Задушевненький разговорчик состоялся. Всё было так правильно: Рэн ругающий Кёко, потому что до смерти перепугался, Кёко, понявшая свои косяки, примирение. Особенно на примирении сердешко порадовалось. Хорошо, что они всё прояснили
А ещё мне понравились перемены в душе Кёко! После того, как она решила стать более сильной! Вот это наша Кёко-чан!)) Бегите, глупцы (святая троица Кимико )
Я сначала прифигела от финала главы. Обычно требуется походить пару часиков, покурить в сторонке и обдумать всё, чтобы правильные выводы сделать, но мне повезло, что некая особа прочитала чуть раньше меня и прошла весь путь первой, поэтому теперь я спокойна за дальнейшее развитие событий
Спасибочки, обожаемая моя, Таро!! Жду продочки

__Хакайна__, спасибо за добрые слова Следующая глава не за горами

Кимико быстро удалялась от столовой, стиснув зубы и сжав кулаки. Гнев кипел внутри неё, бурлил, словно густое, тягучее варево, и был готов в любую минуту выплеснуться на окружающих. Эта ничтожная девчонка Могами Кёко унизила её, выставила на посмешище! И она за это поплатится. Очень сильно поплатится!
Чиори и Мимори молча семенили следом, пока Мозидзуми на негнущихся ногах мчалась в свою комнату.
— Будь проклята эта Могами Кёко! — прокричала Кимико, когда дверь за ней и за её спутницами закрылась. — И почему только она не сгинула в этом лесу? — она глянула на зажатый в руке папоротник.
— Ты же говорила, что он там не растёт! — набросилась она на Амамию.
— Не растёт, — замотала та головой, попятившись к стене. — Не растёт! Это точно!
— Тогда что это? — не унималась Моридзуми. — Где она его взяла? — протянула растение к лицу Чиори.
Какое-то время Амамия в страхе таращилась на свою соседку, а потом вытянула руку и дрожащим голосом произнесла:
— Рассеивание, — листочки папоротника тут же распрямились, раскрывая обман.
— Вот гадина! — выкрикнула Кимико, сминая в руке синюю ветку.
— Хотите сказать, вы знали, что Могами не найдёт в лесу папоротника, но всё равно отправили её туда? — ошарашенно проговорила всё это время молчавшая Нанакура.
— До тебя только дошло? — фыркнула Моридзуми.
— Но… но зачем? — глаза Мимори расшились от ужаса.
— Чтобы избавиться от неё! — не выдержала та. — Неужели непонятно? — она резко выдохнула и швырнула остатки растения в угол. — Весь прошлый год я добивалась расположения Куона. И что теперь? Стоило этой девке переступить порог Академии, как она тут же привлекла к себе его внимание. Мало того — он побежал её спасать!
— Думаешь, с ним всё в порядке? — подала голос Чиори.
— Конечно в порядке, — отмахнулась Кимико. — Было бы не в порядке, уже бы вся Академия на ушах стояла. Нам нужно придумать новый план, — она задумчиво потёрла подбородок. — Могами Кёко должна исчезнуть из Академии. Так или иначе.
— Мне кажется, мы и так зашли слишком далеко, — пролепетала Нанакура. — Шо обиделся... Как бы совсем не перестал со мной разговаривать.
— Разве ты не хотела найти в Академии влиятельных друзей? — спросила Кимико, делая к ней шаг — Мимори попятилась. — Разве не хотела улучшить своё положение в обществе? — она упёрла руку в шкаф, прижав к нему Нанакуру. — Разве ты не говорила, что я могу тебе доверять? А? И что теперь? Ты решила меня предать?
— Я… я не собираюсь тебя предавать, — голос Мимори звучал тихо. — Но я не хочу больше в этом участвовать. Шо мог погибнуть в этом лесу… — сказала она, еле слышно, осознав весь ужас произошедшего.
— А нечего было лезть не в своё дело, — фыркнула Кимико, отступая от Нанакуры. — Она должна была одна пойти туда и стать кормом для демонов.
— Какая же ты жестокая… — выдохнула Мимори, глядя на неё во все глаза.
— С волками жить…
— Я больше не буду тебе помогать! — вдруг выпалила она и, распахнув дверь, бросилась прочь из комнаты.
— Увидим…



Кёко держалась за горящую щёку и во все глаза смотрела на подругу, которая, казалось, вот-вот испепелит её гневным взглядом. Сейчас её сердце билось ещё сильнее, чем когда она встретилась с многостопом. И почему-то Могами не сомневалась, что пощёчина — это лишь начало.
— Совсем с ума сошла?! — крикнула Элиза, сжимая кулаки. Кёко ещё никогда не видела у неё такого выражения лица: брови сведены, губы поджаты, глаза смотрят с укором. И пыхтела подруга, как недовольный ёжик. — Как ты могла так со мной поступить?! — негодовала она, не заботясь о мнении окружающих — на них уже обернулась добрая половина студентов, которые были в столовой. — А если бы с тобой что-то случилось?! — Кроссман начала терять контроль и самообладание — голос стал ещё выше. — Я бы никогда себе этого не простила! — выпалила она и прижала Могами к себе. Остальные слова Элизы Кёко уже не могла разобрать — они слились в высокий писк — очень высокий — который то и дело прерывался громкими всхлипами.
Какое-то время Кёко стояла, как вкопанная, не в силах пошевелиться, а потом крепко обняла подругу и принялась гладить её белоснежные волосы. Возможно, ей бы следовало попросить прощение за все те беспокойства, что она причинила, но Могами не была уверена, что Кроссман не треснет её снова. Поэтому она просто решила дать Элизе время, чтобы успокоиться.
Остальные смотрели на них в растерянности. Кроме Канаэ — казалось, ей не было совершенно никакого дела до происходящего. Марк какое-то время крутился вокруг расстроенной сестры, но когда понял, что совершенно бесполезен, сел за стол рядом с Шотаро и попытался завязать непринуждённый разговор.
— Ну вот, — пробормотала Кроссман, наконец-то немного успокоившись. — Теперь макияж испорчен.
— Ты и так очень красивая, — примирительно сказала Могами.
— С красными глазами и опухшим носом? — недоверчиво пробубнила она.
— Дорогая, — Марк взял её за руку и заглянул прямо в глаза, — ты прекрасна всегда.
Элиза ещё раз всхлипнула и присела рядом с братом. Кёко устроилась между ней и Канаэ.
— Так, — выдохнула Кроссман вытирая глаза, — а теперь расскажите мне всё.
— Сначала я хочу вернуть тебе это, — и Кёко протянула Элизе гребень.
— Теперь он стал бесценным, — с грустью проговорила она, вертя его в руке.



