с небольшим опозданием и легкой тенью сомнения - прода)
Добавлено (28.02.2011, 06:17)
---------------------------------------------
***
В последующий месяц, был отснят весь блок, в который входили сцены с участием политика, отца убитого сына. Следующий блок собирались делать одним из самых сложных – отношения между персонажами. Ссоры, разногласия, откровенные разговоры, жалобы и прочее. Мастерство Могами росло с каждым днем и собирало все больше любителей ее таланта. Такарада был горд и по-детски счастлив, за свою любимую подопечную. Так же его проблемой, которую он ставил под галочкой «выполнить невыполнимое», после, конечно же, основных дел президентских, сведение двух, слегка туповатых, личностей. Не совещаясь с Лори, тем же самым, причем мах незаметно, занялся и Иноги Точира, он как мог, смущал Могами, от его слов у Тсуруги появлялся еле уловимый, но румянец, он все время намекал эти двум о приближении неизбежного. Рейно и Шо, все так же ссорились. Про них, у съемочной группы, пошла традиция говорить: «Милые бранятся, только тешатся». От чего те или замолкали, или начинали в свои разборки втягивать остальных, но все были против, хотя единственный, кто решался, да кому, впринципе, нравилось участвовать в перепалке двух блондинов это была Кёка. Вот, как раз, и повод Рену держать уши в остро, если что не так, тот сразу вставал на защиту любимой.
О, да, Фува с Рейно ладили настолько хорошо, как ладят кошка с собакой. Солист VG издевался над Шотариком так, как позволяла его изощренность. Они были по большей части похожи на парочку несносных, непослушных, взбалмошных детишек, которых ремнем мечтали отлупить, чуть ли не все работники этого проекта. Правда, каждый по свое причине. Кто-то отомстить, кто-то от раздражения, кто-то из любовных соображений с добавлением наручников, а кто-то и вовсе просто, посмеяться или за компанию. Режиссер в обеденных перерывах, лишал парочку сладкого, из-за чего эти детишки очень расстраивались, а Рейно, чтобы заглушить обиду, выпивал пару мини бутылочек портвейна, если режиссер об этом узнавал, то ставил проказника в угол, а Шо ставил в другой угол, чтобы не смеялся. Дисциплина на корабле была отменная, все ходили в ежовых рукавицах. Не думайте, что только эти двое осваивали углы студии, там побывали и Рен, и Кёка, и Роуз, даже Такарада провинился, правда долго он там не задержался.
В перерывах между стычками с Фувой, Рейно делал попытки ухаживать за Котономэ. (Я же вам не сказала, что Яширо-сан уезжал в командировку на месяц ^_^). Когда появился менеджер Рена, все очень обрадовались, (имеется в виду Кёка) даже неразговорчивая и вспыльчивая Роуз начала присматриваться к Яширо и мило с ним беседовать, чему были все удивлены.
В общем, на студии все сдружились, со стрелами и луками летали Амуры, простреливая не только сердца работников. Были, конечно, и перепалки. Как-то после неудачного дубля, а точнее тридцати пяти дублей, Шо закатил истерику, что уходит из проекта, так потом ему пришлось отражать атаку от своей подруги детства, которая продержала певца в гремерке около получаса, после чего тот, как самый послушный мальчик сыграл этот дубль.
В этот день, когда закончились съемки последней сцены блока, время было восемь вечера. Тсуруга предложил Кёки поужинать где-нибудь. Отношения у них развивались очень даже не плохо, вот только без мысли о том, что они когда-нибудь будут вместе. Кёка, что естественно, все обдумывала слова Рейно, сказанные им в тот вечер, у них еще парочка подобных разговоров была, но все без толку. А с Реном и так все ясно – страдал. Так вот решили они поужинать в ресторане. Все прошло тихо, почти без слов. В такой же тишине они приехали домой. (Да, Кёка все жила у Тсуруги). Единственное, что было сказано за весь вечер этими двумя уставшими балбесами, так это такие односложные фразы, как: устал (а), да, тлевизор, нет, возможно, хорошо, конечно, душ свободен, спокойной ночи.
В это самое время, Гамильтон разрабатывала план под названием «Месть Могами». Интересно, не правда ли? У Роуз, в голове крутились воспоминания детства, как Кёка, может специально, а может, и нет, все время забирала у Роуз самое дорогое. Ее любили все взрослые, несчастная девочка, какая сильная, мужества в ней много, родители Роуз были от нее тоже в восторге, она влюбилась в Фуву, который сейчас ей был безразличен, и то, Могами и его забрала. Ее почти всегда сравнивали с Могами, от чего чаша терпения и ненависти переполняла ее душу. И вот, она уехала в Америку, к дяде с тетей, стала актрисой, ей предложили участвовать в проекте, она согласилась. Но каково же было ее удивление, когда увидела, что Фува и Кёка так же будут принимать в нем участие, а тот факт, что Кёка становится все популярной и успешной актрисой вообще выводило Роуз из себя.
