Лёлька писал(а):
Не жалеете вы нервишек нашего героя
жалею, но куда садистские наклонности девать?!!
Капли дождя суетливо мерцали на солнце, торопясь сбросить груз забот на отдохнувшую землю. Тонкие струйки намечавшихся ручейков и географические разводы лужиц причудливо искажали поверхность двора. Занятия уже закончились, только двое терпеливо ждали, застигнутые непогодой. Девушка, прячущаяся под навесом школьного крыльца, то и дело протягивала руки под дождь, восторженно вскликивая от торопливых ударов. Парень, стоящий чуть поодаль, внимательно наблюдал за ней.
- Юджи, посмотри, радуга! – радостно воскликнула школьница. - Нужно загадать желание!
- Тогда надо выйти под дождь, - усмехнулся парень, - иначе не сбудется.
Как назло напор воды только усилился, словно печальное небо оплакивало особенно тяжелую потерю. Девушка храбро окинула взглядом творящееся на улице безобразие и обернулась с совершенно счастливым видом и задорной улыбкой.
- Думаешь, ты сможешь меня испугать? Держи!
Она кинула Юджи свой пиджак и в одной блузке, заливисто смеясь, выбежала под дождь. Струи дождя текли по ее радостному лицу, словно потоки слез, волосы повисли мокрыми прядями, обрамляя лицо, одежда прилипла к телу, еще больше подчеркивая стройную фигуру. Девушка кружилась, хохоча как безумная, под этим бесконечным проливным дождем, озаряемая редкими лучами солнца. И казалось, что радуга раскинулась прямо над ней. Остановилась она, только врезавшись в неподвижную фигуру, стоящую посреди двора, но парень вовремя бережно подхватил ее, не дав завершить падение.
- Натсу, ты совсем с ума сошла! – хриплым голосом констатировал Юджи.
- Зато я загадала желание, - засмеялась девушка.
- Я тоже, - парень, с видимой неохотой, выпустил красавицу из рук, и тихо добавил: - Есть поверье, что такой дождь идет только тогда, когда где-то тают льды. Я только хочу, чтобы лед растаял и рядом с нами. Могу ли я хотя бы мечтать об этом, Натсу?
Девушка, перестав смеяться, только смотрела на Юджи, вопросительно и чуть иронично вскинув брови. Молчание затягивалось.
- Режиссер, команда, - послышался нетерпеливый шепот ассистента.
- Стоп, снято, - наконец-то смог произнести главреж.
Эти слова окончательно прорвали плотину. Все присутствующие на съемочной площадке смогли перевести дух и вспомнить, зачем они в принципе здесь находятся. Началась суетная беготня. Выключили дождевую установку. Актеров отпустили переодеваться и греться. Сцену сняли с одного дубля. Режиссер решил не рисковать. Ждать более завораживающей картины было бессмысленно.
Отдельная гримерка во временном пристанище съемочной группы была недостижимым шиком, поэтому переодевшись и найдя комнату отдыха, Кёко не слишком удивилась, увидев там Шо. Мокрый, недовольный, кутающийся в толстый плед (водичку им обеспечили совсем не летнюю), он удивительно напоминал погорельца или беженца. Пристально изучив в зеркале свое отражение, девушка вынуждена была констатировать, что певец не одинок и «палаточный лагерь» пополнился еще одной жертвой режиссерского произвола.
Шо, оторвавшись от мрачных раздумий, наконец-то обратил внимание на добавившееся подкрепление в лице Кёко.
- А, это ты...
- А ты кого ожидал увидеть? Весь императорский двор?
Певец никак не отреагировал, только продолжал тупо пялиться на пустое место перед собой с недовольным видом.
- Эй, ты не заболел случайно?
Фува раздраженно мотнул головой, подразумевая отрицательный ответ.
Неудовлетворенная этим и ведомая гражданским долгом Могами, подошла к блондину поближе и положила руку ему на лоб, чтобы померить температуру.
- Да у тебя же жар!
Удивленный Шо вскинул на неё свои глаза, и Кёко даже забыла убрать руку. Немая сцена длилась, казалось, целую вечность.