Кёко вместе с Шо и Канаэ сидела в аудитории по Зельеварению в ожидании преподавателя. Шкафчики в кабинете были забиты баночками, коробочками и бутылочками с различными ингредиентами. На преподавательском столе стоял чугунный котелок, такой же, как и те, что покоились на деревянных стеллажах.
Взгляд Могами постоянно скользил по аудитории, высматривая новые детали, пока не наткнулся на показавшегося на пороге мужчину. Его каштановые волосы были затянуты в кроткий хвост, а на носу сидели овальные очки. На мужчине был совершенно обычный коричневый костюм, чёрная рубашка и зелёный галстук. Он подошёл к преподавательскому столу и, едва заметно, улыбнулся.
— Доброе утро, — сказал он приветливо, изучая собравшихся студентов. — Меня зовут Яширо Юкихито. Я преподаватель по Зельеварению и декан факультета Земли. Очень рад видеть вас на моём занятии. Надеюсь, что вы найдёте Зельеварение весьма увлекательным. Ведь с тех самых времён, когда была утеряна магия исцеления, зелья стали незаменимы, как на поле боя, так и в быту, — говорил он, расхаживая вдоль стола. — Возможно, у кого-то из вас уже есть опыт в приготовлении зелий?
Кёко несмело подняла руку и увидела, что Канаэ сделала то же. При этом вид у Котонами был какой-то странный.
— Кто бы сомневался, — фыркнула Кимико.
— Очень хорошо, — обрадовался Яширо, хлопнув в ладоши, игнорируя выпад Моридзуми. — Ресса Могами, прошу, расскажите нам, какие зелья вам доводилось готовить?
— Ну… я могу приготовить Эликсир крови, Мазь Хилинга, Жёлтый туман, двухкомпонентный раствор Гарафу́ра… — перечисляла Кёко, и с каждым новым зельем улыбка Юкихито становилась всё шире и радостнее.
— Замечательно! Превосходно, — засуетился он, когда Могами замолчала. — Немногие студенты приходят на второй курс с такими познаниями! Ресса Могами, вы уже думали о своей будущей профессии? Смею предположить, что из вас получился бы первоклассный фармацевт или врачеватель.
— Спасибо, — Кёко смущенно потупила взгляд, — но для начала я бы хотела разобраться со своей стихией, — закончила она и улыбнулась, пождав губы.
— Конечно-конечно, — затараторил тот виновато, перевёл дух и посмотрел на Канаэ. — А вы, ресса Котонами, чем похвастаетесь? — его добродушная улыбка никуда не делась, но Котонами смотрела на профессора так, будто он вот-вот её проглотит. Яширо в ожидании приподнял брови, но она, казалось, не могла вымолвить ни слова.
— А похвастаться-то и нечем, — хихикнула Кимико, вгоняя Котонами в краску. — Сила есть, ума не надо.
— Какая же ты ядовитая, — проговорила Могами, не скрывая досады и глядя на Моридзуми. – Самой-то не противно?
Какое-то время Кимико смотрела на неё каким-то странным взглядом, потом её губы растянулись в самодовольной улыбке, и она отвернулась.
— На наших занятиях мы будем изучать самые различные зелья, — заговорил Юкихито, как ни в чём не бывало. — Есть ли такие, о которых вам бы хотелось узнать поподробнее? — Добрая половина студентов тут же подняли руки. Среди них была и Кёко. — Что же, — проговорил Яширо, оглядев их всех, — при ваших познаниях, ресса Могами, я удивлён, что у вас остались вопросы. Какое же зелье вас интересует?
— Я бы хотела узнать о любовном зелье, профессор, — проговорила она, поборов смущение.
От её слов брови Яширо снова подскочили. Он потёр ладони и медленно заговорил:
— Это не то зелье, к использованию которого следует прибегать. Если, конечно, к нему нет предписаний.
— Предписаний? — удивились все присутствующие.
— Именно, — кивнул Юкихито. — Изначально это зелье было разработано для супружеских пар, между которыми угасла искра. Но впоследствии его стали применять отнюдь не в благородных целях. — Он ненадолго замолчал, но затем всё же продолжил: — Дело в том, что это зелье вызывает у человека, который его выпьет, тягу к тому, кто первый попадётся ему на глаза. Продолжительность эффекта зависит от количество принятого зелья, но чрезмерное употребление может привести к совершенно непредсказуемым последствиям. Так же любовное зелье имеет побочный эффект, сродни похмелью. Но проходит он довольно быстро. Устав Академии категорически запрещает мне, да и другим преподавателям, практиковать со студентами его приготовление. Да и вообще давать какую-либо информацию о его компонентах. Его также категорически запрещено использовать в этих стенах. Надеюсь, это всем понятно. Ресса Могами, — он снова глянул на Кёко, — почему вы спросили именно об этом зелье?
— Мне просто стало интересно, как долго может длиться его действие. И что может заставить человека воспользоваться им без ведома другого, — пробормотала она, скорее себе, чем профессору.
— Отчаяние, я полагаю, — ответил Юкихито серьёзно.
— Думаю, вы правы.
«А Куон на отчаявшегося никак не похож».
— У кого-нибудь ещё есть вопросы? — спросил Яширо, но больше никто не поднял руку. — Что ж, отлично, тогда приступим к практике. Сегодня мы с вами приготовим эликсир Очищения.

Студенты разбились на небольшие группы по два-три человека, и все как один склонились над чугунными котелками.
— Эликсир Очищения очень часто входит в состав многокомпонентных растворов и зелий. Например таких, как Гарафу́ра, — объяснял Яширо, прохаживаясь между рядами. — Он также является самостоятельным средством — нейтрализатором многих вредоносных зелий, поэтому эликсир Очищения должен быть в арсенале каждого мага.
Для Могами приготовить эликсир Очищение не составляло никакого труда — он был одним из основных, которым торговали в «Дарумая».
— Для приготовления эликсира Очищения вам понадобится котелок среднего размера. Обычная кастрюля тоже подойдёт, но необходимо соблюдать пропорции, — уточнил Юкихито. — Вода, огненный пустоцвет, вереск душистый и экстракт лимонницы. Вся необходимая информация по приготовлению указана в ваших учебниках, но если у вас возникнут вопросы — не стесняйтесь их задавать. В конце занятия я проверю эликсиры у каждой группы.
— Тут написано, что нужно нагреть воду до восьмидесяти градусов, — прочитал Шотаро, водя пальцем по белоснежной странице учебника.
— Я займусь, — с готовностью отозвалась Могами, — только нужен термометр, — не успела она договорить, как Канаэ придвинула к ней небольшой градусник.
— Затем нужно бросить в воду огненный пустоцвет, — прочёл Фува и кинулся к полкам с ингредиентами.
— Свежий! — хором крикнули девушки ему вслед.
Кёко довольно улыбнулась, встретившись с Канаэ взглядом:
— Откуда ты знаешь? — и интересом спросила Могами. — В учебнике этого нет. Ты готовила его раньше?
— Приходилось, — призналась она и отвела взгляд.
Когда Шо вернулся с полными руками нужных и не нужных ингредиентов, Кёко объявила:
— Вода готова. Бросай три цветка. Дальше шесть веточек вереска душистого, — продолжила читать она, пока Фува отсчитывал и добавлял в воду цветы. — Высушенного. Только цветы лучше снять с ветки, — заметила Кёко, глядя на Канаэ. — Тогда эликсир получится более действенным. Давай сразу в воду.
Та молча кивнула и смахнула цветочки в котёл одним движением кисти. Осталось пять веток.
Когда эликсир приобрёл оранжевый оттенок, Шотаро с гордостью произнёс:
— Осталось пять капель экстракта лимонницы.
— Лучше шесть, — отозвалась Канаэ, и Кёко улыбнулась, снова встретившись с ней взглядом.
Возможно, ей это только показалось, но на уроке по Зельеварению Котонами была не такой, как обычно. Её взгляд стал мягче, глаза горели, и на щеках появился лёгкий румянец. Могами очень нравилась такая Канаэ. В такие моменты она, совсем немного, напоминала ей её саму.
Едва Фува отсчитал шесть капель последнего ингредиента, как за их спинами оказался профессор.
— Уже закончили? — спросил он, положив руку Котонами на плечо, и Кёко заметила, как заливаются краской её щеки. Казалось, профессор обращается именно к ней, но Канаэ не отвечала. Она смотрела на котелок, будто гипнотизируя его и не могла вымолвить ни слова.
— Осталось поварить ещё три минуты, — пришла на помощь Могами.
— Отлично. Вы молодцы, — Юкихито одобрительно улыбнулся.
— А можно нам будет взять немного эликсира?
— Конечно. Забирайте всё, — кивнул он и перешёл к следующему столу.
— Что с тобой? — Фува обеспокоенно заглянул в лицо подруги. — Тебе нехорошо?
— Шо, — позвала Кёко, отвлекая его от Котонами, — ты не принесёшь пробирок? Пожалуйста. Нужно во что-то разлить эликсир.
— А?.. — не понял он, но быстро переключился на её просьбу. — Да, конечно, я сейчас.
Стоило Фуве умчаться прочь, как Могами сделала шаг к Канаэ и прошептала:
— Возьми себя в руки, иначе все догадаются, — от её слов соседка покраснела ещё сильнее. — Ну что же ты… — Кёко убрала руки с котла, и сменив магию нагрева на охлаждение, накрыла ладонями щёки Котонами. Та молча смотрела ей в глаза и даже не думала сопротивляться.
— Девушки, чем это вы тут занимаетесь?.. — удивился подскочивший к ним Фува.
— Не твоё дело, — огрызнулась Канаэ, высвобождаясь из рук Могами.
«Кажется, она пришла в норму».



