__Хакайна__,
Урок двадцать шестой. Не учебные будни
Вот-вот должен был наступить отбой. Друзья молчали. Каждый обдумывал рассказ Могами.
Пока она говорила, Хизури то и дело сжимал её пальцы и тяжело дышал, уткнувшись ей в макушку. Его поддержка не позволяла Кёко погрузиться в эти тяжёлые воспоминания с головой. И за это она была очень благодарна Куону. Даже нынешнее молчание не казалось ей тягостным —большой тёплый палец медленно вырисовывал на тыльной стороне её ладони невидимые узоры.
Шо первый нарушил царившую тишину:
— Получается, демон смог как-то преодолеть природный барьер?
Все разом встрепенулись.
— Природный барьер? — заговорила Мимори. — Что это?
— Некая сила, которая не позволяет демонам разгуливать, где вздумается, — ответил Марк.
— Такое ведь уже случалось? Когда демон напал на Кёко и Рэна, когда ни были детьми, — заметила Нонокура.
— Это другое, — мотнула головой Могами, содрогнувшись от воспоминаний. — Мы были далеко от города. И демон приплыл к нам по реке.
— Не понимаю, — заморгала Мимори.
— Демоны не подходят к городам, — принялся объяснять Куон. — В этом они чем-то похожи на хищников — не приближаются к большому скоплению людей. Если только речь не пойдёт о выживании. Академия, хоть и большая, но всё же не город. А демоны, которые обитают в Проклятом лесу, никогда его не покидали. Всё дело в природном барьере. Можно сказать, что это тандем четырёх стихий, — продолжал Хизури. — Таких мест не так много. Но Проклятый лес является одним из них. А точнее, его периметр. Он не позволяет демонам выходить из леса. Не позволял, — исправился он. — До сегодняшнего дня.
— Получается, что-то случилось с барьером? — взглянула на него Кёко.
— Возможно, — кивнул Куон. — Большой Совет как раз и собирается для того, чтобы в этом разобраться.
Мимори уже было открыла рот, чтобы спросить что-то ещё, но тут колокол прозвонил отбой.
Могами повела головой и глубоко вздохнула. Рядом с Хизури было так хорошо и спокойно, что Кёко очень не хотелось с ним расставаться. Но придётся.
— Я ещё хотела зайти к Рэну, — проговорила она, поднимаясь.
— Я провожу, — Куон поднялся следом.
Могами тут же представила, как они будут прощаться у дверей в лазарет —щёки обдало жаром. Нет. Сейчас не время. Она наверняка будет чувствовать себя весьма неловко. Да и вряд ли это уместно —брат лежит без сознания, а она будет целоваться с Куоном в нескольких метрах от его койки?
Щёки заполыхали ещё сильнее. Но теперь к смущению добавился стыд за собственные мысли.
— Спасибо, но не стоит, — наконец выдавила Могами, надеясь, что её внутреннюю борьбу никто не заметил. — Хочу побыть с братом подольше.
Хизури понимающе кивнул и коснулся прохладным губами её щеки.
— Доброй ночи, — шепнул на ухо и мягко улыбнулся, убрав локон Кёко за ухо.
Могами замерла, не зная, что делать. Хоть прикосновения Куона и были ей приятны, она ещё не привыкла к демонстрации их отношений.
Стоп.
У них отношения? В самом деле?
Кёко нервно сглотнула.
Если Куон так открыто —при всех —проявляет к ней интерес —иначе и быть не может.
Могами посмотрела ему в глаза и мягко улыбнулась. Она подумает обо всё этом завтра. А пока…
Кёко обняла Элизу на прощание, улыбнулась Канаэ, махнула рукой остальной компании и покинула комнату Марка.
Она шла по опустевшим коридорам и очень надеялась, что не столкнётся у кровати Рэна с Момосё. Могами просто не знала, что будет делать, окажись они с ней наедине.
