки в карманы и равнодушно двинул плечами:
- Вы сами видели и слышали.
- Видел. И слышал. И все это мне категорически не понравилось, - Лори сложил руки на груди. - Зачем ты поддался на провокацию?
- Потому что кому-то хотелось, чтобы я поддался на нее.
- Рен!
- Знаете, - он криво усмехнулся, глядя прямо в глаза президента, - наверное, можно уже признаться и самому себе… там, на балконе, я до последнего ждал. Цеплялся за ваши слова и ждал, - актер чувствовал, что ухмылка становилась все шире и все горше, - но… полчаса мало было, да?
- Она и не собиралась на балкон.
- Верно… Видите, вы сами все заметили. Она вернулась к официальному общению, она не воспротивилась предложению своей подруги, она… - в голос прорвалась едкая насмешка над самим собой, - … стольким обязана мне, что только это держит ее рядом!.. – Такарада устало потер переносицу, и Рен не выдержал – развернувшись к своей комнате, он выдохнул и зашагал к двери. – Вы обещали.
- Не пори горячку…
- Вот именно – пока я не начал действительно пороть горячку!.. – парень обернулся и скрипнул зубами, встречая предельно серьезный взгляд. – Я… не могу здесь, на этой земле быть тем, кто должен быть рядом с Кёко!!
- Не решай за нее, - фраза была словно отлита из стали. – Только Кёко решать это.
- Она уже решила – разве вам так не кажется?! – отчаянно бросил Рен, сжимая руки в карманах. – И вы теперь не сможете сказать – нет, ты не прав, - отведенный взгляд заставил желчно улыбнуться. – Вот именно.
Зайдя к себе в комнату, он буквально упал на кровать ничком и закрыл лицо руками. Было неимоверно горько, до тошноты, до желания просто завыть от боли и отчаянья. Когда-то он думал, что худшее уже позади…
«Наивный… Или просто идиот, который захотел стать счастливым? Разницы для меня, видимо, нет… Осталось вернуться… и вновь стать Цуругой, на этот раз уже навсегда…»
Парень медленно сел на кровати и обвел пустым взглядом комнату, не обращая никакого внимания на обстановку. Все его мысли были покрыты такой темной безысходностью, что хотелось просто исчезнуть.
«Исчезну… Скоро. Потому что главное уже сделано – с Кёко все в порядке… Вот-вот, сам же просил всех, кого можно, чтобы у нее все было в порядке и плевать на меня. Ну, держи давай обещание – с той стороны свое выполнили…»
Он опустил голову, чувствуя, как вновь его захлестывает та самая усталая, застарелая ненависть к самому себе, которая терзала его всю прошлую ночь. И как тогда – сейчас совершенно не было ни сил, ни желания сопротивляться ей, пытаться доказать самому себе, что все изменилось.
«Ничего не изменилось. Я по-прежнему тот самый Куон, который слизывал с костяшек чужую и свою кровь… который плевал на чувства и мысли окружающих… Ничего ведь не изменилось – и сегодняшний вечер тому подтверждение. Такарада прав – я с удовольствием поддался на провокацию, потому что хотел ответить на нее, вновь причинить боль. И Кёко была права – с особым цинизмом…»
Решение пришло не спонтанно – оно давно было вымучено, но все равно вызывало неясный страх своим наличием и реализацией.
Однако - хватит.
Актер поднялся и вытащил из угла сумку, в которую минутой позже полетела одежда, развешенная ранее по спинкам стульев. Не заботясь, он втрамбовал все в сумку, закинул ее на плечо и вышел из комнаты.
Такарада по-прежнему сидел в том же кресле, вот только выражение на лице уже не было усталым – скорее, сожалеющим.
- Нетбук я оставил в квартире Кёко, а это – вам, - Рен положил на столик ключи от машины и от квартиры, рядом опустил сотовый и низко поклонился. – Пожалуйста, позаботьтесь о Кёко далее.
- Уверен?
- Да, - он выпрямился и скупо кивнул на непроницаемый взгляд. – Пусть хоть эту неделю она проведет, не беспокоясь о болезни или еще о чем-то неприятном. Пожалуйста.
- Что будешь делать в Токио?
Вместо ответа Цуруга лишь неопределенно пожал плечами и направился к входной двери.
- Рен?
- Что-нибудь, - открывая дверь, отозвался он и обернулся. – И не надо предлагать мне подождать до утра.
- Дурак.
Смешок вырвался сам по себе:
- Дурак. Я знаю. И ничего не могу с этим поделать.

Купив на углу в круглосуточном пачку сигарет, он закурил и двинулся дальше, рассеянно глядя на проносящиеся по ночному проспекту машины. В груди было пусто – оно и правильно, сердце осталось там, на шестом этаже. Хотя зачем ему сердце? Цуруге оно не надо, Куон не умеет им пользоваться…
Яркий экран с рекламой на высоченном здании невольно привлек бесцельно скользящий взгляд и напомнил о событии двухдневной давности, заставив слегка заинтересованно выдохнуть табачный дым и оглянуться в поисках ближайшего такси.
- Куда? – угрюмый водить предпенсионного возраста покосился на усевшегося на заднее сиденье парня.
- На северный вокзал… - тот покрутил в руках вытащенную из бумажника визитку с темно-синим тиснением, - … линии Сансет Лимитед.