На пальцы упали капли воды с не высохших до конца волос. Это немного помогло. Девушка отдернула руку, как от горячей плиты. А он всё смотрел. Не на Натсу, а на Кёко.
«Мы же даже не играем, - испуганно пятилась к двери девушка, - мы ведь даже не репетируем. Почему ОН так на МЕНЯ смотрит?»
Почувствовав спиной ожидаемое препятствие в виде входной двери, актриса быстро развернулась и убежала прочь из комнаты, не сказав больше ни слова. Шо задумчиво проводил девушку взглядом, потом спрятал лицо в ладонях, его и правда начинало лихорадить.
Девушка промчалась по зданию сломя голову, опомнившись только на улице. В голове крутились обрывки мыслей и фраз: «Он не актер, он не играет», «Ты должна вести его своей игрой», «Проблемы с чувствами поправимы», «Он влияет на всех, с кем играет, те, кто играют его возлюбленных, влюбляются в него на самом деле».
«Нет, это невозможно. Не может быть. Я этого не хотела. Мне не надо это. Я хотела победить в честной борьбе».
- Кёко-чан, всё в порядке? - спросила обеспокоенная Шоко-сан, подойдя к девушке. – Никак не могу найти Шо, он с утра жаловался на самочувствие, и я боюсь, чтобы после вашего дождя ему не стало хуже.
- Он в доме, - ответила Кёко, вздохнув с облегчением, - до конца и направо. Похоже, что у него температура и, по-моему, он слегка не в себе. Скорее всего, действительно заболел.
Молодая девушка в легкой задумчивости брела по родным коридорам своего агентства. Захворавшего Шо сразу же повезла в больницу волнуюшаяся Шоко-сан, не слушавшая никаких возражений расстроенного режиссера. График работы пришлось кардинально перестраивать, и для Кёко на сегодня съемки были закончены. Не желая попусту тратить освободившееся время, девушка решила заехать в родную обитель и напомнить о своем существовании «любимому» отделу Love me.
- Савара-сан! – радостно завопила девушка.
Менеджер, как и почти всегда, был на своем рабочем месте. Девушку он был искренне рад видеть, сразу вывалив на нее целый обоз новостей и предложений от различных компаний. Кёко заинтересовалась:
- Вау, приглашают сразу на две роли! Опять школьница и что-то новое - сестра милосердия. А что остальное?
- Приглашения на интервью, совсем свежие, - любезно пояснил Савара-сан, - газеты, глянцевые журналы, радио и телевидение.
- Но почему так много? – спросила недоумевающая девушка, растерянно оглядывая кипу бумаги в своих руках.
- Думаю, что причина в этом? – ответил менеджер, протягивая девушке новый выпуск журнала «Qwerty». На всю обложку красовались склоненные друг к другу лица Натсу и Юджи и яркая надпись «Фува Шо и Кёко – новая пара в шоу-бизнесе?»
Болеть Шо не любил. Понятно, что никому это не нравится, но Фува был уникален и в этом плане. Ничего страшнее сильной простуды у него не нашли, поэтому певец маялся дома. Шоко-сан немного жестокая и равнодушная в последнее время не смогла долго выдерживать больного, жалующегося на жизнь, обстоятельства, коварного режиссера, жар, холод, боль, духоту, сквозняк, голод, переедание и т.д. и т.п. А после того, как певец жестоко усомнился в умственных и профессиональных способностях своего менеджера... Короче говоря, вот уже второй день Шо страдал в гордом одиночестве. Причем страдал не только морально. Температура не спадала, в лекарствах Фува элементарно запутался, не было сил ни что-нибудь готовить, ни что-нибудь есть. Телефон Шоко-сан был отключен. Жизнь как-то не радовала.
- Ma chérie, куда ты? – сонный мужчина неохотно поднял голову с подушки. Спросонья он выглядел особенно привлекательным. Спутанные темные волосы, длинные ресницы.
- Я на минутку.
Шоко-сан нежно чмокнула брюнета в щечку и вышла в гостиную, захватив свою сумочку.
- О, нет! Теперь понятно, почему Шо не звонил.
Экран телефона безжизненно светился темным, никак не реагируя на попытку включения.