Кёко вышла из аудитории по Зельеварению довольная собой и в отличном настроении. После урока она подошла к профессору Яширо и спросила, может ли она практиковаться в приготовлении зелий помимо уроков. Под его наблюдением, разумеется. Профессор очень обрадовался её интересу и назначил ей дополнительное время на этой неделе.
Могами огляделась в поисках друзей. Она уже подумала, что Шо и Канаэ решили не дожидаться её и пошли на обед вдвоём, но тут Фува словно вынырнул из толпы студентов.
— А где Канаэ? — спросила Кёко оглядываясь по сторонам.
— Она ушла. Я попросил… Я хотел с тобой поговорить, — сказал Шотаро, потупив взгляд.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Могами, заглядывая ему в лицо.
— Случилось. Но уже давно, — признался он, растирая шею. — Я бы не хотел, чтобы нас кто-то услышал… Пойдём на балкон?
— Да-да конечно, — засуетились она и пошла следом за Фувой.
Стоило им выйти на балкон, как свежий воздух наполнил лёгкие. Теперь, с наступлением осени он становился холоднее день ото дня. Больше не было той тяжёлой и давящей духоты. Дышать стало легче.
— Я должен кое в чём тебе признаться, — заговорил Шо, оперевшись руками о перила. — И… для меня очень важно, чтобы ты сохранила это в тайне.
— Я обещаю, — сказала она, положив руку ему на плечо.
Фува глубоко вздохнул. Набрал в лёгкие побольше воздуха и… резко выдохнул.
— Оказывается, это сложнее, чем я думал, — он невесело усмехнулся.
— Я никуда не спешу, — мило улыбнулась Могами, и тень вины отразилась на лице Шотаро.
— Что ж, — он ещё раз вздохнул, прикрыл глаза и продолжил: — я хочу, чтобы ты знала — мне жаль. Мне очень-очень жаль, что тебе пришлось пережить всё то, что случилось прошлой ночью. И ещё то, что произошло до этого.
— Шо, я не…
— Не перебивай, пожалуйста, — взмолился он, вскинув руку. — Иначе, я могу передумать.
Кёко прикусила язык, закусила губу и кивнула.
— Это я во всём виноват, — проговорил он, вцепившись в перила, и опустил голову. — Это я подмешал тебе в сок любовное зелье.

Кимико такая милая девочка, поражаюсь (каноничненько). Куда там Кёко со всеми демонами (вот кого надо с Рейно сводить). А папоротник так и не сработал, обман быстро раскрылся, я уж продолжение успела навоображать.
И как же ей на всех плевать, и на Куона в том числе.
Версия, что Элиза - тайный темный гений академии, выглядит интереснее. Но ещё не вечер конец.
Канаэ, у тебя такой декан... И правильно, зачем тебе Шо сдался. И судя по ее взглядам и милой свекольной окраске…

Кимико нашла новое уязвимое место Кёко?
Нда. Чем дальше, тем я больше за Шо переживаю. (Ну ты помнишь). Когда он решился признаться Кёко, меня чуть кондратий не хватил. Но пока обошлось...
Шо частично реабилитировался в амплуа поганца. Зато теперь сиди думай, какие у него были планы и пошло ли всё так, как он задумывал. Что-то сомнительно.
Короче говоря, звание почетного интригана имени Лори Такарады присуждается taro6.

Совсем не за горами оказалось

Элиза такая милашка. Тоже так испугалась за Кёко, что настучала её по голове за разгильдяйство :3
Только я не врубилась откуда она узнала, от кого?

Зельеворение. Божечки)) Когда я только прочитала первый намёк на чувства Канаэ, и такая "эээээ?" , а потом, когда всё стало очевидным, мне это показалось очень милым! Хотя по правде ничего в этом весёлого нет... Влюблённость в профессора и декана... Яширо. Вот он пока тёмная лошадка. Будем знакомиться. Мне вот интересно: он делает вид, что не видит чувства Канаэ, или знает и покерфейсится? Интригааа))

Немного напрягает гадюшка Кимико, но пока ничего конкретного не могу сказать. Как сделает новую пакость, так и раскатаю

А вот то, что это был Шо, я почему-то чуяла. Интуитивно. Но даже если и так, я думаю он не плохой. У него наверняка была причина, и я очень хочу о ней узнать в следующей главе!

Немного расстроило то, что раненного в кадре не было, но, надеюсь, ждать нам долго не придётся!

Спасибо за главу! Было интересно, не смотря на то, что Рэна и Куона не было
Жду продочку!

Да, этого у неё не отнять. Сама невинность... К Куону у неё свой интерес, но ты не далека от истины


Не то, чтобы... Просто ей всё равно кого троллить.


Понимаю не переживай. Всё равно это ничего не изменит


Ну, в следующей главе, ты уж точно всё узнаешь))



tailin, спасибо тебе за такой содержательный комментарий Постараюсь оправдать твои ожидания (и не только хорошие ) А ещё, с Днём Рождения тебя, дорогая Пусть в жизни всегда будет место для сказки

Ну так, Шо Куону при Кимико сказал, куда Кёко пошла. В Академии слухи разносятся быстро

Что? Почему? Что это значит?

Ну, так и у меня не комедия Люблю страдать А ещё больше заставлять страдать других

Это хорошо, что ты не ждёшь, что я отвечу на этот вопрос))

Т.е. первой пакости тебе не хватило?)) Человека на смерть отправить.

Спит он спит. Но скоро проснётся. Спящаяий красавица красавец...

Всегда пожалуйста! Спасибо за отзыв! Всегда приятно знать мнение читателя о своей работе

Кёко очень активно взялась за защиту Канаэ. Мне показалось, Кимико может и на ее друзей переключиться, желая навредить в дальнейшем. Или да, из природной вредности.
спасибо!