Кёко невидяще смотрела на экран телевизора, не в силах сосредоточиться на том, что показывали в передаче. Внутри, где-то в районе желудка едва заметно, но жег тугой комок обиды и непонимания, которое владело душой последние пару часов.
«Что это было? Что?? Почему вдруг… Мооко-сан ни с того, ни с сего… И он…» Мысли снова разбежались, словно боялись собираться в законченную картину произошедшего. «Не понимаю… Она же моя подруга… А он – почему он вдруг с ней так говорил?..»
Волна испуга пронеслась по телу, и только потом девушка поняла, что среагировала так на металлический поднос, брошенный в кухонную жестяную раковину. Котонами, развернувшись от нее, подбоченилась и гневно поинтересовалась:
- Ну, и долго ты собралась молчать?!
Кёко облизала пересохшие губы и попыталась улыбнуться:
- Но ты же занята, поэтому я не хотела мешать…
- Ты совсем бака?! – брюнетка стремительно подошла к ней и заглянула в глаза. – Где твое возмущение?! Где требование пояснений?! Или ты всерьез решила, что я настолько потеряла голову, что собралась на свидание с Цуругой?!
От напоминания потрясшего ее предложения комок под ложечкой начал быстро разрастаться, мешая нормально дышать:
- Мооко-сан…
- Что «Мооко-сан, Мооко-сан»?! – яростно передразнила Канаэ. – Ты что, лгала мне, когда говорила, что он для тебя не просто сенпай?!
Кёко захотелось сжаться в комок и сунуть голову под подушку от той боли, которая сдавила сердце при воспоминании. Да, тогда, вернувшись в квартиру и узнав, что Рен переехал, она невольно призналась понимающе хмыкнувшей подруге, что парень стал для нее гораздо ближе, чем это было в Японии.
- Послушай…
- Нет, это ты меня послушай, - подруга решительно смела все с журнального столика и уселась прямо на него. – Итак, что мы имеем на данный момент? Ты уехала из Японии тайком, никому ничего не говоря, и уехала с Цуругой. Интересно, правда? Помолчи, это риторический вопрос, - она жестом остановила Кёко и продолжила. – Помня, как в Японии вы играли в переглядки и недомолвки, я честно удивилась, слегка, когда ты заявила, что знаешь о его мотивах и о своих чувствах. Я даже – даже! - успела пожалеть саму себя, что останусь одна в отделе, ведь даже Чиори сейчас с кем-то встречается… Стоп, молчи! – рыжевласка поджала губы, сдерживая рвущиеся вопросы. – Но смирилась, решив, что чем черт не шутит – вдруг действительно оно?! И что я вижу?! Ты чопорно раскланиваешься с этим героем-любовником, ты невинно игнорируешь все его намеки на толстые обстоятельства и даже благословляешь меня на свидание с ним!
- Я?!! Это ты же сама начала с ним заигрывать!!
- О, проснулась! – брюнетка с пораженным видом хлопнула в ладоши и тут же рявкнула. – Да я хотела посмотреть, как ты будешь защищать свои чувства, раз уж призналась в них!! Любая нормальная девушка хоть покажет свое недовольство, если у нее на глазах начнут флиртовать с нравящимся ей мужчиной!! А ты?! Глазками хлоп-хлоп, улыбка дежурной медсестры в психиатричке – ну что вы, я вам стольким обязана…
«Черт, вот обзываться зачем?!»
Кёко опустила голову, чувствуя, как к горлу подкатывает тугой ком гнева, сглотнула и медленно заговорила:
- Мооко-сан, ты – моя подруга, моя единственная подруга. Я эгоистично уехала, не предупредив тебя, заставила волноваться и…
- Кёко, милая, - Котонами ухватила ее за щеки и подняла лицо вверх, со страданием глядя в карие глаза, - ты что, совсем с ума сошла?! При чем тут я?! Да будь я трижды твоей единственной подругой – это не дает мне права отбирать у тебя парня! А тебе – молчать из-за того, что ты якобы виновата передо мной и должна за все переживания! Сколько ты будешь ставить чувство долга над всем остальным?! А может… - девушка подозрительно прищурилась. - Ты приняла свое гипертрофированное чувство вины и долга за любовь?! Решила таким образом отблагодарить Цуругу?! Тогда понятно, чего он так огрызался…
- О чем ты говоришь?! – не выдержав, Кёко вскочила на ноги, отбрасывая руки подруги. – Что ты вообще…
- Зная тебя, вполне легко догадаться, о чем ты думала – типа, вот, он столько сделал для меня, а я отплатить не могу, значит, я «полюблю», - брюнетка изобразила в воздухе невидимые кавычки, - его и тем самым верну долг.
Длинная потрясенная пауза завершилась невольно вырвавшимся вопросом:
- Ты что, дура?
- Не-е-ет, Кёко-чан, это твоя прерогатива, - язвительно пропела Котонами и поднялась на ноги, оказываясь нос к носу с рыжевлаской. – Пока из всего, что я видела, у меня получается именно такой вывод! И судя по тому, что Цуруга сам пригласил меня на свидание – у него тоже!
