Урок десятый. Схватка
Ему показалось, что он потерял часть своей души. Кёко была в нескольких метрах от него. Мгновение — и её не стало. И он был не в силах это изменить.
Его будто оглушило. Он ничего не слышал. Не чувствовал. Лишь ярость. Сильную и всепоглощающую.
Рэн рванул к чудовищу. Быстро. Неистово. Словно берсерк.
Он убьёт его. Прикончит. Раздавит. Как мелкую букашку.
Его лишили самого дорого. И он отомстит. Сегодня. Сейчас.
«Ледяное копьё». — Взмах меча.
Увернулся от уса.
Заклинание разбилось о панцирь монстра. Ни царапины.
Новый выпад. Ещё. И ещё! Бесполезно... Не важно. Он всё равно его прикончит. Даже если умрёт в этой схватке.
Тварь возвышалась над ним и раскачивалась. Словно гигантская кобра. Жёлтая слюна капала из пасти на острые жвалы.
Вспышка. Он заметил её краем глаза. Огненная стрела?.. Точно. Он здесь не один. С ним Хизури и Фува. Они пришли вместе.
Слух начал возвращаться. Будто кто-то прибавил громкость.
— Осторожно! — перепуганный голос Фувы.
И Хизури сбил его с ног. Жвалы клацнули совсем рядом.
— Помереть вздумал?! — яростный крик. Хизури вскочил и ринулся в бой. Снова замерцали яркие вспышки.
Цуруга поднялся. Глянул на монстра:
«Если кто и умрёт сегодня, это будешь ты…»
— За дерево! — велел он Фуве. — Живо! — Парень послушался. Одной проблемой меньше.
Рэн кинулся к хвосту. Ударил катаной. Она отскочила, как молот он наковальни.
Выругался и отступил.
«Что же делать?..»
— Рэн! — услышал он. Голос. Такой родной и знакомый.
«Кёко?..» — Сердце пропустило удар.
Он отвлёкся, лишь на мгновенье. И это едва не стоило ему жизни.
Тварь взмахнула обоюдоострым хлыстом. Цуруга упал на мокрую землю. В нос ударил запах гнилой травы. Ус врезался в дерево, осыпал градом щепок.
Время будто остановилось, когда он увидел её силуэт. Знакомый и хрупкий.
Она спешила к нему.
«Но как?..»
То был фантом! Его сестра… Она жива… Кёко ещё жива! Что ж… пусть так и остаётся.
Время возобновило свой бег. Рэн вскочил на ноги и глянул на монстра. Вовремя. Демон изрыгнул в сторону Кёко кислоту.
«Ледяная стена», — Рэн взмахнул мечом. Стена появилась в одно мгновение и тут же растаяла, встретившись с кислотным плевком. Смертельный коктейль пролился на землю. Кёко отскочила прежде, чем жижа коснулась её ног. В воздухе повис горьковато-кислый запах желудочного сока многостопа.
Цуругу затошнило. Но не от запаха. От мысли. Он едва не потерял сестру. Снова.
— Спрячься! — велел, не оборачиваясь. Она не спорила. Юркнула за ближайшее дерево.
«Заморозка», — Цуруга направил на демона меч. Заклинение вырвалось из него и попало в хвост. Толстая корка льда окутала панцирь. Побежала вверх по пластинам, сковывая движения монстра. Добралась до головы… Тварь рванула в сторону, извиваясь всем телом. Лёд затрещал и осыпался на землю со звуком битого стекла.
— Использую Огненный дождь… — предупредил Хизури. Ус просвистел в метре от него.
— Огонь на него не действует, — крикнул Цуруга.
Монстр зачавкал острыми лапами по мягкой земле. Он огибал свою добычу с левого фланга.
— Он хочет зажать нас в кольцо! — понял Рэн. – Бегите! – И все кинулись прочь.
— Брюхо многостопа — цельный панцирь, — затараторила Кёко, бегая от дерева к дереву, — но спина уязвима. Части панциря идут внахлёст. Между ними есть брешь. И каждая брешь — его уязвимое место.
— Предлагаешь забраться ему на спину и устроить родео? — усмехнулся Хизури.
— Можно и без родео, но да.
— Я пойду, — вызвался Цуруга. — Хизури, отвлеки его. — Тот лишь кивнул, взмахнул косой и отразил ещё один удар демона.
— Рэн… — выдохнула Кёко, но тот уже сорвался с места. Он кинулся к хвосту. Тварь тут же отреагировала на его движенье.