Кёко стояла на балконе и смотрела на Фуву неверящим взглядом.
«Это я подмешал тебе в сок любовное зелье», — отдавалось эхом у неё в голове.
— Но… но зачем? — пролепетала она и ухватилась за перила — ноги вдруг стали ватными.
— Я не хотел, — помотал головой Шотаро, не поднимая на неё глаз. — То есть хотел, но не этого. Это сложно объяснить, — выдохнул он, но Могами не собиралась облегчать ему задачу — она ждала объяснений, пристально глядя на Фуву. — Этот сок… это зелье… оно предназначалось для другого человека, — проговорила он и замолчал.
— Для другого? — теперь Кёко запуталась ещё сильнее. — Как он мог предназначаться для другого, если Хизури сам дал мне стакан?.. — только произнеся это вслух, в её голове зародилась, нелепая, просто абсурдная мысль. — Не может быть… — пробормотала она еле слышно и потупила взгляд. Шотаро молчал, но и Могами не решалась высказать свои предположение вслух. — Шо, — она снова посмотрела на него, но уже немного мягче, — для кого был этот стакан? Прошу скажи мне, пока я не напридумывала себе Эрон знает что.
— Думаю, ты всё правильно поняла, — его голос звучал глухо. — Стакан был для Куона.
— Святые небеса! — выкрикнула она и зажала рот руками. — Ты хотел опоить Хизури? — продолжила уже тише. Фува обреченно кивнул. — Но зачем?.. То есть… погоди… ты…
— Я люблю его, — выпалил Шо, зажмурившись.
Могами открыла рот и так и замерла, не в силах что-либо ответить. Лицо Шотаро горело, как погребальный костёр, руки крепко сжимали перила.
— Я влюбился в него с первого взгляда, — вдруг продолжил он, не открывая глаз. — Мысли о нём сводили меня с ума, и в один прекрасный день я вспомнил о любовном зелье, — с каждой секундой Фува говорил быстрее и свободнее, слова лились из него словно вода из фонтана. — Я знал, что это не выход. Знал, что это продлиться лишь одну ночь и даже не представлял, что меня ждёт после... Я просто боялся даже подумать об этом, но больше не мог. Не мог смотреть на него и… — он покачал головой, перевёл дыхание и продолжил: — Но когда я увидел, что ты сжимаешь тот самый стакан… я почувствовал как моё сердце сжалось от ужаса. Я вдруг понял, что натворил. Я хотел помешать тебе, специально толкнул, чтобы ты выронила его и тот разбился…
— Но ты ведь мог просто забрать его у меня… — проговорила она потрясенная его рассказом.
— Просто забрать?
— Да!
— Я… я как-то об этом не подумал… — ответил Фува смутившись.
— Поверить не могу… — Могами прижала ладонь ко лбу и облокотилась о перила спиной. Испорченный банкет, ссора с Куоном, Проклятый лес… всё это произошло с ней просто потому, что Фува не додумался забрать у неё этот чёртов стакан?! Кёко посмотрела на Шотаро, и её глаза наполнились слезами. — Да ты настоящий эгоист! — выкрикнула она, смахивая их. — Как можно ставить свои чувства превыше чувств других людей? Ты задумывался, чтобы чувствовал Куон, если бы удалась твоя затея? Ты задумывался, что чувствовала я, очнувшись в его комнате наполовину раздетая и… — она покачала головой, наклонив её. — Ты хоть представляешь, как мне было стыдно смотреть людям в глаза? Смотреть в глаза брату? А Куон… ты понимаешь, что я обидела его. Ни за что. А он едва не погиб, спасая меня.
— Кёко, прошу, — Шо схватил её за плечи, — поверь, мне очень жаль!
— Я не могу сейчас об этом говорить, — холодно ответила она, высвобождаясь из его рук. — Мне... мне нужно подумать. Прости.



Она ушла. Буквально сбежала с этого проклятого балкона. И скрылась в ближайшем женском туалете. Благо в нём никого не было.
Голова шла кругом, сердце бешено билось, Кёко отказывалась верить в происходящее. Да и как вообще можно в такое поверить? Это же полный бред! Или злой рок… Почему именно она оказалась втянутой во всё это? Почему именно к ней подошёл Хизури в тот вечер? Почему именно ей протянул тот стакан? И почему она выпила остатки сока после того, как он чуть не выплеснулся ей на платье?
— Да какая разница, — выдохнула она, поднимая глаза на своё отражение. — Сделанного не вернёшь. Но Шо… как он мог…
«Но ведь он пошёл за тобой в лес. И тоже рисковал жизнью», — сказал внутренний голос.
— Из-за чувства вины, не иначе, — она обиженно ответила в слух.
«Но ведь это значит, что у него есть совесть».
Кёко глубоко вздохнула. На это ей нечего было возразить.
Следующим по расписанию была практика магии Огня. Могами горько усмехнулась, осознав всю иронию ситуации — теперь ей точно не удастся остыть.



Перед началом практики Кёко решила переодеться. Она уже сменила юбку на брюки, когда к ней в комнату постучали.
Это была Мимори, её руки были заведены за спину, губы поджаты. Увидев Могами, она виновато потупила взгляд.
— П-привет… — пролепетала еле слышно и несмело подняла на Кёко глаза.
— Привет, — ответила та ничего не понимая.
— Я… я пришла извиниться, — продолжала Нанакура, слова давались ей с трудом. — Мы не должны были так поступать. Это было подло. Прости.
Могами хлопала глазами глядя на притихшую Мимори и не знала, что ей следует делать. Она всё ещё злилась на эту троицу, но извинения Нанакуры выглядели такими искренними, что Кёко было сложно их не принять.
— Вот, — Мимори вдруг вынула из-за спины большую корзину и протянула ей, — это тебе.
Кёко в удивлении приняла подарок. В корзине была целая куча баночек и бутылочек. Пока Могами смотрела на них во все глаза, Нанакура продолжила:
— Это пробники элитной косметики. Она очень хорошая! Честно-честно! Это самая новая серия. Только-только поступила на рынок. Вот это шампунь, а это бальзам, а вот здесь маска для волос… — Мимори тыкала пальчиком в каждую бутылочку, а Кёко с восхищением следила за каждым её движением. — Я понимаю, что этого недостаточно, чтобы загладить нашу вину, но… мне правда жаль.
Могами забыла о корзине и посмотрела Нанакуре в глаза. Они были полны вины и надежды. Каждый может ошибиться. Главное, признать свои ошибки.
— Извинения приняты, — улыбнулась Кёко и пожала Мимори руку.