- Интересно, а что мне надо было сказать, когда ты потребовала у него побриться налысо и пообещала взамен сходить с ним на свидание, а?!
- Да хотя бы покрутить пальцем у виска, плюнув на всю свою вежливость и приличия!
- Я так не могу!! – сквозь слезы выкрикнула Кёко, плюхаясь назад на диван. – Понимаешь, не могу!!
- Ну и дура, - выдохнула брюнетка, тоже опускаясь вновь на столик. – И не жди теперь, что он признается. Хотя, может, и признается лет через десять, когда набеси…
- Он уже признался, - Могами спрятала лицо в ладони, чувствуя, как душу раздирают противоречивые чувства – и страх, и горечь от жестокой правды, и упрямство – она же хотела как лучше, чтобы никто не обижал никого.
- Чего?.. Кёко, - ее ощутимо затрясли за плечи, - что ты сказала?!
- Что слышала… - она безвольно опустила руки и исподлобья глянула на округлившую глаза подругу. – Признался. Вчера.
- Вот же козе-е-ел… - ошарашено протянула та, ввергая Кёко в полный ступор:
- Почему козел?!
- А кто?! Права я была, что все блондины козлы…
- Хватит обзывать его непонятно какими словами!..
- Кёко, а кто он после всего?! Напоминаю, он мне на пять часов вечера назначил свидание! – Канаэ недобро сжала кулак. – И это после всего, что было между вами?! Ну пусть он только появится завтра…
- Мооко-сан… - рыжевласка слышала, как дрожит ее голос, но поделать с этим ничего не могла, - ты о чем?.. Ничего же не…
- Значит, так, - Котонами явно уже не слушала – сложив руки на груди, она повелительно глянула на нее сверху вниз. – Завтра ж тебе ехать на осмотр, так? Значит, как только он заявляется сюда, я выхожу и держу дверь с той стороны. А ты – ты просто обязана устроить ему скандал, разумеется, с объяснениями, что ни о каком чувстве долга тут речь не идет. Не идет же?! – не в силах что-то сказать, Кёко отрицательно замотала головой. – Отлично. Можешь даже использовать подручные средства с кухни, чтобы выбить из его головы любые мысли о свиданиях с незнакомыми девушками!
- Он тебя знает…
- Хорошо, и со знакомыми тоже, - покладисто кивнула черноволосая актриса и с усталым видом прикрыла глаза рукой. – Всему тебя учить надо, - она снова глянула на шмыгающую носом девушку и вздохнула, отходя и огибая диван. – Блин, никогда не думала, что буду, как тот Такарада, проповедовать любовь… Кстати, он тоже хорош – нет бы осадил Цуругу… Сидел и смотрел только… Тоже мне – босс отдела «Люби меня»!..
Ворчание практически заглушила закрытая дверь ванной, и Кёко невольно улыбнулась сквозь слезы:
- Спасибо, Мооко-сан…
Мысли кружились вокруг сказанного, не останавливаясь ни на мгновение и проясняя картину вечера.
«Глупо… действительно глупо получилось… Я не хотела никого беспокоить и стеснялась показать свои чувства – а в итоге все вышло совсем плохо… Неужели Мооко-сан права, и Рен решил, что мое все отношение – из-за того, что мне было страшно и предстояла операция? А потом, типа, я успокоилась и он стал не нужен? Ну глупости же… Угу, глупости – стоило так и сказать, не обращая внимания на его хмурый вид… Но я ведь надеялась на то, что мы останемся одни в квартире и успеем поговорить до ужина обо всем…» Она покаянно вздохнула и вытерла выступившие от слов подруги слезы. «И почему я не подумала, что даже если бы приехала одна Мооко-сан – Рен бы уступил ей комнату. Он ведь всегда внимательно относился к тому, что мы с ней дружим. А тем более, приехал Такарада-сан… Ну почему я такая глупая!..»
Выключив телевизор, Кёко подтянула колени к груди, невидяще уставившись в погасший экран.
«А ведь он выходил на балкон… Можно было бы выйти за ним, хотя бы попросить о разговоре… Но было так неудобно – бросить Мооко-сан и Такараду-сана… Да и показать какие-то чувства... Ну стесняюсь я еще, стесняюсь!! Это не с Шо – какие там чувства были?! Щенячий восторг и все! Так я такой изображу хоть сейчас и перед Такарадой, и перед Реном!.. А вот показать, что… что самый единственный и любимый…» Она затаила дыхание, представляя себе, как скажет это Рену, и ощутила смятение. «А что он скажет после сегодняшнего?! Как посмотрит после того, как я весь день всячески старалась быть официальной?.. Будда…» Паника сменила смятение, заставив сжать зубы. «Неважно, что скажет до – главное, что скажет потом, после того, как я все ему скажу… И первым делом сказать, что люблю его!! А потом уже и все остальное – и про его разборки с Мооко-сан, и про прошлое…» Принятое решение окончательно успокоило мятущуюся душу и позволило полноценно вздохнуть, расправляя легкие. «Как же сложно любить…»