Каюмити Май, так звали ее до переезда в Америку. Пыталась найти в квартире Кёки что-нибудь интересное, но безуспешно. Теперь, она собиралась устроить на нее некое подобие звездной «охоты».
Добавлено (28.02.2011, 10:29)
---------------------------------------------
А в это самое время, в одном небольшом баре, где-то в центре города.
- Канае, ну Канае, - как ребенок просит конфетки, протянул молящим голосом платиновый блондин.
- Неа.
- Ну Канае, Ка-на-е.
- Нет.
- Канае..
- Нет.
- К-а-н-а-е.
- Нет.
- Канае.
- Нет.
- Ну Мооко-чан.
- Рейно, отстань, и не зови меня так, так может звать меня только рыжеволосая непоседа.
- Котономэ Канае.
- Отстань. Я не виновата, что дома деньги забыл и все по дороге выпил. Не дам я тебе денег.
- Я тебе завтра отдам.
- Как же. Гроб ты мне свой отдашь, а не деньги.
- Да брось, ты в гробу не спишь, - он кисло воззрился на девушку, потом на лице его стала появляться счастливая улыбка. – Да не уж то ты собралась со МНОЙ, в МОЕМ же гробу спать?!
- Ты что, сдурел?! На кой черт мне сдался твой гроб, да и ты?!
Откуда не возьмись, может из ближайшего горшочка, он протянул Канае миленький цветочек.
- Стырил, гад.
- Почему сразу стырил. Я одолжил.
- Ага, и скоро вернешь.
- Злая ты, уйду я на болото, наемся жебенят.
- Француз?
- Где?
- Здесь.
- Кто?
- Ты.
- Нет. Японский американец.
- Понятно. Выпьем? За встречу?
Рейно активно закивал, а на лице лучезарила широкая улыбка.
Два часа спустя.
- Ну вот, а ты не хотела. Ты где живешь? – Рейно, «почти» трезвый, тащил, практически, на себе Канае, идя по улице. Пьяная Котономэ пыталась идти прямо и ровно, что не сильно ей удавалось.
- У..у..у…далеко.
- А я недалеко. Денег почти нет, на такси не поедешь, так что ко мне! – Провозгласил радостно Бигль и целенаправленно ринулся к себе домой.
Добравшись до пункта назначения, Рейно ненадолго оставил Котономэ полежать на диване в гостиной, а сам пошел на скорую руку приготовить спальню для подруги. Вернувшись, он обнаружил, что девушка спит, слегка посапывая во сне. «Мило». Подумал блондин и понес ее в комнату, там переодел, даже каким-то образом умыл, и уложил спать, а на последок, как маленького ребенка, поцеловал в лоб, и пожелал спокойной ночи, на что Мооко-чан ответила неразборчивым бормотанием и громким вздохом.
- Не будешь в следующий раз пить со мной на «кто больше». – Рейно усмехнулся и пошел в свой любимый гроб, спать.
Добавлено (04.03.2011, 14:52)
---------------------------------------------
Добавлено (04.03.2011, 14:52)
---------------------------------------------
***
«Что за ужасный запах?» Рейно потянулся в своей кровати, потер глаза и сел. Из кухни доносились странные звуки, лязг чего-то железного и кряхтение.
Неожиданно все затихло. А в следующее мгновение раздался такой шум, будто бы все, что находилось на кухне, повалилось с полок на пол. Для чуткого уха Рейно, такой шум с самого утра был нежелателен. В последствии голова его стала слегка побаливать. «Чертова Канае, какие духи понесли ее в это богом забытое место?!» Через минуту он уже стоял на пороге кухни заспанный и измятый, волосы взъерошены, в общем, весьма сексуальный вид только проснувшегося мужчины.
- Господи, ну и ужас.
Теперь, то помещение, где находился солист, трудно было назвать кухней, то была самой настоящей ведьминой лабораторией. Даже вид гостьи говорил об этом. Тускловатый свет, что-то странным образом побулькивало в кастрюле, на сковороде, то что, по-видимому, жарилось, теперь имело цель полностью сгореть. По кухонному столу разбросаны овощи, одни порезаны, другие немного порезаны, совсем слегка, смяты, три свечи, дающие дополнительный свет, и добавляющие еще больший страх и трепет, где-то в глубине сознания Рейно, проскочила мысль: «Нужно купить новые лампочки». Но это он думал где-то далеко, сейчас же, у него было более интересное занятие – созерцать процесс приготовление завтрака в исполнении Котономэ Канае. Так же, со стола свисал пучок зелени, какой-то вялый немного. Посередине стола, курица, правда, не сказать, что курица, вид у нее был очень даже странный, она была не то разделана, не то полу порублена.