- Грег, у тебя зарядку можно позаимствовать?
Из спальни донеслось невнятное утвердительное мычание. Решив воспринять это как знак согласия, Шоко по-хозяйски исследовала тумбочку. Менеджеру было не до стеснения, возможно, где-то далеко погибал ее непутевый подопечный. Искомый предмет нашелся во втором ящике. Еще одна часть драгоценного времени была потрачена на ожидание. Включенный телефон отражал десять пропущенных вызовов, последний почти двенадцать часов назад. На звонки Шо не отвечал...
«Без паники, - скомандовала себе Шоко, - нужно всё здраво обдумать. Ехать до города больше трех часов. Грег, учитывая пару бутылок вина, временно не транспортабелен, отвезти меня не сможет. Где здесь искать транспорт? Куда вызывать такси? И будет ли от меня еще толк, пока я доеду? Скорее всего, этот обормот где-то оставил телефон и спокойно спит без задних ног, ни на что не реагируя, а вдруг... В агентстве уже никого не было. Да и доверить информацию о тайном убежище Шо кому-попало...»
Рассеянно прокручивая список контактов на телефоне, Шоко вдруг остановила свой взгляд на совсем недавно добавленном номере...
Шо снился сон-воспоминание. Они совсем недавно приехали в Токио. Съемная квартира была достаточно скромной. Кёко только устроилась на вторую работу, и соответственно денег катастрофически не хватало. Певец оббивал пороги агентств, пока не слишком успешно. Его музыка казалась интересной и перспективной, но вкладывать деньги в неизвестное имя никто не стремился. Тогда он тоже умудрился простыть. На первый день Шо остался болеть в одиночестве, но посмотрев на него вечером, Кёко тотчас перенесла всю работу, сидела с ним и терпеливо выдерживала все его капризы.
- Кёко, я пить хочу... – позвал он забывшись.
- Держи, проглот, - не слишком ласково ответила девушка, и в руки парня уткнулась теплая чашка с чем-то приятно пахнущим. На вкус тоже оказалось совсем не плохо.
- Подожди, возьми таблетку.
- Не хочу! – заныл парень.
- Ну, тогда болей дальше!
Удивленный таким бессердечным отношением Шо наконец-то проснулся. У его кровати сидела нерадостная Кёко с таблетками и питьем в руках и недовольно бурчала:
- Предлагают роль сестры милосердия, надо брать. У меня все задатки, надо посмотреть, не режутся ли крылья на спине.
Звонок Такарады застал Рена на подходе к дому. Президент, не размениваясь на приветствие, сразу перешел к делу:
- Видел сегодняшнюю прессу?
- Что-то случилось? – спросил актер.
- Посмотри-посмотри, можешь начать с журнала «Qwerty» - все новости шоу-бизнеса. И помни, я ни во что не вмешиваюсь, если ты не надумаешь вдруг изменить решение, - таинственным тоном закончил президент и повесил трубку.
Послушав короткие гудки, Рен со вздохом развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к ближайшему киоску.
Присутствие Кёко, даже недовольной, злой и ворчливой, успокаивало. Никаких оснований для подобного ощущения вроде бы и не было, а чувство умиротворенности и покоя почему-то имело место. В отличие от Шоко и других, не таких уж и многочисленных, на самом-то деле, девушек, актриса так естественно смотрелась в его квартире. Недостойные мысли Шотаро были прерваны трелью, а главным образом дикой вибрацией телефонного аппарата. Затрясшаяся было девушка живо выбежала в коридор.
- Алло, Могами слушает.
-
- Цуруга-сан, это вы? – прежде недовольный голос сразу поменял свое звучание.
-
- Вы тоже видели это безобразие? – резкий подъем тональности.
-
- Нет, конечно, не в курсе. Я даже режиссеру звонила, он утверждает, что они ничего не знали. Правда, он обрадовался, даже слишком. Сказал, что на рекламу придется меньше потратиться, - голос резко погрустнел.
-
- Нет, нет, я не расстраиваюсь. Я всё понимаю. Спасибо вам за поддержку!