Звонок в дверь заставил девушек переглянуться, а затем Котонами хищно усмехнулась:
- Помнишь наш план?
Кёко, сцепив зубы, кивнула. Проведя беспокойную ночь, за которую она умудрилась раз двадцать проснуться, все утро девушка настраивала себя на самый серьезный разговор с любимым. Пусть они опоздают к процедуре, но ведь главное – они поговорят!..
- Доброе утро, мои милые девушки, - Такарада величаво поклонился сразу обеим актрисам. – Позвольте мне сегодня побыть вашим спутником и, - он с загадочным видом улыбнулся, - даже водителем. Представляете, сколько у вас потом будет впечатлений?
- Вы нас так избалуете, Такарада-сан…
- Котонами-кун, имею на это полное право – я ваш босс. Хотя, здесь, мне бы честно хотелось забыть…
Кёко не слышала начинающегося диалога – она, не отрываясь, смотрела на пустой дверной проем, и страшное чувство непоправимого с каждой секундой уверенно поглощало сердце
- Т-такарада-сан!.. – она порывисто обернулась к президенту, который замер на полуслове. – А где…
В мужских глазах мелькнуло непонятное выражение:
- Ты про Рена? – дождавшись слабого подтверждающего кивка, Лори невозмутимо проговорил. – Думаю, где-то на подлете к японскому архипелагу. Ну, или все еще над Тихим океаном.
Девушка невольно пошатнулась, задерживая дыхание от услышанного. «На подлете к японскому… Нет, не может быть…»
- Он что, уехал?!
- Увы, Котонами-кун, скрепя сердце и принося свои глубочайшие сожаления, - скорбное выражение мужского лица намекало на то, что и сам Такарада готов извиняться за сорванные планы. – Кажется, он оказался не готов пожертвовать своей шевелюрой ради тебя… Но во мне живет надежда, что ты не будешь категорично отзываться о такой мужской слабости и, может быть, позволишь мне скрасить вечер своим присутствием?
- Такарада-сан, - сквозь зубы процедила актриса, - я, конечно, ценю шутку, но…
- Но мы можем опоздать к профессору, - закивал президент. – Потому давайте выдвигаться, а по поводу вечера решим чуть позже.
- Я сумку заберу, - Кёко развернулась на месте и практически бегом бросилась в комнату. Прижавшись спиной к двери, она тяжело задышала, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, но они лишь все сильнее охватывали душу.
«Уехал… Просто… сдал меня Такараде и уехал…» Яростная обида полыхнула огнем в сердце, искажая девичьи губы в злобной ухмылке. «Наплевал на свои обещания и уехал… Сбежал!!..» Грудь сдавила родившаяся из обиды ненависть, от которой захотелось выкрикнуть все прямо в красивое лицо. «Сбежал, умыв руки и состроив из себя умного сенпая!! Поверил маске, а не тому, что было!.. За меня решил все мои чувства!! Наплевал на все, что говорил и услышал!!» Кёко стремительно закрыла лицо руками, чтобы сдержать рвущийся из груди горький смех. «Ненавижу тебя, Цуруга Рен!! Ненавижу, Хизури Куон!!!»
- Кёко… - осторожный голос с другой стороны двери заставил машинально отозваться:
- Я счас!..
Она, опуская руки, медленно провела ими по лицу – слез не было, только клокочущий в груди безумный темный водоворот. Появилась даже невольная радость, что не успела опозориться, признаться в чувствах, которые… которые никому не понадобились. А зачем, если тот, кто их вызывал, просто отмахнулся от них, решив, что они не настоящие, даже не выслушав ничего…
Сумка оказалась в руке вроде сама по себе, но девушка вдруг осознала, что тело двигалось по приказу подсознания, которое не обращало внимания на обуревавшие душу и мозг чувства и мысли и волновалось лишь о том, что ее ждут. Поняв это, Кёко пораженно замерла на месте, ощущая, как воздух заканчивается в груди.
«Я что, даже… даже в такой момент думаю о том, что могу кого-то подвести?.. Переживаю, что кому-то должна?..» Ироничный смешок заглушила резко открытая дверь, являя на пороге разгневанную Канаэ:
- Кёко, мы берем такси!! Обойдемся без всяких там…
- Котонами-кун, я что-то не припомню ранее за тобой склонности к поспешным выводам, - казалось, вокруг Такарады стояла толстая стена добродушия и снисходительности, сквозь которую не могла пройти едкая злоба девушки. – Я же сказал, ты многого не знаешь, поэтому не надо так категорично делать выводы о том, почему же Рен не захотел вызвать скандал своей бритой головой.
- Да плевала я на его голову!! – рыжевласка невольно вздрогнула, когда на нее обратился горящий темно-сапфировый взгляд подруги. – Кёко, поехали!
- Правильно, мы опаздываем. Мне придется нарушать правила, а я этого не делал… ммм, даже не припомню…
- Вы… Вы…
Кёко отстраненно наблюдала за невероятной перепалкой – одна сыпала злобными и саркастичными замечаниями, второй с непробиваемым спокойствием парировал каждое, умудряясь при этом еще больше распалять свою собеседницу. В груди концентрировалась собственная ненависть, болезненная и полынно-горькая, от которой губы едва заметно подрагивали.
- Котонами-кун…
- И мне плевать на то, что…
- Канаэ-чан! – от вкрадчивого низкого голоса даже рыжевласка вздрогнула, покрываясь мурашками и невольно выныривая из океана отчуждения от чувств. Котонами замолчала, неверяще глядя на мужчину, который с самым заботливым видом поинтересовался. – У тебя ПМС?
Покраснела даже Кёко, не говоря о брюнетке, вспыхнувшей до самых волос:
- Т-т-т…
- Потому что я больше не вижу причин, по которым ты так бросаешься на меня. Нет, ты не волнуйся, я все понимаю – не первый год живу, и обижаться на тебя ни в коем случае не собираюсь. Просто, - Лори обезоруживающе улыбнулся, глядя на окончательно онемевшую девушку, - в клинике полно мужчин и это может плохо сказаться на твоем состоянии. Поэтому предлагаю тебе остаться дома, а мы с Могами-кун съездим по делам. Низкокалорийное мороженное со вкусом дыни – гарантирую.