Кёко остановилась у широких дверей, взмолилась Эрону, чтобы в лазарете никого не было и вошла.
Эрон не услышал её молитвы.
Могами замерла, опешив от неожиданной встречи. Рядом с койкой брата стоял профессор Куросаки.
«Он определённо лучше, чем Ицуми», — подумала Кёко, искренне надеясь, что не ошиблась с выводами.
Профессор, до это пристально смотрящий на Рэна, повернул голову в её сторону.
— Д… добрый вечер?.. — она хотела сказать это ровным голосом и точно без намёка на вопрос, но как вышло, так вышло.
— Ночи, — поправил тот, усмехнувшись. — Правила всё-таки не для тебя, да, Могами?
Кёко потупила взгляд.
— Я хотела увидеть брата, — сказала она еле слышно, сама не понимая отчего ей так неловко.
— Я тоже, — признался Усио и снова перевёл взгляд на Рэна. — Он спас нам жизнь. — Положил руку ему на лоб.
Цуруга был бледен, и эта бледность ещё сильнее выделялась на фоне загорелой руки профессора.
— А вы спасли его, — напомнила Могами, снова посмотрев на Куросаки прямо. Тот вопросительно изогнул бровь. — Канаэ рассказала мне, что вы подоспели как раз вовремя, — пояснила она. — Если бы не вы, химера убила бы моего брата. Спасибо.
— Канаэ? — казалось, он пропустил благодарность Могами мимо ушей. — Вы ведь были вместе, — Куросаки с удивлением посмотрел на неё.
— Профессор Яширо рассказал, что случилось, — осторожно пояснила Кёко.
— Так значит Яширо и Котонами? Что у них? — Усио испытующе глянул на неё.
— Ничего! — выпалила Могами. Да так поспешно и так горячо, что сама бы усомнилась в правдивости своих слов.
— Врёшь и не краснеешь. Я восхищён, — усмехнулся Куросаки, и щёки девушки тут же залились румянцем. — Если кто-то узнает об их связи, — Усио понизил голос, — Яширо вылетит из Академии быстрее, чем пробка из шампанского. И даже Такарада ничего не сможет сделать, чтобы этому помешать. — Кёко удивлённо воззрилась на него. — Будь на месте Юкихито аристократ, ситуацию скорее всего бы замяли. Но ему спуску не дадут.
Объяснения Куросаки породили у Могами ещё больше вопросов, но пока она решала, какой же задать первым, он сам спросил:
— Останешься?
— Д… да, я хотела посидеть с ним, — Кёко перевела взгляд на брата. — Вдруг очнётся.
— Хироаки сказал, что он точно проспит до утра, а там уже от его организма зависит.
— Знаю, — кивнула она.
— Но воля твоя, — снова усмехнулся профессор. — Дай знать, когда он придёт в себя.
— Хорошо.
Куросаки направился к выходу, но поравнявшись с Кёко остановился и положил руку ей на плечо. Она невольно вздрогнула от этого прикосновения.
— Ты молодец, — сказал Усио, глядя на неё, но Могами больше не шелохнулась. Ровно до тех пор, пака профессор не покинул лазарет.
Она проснулась ещё до первого удара колокола. И первым, кого она увидела был Рэн. Он по-прежнему спал. Его дыхание было ровным. Кёко села в кровати — вчера прилегла на соседнюю койку и не заметила, как провалилась в сон. Чувствовала она себя немного помятой — хорошо бы ещё поспать. Могами поднялась, приблизилась к брату, коснулась его тёплой щеки — уже не такой бледной, и с облегчение выдохнула.
Он будет в порядке. Кажется, только сейчас она по-настоящему это осознала.
Шорох двери заставил Могами выглянуть из-за занавески. Это был доктор Огата. Он вошёл в лазарет сутулясь и немного покачиваясь. Заметив девушку, лекарь остановился и взглянул на неё. Узнавание пришло не сразу. Какое-то время он в непонимании смотрел на Кёко и часто моргал.