— Куон, — крикнула Могами и показала ему пробирку с зельем из патронташа. — По моей команде, — указала на монстра и сжала зелье в ладони — стекло покрылось льдом. — Давай! — бросила в чудовище.
Хизури взмахнул косой, выпуская Огненный шар. Он поглотил пробирку — стекло разлетелось на сотни мелких осколков. Огонь превратил зелье в жёлтое облако пара, прямо перед мордой демона. Многостоп неистово взревел.
«Молодец, Кёко», — подумал Цуруга, пробираясь к хвосту монстра. Это зелье было для многостопа, как дихлофос для тараканов. Демон от него, конечно, не умрёт, но сильно ослабнет. А это давало Рэну ощутимое преимущество.
Он вскочил на монстра и побежал. Панцирь всё время пытался выскочить у него из-под ног — демон постоянно двигался, меняя его положение. Рэн старался удержать равновесие. Это напоминало ему сплав по бурной реке. На скользком плоту. Хорошо ещё, что панцирь был шероховатым и устойчивым.
Казалось, чудовище не ощущало присутствия Цуруги. Но вдруг демон попытался смахнуть его со спины своим хлыстом. Рэн подпрыгнул.
Ус разрезал воздух.
Он оступился и упал. Скатился по спине чудовища на несколько метров.
Рэн чувствовал, что измотан. Каждое движение отдавалось болью во всём теле. Но он должен справиться. Цуруга вскочил на ноги. Сделал несколько шагов.
Тварь взмахнула хлыстом.
Пригнулся, чтобы не лишиться головы. И кинулся дальше.
Он забрался на самый верх. Прямо на голову чудовища. Вряд ли удастся убить его одним ударом. Рэн сделал глубокий вдох и на выдохе вогнал катану в брешь. Монстр издал крикоподобный звук и дёрнулся. Но Рэн удержался, крепко сжимая рукоять меча.
Тварь обезумела. Её движения потеряли координацию — хлысты били хаотично, задевая друг друга, кромсая деревья, вспахивая землю и подбрасывая камни. Щепки размером с поленья сыпались вместе с кусками земли.
Рэн понял: надо торопиться. Иначе демон убьёт их в предсмертной горячке. Он улучил момент и вынул меч. Сместился вправо, так далеко, как позволяло округлое тело чудовища, и снова вонзил катану между панцирем. Вот только теперь Цуруга не думал колоть, он собирался резать. Отсечь монстру голову целиком. Или хотя бы наполовину. Он ухватился за меч покрепче и рванул вниз. Сначала Рэн бежал, потом начал падать. Монстр взревел ещё громче и попытался скинуть Цуругу. Ноги Рэна упёрлись в гигантское жвало. Серая жижа сочилась из образовавшейся раны, капая ему на плечи и наполняя воздух отвратительным запахом разлагающейся плоти. Тварь ещё пару раз рванула, а потом с шумом рухнула на землю и затихла.
Цуруга перевёл дыхание, вытащил меч и бросился к сестре.
Она, вместе с Фувой, склонилась над неподвижным телом Хизури.
***
Дверь комнаты Куона с шумом распахнулась. Рэн и Шотаро внесли Хизури внутрь, закинув его руки себе на плечи — Куон был без сознания — и положили его на кровать. Кёко нависла сверху.
Рану она осмотрела ещё в лесу. Ровная и глубокая, она тянулась через всю спину по диагонали. Основная сила удара пришлась на верхнюю часть спины — там разрез был глубже всего. Но позвоночник не пострадал. Могами смогла остановить кровь при помощи зелья, но жизнь Хизури по-прежнему в опасности. Ранения от усов многостопа коварны — на первый взгляд царапина, но… Если не сделать всё быстро и как надо, она загноится, и Куона будет уже не спасти.
— Какого чёрта?.. — бормотание из дальней части комнаты прервало её раздумья, и Кёко увидела, как кто-то зашевелился на другой кровати. — Хизури, ночь на дворе… — сосед повернулся к непрошенным гостям. В ту же секунду на его лице отразилось недоумение и испуг. — Что происходит? — он подскочил с кровати и оказался у постели Куона. — Что с ним? — на вид незнакомец был ровесником Рэна и примерно того же роста. Его чёрные волосы едва доходили до плеч и были немного взъерошены после сна.
— Его ранил многостоп, — быстро ответила Могами, разрезая сюртук Куона, чтобы открыть доступ к ране.