- О-о…откуда вы…
- Секрет, - Кёко даже не поняла, как оказалась у самых дверей, бережно, но твердо поддерживаемая рукой мужчины. – Пожалуйста, ты только не волнуйся, хорошо, Канаэ-чан?
Имя подруги, сказанное с непозволительной нежностью, заставило невольно задрожать. «А… они с Реном не родственники?!.. Это же… практически тот самый Король Ночи, но в дневном варианте… Мамочки…»
- Т-такарада-сан… - вместо обычного голоса получился какой-то писк, но актриса сейчас не обратила на это никакого внимания, во все глаза глядя на закрывающего дверь квартиры президента. – В-вы…
- Шоковая терапия обычно хорошо действует на столь импульсивных особ, как наша Котонами-кун, - он хитро подмигнул и кивнул в сторону лифта. – Идем?
- Вы… вы серьезно насчет..? – Кёко сглотнула, чувствуя, как от смущения перехватывает горло.
- Насчет чего?
- Н-ничего… - она замотала головой, приноравливаясь к мужскому шагу.
«Шоковая терапия?! Да такая шоковая терапия кого угодно выбьет из колеи!! Канаэ-чан, ПМС, мороженое… Если бы я не знала его – была бы на все тысячу процентов уверена, что он охмуряет ее!!!» Чуть не рассмеявшись собственному предположению, девушка вдруг похолодела. «А вдруг и вправду..?!»
- Успокоилась?
- А? – она глянула на Лори и немного растерянно заморгала, ощущая, что в душе практически не осталось тех черных чувств, которые совсем недавно просто не давали нормально дышать. – Я… спокойна.
Такарада лишь хмыкнул и жестом пригласил ее в приехавшую кабину лифта.
«Спокойна ведь?.. Да, наверное… Он словно погасил весь пожар, оставив тлеющее пепелище…» Кёко грустно улыбнулась про себя пришедшему на ум сравнению. «Отвлек внимание от боли и обиды… Отвлек?» Подозрение шевельнулось в груди, заставив поднять голову и глянуть на спутника:
- Такарада-сан, вы ведь специально вывели Мооко-сан из себя, да?
- Почему ты так думаешь? – очень серьезно поинтересовался он.
- Потому что… если вы можете парой фраз потушить любой скандал, то и не допустить его тоже можете, верно? – она смотрела в его глаза, даже не задумываясь, что обвиняет своего президента в предумышленном поступке. – А еще Рен говорил, что вы мастер манипулирования и используете людей, когда вам необходимо получить нужный вам же результат.
В темно-синем взгляде мелькнуло выражение холодного гнева, которое тут же исчезло, заменяясь недовольством:
- Вот же паразит… - мужчина поморщился, затем его лицо стало вновь очень серьезным. – Ладно, раз уж ты так откровенна – да, именно так, как ты и сказала. Я могу лишь догадываться, что именно произошло между вами, но мои догадки ничего не стоят без ваших обоюдных пояснений. Однако, предположить, что именно ты подумаешь из-за отъезда Рена, могу довольно четко, - его глаза буквально заглянули в душу замершей девушки. – Ты приготовилась возненавидеть его.
Она боялась пошевелиться, хотя лифт уже приглашающе раскрыл двери на первом этаже – в груди словно был огромный куль с песком, который просто не давал ни вздохнуть, ни выдохнуть от напряжения.
«Может догадываться?.. Рен ему сказал… что? Что он мог ему сказать?! Что я все чувства высказываю ради долга?!»
- Идем, Могами-кун, продолжить можно и в машине.
«Неужели предположение Мооко-сан верно!?» Рыжевласка потерянно кивнула, послушно следуя за президентом. В душе нарастало безумное смятение, которое вылилось в вопрос уже в автомобиле:
- Такарада-сан… вы тоже думаете, что мое чувство долга…
- Могами-кун, - Лори облокотился на руль, разворачиваясь к ней, - ни для кого не секрет, что ты – человек очень ответственный. Возможно, как я предполагаю, на это повлиял тот факт, что ты росла в чужом доме, где могли тебе намекать о том, что ты должна быть благодарна за это. Добавить сюда то, что ты очень отзывчивый и деликатный человек, для которого мысль о том, что он мешает другим, будет просто невыносима… - он немного осуждающе кивнул, замечая, как начинает хмуриться девушка. – Вот-вот, сама понимаешь.
- К чему все это, Такарада-сан?
- К тому, что ему, - мужчина выделил местоимение, - не нужна твоя жалость, - он снова поморщился и развернулся к рулю, заводя двигатель. – Большего сказать не могу – я пообещал не вмешиваться.
Кёко в оцепенении смотрела на мужчину и не видела его. В голове бешеным круговоротом вихрились идентичные друг другу мысли.
«Не нужна жалость… Не нужна жалость… Не нужна жалость…»
- Какая еще жалость?.. – выдавила она, неосознанно сжимая в руках сумку. – Т-такарада-сан, о какой жалости вы говорите?!
Он бросил на нее пытливый взгляд:
- О той самой. Разве ее у тебя нет?
- Да ни в одном глазу!! – девушка порывисто прижала руки к груди вместе с сумкой, умоляюще глядя на вскинувшего брови президента. – Откуда… Это что, Рен вам сказал?!
- Нет, это я предположил в разговоре, - тот задумчиво хмыкнул, переводя взгляд на дорогу. – Тогда… только вы вдвоем знаете, что происходит.
«Если бы я знала…» едва не вырвалось у потрясенной Кёко, но некстати вспомнилось прозвучавшее ранее «Я пообещал не вмешиваться». Она отвернулась к окну, уставившись в свое, едва заметное отражение в стекле.
«Если бы я знала, что происходит… Такараде-сану он сказал, что не хочет моей жалости. Почему он решил, что я собираюсь его жалеть?! В чем жалеть?! Может… он что-то недоговорил?..» Внезапно стало страшно. «Недоговорил… а если он уехал в Японию не из-за меня?..»
- Такарада-сан!.. – Лори невольно вздрогнул от отчаянного выдоха резко обернувшейся актрисы. – Что с ним?!
- А... А?!