В «Академии четырёх стихий» все магические практики проходили на тренировочном поле. Оно находилось на безопасном расстоянии от корпусов Академии и при необходимости накрывалось металлическим куполом. Из-за разговора с Шо и извинений Нанакуры, Кёко едва не опоздала к началу занятий — она вбежала на поле с последним ударом колокола.
Посредине поля стояла та самая женщина, которая встречала их, когда они только прибыли в Академию — профессор Джилли Вудс, а напротив неё, образовав полукруг, выстроились ученики. Из всех присутствующих Кёко узнала Чиори, и хорошее настроение от разговора с Мимори рассеялось.
— Кёко! — восторженно воскликнула профессор, заметив её приближение. — Рада тебя видеть. Очень хорошо, что ты решила к нам присоединиться, — она протянула руку, и Могами заняла место в указанном направлении. — Итак, для тех, кто ещё не в курсе: я — Джилли Вудс, преподаватель магии Огня и декан факультета Феникса. Мы с вами будем неразлучны до окончания седьмого курса. Я ваш друг и наставник, к которому вы всегда можете прийти за советом. Я серьёзно. Ваше обучение — моя обязанность. Ваше благополучие — моя награда, — говорила она улыбаясь, а у её тоненьких ног вился фамильяр — чёрная кошка. — Я сохраню любой ваш секрет, если он не несёт кому-то угрозы. Вы всегда можете на меня положиться. Но я не позволю вам кому-то навредить. Поэтому моя задача состоит не только в том, чтобы вы могли раскрыть свою силу, но и в том, чтобы вы научились сдерживать свой нрав. — Джилли перевела дух и продолжила. — В арсенале каждой стихии есть как защитные, так и атакующие заклинания. Ресса Мацунаи, — она обратилась к темноволосой девушке, стоявшей рядом с Кёко, — как ты думаешь, Огонь больше средство защиты или нападения?
— Логично было бы предположить, что все стихии больше заточены на нападение, — заговорила она не скрывая своего высокомерия. — Ведь если мы возьмём книгу заклинаний каждой стихи, то увидим, что атакующих заклинаний там на порядок больше. Однако, я считаю, что всё зависит от мага. Любой элемент может как спасти жизнь, так и отнять её. Любая стихия не обуздана и смертоносна, если не суметь её приручить, — стоило Мацунаи закончить свой ответ, как Вудс кивнула ей с улыбкой.
— Надеюсь, вы все внимательно слушали Рурико, — заговорила профессор. — Потому как она целиком и полностью права. Любую стихию можно повернуть в то или иное русло. И это русло зависит только от вас. Помните об этом. Сегодня мы попрактикуем одно из самых простых заклинаний — Факел. Это нейтральная магия пятого порядка. Наверняка, многие из вас знают, что у этого заклинания существует аналог в Общей магии. Какой? — Кёко незамедлительно вздёрнула руку. — Да, ресса Могами.
— Световая сфера — нейтральная магия седьмого порядка, — ответила Кёко.
— Всё верно, — улыбнулась Джилли.
— Зачем же нам тогда практиковать Факел, если каждый второкурсник владеет Световой сферой? — спросила Чиори, и Вудс весело усмехнулась — из года в год на курсе находился хотя бы один студент, который задавал этот вопрос.
— Ресса Могами, — профессор снова посмотрела на Кёко, — как ты думаешь?
— Я?.. — встрепенулась она, округлив глаза.
«Я даже не на факультете огня! Почему она меня об этом спрашивает?..»
— Я… думаю… — Кёко прикрыла глаза, собралась с мыслями и заговорила уверенно и чётно: — Световая сфера не требует участия ни одной из стихий, в то время как Факел, это заклинание магии Огня…
— Вот это новость! — наигранно удивилась Чиори. Вудс смерила её строгим взглядом. Кёко же будто и не услышала.
— …Физическая форма Факела — это пламя. Такое же как у свечки, вот только появляется оно на ладони мага, а не на фитиле. Брат говорил, что призвать и подчинить себе стихию — это не так-то просто. С ней нужно найти общий язык. И если маг не сможет договориться с пламенем от свечки, то и другие заклинания Огня будут ему не по силам.
— Спасибо, ресса Могами, — Джилли довольно улыбнулась. — Это был исчерпывающий ответ. — Кёко невольно зарделась от такой похвалы. — Ну хватит болтать, — она беззаботно махнула рукой. — Давайте приступим к практике.
Профессор заняла место, с которого любой студент на поле мог её видеть и, согнув руки в локтях, развела их в разные стороны.
— Вы должны запомнить главное: стихия уже вас выбрала. Она уже находится внутри вас. Теперь вам нужно только дотянуться до неё. Нащупать и вытащить наружу. Осторожно, не спеша. Закройте глаза, — велела она, и Могами подчинилась. — Загляните в себя. Найдите искру, тянитесь к ней, ощутите её тепло. Почувствуйте, как оно сочиться из вас. Через ваши ладони. Густеет, обретает форму, горит…
Кёко стояла неподвижно с разведёнными в стороны руками, как и профессор Вудс, и пыталась найти ту самую искру. Это заняло чуть больше времени, чем она ожидала, но вдруг, Кёко будто увидела краешком сознание белую искорку. Такую маленькую… словно единственную звёздочку на огромном ночном небе, и потянулась к ней. На какое-то мгновение она потеряла её из виду, а затем почувствовала, как теплеет ладонь. Жар усиливался, возрастал с каждой секундой… И когда уже не оставалось сил терпеть, Кёко распахнула глаза. И глянула на свои ладони.
Пусто.
Она не поверила своим глазам, посмотрела на стоявшую рядом Мацунаи Рурико и ахнула. На её ладонях пылали два огромных факела.
— Отлично, Рурико! — довольно улыбнулась Джилли и продолжила наблюдать за другими студентами.
Так продолжалось весь урок. Кёко пыталась дотянуться до маленькой звёздочки, а Огонь упорно загорался на чужих ладонях.
Могами вздрогнула, когда профессор Вудс подошла к ней со спины и положила руку на плечо.
— Не получается… — выдохнула Кёко, опуская руки.
— Такое случается, — ответила Джилли с утешающей улыбкой.
— Но ведь только я не смогла вызвать огонь, — расстроенно возразила Кёко.
— И только тебя из здесь присутствующих Огонь не выбрал, — заметила профессор, и от её слов Могами ещё больше поникла. — Кёко не стоит расстраиваться, — мягко сказала Вудс, заглянув ей в глаза. — И принимать сегодняшнюю неудачу за полное поражение. Мы знали, что такое возможно, поэтому и приняли решение допустить тебя ко всем практикам.
— Но как же?..
— Огонь — одна из четырёх стихий. Перед тобой ещё целых три двери. И я точно знаю, что за одной из них скрыт твой путь. Ты найдёшь свою стихию рано или поздно. Её все находят, — профессор ободряюще погладила её по щеке и пошла к другим студентам. — От её слов Кёко стало немного легче.
Все сегодня смогли овладеть заклинанием Факела. Все. Кроме неё.



День выдался насыщенным и Кёко была даже рада, что он уже подходил к концу. Когда Могами забывала о своей неудаче на практике Огня, её мысли возвращались к Хизури. После того, как все уроки закончились, она поднялась на второй этаж корпуса Феникса и постучалась в его дверь. Но открыл Мурасамэ.
— Как он? — спросила Кёко после краткого приветствия.
— Всё ещё спит, — ответил Тайра и кивнул в сторону неподвижно лежавшего соседа. — Пульс есть. Я проверял, — постарался пошутить. — Слушай… — забормотал, потира затылок. — А что там за история с гребнем?
— С гребнем? — это было несколько часов назад, но Могами уже успела забыть о гребне Элизы. Столько всего уже произошло! — А… что именно ты хочешь знать?
Заходить в комнату к мальчикам, пусть даже с амулетом, без крайней нужны Кёко не хотела. Поэтому они устроились в гостиной на втором этаже, где она и рассказала Мурасамэ историю о гребне. Опустив пикантные подробности…
Тайра слушал её скрестив пальцы, уткнувшись взглядом в пол и постоянно кивая. А когда Кёко закончила, шумно выдохнул:
— Какой же я идиот!
Она аж подпрыгнула от неожиданности.
— Кёко, прошу, прости меня! Мне так жаль!
«Да что сегодня за день такой?! — опешила Могами. — Теперь и Тайра за что-то извиняется?..»
— Если бы я знал, что этот гребень принадлежит тебе… то есть Элизе, я бы ни за что не отдал его Кимико!
— Ты отдал его Кимико? — Кёко знала, что повторять с вопросом последнюю фразу собеседника глупо, но ничего не могла с собой поделать. — Как? Почему?
— Она пришла ко мне на следующее утро после банкета, — затараторил он, — точнее к Хизури, но его не было. Тогда она начала топтаться на пороге и вести светскую болтовню, а когда я уже собрался уходить, вдруг вспомнила о гребне, — он замотал головой. — Должно быть она увидела его на столе через дверной проём. Прости Кёко, я никак не мог подумать, что он твой.
— Кимико сказала, что это слишком дорогая вещь для такой, как я, — произнесла Могами с лёгкой грустью. — Решила, что я его украла…
— Что бы она понимала, — фыркнул Мурасамэ, откинувшись на спинку дивана. — Такие снобы, как Моридзуми считают, что всё решает положение в обществе. С одной стороны, они правы, конечно… — он тяжело вздохнул. — Это-то и бесит! Они уже несколько лет пытаются породниться с Хизури. Кимико окучивает Куона уже не первый год. Всё рассчитывает, что родители вот-вот договорятся о помолвке.
— Помолвке? — встрепенулась Кёко. Может она ослышалась?
— Куону это не особо нравится, но его родители вот-вот согласятся.
— Но как же? — опешила она. — И его никто не спросит? Или он… любит?..
— Кимико? — голос Тайры подскочил аж на октаву. — Не смеши меня. Какая там любовь. Это она на него вешается. А так… между ними вообще ничего нет.
Кёко сама не поняла почему, но от последних слов её сердце затрепетало от радости, а щёки начали пылать. Она поспешила приложить к ним ладони, чтобы Мурасамэ ничего не заметил.