-
- М-м, - резко замялась Могами, - нет, еще не дома. Это долгая история...
-
- Почему-то я так и думала, - тихо пробурчала девушка. – Если коротко, то Фува Шо при смерти (блондина аж перекосило от такой шуточки), а его менеджера нет в городе, и этому остолопу кроме меня некому помочь.
- Цуруга-сан? Странно, разъединили.
Девушка попыталась сама набрать номер, но на том конце раздавались только длинные гудки, а затем и сообщение о недоступности абонента.
- Нет связи? Странно, - пробормотала Кёко себе под нос и резким переходом закричала на Шотаро, застывшего в дверях спальни: – А ты что вылез?! Марш в кровать лечиться!!!
В глазах никак не реагирующего блондина стояло то самое непонятное и жадное выражение, так напугавшее девушку недавно.
«Точно, бредит», - подумала актриса.
На другом конце Токио высокий темноволосый парень положил на стол выключенный телефон. Согнувшись в кресле и закрыв лицо руками, он тщетно пытался успокоиться и прийти в себя.
Шоко была любопытной не в большей мере, чем все остальные женщины. В дела, ее напрямую не касающиеся, менеджер старалась не лезть. Сейчас, держа в руках выпавшую из ящика фотографию, она раздумывала о том, насколько ее затрагивает это дело.
Могами отзвонилась и печально сообщила, что несмотря на все ее старания, Фува Шо еще задержится на этой грешной земле.
За певца можно было не беспокоиться, он оказался в надежных руках. Следовало позаботиться о самой себе. Хотя, стоило ли?.. На фотокарточке по правую руку от Грега мило улыбалась молодая светловолосая женщина явно европейской внешности, держа на руках маленькую темненькую девочку.
- Шо, ты как маленький, честное слово, - причитала Могами, с трудом запихивая певца обратно в комнату, - вот с Цуругой-саном таких проблем не было, хотя лечиться он тоже отказывался.
Произнесенное имя подействовало как красная тряпка на разъяренного быка:
- Ха, очень интересно, когда это ты его полечить успела?! И какого он тебе названивает на ночь глядя?! Что это еще за сэмпай?
- Успокойся, Шо! Перед тобой отчитываться я не собираюсь, - устало бросила девушка.
- Значит, есть за что?! – сразу сделал выводы парень.
- Думай, как хочешь...
Они уходили совершенно спокойно, держась за руки. Идиллическая картина – зеленый луг, голубое небо, яркий солнечный свет. Прекрасный белоснежный ангел и сказочный демон, не выглядевший чужаком в этом раю.
- Кёко, подожди, - прокричал он, стараясь хоть на мгновение остановить это неумолимое движение.
Удалось, девушка медленно обернулась и внимательно вгляделась в лицо зовущего.
Он хотел использовать этот шанс и догнать ее, схватить ее, чтобы никогда больше не выпускать из своих рук. Но подойдя к границе яркого света, остановился не способный сделать ни одного шага дальше. Тебе не место здесь, казалось, кричало пространство.
Девушка смотрела на него и ждала, но вот демон потянул ее за руку, грустно покачав головой. Тогда она, бросив назад еще один последний извиняющийся взгляд, двинулась дальше. Яркое небо и солнечный свет уходили вместе с ней. Парень, совсем обессиленный, рухнул на колени.
Вокруг плескалась привычная тьма, всё больше и больше, сильнее и сильнее, пока волны не накрыли его с головой, безжалостно утопив в своей агонии.
Спящий Фува Шо выглядел совсем как ангелочек, даже не вызывал привычной ненависти и раздражения. А еще он молчал и не задавал глупых вопросов, ответов на которые не знала и сама Могами.
«Почему он так злится на Цуругу Рена? Неужели до сих пор это детское соперничество из-за популярности и зависть? Хотя о чем я, это же Шо.
Как там сэмпай? Жаль, что не получилось нормально поговорить. Я почему-то очень за него беспокоюсь, в последнее время Цуруга-сан немного странный. Совсем как тогда, когда мы играли брата и сестру, Хиллов. Такое чувство, что он с чем-то упорно борется. Но с чем? И почему? Я хотела бы помочь ему, - перед девушкой вновь возник образ актера, близко-близко, слишком опасно, - но я боюсь. Не понимаю, что происходит. Не могу доверять сама себе и в игре, и в жизни. Почему я всё чаще вижу перед собой его лицо, просто закрывая глаза?»