Самое страшное, что увидел Рейно во всей этой ужасающей картине, было лицо Канае. То, с каким выражением лица она готовила, при этом, абсолютно не замечая стоящего в дверях парня. Это было лицо маньячки. То, с каким сумасшедшим удовольствием она помешивала кипящую жижу в кастрюле и нарезала овощи. Так наслаждаться может только истинный маньяк.
«Не буду ка я судьбу испытывать. Пойду, помоюсь, подумаю, а то еще и я буду ингредиентом в ее супе».
Спустя небольшой промежуток времени, в дверях комнаты Рейно появилось измученное создание женского пола, в фартучке, прилипшие волосы ко лбу, это все Канае.
- К столу, завтрак готов. – Она уставшими и безразличными глазами посмотрела на испуганного парня, а потом зевнула.
«Жуть, какая, отравить меня решила, и сама умереть. А может, и нет. Ну, ни пуха, ни пера».
С легким внутренним содроганием и ужасом в глазах, Рейно посмотрел на содержимое тарелки, которую только что поставили перед ним. Вид этого «шедевра» был больше похож на ведьмину стряпню, такая же ужасающая. У подопытного в животе что-то немым воплем свернулось, зубы застучали, ладо вспотели.
Добавлено (04.03.2011, 14:54)
---------------------------------------------
- Приятного аппетита, Рейно.
- А… да… Спасибо… Канае. Пусть мне будет, хотя бы не больно, не то что бы вкусно. – Пробормотал он, сглотнув. Осторожно из тарелки взял палочками содержимое, его рука неторопливо, отсрочивая момент гибели, начала прокладывать путь ко рту несчастного. Достигнув цели, Рейно зажмурился и начал жевать.
А в это время, Канае с нескрываемым любопытством, жуя, смотрела и недоумевала это действо принятие пищи. Тут лицо парня странно преобразилось, он уставился в тарелку, будто чудо какое увидел, начал широко улыбаться.
- Вкусно, странно. – Совсем тихо сказал Рейно.
- Ешь давай, тебе на съемки скоро.
- Угу, спасибо.
По мере того, как парень опустошал тарелку, улыбка становилась все шире и радостней. Закончив трапезу, он счастливый, подпрыгнул к Канае, которая убирала со стола, поднял, прижал к себе и поцеловал, в губы. Девушка в шоке.
- Спасибо огромное. Мне еще ни кто так вкусно не готовил. – Потом добавил, слегка смущенно. – Хотя, мне вообще еще ни кто не готовил.
- Да, ладно, я могу для тебя каждый день бенто делать.
- О, Канае, огромнейшее спасибо.
Рейно прижал к себе девушку еще крепче и поцеловал еще раз, только уже нежно.
- Рейно, опоздаешь. – Быстро дыша, прошептала девушка.
- Да. И спасибо еще раз. Увидимся.
- Непременно.
И он умчался счастливый и воодушевленный. Отправляясь на съемки, певец и не подозревал, что Мооко-чан пригласили на роль, до конца исправленного сценария в этот же фильм.
А пока Рейно идет, перенесемся в студию, где Роуз накинусь с криками на Кёку, которая уже успела перепугаться смене настроения коллеги. Все началось с того, что Могами подошла к задумчивой и грустной Гамильтон, спросить о ее самочувствии.
- В коем-то веке, сама Могами Кёка спрашивает о моем самочувствии! Какое тебе дело?! Оставь меня в покое. Ты меня бесишь. Все себе забираешь, я тебя превзойду, во всем. В твоей стране, в твоей любви, во всем, слышишь? Во всем! И не смей больше со мной разговаривать, никогда! Даже звука в мою сторону вне съемок не издавай. Чтоб ты… - Она резко замолчала и оглянулась вокруг. Все взгляды были прикованы на них.
Первым от этих страстей очнулся режиссер.
- Итак. Может у вас в отношения и есть какие-то проблемы, но нечего разбираться в этих самых проблемах на глазах у многочисленной публики. В следующий раз, мисс Гамильтон, выходите или на улицу, или в уединенную комнату. Надеюсь, такое больше не повторится и не повлияет как на игру, так и на характеры ваших героев. Свободны.
Роуз сорвалась с места и быстрым шагом ринулась в свою гримерную. Вдогонку, режиссер крикнул, что через полчаса начало съемок, осталось некоторых актеров догремировать.