- Если он не хочет, чтобы я его жалела, и экстренно уехал – что с ним?! Что-то серьезное?! Почему тогда он ничего не сказал мне?! – она едва сдержалась, чтобы не ухватить президента за руку. – Он… заболел?!
Мужские глаза округлились, затем Такарада закрыл их на пару секунд, и его холеное лицо исказилось в гримасе мучительной борьбы, от которой у Кёко все оборвалось внутри.
- Балбес он, балбес, - открыв глаза и глядя на дорогу, выдохнул он. – Могами-кун… здоров, как бык, на котором пахать надо. Вот и уехал – пахать…
- Па…хать?!.. – ей резко захотелось кого-нибудь убить от безумных противоречивых мыслей, чтобы не сойти от них с ума. «Значит, с ним все в порядке, но он удрал работать?! Сначала все бросил там, а теперь поспешил вернуться…»
- У него работа всегда была первым средством, чтобы вернуться к тому образу, который родился в Японии, - философски проговорил Лори. – Так что…
Мгновенно вспомнилась горькая улыбка и слова – «не буду носить – мир рухнет». Ярость полыхнула в сторону нового своего источника:
- А кому нужен тот образ?!
- Всем. Всем нужен, Могами-кун – мне, тебе, поклонникам…
- Вы же сами подбивали на скандал, чтобы этот образ разрушился!..
- Потому что Цуруга Рен сам по себе скучен…
- Да ничего подобного!! – она свирепо отмахнулась, заставив мужчину немного испуганно отшатнуться, а машину – вильнуть на дороге. – Кто сказал, что он скучен?!
- Могами-кун, ты уж определись, а то у тебя то плохо, что он Цуруга Рен, то замечательно, потому что он такой великолепный!
- А… - осознав свои двойственные заявления, Кёко нахмурилась и засопела, выстраивая логические цепочки. – Просто вы загоняете его в рамки и заставляете делать скучный вид, оправдывая это этими самыми рамками! А затем обвиняете в том, что он следует вашим правилам!
Такарада потрясенно уставился на нее, а затем расхохотался:
- Могами-кун, ты великолепна!! Нет, действительно, просто умница!!
- А… я… - не ожидавшая такой реакции, она смутилась, теряя весь пыл и негодование. – Я тут при чем…
- Знаешь, я счастлив, что ты оказалась в моем агентстве, - мужчина искренне улыбнулся, прижав одну руку к груди. – Потому что… я не знаю, что бы я делал без тебя.
- К-какое отношение мое наличие в вашем агентстве имеет к теме разговора?! – рыжевласка постаралась сурово сдвинуть брови, но смущение не давало никак сосредоточиться. – И к тому, что…
- Прямое, самое прямое. Поверь мне. Ты как лакмусовая бумажка – проявляешь все то, что должно было бы проявиться давным-давно, но не могло или не хотело. Хорошо это или нет – посмотрим… - он помолчал. – И, похоже, мы приехали.
Машинально кивнув, Кёко рассеянно проследила за тем, как автомобиль въезжает и останавливается на парковке центра, а затем глянула на президента, отстегивающего ремень безопасности:
- Такарада-сан, вы не хотите, чтобы я ненавидела Рена?
- Я обещал не вмешиваться, - он покосился на нее. – Говорил же.
- Я помню, но…
- Решать тебе, Могами-кун, - низкий голос стал серьезным и немного напряженным. – Только тебе. Вспомни все, что есть в памяти, в душе – и реши.
«Легко сказать – реши…» Идя по коридорам центра, она печально смотрела под ноги, автоматически отсчитывая плитки на полу. «Он уехал, посчитав, что я не люблю его… Неужели это из-за вчерашнего вечера? Но разве он не знает меня лучше всех?.. Разве не понял, что я смущаюсь, что не хочу показывать неуважение к тем, кто через полмира приехал, беспокоясь обо мне?.. Если это ни для кого не секрет – почему он уехал?? Почему просто не подождал?.. Не спросил?..» Едва заметный вздох сорвался с ее губ, которые тут же раздвинулись в вежливой улыбке приветствия, когда в кабинете из-за стола поднялся Олден:
- Доброе утро, профессор.
«Хотя, какое уж доброе…»
- Кёко, доброе, доброе! Мистер Такарада, - врач обменялся крепким рукопожатием с Лори. – Как самочувствие, Кёко?
- Хорошо.
- Ну и отлично! – он расцвел довольной улыбкой. – Сейчас снимем томограмму и посмотрим, какова тенденция уменьшения.
Переодеваясь в палате к процедуре, девушка вновь вернулась к своим мыслям и немного философски хмыкнула, когда поняла, что никак не может найти утреннюю ненависть. Остались недоумение, обида, разочарование, усталость – но не ненависть.
«Наверное, правильно – за что ненавидеть? За то, что не набралась смелости поговорить сразу? За то, что придумала свой принцип – не говорить о чувствах до операции – и следовала ему? Было бы все иначе, если бы я тогда несколько дней назад все-таки сказала?..» Она послушно шла за Сони, ложилась на стол томографа, лежала в гудящей камере – и думала. «Что теперь делать? Я тут еще на неделю, пусть и неполную, он там, в Токио, среди других… О чем он думает? Чувствует ли ту же обиду и недоумение, будучи уверен, что я буду с ним только из чувства долга? Наверное чувствует, особенно после всех его слов, что ему не нужна никакая плата… Неужели уже тогда он подозревал, что я могу так поступить? Тогда вдвойне обидно!!»
Солнце взобралось высоко в зенит, невольно вынуждая прижмуриваться и радоваться тому, что когда-то была куплена шляпа.
- Если такими темпами твоя опухоль и дальше будет уменьшаться, - Лори светился так, словно позавчера он сам проводил успешную операцию, - то, думаю, не обязательно тут сидеть целую неделю.
- Вы так думаете?..
- Убежден! – он уверенно кивнул и подставил лицо солнечным лучам. – Надо будет поговорить с Олденом по этому поводу. Чем скорее мы вернемся в Токио, тем будет лучше.
Кёко задержала на мгновение дыхание. «Все верно – вернуться и поговорить. Там, дома, он никуда не сможет сбежать. Правда, надо подумать, как объяснить ему то, что люблю я его не из-за благодарности, а… просто потому, что люблю…»
- Вы правы, чем скорее, тем лучше.