— Доктор Огата, с вами всё в порядке? — обеспокоенно спросила Могами, приблизившись.
— Да… да… Кёко… всё в порядке, — он смущённо улыбнулся и закивал.
Лекарь был бледен, и Кёко заметила, как неожиданно на его лбу выступила испарина.
— Вам нездоровится, — теперь это не было вопросом. — Что с вами? — она ни на шутку обеспокоилась. Взяла его под руку и повела к одной из свободных коек, чтобы помочь ему прилечь.
— Я почти не спал прошлой ночью, — признался Огата, опуская голову на подушку. — И, кажется, подхватил простуду.
Могами коснулась его лба. Он был холодный и липкий от пота.
— Жара нет, — констатировала она. — Голова, горло — что-нибудь болит?..
— Нет-нет. Только слабость. Думаю, если мне удастся поспать, к полудню станет лучше.
— Хорошо, — кивнула Кёко. — Но я всё равно разведу вам укрепляющий порошок, — она направилась вглубь лазарета и принялась готовить лекарство. — Добавлю ромашку и мяту, чтобы вы поскорее уснули, — говорила она, звеня склянками и посудой.
— Спасибо, Кёко, — Огата улыбнулся, стоило ей показаться ему на глаза.
Могами протянула лекарю снадобье. Он выпил всё и прикрыл глаза со слабой и благодарной улыбкой.
— Отдыхайте, — она отошла от койки и завесила её белой шторой.
А чтобы доктора Огата никто не дёргал по пустякам, Кёко написала объявление:
«Беспокоить только по вопросу жизни и смерти. По всем остальным вопросам обращаться в комнату N к Могами Кёко».
Когда Кёко вернулась в свою комнату, Канаэ ещё спала. Очень тихо, чтобы не разбудить соседку, она наспех сбросила с себя вчерашнюю одежду и натянула пижаму. Занятий сегодня не было, а значит можно выспаться и даже поваляться в своё удовольствие.
Могами уже устроилась в кровати и прикрыла глаза, когда в дверь настойчиво постучали.
Канаэ заворочалась и недовольно забормотала. Кёко обречённо вздохнула и пошла открывать. На пороге стояла незнакомая девушка. Её глаза были красными и блестели от недавних слёз. Могами уставилась на неё в немом вопросе.
— Он сказал, что будет осторожен, — смущённо и еле слышно забормотала она. — Сказал, что успеет… — через торопливые слова начали пробиваться тихие всхлипы, — что мне нечего бояться. А потом… потом сказал, что это мои проблемы… — она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.
— Демон тебя побери… — прорычала Котонами, выбираясь из кровати.
Могами на какое-то время замерла, глядя то на подругу, то на незнакомку. Канаэ подошла к двери и с силой втащила девушку внутрь.
— Совсем дура? — прошипела она, захлопнув дверь. — Хочешь на всю Академию прославиться? — девушка испуганно всхлипнула. — Как тебя зовут? — грозно спросила Котонами.
— Наоми…
— Вот что Наоми, — Канаэ зло прищурилась, — с тебя двойная плата, за то, что разбудила меня на заре. А твоему… — Кёко никогда прежде не слышала от подруги таких слов, — я… уши отрежу ко всем демонам, — выплюнула она. — Сиди тихо, как мышь, иначе будешь ждать в коридоре, — указала на стул.
— Угу, — Наоми поспешно закивала.
— Что б их всех, — выругалась Котонами.
— Не ты ли вчера предлагала запастить особым зельем? — в наигранном удивлении воззрилась на неё Кёко.
— Я, — тут же согласилась подруга. — Только вот я имела ввиду то зелье, которое принимают «до», а никак не «после».
— А в чём разница? — подала голос Наоми и тут же прикусила язык, встретившись со злым взглядом Канаэ.
— Первое готовить и быстрей, и проще!
Могами успокаивающе погладила подругу по плечу и поспешила налить воду в котелок. В два котелка. Утро обещало быть насыщенным.