Тряслись руки, не сильно, но вполне ощутимо. Подобная реакция его организма пугала намного сильнее, чем кошмары, которые стали появляться с завидной регулярностью. Хотелось напиться. Либо спиртного, либо снотворного. А лучше и того, и другого, чтобы уж наверняка. Раньше помогали мысли о Кёко, ее милое лицо и светлая улыбка разгоняли его демонов одним махом, отодвигали хоть ненадолго границу подступающей тьмы, но сейчас...
Тихий шорох на самой грани сна и пробуждения уже заставил женщину насторожиться, а легкое прикосновение чего-то мягкого и непонятного к ее лицу вынудило резко открыть глаза. Тревога оказалась ложной, на неё смотрели темные улыбающиеся глаза, отражающие нежный свет встающего солнца. Чем-то, касающимся ее чуть ранее, оказался крупный цветок темно-красной розы в руках забавляющегося мужчины.
- С добрым утром! Будешь кофе?
Шоко, застигнутая врасплох этим неожиданным пробуждением, невольно улыбнулась в ответ:
- Буду.
- Прости, что разбудил, - ласково начал Грег, - но уже пол-одиннадцатого, а ты говорила, что у тебя сегодня дела.
- Сколько? – испуганно воскликнула менеджер, окончательно просыпаясь. - Нет!
Досматривающего десятый сон Фуву Шо разбудил аппетитный запах, доносящийся с кухни. Проснувшись певец долго соображал, где находится, что делает и как себя чувствует. Диагностика организма прошла вполне успешно. Всё работало и ничего не болело, как ни странно. Пора было идти на разведку. На диване, стоящем посередине небольшой гостиной-холла, сиротливо устроились покрывало и небольшая подушка, намекая на длительное присутствие кого-то постороннего.
«Неужели, Шоко-сан сошла на милость? – сонно подумал блондин.
Впрочем, менеджера нигде не было видно. На кухне тоже было пусто, только еда, вид которой манил не меньше запаха и вызывал повышенное слюноотделение с угрозой захлебнуться. Утащив один кусочек с тарелки, Шо для приличия решил пойти умыться и хоть немного привести себя в порядок перед трапезой. Открыв дверь ванной, он подумал, что, вероятно, эта идея не была наилучшей из возможных, хотя... Девушка в одном нижнем белье как раз натягивала кофточку с тугим воротом. Фигурка была очень даже ничего, обычно певцу нравились формы попышнее, но в данном случае нарушать дивную пропорциональность было бы кощунством. Наконец, девушка закончила, в зеркале удивленные серые глаза Шо встретились с янтарными Кёко.
- Тебя стучаться не учили? – недовольно зашипела девушка.
- А что ты здесь делаешь, и как ты сюда попала, вообще? – выпучил свои глаза недоумевающий парень.
- Где тебя высадить? – спросил Грег немного обеспокоенно. За всю дорогу Шоко не произнесла и двух десятков слов, полностью погруженная в свои мысли.
- Давай вот здесь, чуть дальше за остановкой. Всё равно потом там не проехать.
Мужчина остановил машину в указанном месте и с волнением обратился к женщине:
- Шоко, все в порядке? Я что-то не так сделал?
- Нет, - тихо ответила менеджер.
Грег хотел сказать что-то еще, но его прервала резкая трель телефона. Быстро посмотрев на экран, он сбросил вызов.
Шоко успела заметить имя звонившего, крупными буквами на ярко-розовом фоне – «Софи». То же, что и на обороте фотографии.
- Жена звонит? – вырвалось с губ помимо воли, прежде чем женщина успела дать команду мозгу ни на что не реагировать.
Поникшее молчание мужчины дополнительных разъяснений не требовало, но он попытался:
- Прости, что не сказал. Мы уже два года не живем вместе, просто не оформляем разрыв официально. Это же не меняет моих чувств!