— Как многостоп? Где? — затараторил сосед, не находя себе места. — Что случилось?
— Твоё имя? — спросила Кёко, чтобы его отвлечь.
— Тайра… — он сморгнул. — Мурасамэ Тайра, — казалось, немного успокоился.
— Тайра, мне нужна чистая одежда и побыстрей, — сказала Могами, поднявшись с кровати. При других обстоятельствах ей было бы неловко просить об этом, но сейчас на смущение не осталось времени. Кёко предстояло заняться раной Хизури, а для этого ей понадобятся чистые руки.
— Что? — опешил он.
— Дай ей футболку или рубашку. И обувь какую-нибудь, — пояснил Рэн, снимая свой сюртук, который был весь в крови многостопа. — Живо! — Мурасамэ кинулся к шкафу, схватил первое, что попалось под руку, вытянул из-под кровати коричневые тапочки и протянул Могами.
— Разденьте его, — велела она. — Только осторожно. Не заденьте рану, — закончила и скрылась за дверью ванной комнаты.
— Я позову Чета, — Кёко услышала голос Шотаро, стягивая грязную и мокрую толстовку. — Профессора Честертона, — поспешно пояснил Фува. — Он друг маркиза.
— Давай быстрей, — только и ответил Цуруга, и Могами услышала, как хлопнула входная дверь.
***
Кёко вышла через несколько минут в голубой рубашке, доходившей ей до середины бедра, с закатанными до локтей рукавами и патронташем на поясе. К тому времени на Куоне остались лишь штаны.
— Нужно промыть рану, — сказала Кёко, коснувшись горячей спины прохладными пальцами. — Принеси ёмкость с тёплой водой и чистое полотенце, — глянул на Мурасамэ, и он тут же принялся выполнять её приказ. — Мне нужно, чтобы ты смешал это. Один к одному, — она обратилась к Рэну, протянув ему две полные пробирки и одну пустую.
Цуруга кивнул.
— Вот! — Тайра подскочил к Могами, держа в руках миску с водой, и едва не выплеснул её Кёко на колени — Рэн вернул воду в миску едва заметным движением пальцев.
Кёко смочила в воде полотенце и осторожно приложила его к ране. Она бережно смывала засохшую кровь и всё гадала, глядя на израненную спину Куона, почему он пошёл за ней в лес? Почему рисковал собой, защищая её? И сможет ли она когда-нибудь отплатить ему за это?
— Раствор, — велела она на удивление твёрдым голосом. Рэн протянул ей пробирку, и Могами принялась медленно выливать её содержимое на рану. Рана зашипела и запенилась, будто на неё попала перекись водорода.
— Это остановит процесс гниения, — сказала она скорее себе, чем окружающим.
Брат молчал, тяжело дыша, а сосед и вовсе не издавал ни звука. Кёко даже подумала не потерял ли он сознание, но решила не отвлекаться на подобные мелочи.
Стоило ей вылить последнюю каплю, как в комнату влетел Фува вместе с незнакомым мужчиной. Он был не такой высокий, как Рэн и Хизури, но выглядел довольно крепким и внушительным даже в тёмно-зелёной пижаме, с взъерошенными чёрными волосами и густой щетиной.
— Профессор… — начала Кёко, вскинув голову, но преподаватель оборвал её.
— Откуда рана? — он опустился на колени перед кроватью Куона. Могами глубоко вздохнула.
— Ус многостопа, — ответил Цуруга.
— Проклятье… — прошипел Чет. — Надо срочно отнести его в лазарет, — он уже потянул руки к Хизури, но Рэн остановил его.
— Она справится, — сказал брат, встретившись с ним взглядом.
— Я промыла рану и нанесла раствор гарафу́ра, — заговорила Кёко, доставая из патронташа баночку с лечебной мазью. — Сейчас нанесу мазь из алое, ромашки и эльфийского корня. Процесс заживления начнётся немедленно и продлится до самого утра. Очень важно, чтобы в это время рану не тревожили, иначе кожа срастётся неровно, и останется шрам.
«А если шрам останется и у него … — горло сжалось от подступивших слёз. — Я себе не прощу…» — Кёко поджала губы и зачерпнула пахучую мазь двумя пальцами. Аккуратно провела по ране. Зачерпнула ещё, нанесла толстым слоем.
— Ты умеешь врачевать? — спросил Чет, стараясь унять беспокойство. Могами кивнула. — Откуда?