Канаэ уже подсушивала полотенцем волосы после душа, когда услышала звук закрывающейся двери. Должно быть это Могами. Больше некому.
Она вышла из ванной комнаты и увидела соседку, склонившейся над косметикой. Котонами видела эту корзину, когда вернулась с занятий, но не придала ей большого значения, впрочем, как и сейчас.
— Ты уже помыла голову? — спросила Кёко с разочарованием и досадой.
Канаэ едва не отступила от такого неожиданного вопроса. Ей то какое дело?!
— Я хотела поделиться, — улыбнулась Кёко, будто прочитав её мысли, и протянула пробник шампуня.
«Золотая линия», — теперь то Канаэ пришлось вглядеться в эти бутылочки. Хотя, она и так могла распознать их, глянув даже мельком — в ванных комнатах семьи Фувы всё было буквально усеяно косметикой семьи Мимори.
— Эта косметика для снобов, — фыркнула Котонами. — Мне не подходит.
Могами в растерянности посмотрела на неё, потом на пузырёк, пожала плечами и, прихватив полотенце, пошла в душ.
Канаэ читала книгу по зельеварению, когда услышала душераздирающий крик.

Ура! Обновление от обожаемой Таро! С выкладкой тебя!

Начну с того, что я просто орнула с чувств Шо. Не, я, конечно, не против безответной любви Фувы к Хизури, и только в таком виде я приемлю яой в Скипе, но я так поорала. Это такой тонкий юмор, вот совсем тонкий, который граничит с лёгким сарказмом. Прямо ирония-ирония для Фувы, ведь в оригинале все мы знаем, как он Рэна терпеть не может))

Думаю, Кёко простит Фуву. Это же добрая душа Кёко. Раз она Мимори простила, простит и его.

Вудс мне тут нравится всё больше и больше. Я бы с удовольствием поприсутствовала на её занятиях! Жаль, конечно, что у Кёко ничего не получилось. Хотя, на каком-то моменте, когда у Рурико запалыхал огонь, мне показалось, что этому поспособствовала именно Кёко.

А Мурасамэ по характеру напоминает командира из Бридж Рок. Такой же милый и наивный.

Теперь, когда Кёко обо всём узнала, её будет грызть совесть до тех пор, пока она не извинится перед Куоном. Чего я и жду!

Ну и, конечно же, как же не закончить на чём-то интересном, да?)
И теперь мне даже больше интересно, по какому поводу душераздирающий крик, нежели извинения перед Куоном :3

Несмотря на то, что в этой главе было много разговоров и не было любимого мною экшена, я осталась довольна. Персонажи раскрываются постепенно, а история развивается динамично! Отличное сочетание.

Ну, я думаю, хватит тебя нахваливать, да? Всё и так понятно))
Спасибо за работу! Была рада снова увидеть. Жду проды, как верный Хатико

Нда, таки Куон. Из-за долгого ожидания что ли, я успела уже морально подготовиться, смириться и даже придумать обоснуй для такой ситуации в каноне, но я считаю, что руки у меня теперь развязаны . И искренне надеюсь, что дальше неразделённой любви эти чувства не пойдут. Пусть лучше Шо тихо-мирно страдает или переключается (только страшно подумать на кого. Блин, ну за что бедного).

Куон должен быть с Кёко, и Рен тоже, хм, даёшь магическое слияние в одну личность, а то тоже как-то нехорошо получается.

Канаэ отказывается от косметики из-за того, что она для снобов? Неканоничненько. В манге она всеми силами пытается отойти от амплуа беднячки, то есть и одежду, и косметику старается использовать брендовую. Уж скорее откажется из гордости, типа мне не надо или потому что у меня уже всё есть.

Мимори же вроде бы исправилась. Опять какая-то интрига?

Ггг, теперь можно устраивать клуб страдающих по Куону. Кимико, Шо, Кёко готова присоединиться. По искренности и силе чувств Шо пока лидирует, за что, за что бедного…

Спасибо


Да


И это хорошо, потому как не могу обещать много экшена


Спасибо за отзыв! Надеюсь, продолжение не заставит себя слишком долго ждать...


Эм... а двух разных людей в одного - хорошо? Тогда произойдёт смерть одной из личностей, а это никак не хорошо...


Нет. Так она сказала Кёко, но истинная причина в другом. Всё расскажу))


Мне кажется, я уже давно то там то здесь ухожу от канона. И буду продолжать это делать при необходимости Так что не обессудь





Тебя смущает, что Шо любит парней, или что он любит Куона?

Ничего, Рену-Куону в каноне то же самое грозит, справляются же кое-как. Но вообще да, что-то я недобрая. (Зато Кёко не нужно будет мучиться и выбирать между двумя красавчиками). Ждёмс! Звание почетного интригана всё ещё заслужено. Теперь я Канаэ подозреваю Вот, пожалуйста, пожалуешься на неканон, тебе что-то интересное проанонсируют.Вот что бы мне на это ответить. И то, и то)))

Ничего, ей полезно))


Спасибо, конечно, но из этого большой интриги я не делаю))


Как плохо ты о ней думаешь

taro6, благодарю за интересную историю!
Жаль лишь, что Ваше вдохновение задерживается с продолжением.

Очевидно, здесь не обошлось без "помощи" Кимико (Вспоминаем о "Посмотрим!").

ArkhiBear, спасибо за отзыв
Продолжение появится со дня на день

Закалённые форумчане дождутся, даже и не сомневайтесь!

Кёко кричала. И её крик был переполнен ужасом и болью. Канаэ тут же отбросила учебник и кинулась к ванной комнате, но не успела коснуться ручки. Дверь с шумом распахнулась, и на пол, едва прикрывшись полотенцем, упала Могами. Она продолжала кричать, заливаясь слезами, и тёрла голову так, будто хотела содрать с неё кожу.
Котонами замерла. Растерялась. Но лишь на миг. А потом бросилась к своей сумке. Достала три пробирки с эликсиром Очищения и вылила Кёко на голову.
Едва упала последняя капля, из груди Могами вырвался тяжёлый вздох, и она тут же потеряла сознание.
Канаэ опустилась на колено и взяла Кёко на руки. Какая же она была лёгкая… Даже легче Шо. Котонами аккуратно положила её на кровать, и вдруг в открытое окно ворвался синий сокол. Издав пронзительный крик, он облетел комнату и выпорхнул обратно.
Канаэ сразу поняла — фамильяр, а значит скоро нагрянут гости. Она поспешно надела на Кёко махровый халат, обмотала полотенцем покрытую ожогами голову и открыла дверь. На пороге стоял Цуруга с занесённой для стука рукой.
— Минуту, — бросила Канаэ и поспешила в ванную комнату.
Из душа по-прежнему лилась вода. Девушка закрыла кран и огляделась. На дне ванны валялся открытый пузырёк шампуня. Кёко использовала почти всё содержимое, но на донышке ещё оставалась густая жидкость. Котонами плотно закрыла крышку и, вернувшись к Цуруге, протянула пузырёк.
— Этого должно хватить, — сказала она, но встретив непонимающий взгляд Рэна, добавила: — Для анализа. Её пытались отравить, — бросила через плечо, подходя к кровати, на которой лежала Кёко. — Я использовала эликсир Очищения, — снова взяла на руки, — он сильно замедлит процесс, но ей нужно в лазарет. Не знаю, чем её пытались отравить, но эта штука мощная, — передала соседку Цуруге. — Поспеши.
— Спасибо. Я твой должник, — это были его единственные слова, и Котонами поняла: этот человек ей определённо нравится.
Она снова вернулась в ванную комнату и как следует осмотрелась. Помимо злополучного пузырька, который она отдала Рэну, здесь больше не было ничего из косметики Нанокуры. Корзину с оставшимися пробниками Канаэ убрала в шкаф — вдруг потребуются ещё доказательства.