- Зато меняет мое отношение к тебе, - грустно ответила Шоко, открывая дверь автомобиля, - как же, француженка мать, бываешь на родине набегами, хорошая ностальгия... Столько всего рассказывать и забыть совсем маленький пустячок.
- Шоко... – попробовал что-то сказать удрученный Грег.
- Не звони мне больше, пожалуйста.
- Шо, ты уникум! – заявляла жизнерадостная рыжеволосая девушка, к небольшому огорчению блондина уже полностью одетая, впрочем, вид стройных ножек в обтягивающих брючках вместе со стильным топом без рукавов порадовал бы взгляд и самого взыскательного эксперта, к каким он себя зачастую и относил. - Два раза за одни сутки совершенно забыть о том, что происходит! Когда ты меня вчера впустил в квартиру в полубессознательном состоянии, явно полностью в сознание не приходя, тогда еще понятно. Я со сна и не такое забыть могу. Но уж сегодня утром... Зачем в ванную полез, не реагируя на запретительный знак на двери? Какой толк их вообще ставить? Проще нормальный замок установить.
- Я не заметил, - пробурчал Шо, старательно уплетая за обе щеки, зрелище зрелищем, а от еды отказываться он не собирался, - я вообще-то один тут живу, мне и так нормально.
- Что один – это понятно. У тебя в холодильнике не только мышь со всем семейством с горя повесится, но и любое существо, которое туда поместится. Можно было и не покупать агрегат, сэкономил бы деньги и место. Хорошо я, наученная горьким опытом (сколько лет с тобой жили, да и еще один товарищ у нас был, о себе не заботившийся, хотя Шо больше от лени и неумения, а не от пренебрежения к себе любимому), привезла всё с собой. Хоть бы спасибо сказал!
Фува задумчиво посмотрел на Кеко, потом на свою почти пустую тарелку.
- Спасибо. А еще есть?
Кёко почему-то в голову упорно лезла дурацкая фраза про путь к сердцу мужчины. К большому счастью девушки проспавшийся и поздоровевший Шо вёл себя как обычно, не пробуждая в ней всякие страшные догадки и подозрения.
Было пусто. Грустно, больно и обидно было тоже, но это потом, а сначала было пусто. Не хватало человека, не так давно и знакомого, с которым было проведено совсем немного времени, с которым рассталась всего десять минут назад. Было пусто от осознавания того, что этого человека больше рядом не будет и не должно быть. А будет работа, капризный, упрямый, но талантливый Шо, который всё никак не разберется в своих чувствах; будут записи и съемки, привычный наркотик мира шоу-бизнеса. Конечно, всё к лучшему. Шоко, вращаясь в современном зачастую лживом и притворном мире, слишком сильно ценила искренность. Так будет лучше, но почему так пусто?
- А это еще что такое? – недовольный блондинчик вбежал в кухню, потрясая в воздухе ярко-зеленой обложкой злополучного гламурного журнальчика.
- А-то ты сам не видишь?!! Может тебе у окулиста провериться? – с готовностью откликнулась Кёко, прокашлявшись – от возмущенного крика певца девушка чуть не подавилась. – Ты еще статью почитай, там гораздо интереснее и информативнее.
От всего происходящего одним тихим спокойным утром на простой уютной кухне элитной многоэтажки явственно веяло неким сюрреализмом. Молодая парочка, девушка пьет кофе, парень смотрит газету, зачитывая вслух некоторые, особенно понравившиеся, отрывки и ругаясь нехорошими словами. «Практически семейная идиллия, - отрешенно думала Кёко, - не хуже, чем раньше, только теперь я не смотрю на этого идиота сквозь розовые очки. А если бы он уже поправился, то и на съемки могли бы вместе отправляться…» От Шоко не было никаких вестей, а оставлять это больное недоразумение в одиночестве не хотелось. Но выбора не было, конечно, работа могла подождать какое-то время, но уж никак не целый день.
- Мне пора, - спокойно и чересчур безразлично на взгляд Шо сказала девушка. – Отдыхай, кушай, лекарства пей! Я тебе подробно и доступно расписала что, когда и зачем. Не маленький уже, разберешься!