Веда, УРАААА!!! *Унеслась читать*

у меня сегодня прям день подарков... глава, долгожданная продочка
Веда, спасибо большое!! надеюсь, что выяснение отношений у главных героев пройдёт мирно

Веда, спасибо! Порадовала! Вечер пройдёт не зря

Alira, Велира, taro6,

Прода - это радость:)))
Но Кёко в этой истории такая ДУРА((((((( Убила бы. Её волнуют чувства всех, а что чувствует человек, который тебе признался и был вежливо послан, а потом просто отодвинут на дальнюю линию - это несущественно.

Узел затянулся, да так туго, что не знаю, как эта парочка будет его развязывать"И тебя вылечим, и меня вылечим" Да уж... сначала взбудоражившая глава Скипа, теперь долгожданное продолжение Линий. Блин, я слишком впечатлительно сегодня, по-видимому. *претензий к автору нет, только к морокканским тараканам-мутантам двух дурынд*
Веда, огромное спасибо за такое объемное продолжение, да еще и от двух лиц *я бы не выдержала ожидания рассказа от лица Кеко после отъезда Рена* Сговорчивой музы и вдохновения на написание нового продолжения.

sazi, Eliora, аригато

Ну, Кеко же не понимает, что она отказала, она уверена, что Рен понял просьбу перенести разговор на потом...
Eliora, дыши глубже, не волнуйся

Сурово.
Главное, как это уже бывало прежде, именно в тот момент, когда совершенно такие же чувства внутри, и я могу разговаривать цитатами из твоих фанфиков.


Долгожданное облегчение... когда же оно наступит? Это пока вопрос риторический...

Спасибо тебе за все эти чувства, за все слова и все краски - они были мне кошмарно нужны. И я не могу себе представить более близкого автора сейчас...

Спасибо!

gallucinaciya, ты меня пугаешь...