Канаэ вбежала в хозяйскую ванну и, встав на подставку, принялась тереть испачканные в чернилах ручки. Она и не сомневалась, что противная Мимори специально разлила на неё чернила. Хорошо ещё, что платье не пострадало. Но если она не отмоет руки, мать и близко не подпустит её к кухне, а сегодня банкет и любая помощь лишней не будет.
Через несколько минут кожа сильно покраснела от мочалки, но по крайней мере, чернила отмылись. Испустив вздох облегчения, Канаэ вытерла руки, спустилась с подставки и уже собиралась уходить. Но взгляд по привычке устремился к полочкам, заставленным косметикой. Это была «Золотая линия» — самая лучшая и дорогая косметика для волос во всей Восточной Империи.
Котонами сама не заметила, как потянулась за золотистой бутылочкой, открыла крышку и вдохнула сладкий аромат. Как же она любила этот запах. Как же мечтала когда-нибудь получить такой подарок. Мимори пользовалась «Золотой линией» едва ли не каждый день, и её волосы всегда были мягкими и шелковистыми и пахли клубникой со сливками.
— Здесь я прячусь! — услышала она противный возглас и чуть не уронила шампунь. Нанокура стояла на пороге ванной комнаты и испепеляла Канаэ взглядом. — И что ты тут делаешь?! — опомнилась та, завидев в её руках бутылочку.
— Я… я, просто…
— Воровка! — закричала она, не дав Котонами договорить.
— Мимори, тебя на весь этаж слышно, — посетовал Шотаро, заглядывая в ванную комнату. — Что тут такое? — озадаченно спросил он, увидев разъярённую Нанокуру и перепуганную Канаэ.
— Она воровка! — ткнула пальцем Мимори. — Хотела украсть шампунь маркизы! Ведь её мать-кухарка никогда не сможет такой купить.
Котонами не могла вымолвить ни слова — от страха свело горло. Она лишь стояла и хлопала широко раскрытыми глазами.
— Не говори ерунды, — разозлился Фува, устремив взгляд на подругу. — Это я подарил Канаэ этот шампунь. Поэтому она может его взять, — Шо глянул на Котонами и коротко кивнул. — А ты опять обижаешь её, почём зря.
— Прости меня, — встрепенулась Мимори, не сводя с Шотаро глаз. — Я же не знала…
— Проси прощения у Канаэ, — ответил он сурово.
— Вот ещё! — фыркнула та и вздёрнула подбородок. — Я ещё перед простолюдинками не извинялась.
— Мимори…
— Я больше не хочу играть, — бросила Нанокура и выбежала из ванной.
— Мимори, стой! — крикнул Шо недовольно и выскочил следом.
А Канаэ так и осталась стоять с бутылочкой «Золотой линии» в руках. Вот только теперь этот подарок её совсем не радовал. И запах клубники со сливками уже не казался таким притягательным.



Рэн поспешно нёс сестру в лазарет, бережно прижимая к груди. Внутри страх смешался с яростью. Почему её не оставят в покое? Сколько ещё она будет страдать от чужого тщеславия? Он должен был её защищать. Ради этого он прибыл в Академию, но оказался практически бессилен. Он должен забрать её отсюда, увезти домой… Да куда угодно, только подальше отсюда. От этих гнилых людей и их интриг.

Кёко по-прежнему была без сознания, когда Рэн лёгким взмахом двух пальцев открыл дверь в лазарет. Он прошёл в комнату и уложил её на ближайшую кровать, огороженную белыми шторами.
За столом неподалёку спал незнакомый светловолосый мужчина в белом халате. Правда, о том, что это именно мужчина Рэн догадался не сразу. Незнакомец вздрогнул от звука захлопнувшейся за Цуругой двери, и резко поднял голову, покоящуюся на сложенных руках — с щеки слетел пустой жёлтый стикер.
Сосредоточив взгляд сначала на Рэне, затем на его сестре, мужчина подскочил со стула и кинулся к Кёко.
— Что стряслось? — спросил нежным голосом.
— Её пытались отравить, — ответил Рэн спокойно, хотя внутри всё ещё бушевала буря страха и гнева.
Незнакомец внимательно выслушал все подробности и взял остатки шампуня.
— Чтобы начать действенное лечение, мне нужно определить характер яда, — сказал он, направляясь мимо больничных коек к открытой двери, ведущей в другую комнату. — Это займёт какое-то время.
— Могу я чем-то помочь? — спросил Цуруга уже и не пытаясь скрыть своё беспокойство.
— О… нет-нет. Разве что… побудьте с ней. Когда ресса Могами проснётся, она наверняка будет напугана. Хорошо бы, чтобы рядом был родной человек.
Рэн опустился на кровать и сжал руку Кёко. Об этом его могли и не просить.



Кёко открыла глаза и увидела белые стены. И плотные шторы. И сидящего рядом брата. Последнее, что она помнила — холодящий душу ужас и невыносимую боль. Её голову будто подожгли, превратили в кусок льда и разбили в дребезги и всё это одновременно. Сейчас стало легче, но кожу на голове как-то странно покалывало.
— Рэн… — позвала она еле слышно, и брат тут же откликнулся.
— Кёко! Как ты? — он смотрел на неё с облегчением и беспокойством. Хотел дотронуться до её головы, но рука замерла в воздухе и коснулась щеки.
— Нормально… вроде, — выдавила она. — Где я?
— В лазарете, — услышала незнакомый голос и перевела взгляд. Перед ней стоя… ла? Нет, это всё же был мужчина со светлыми волосами, тонкими чертами лица и мягким голосом. — Я — Огата Хироаки, врач Академии. Рад с вами познакомиться, ресса Могами. Жаль только, что при таких обстоятельствах.
Кёко взглянула на брата, затем снова посмотрела на доктора:
— Что со мной случилось?
— В шампуне, которым вы воспользовались, оказался яд двухвостой гадюки…
«Яд?!» — встрепенулась Могами. Обрывки мыслей зароились в её голове. Хотя, чего она ожидала после такой агонии? Но… неужели это Мимори пыталась отравить её? Кёко было сложно в это поверить. Нанокура выглядела такой искренней. И всё же…
— Хорошо, что ресса Котонами быстро применила эликсир Очищения, — продолжал Огата. — Иначе, нам бы не удалось сохранить волосы и восстановить кожу… — Могами вздёрнула руку, но нащупала лишь толстый слой бинтов. — Я нанёс противоядие. Сейчас идёт восстановление, но боюсь без побочных эффектов не обойдётся.
— Что вы имеете в виду? — нахмурился Цуруга.
— Может измениться цвет волос, толщина, структура… Заранее сказать невозможно. Повязку не следует снимать до утра.
— Ясно… — протянула Кёко потупив взгляд. — Спасибо, доктор. За всё.
— Я был обязан сообщить о случившемся Ректору, — смущённо продолжил Огата. — Надеюсь, вы понимаете… — Могами кивнула. — Как только будете готовы, я сообщу ему, что вы очнулись. Ректор хотел поговорить с вами, как только вы придёте в себя.
— Хорошо, — согласилась Кёко и приподнялась на локтях.
— Нет-нет, вам нужно отдыхать, — обеспокоился доктор. — Он сам к вам спуститься.
— Я бы не хотела, чтобы Ректор Такарада застал меня в таком виде, — призналась Кёко, оглядев себя. На ней по-прежнему был тот самый махровый халат, который надела на неё Канаэ. — Рэн, принеси мне одежду, пожалуйста.