Девушки были очень предусмотрительны и начали готовить два зелья сразу. Они так и назвали их «До» и «После». Конечно, фармацевтика дала им другие названия, но зачем привлекать излишнее внимание?
Первые четыре раза Кёко и Канаэ сами открывали дверь. Потом Котонами надоело, и она поручила это раздражающее дело Наоми, вручив ей блокнот и карандаш, чтобы та записывала сколько и какого зелья потребуется. Данное поручение быстро отвлекло девушку, и та на какое-то время позабыла о своих проблемах, сосредоточившись на поставленной задаче.
— Со всех, кто пришёл до полудня двойная плата, — бубнила Канаэ, помешивания зелье. — Это ж надо быть такими… — она рыкнула, не закончив фразу.
Могами ничего не говорила, лишь едва заметно улыбалась и то и дело гладила подругу по спине или плечу.
Когда первая партия зелья «После» была готова, Котонами протянула пузырёк Наоми:
— Это для тебя. А это, — она передала ей вторую бутылочку, — для него. После этой настоички у него целый месяц будет полшестого.
Девушка понимающе кивнула, пряча улыбку, горячо поблагодарила и поспешила покинуть комнату.
Как только за Наоми закрылась дверь, Котонами обречённо вздохнула.
— Канаэ, это всего лишь на три дня, — подошла Могами и обняла её с боку.
— Что?
— Ты же не думаешь, будто я поверю, что ты из-за зелья такая…
— Злая? — покосилась на неё соседка.
— Нервная, — примирительно улыбнулась Кёко.
— Я хотела с ним попрощаться, — покачала она головой.
— Ещё не поздно, — Могами заглянула Канаэ в глаза, затем посмотрела на часы. — У тебя осталось немного времени. Только не упусти его, — она мягко улыбнулась. В дверь снова постучали. Котонами перевела недобрый взгляд в её сторону. — Иди, — велела Кёко, — я справлюсь.
Канаэ бежала по пустым коридорам к комнате Юкихито. Она не волновалась, что её могут заметить: те, кто уже не спал, стояли в очереди за зельем, а значит, у их разговора не будет свидетелей.
Котонами остановилась перед закрытой дверью, выровняла чуть сбившее дыхание и постучала. Сердце забилось с удвоенной силой. Канаэ прислушалась в ожидании шагов с той стороны, но было тихо. Она нервно закусила губу и постучала ещё раз. Тишина. Сердце защемило от обиды на саму себя — она опоздала. Но тут дверь неожиданно открылась.
— Канаэ? — в этом вопросе было столько же удивления, сколько и радости.
Юкихито шагнул через порог и подался к ней. Девушка отступила.
— Доброе утро, профессор, — заговорила она и тепло улыбнулась. Ей безумно хотелось броситься к нему, повиснуть на шее, прижаться крепко-крепко и никогда не отпускать… Но Канаэ спокойно стояла, пытаясь вложить все свои чувства и эмоции в один лишь взгляд.
— Я бы так не сказал, — ответил он тихо. — Утро, в которое я покидаю… Академию, не может быть добрым.
Котонами закусила губу, силясь справиться с нахлынувшими на неё чувствами.
— Я буду скучать… по нашим занятиям, — ответила она, не сводя с профессора взгляда. — Очень.
— Я тоже, — он грустно улыбнулся. — Но это ненадолго. Когда я вернусь мы снова будем вместе… готовить зелья, — при этих словах он протянул к ней руки и сжал тонкие пальцы. Поднёс их к губам и поцеловал.
Канаэ блаженно прикрыла глаза, сдерживая подступившие слёзы. И чего она так раскисла? Кёко и Юкихито правы: всего же три дня.
— Я буду ждать, — прошептала она, сжав его ладони.
Несмотря на всю осторожность, они были так поглощены друг другом, что совсем не заметили, как за ними наблюдает пара недобрых глаз.