Веда, ещё раз спасибо за продолжение!
По разговору Лори и Кёко я так поняла, что они не будут тусить там целую неделю. Это хорошо, ибо любопытство гложит и пожирает меня изнутри
Предвкушаю сцену объяснений и сердце замирает. Пока читала, меня не покидала мысль, что в жизни очень часто так бывает, когда двое любят друг друга, но из-за страхов и неуверенности не могу в полной мере выразить свои чувства.
Аригато!

Ох, Кёко, Кёко... Как же они все запутали то! Возмутили мысли и обиды Кёко на Рена, якобы считающего, что все ее любезности только из-за чувства благодарности. Интересно, как он, по ее мнению, должен был понять, что она его любит по-настоящему? Сыграла знаменитая женская логика?.. Блин, какая же любовь сложная штука!
Веда, спасибо большое за продолжение, такое долгожданное и такой объемное!

Это точно...

А то ж...
taro6, Лёлька, спасибо

Спасибо, Веда

Дааа.в предыдущей главе Рен со своими заморочками...Но Кёко, она пожалуй ему еще фору даст! ааааа как она меня тут просто убила >_< Блин она его правда любит? А то думает в первую очередь о других! О нем бы подумала! Вот она излечилась, все позади, в первую очередь она должна была его обрадовать, тем что чувства взаимны! И вместо этого так конкретно тупит >_<


Это не оправдывает ее все равно >_< Мало Мооко-сан на нее орала! Надо было больше, чтоб она сразу же к Рену пошла! Ато блин нет дождемся завтра ....А потом когда уехал, то он значит гад такой и его нужно возненавидеть...есть ли предел ее, не знаю даже как сказать помягче....А потом, когда Такарада ей говорит какая она умничка у него и как он рад, что работает у него...аж блин на смех пробило...

Веда, ну закрутила! Х)))) Такие эмоции....я прям в нетерпении так хочу продолжения... ааа даите мне сил дождаться! >_< А Такарада еще...с каких пор он решил не вмешиваться и правда не вмешивается...эта Кёко еще фик знает че себе надумать может из-за его недоговаривания и позиции не вмешательства. Ведь Такарада то точно знает, что твориться с Реном и почему. Млин одна Моко тут умница, красавица и вообще молодец Надо было еи заставить Рена прямо тут же побриться ))))))))


аааааа Веда, проду проду проду!

Tuha_Igg, _SleepWalker_, дозо


Любит, просто не умеет пока расставить приоритеты. Вспомни, как она с Шо - тихо фанатела в уголке, восторгалась и никому ни слова, никаких требований от Шо. Такарада не зря же говорить, что ей напоминали в рёкане - будь благодарна, что чужие люди о тебе заботятся. Т.е. от других Кеко это милость, а от Кеко другим - обязанность. Она только начинает учиться жить для себя, но старые привычки так просто не уходят.

Ну, сказал он это ей со своим умыслом

А вот чисто из принципа - сколько ж можно сводить их лбами друг к другу... Знаешь, как бывает - уговариваешь, доказываешь, стараешься, а потом плюнешь и "делай, что хочешь, но потом не жалуйся!" Он же тоже человек да и переживает сразу за всех.

А то!..

Веда, огромное спасибо
Жадно прочитала вчера вечером ибо глава скипа показалась такой малюсенькой...

Канаэ! Канаэ. Канаэ... Она что свою подругу не знает? Кеко, отстаивать и защищать свою любовь? Нет, я понимаю её благородные намерения вытащить ту из скорлупы, заставить рефлексировать...
Спасибо Такараде за попытку привести Куона в чувства.
Про Кёко я лучше промолчу, а то напишу что-нибудь плохое.
За Куона я готова расплакаться, столько отчаяния.
Я тут полюбопытствовала что это за северный вокзал линии Сансет Лимитед и то, куда они ведут...
Я правильно понимаю, что пункта назначения, по официальной версии, он достигнет не скоро?

Да понимаю я это...просто все это так сложно и так она тормозила тормозила, что даже эти объяснения Такарады не могли уже оправдать ее Х))

эхех очень продолжения жду я каждыи день практически заглядываю проверить появилось или нет продолжение..

Какое счастье - столько проды, спасибо!
Но какие ж они все, просто а-а-а!
Куона жалко, я так ждала вместе с ним, ну когда же он будет, этот момент разговора, и такой облом. Вот тут я Кьёко не понимаю. Она же сама хотела всё разъяснить, поговорить, и что? Ведь был же шанс, зашла бы на балкон под предлогом позвать на кофе, можно было хоть что-то сказать, парню бы хватило на ещё сколько-то продержаться в надежде, что с ним поговорят. Ну или хоть как-то взглядом, жестом дать понять, что "сейчас никак, но мне есть, то тебе сказать". А тут правда как будто ей все равно.
Это наверно первый раз, когда я ее не понимаю. Если уж осознала, что действительно любишь, я бы хоть весь свет на уши поставила, все способы перепробовала, лишь бы прояснить ситуацию, пусть позвонить попытаться в Токио на квартиру, в аэропорт, узнать, улетел или нет, еще что-то, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, но не ждать. Ждать при таком раскладе - смерти подобно.