Через двадцать минут Кёко и Рэн сидели за столом в кабинете Такарады. Какое-то время Лори с интересом разглядывал Могами, затем заговорил:
— Ни дня без приключений. Не так ли, Кёко? — он сказал это без издёвки и злобы, всё с тем же интересом. — Сначала церемония распределения, затем Проклятый лес, теперь это… — Глаза Могами расширились, и Лори добродушно улыбнулся. — А ты думала, я не знаю, что происходит в моей Академии?
Положа руку на сердце, Кёко надеялась, что не знает. Или по крайней мере, что знает не всё…
— Я догадывался, что твоё пребывание здесь не будет безоблачным, но такого не ожидал, — с грустью признался Такарада. — То, что произошло сегодня… Расскажи мне всё, — он подался вперёд, — я должен знать, что произошло.
Ябед никто не любит. И Могами это знала. Но тут шла речь не о драке в песочнице. Её могли покалечить, и ещё неизвестно какие последствия останутся после этой злой выходки. И Кёко поняла: этого не должно повториться. Ни с ней, ни с кем-то другим. Поэтому она глубоко вздохнула и рассказала Такарада всё. Ну, почти…
— Так значит, это дело рук Нанокуры Мимори, — он в задумчивости скрестил пальцы и откинулся на спинку кресла.
— Если честно, я в этом не уверена, — призналась Могами.
— Кёко, это же очевидно, — не сдержался брат.
— В том то и дело, — встрепенулась она. Взглянула на Ректора. — Мимори наивна и избалована, но она далеко не дура. Какой смыл отравлять вручённый в открытую подарок? Это же глупо.
— А в словах твоей сестры есть смысл, — согласился Лори. — Пожалуй, нам стоит выслушать рессу Нанокуру. Я уже отправил за ней Хитреца. Скоро они будут здесь.

Лис-фамильяр не заставил себя долго ждать и вскоре привёл нерадивую студентку. Он выдернул Мимори практически из постели, девушка едва успела накинуть халат, больше похожий на юката. Она появилась на пороге кабинета растрёпанная и растерянная, с нескрываемым беспокойством в глазах.
— Я бы пожелал вам доброй ночи, ресса Нанокура, — обратился к ней Такарада, — но как оказалось доброй ей сегодня не быть. Присаживайтесь.
Теперь к растерянности Мимори прибавилось и беспокойство. Она с опаской посмотрела на Рэна, затем с большим удивлением на Могами и заняла место за столом.
— Вы узнаёте это? — спросил Лори, доставая из-под стола корзину с «Золотой линией».
Даже Кёко удивилась такой подготовленности. Когда Ректор призвал корзину? Как это произошло? Интересно, а брат заметил?
Нанокура смотрела на свой подарок с ещё большим удивлением.
— Это ваше? — подтолкнул Такарада.
— Д… да… — ответила она. — То есть нет… — замотала головой. — Я… я подарила это Кёко. В качестве извинений.
— Этот подарок… — задумался Ректор, — был вашей идеей?
— Да, но… Почему вы спрашиваете? — не на шутку испугалась Мимори. — Что здесь происходит?
Кёко не сводила с Нанокуры глаз. Она всё пыталась понять, неужели эта девушка способна на такую подлость? Стал бы Шо дружить с ней, будь Мимори такой гадкой?
— Рессу Могами пытались отравить, — услышала она голос Ректора — собственные мысли едва полностью не поглотили Могами. — Яд содержался в одной из этих бутылочек. Доктор Огата предложил провести экспертизу всей корзины…
— Не-нет! Не может быть! — Нанокура не дала ему договорить. — Я бы никогда! — её глаза наполнились слезами, и она с мольбой посмотрела на Кёко. — Я же извинилась! Как можно быть настолько подлой?..
— Мне тоже хотелось бы это знать, — холодно заметил Цуруга.
— Я этого не делала! — Мимори перевела на него перепуганный взгляд.
— Тогда кто?! — не выдержал Рэн и, подскочив с места, с шумом опустил руки на стол и подался к Нанокуре.
— Я не знаю! Клянусь! Я хотела помириться! Спросите Кимико, она… — Мимори осеклась и замолчала.
Весь её вид выражал панику и страшную догадку. Кёко видела — Нанокура поняла, кто сыграл с ними эту злую шутку. Эта мысль приходила в голову и Могами, но обвинить человека без доказательств она не могла. Кёко глянула сначала на брата, затем посмотрела на Такараду — они поняли, также как и Кёко. Также как и Мимори.
— Так что насчёт рессы Моридзуми? — первым опомнился Такарада.
Нанокура с опаской оглядела всех присутствующих:
— Кимико знала, как мне стыдно перед Кёко. И что я искренне раскаиваюсь, — продолжила она сквозь слёзы. — Если Шо узнает… он никогда меня не простит. Ректор Такарада, прошу не отчисляйте меня… — с каждой секундой, слова давались ей всё с большим трудом. — Иначе семья Фувы разорвёт помолвку. И тогда… Шо женится на другой, — последние слова Могами разобрала с большим трудом — они утонули в потоке рыданий.
«Шо и Мимори помолвлены? — Кёко настолько ошарашила эта мысль, что она даже позабыла о Кимико. — Но ведь… А как же... Почему?! — казало бы, сегодня ей уже пора прекратить удивляться, но нет. Видимо, она ещё долго не утратит этой способности. — Получается, Мимори ничего не знает о… положении Шотаро...» — сердце Могами сжалось. Она вдруг поняла — ей жаль Нанокуру. Их обоих.
— Ресса Нанокура, — позвал Такарада почти ласково, — я не могу оставить это происшествие без внимания. Завтра утром будет созван Совет преподавателей, а пока вам нужно успокоиться. Идите к себе. Мы сообщим вам о нашем решении ещё до занятий.
Мимори кивнула, не в силах унять слёзы, и молча покинула кабинет Ректора. Едва за ней закрылась дверь, как Кёко обратилась к Такараде.
— Ректор, пожалуйста, не отчисляйте Мимори.
Лори посмотрел на неё, вскинув брови:
— Кёко, в сложившейся ситуации я не могу единолично принимать подобные решения, — мягко заметил он.
— Но вы ведь можете сказать Совету, что я не держу на неё зла, — она перевела дыхание и заглянула Ректору в глаза: — Я знаю, Мимори не виновата.
— Тогда, может, ты знаешь, кто виноват? — Лори испытующе посмотрел на неё.
— Знаю, — ответила она серьёзно. — Вот только доказать не могу.
— И считаешь неуместным высказывать свои предположения?
— Именно так.
Какое-то время Лори молчал. Думал о чём-то. Могами уж было подумала, что Ректор ушёл в себя и вообще забыл об их присутствии, но тут он заговорил:
— Я услышал твою просьбу, Кёко. И постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы Совет её удовлетворил.

Ура, дождались! Лучше мало, чем ничего!