— Как-то раз в магазинчик тёти и дяди принесли раненого мальчика, — заговорила она дрогнувшим голосом. — Рана была страшной. Тётя плакала, когда лечила его. Я тоже плакала. Наверное, ещё сильнее, чем тётя. Тогда я была слишком маленькой и глупой, — Кёко еле сдержалась, чтобы не взглянуть на брата. — После этого я попросила тётю научить меня лечить.
— Это похвально, — заметил Чет, заглянув ей в глаза.
— Скорее эгоистично, — вздохнула Кёко, закрывая баночку с мазью. — В тот день я поняла, что больше не хочу беспомощно наблюдать за чужими страданиями. Куону необходим полный покой, — сказала она, желая сменить тему, и поднялась с кровати. — Он сам проснётся, — обратилась к Тайре. — Не стоит его будить. Даже на занятия.
Тот понимающе кивнул.
— Зачем же он пошёл в Про́клятый лес? — спросил профессор, не сводя взгляда с Хизури.
Кёко глубоко вздохнула.
— Это… из-за меня… — она прошла по комнате и села на широкий диван. — Куон пошёл туда за мной, — накрыла голову руками.
— Ничего не понимаю, — Чет мотнул головой и присел рядом с Могами. Фува и Рэн заняли диван напротив. — А ты что там забыла?
— Синий папоротник... — Кёко ответила не глядя. — Мне был нужен синий папоротник, — вздохнула глубоко и устало.
— Но… в Про́клятом лесу не растёт синий папоротник, — ответил он.
Могами вскинула голову и уставилась на Чета.
— Но Чиори сказала… — осеклась, осознав обман. — Но я нашла его! — она схватилась за патронташ, достала растение и протянула профессору.
— Это не то, — вздохну он, повертев в руках помятую веточку. — У синего папоротника кончики листьев всегда загибаются. А здесь, посмотри, они все прямые.
— Ч-что?.. — протянула Кёко, глядя в никуда.
Она так разволновалась из-за гребня Элизы, что даже не подумала проверить слова Амамии! Она ошиблась, поверив ей на слово. И это ошибка чуть не стоила жизни Куону, Шо и… её брату.
— Ваша вылазка была чистым самоубийством, — вздохнул профессор. — И грубым нарушением правил Академии.
— Нас исключат?.. — спросил Цуруга, посмотрев Чету прямо в глаза.
— Вас кто-нибудь видел? — ответил он встречным вопросом. — Из преподавателей.
— Только ты, — заметил Рэн, и глазом не моргнув.
— На мой счёт можешь не беспокоиться, — заверил тот, скрестив пальцы. — Я вас не выдам. Но и вам не следует болтать об этом.
Все как один уставились на притихшего на кровати Мурасамэ.
— Я? — воскликнул он, едва не подпрыгнув на месте. — Я нем, как рыба. Чет, ты же знаешь.
— Надеюсь на это.
— Спасибо, профессор, — устало поблагодарила Кёко.
— Просто Рик, — он едва заметно улыбнулся. — Если мы не в классе, конечно.
— Коль мы со всем разобрались, — вздохнул Цуруга, — нам с Кёко пора.
— Я только вещи заберу, — пролепетала Могами, поднимаясь с дивана.
— Брось в корзину с грязным бельём, — велел Ричард. — Завтра к вечеру найдёшь их у себя в шкафу.
Кёко очень удивилась, но ничего спрашивать не стала. Сейчас ей хотелось поскорее вернуться к себе, забраться на кровать и спрятаться под одеялом. Поэтому она молча закинула свои грязные вещи и сюртук брата в корзину, пожелала всем доброй ночи и покинула комнату. Рэн вышел следом.
Стоило двери за ними закрыться, как Цуруга схватил Кёко за руку и потащил прямо по коридору. Его шаг был для неё слишком быстрым. Тапки, одолженные Мурасамэ, были велики и не очень подходили для спешной ходьбы — они то и дело норовили слететь с ног. Но Кёко не сопротивлялась и не издавала ни звука. Она ещё никогда не видела у брата такого лица. Когда они вошли в корпус Сирены, Могами поняла — Рэн ведёт её к себе в комнату. Она ожидала этого разговора, и всё равно оказалась к нему не готовой.
Цуруга открыл дверь и втащил Кёко внутрь. Резким движением освободил её руку и уставился на сестру непроницаемым взглядом.