- Ты с ней уже была знакома? – К расстроенной Кёке подошел Рен.
- Если она так говорит, значит это так. Но я ее не помню. Да и зла то я ни кому не делала. – Она смотрела в одну точку, говорила так, будто сама с собой разговаривает, во взгляде сквозила непониманием, отчуждением, казалось, что она вот-вот расплачется.
Ее немного трясло, лицо бледное. Рен подошел ближе, нагнулся и заглянул ей в лицо. На мгновение, у Рена все внутри сжалось и похолодело. Не успел он еще и слова сказать, как Кёка подняла голову.
- Ох, ладно. Тсуруга-сан, нужно работать. Мне еще не до конца грим сделали. Это все мелочи. Что уж, работу забрасывать из-за такой ерунды? Попросим Точиру-сана начать пораньше. – Она широко улыбнулась, говоря, что «повеселела».
Добавлено (04.03.2011, 14:54)
---------------------------------------------
«Боже, хоть раз она бы со мной о чем-нибудь поделилась. Рассказала, что беспокоит. Я же ее запугал, она больше ни когда не будет плакать у меня на виду».
Он смотрел на удаляющуюся фигуру, как вдруг, внутри что-то зашевелилось.
«А много ли того, что ты ей рассказываешь? Что тебя беспокоит, тревожит, волнует, возбуждает, веселит, раздражает? Что тебе нравится, что нет? Несмотря на то, что она тоже мало чего рассказывает о себе, она ни чего не скрывает, да и ты знаешь больше. О! Вот тебе вопрос на засыпку. А много ли ты знаешь о себе? Прекрати говорить, что все в порядке, хотя ты знаешь и прекрасно, что это не так, прекрати при ней цеплять свою чертову маску звездной безразличности, счастья и доброты к простым смертным и не смертным. Ты тоже человек, а не бесчувственная машина». Внутренний голос проснулся. Тот самый голос, который всегда давал правильные советы Куону. Теперь он говорит для Рена.
«Хватит, это все не правда».
«Правда, и ты, все чаще и больше осознаешь. Ты просто боишься признаться».
«Прекрати».
«И что будет? Ты убьешь меня?»
Рен встал, ошарашено глядя на свое отражение в зеркале.
«Нет, не убьешь, тогда тебе нужно будет убить себя, а это грех, да и все остальное. Просто расскажи ей о себе, может, и она станет рассказывать тебе о своих чувствах и переживаниях».
- …ен, ты меня слышишь? – Рена за плечо уже несколько минут тряс Яширо.
- А? Что? – «Нужно собраться».
- Съемки. Начались. – Кивал ему менеджер, как бы намекая, что тому срочно нужно идти к режиссеру.
- Да, хорошо, уже иду.
- Странный ты… - Но этого Рен уже не слышал. Он был погружен в свои запутанные мысли, и внутренний голос, который восстал из пучины забвения.
«Соберись, Куон, сыграй очередную роль, сыграй хорошо, потом сыграй роль Рена Тсуруги, а завтра все с самого начала. Улыбки, пафос, притворство, скрежет злобы, писк сочувствия к самому себе. Ты можешь страдать от неразделенной любви, зато Реном, можешь оттолкнуть ту единственную от себя и убить чувства к ней, а можешь быть счастливым настоящим, собой, Куоном Хозури».
Все, что было запланировано на этот день, благополучно отсняли к первому часу ночи. Все играли хорошо, отлично, впрочем, как и всегда. Даже ссора Роуз с Кёкой не повлияла на их игру. После съемок, Фува подошел к Могами и попросил поговоритьс ним недолго. Они отошли на небольшое расстояние, чтобы ни кто не услышал.
- Кёка, я не буду тебе хамить, или еще как-либо издеваться. Я долго думал. Я очень долго думал, - нервный смешок прервал его слегка нервное начало. – Так вот, я хочу попросить у тебя прощения за все, что сделал в твоей жизни. Прости за то, что так с тобой обращался, плохо, даже очень. Я ничтожество, а ты совершенство. Прости меня.
Кёка пребывала в легком смятении. Прощения просит тот, из-за кого все и началось, из-за кого она стала сильной, мужественной, поверила в себя, делает карьеру актрисы, нашла таких замечательных людей, которые ее окружают и, Рена. Да, пожалуй, Рен самое замечательное.
- Нет проблем, все в порядке. Не волнуйся.
Они обняли по-дружески, и пошли в сторону уже расходящихся актеров и съемочной группы. Рен пошел Кёке на встречу, нежная улыбка озаряла лицо Тсуруги. Как вдруг, в метре от него, у Могами подкашиваются ноги, Рен успевает ее подхватить. Девушка без сознания, бледная и хлодная.