Ну или Рен приехал объясниться с Кьеко, а там его встретил хозяин....

с бооольшим кухонным ножом !!!

ага, с тем самым, который он одолжил Кёко для прохождения кастинга в ЛМЕ
автор молодец!

Спасибо всем за хорошие отзывы и за то, что поддерживаете меня

***
- Где она?
- Кто она? Мы вообще-то еще закрыты, - растерялся хозяин.
- Я точно знаю, она здесь. Где Кёко? Она должна мне все объяснить!
Хозяин с интересом посмотрел на девушку. Выглядела она мягко говоря странно. Сразу бросался в глаза нелепый розовый костюм, в котором стыдно выйти на улицу. Её длинные черные волосы растрепались, а лицо было красным как помидор – по видимости, девушка прибежала сюда.
- А вы кто? – спросил хозяин.
- Меня зовут Котонами Канае, я подруга этой скрытницы. Как только я прочитала это, - девушка швырнула на стойку помятую газету, - я сразу примчалась сюда, даже не отпросившись у президента. Ну так я могу поговорить с Кёко?
- Кёко сейчас гуляет с дочкой, но вы можете ее подождать.
- Значит это правда? Не очередные выдумки желтой прессы, а правда? – Канае до сих пор не могла в это поверить.
Прошло десять минут. Девушка за это время успела привести себя в порядок и рассказать хозяину историю их знакомства с Кёко. За разговором они не сразу заметили, что в Дарумаю зашел еще один человек. Тсуруга Рен ненавязчиво кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Ты! Как ты мог! – начала обвинительную речь девушка, - Ладно эта дурочка, но ты-то! Неужели не могли предохраняться? И почему, скажи на милость, Кёко сейчас живет здесь, а не с тобой?
- Ну… я вообще-то приехал за ней. Хочу, чтобы она переехала ко мне, - нашелся Рен.
- Да кто тебе разрешит забрать их отсюда? – вмешался хозяин, - она итак жила с тобой целый год, но она ушла. Кёко может выдержать многое, нужно было очень постараться, чтобы она сбежала от тебя вот так вот без вещей и с ребенком на руках. Может ты ее бил?
- Я ее бил? Конечно нет, как вы могли такое подумать? – нервно хихикнул Рен, но на самом деле ему было вовсе не смешно, ему было страшно. Страшно, что ему кинули в лицо образ самого себя, ну… такого, каким он мог бы стать. Ему было страшно, что он больше не увидит Кёко, он бы сам не подпустил к своей любимой странного типчика, от которого она сбежала.
Канае прищурилась:
- Может ты уделял ей мало внимания? Вечно пропадал на своих съемках?
- Да так и было. – виновато опустил голову Рен, хватаясь за спасительную соломинку, пусть уж лучше думают так, чем будут видеть в нем монстра.
Зазвонил телефон. Рен попытался проигнорировать его, но Яширо был настойчив:
- Алло? Говори быстрее, что надо? – не выдержал Рен.
- Ммм… я хотел напомнить, что у тебя фотосессия.
- Перенеси на потом.
- Но я уже итак два раза переносил на потом, и это потом наступит через 15 минут. Жду тебя в фотостудии, если не явишься, я пожалуюсь президенту, - пригрозил менеджер, - кстати, после окончания съемок ты должен отметиться в агентстве о выполненной работе.
- Хорошо я скоро буду.
Положив трубку, Рен посмотрел на хозяина:
- Извините, у меня срочное дело. Могу я быстренько поговорить с Кёко?
- Её нет, сама жду, - огрызнулась Канае.
- Да уж… похоже ты даже не представляешь, как тяжело одной заботиться о ребенке. Хорошо, приходи завтра, - решил хозяин, - посмотрим, достоин ли ты хотя бы общаться с Кёко и Акари.
Кёко вернулась в Дарумаю через полчаса после ухода Рена и тут же наткнулась на недовольный взгляд подруги.
- Ты мне ничего не хочешь объяснить? - спросила Канае, покрутив в руке газету.
- Мооко-сан, ты пришла навестить меня, - обрадовалась Кёко, - насчет того, что пишут в газетах… ну понимаешь…
- Понимаю, - вздохнула она, - но мне-то можно было рассказать?
- Кстати, твой женишок приходил, - подал голос хозяин.
- Тсуруга-сан был здесь?
- Ты до сих пор так официально к нему обращаешься? – задохнулась от возмущения Канае, - После всего, что было?
- Ммм… он наверное был очень зол? – спросила Кёко, проигнорировав ее реплику.
- Да нет, скорее взволнован. Ему пришлось уйти, но он придет завтра, - ухмыльнулся хозяин.
- Ладно, мне пора возвращаться в агентство, - Канае взглянула на часы, - я рада, что повидала тебя. Впредь, не скрывай от меня такие важные новости. Как у дочки имя то?
- Акари, - смутилась Кёко.
- Красивое, что ж, поздравляю с первенцем, - сказала подруга на прощание, - я еще зайду.
«Почему все так случилось? Я думала, что позабочусь о ребенке, и никто ничего не узнает. Как так получилось? – размышляла Кёко, - как так вышло, что все думают будто Акари – это наша с Тсуруга-саном дочка, которую мы скрывали, что я год жила с ним, но потом ушла? Как хочется сказать, что это все неправда, как хочется всем всё объяснить, но я никогда не сделаю этого. Если безопасность Акари зависит от меня, я сделаю всё, что в моих силах».

***
«Статья получилась великолепная, - думал Джун, - образ наивной простушки очень идёт Кёко, хорошо, что я представил ее жертвой обстоятельств, газета печатает дополнительный тираж». Журналист пытался настроиться на положительную волну, но было что-то, что не давало ему покоя – ощущение неизвестности, нераскрытой загадки.
«Что за странное чувство? Почему в душе нет покоя? Слишком гладко все получилось, слишком хорошо, слишком тихо. Нужно еще раз поговорить с Кёко, в прошлый раз она убежала, что я не смог толком взять у нее интервью, придется попробовать еще раз. Тем более в свете новых обстоятельств это может оказаться еще интереснее.»
Через пару часов журналист уже стоял в агентстве с коробкой конфет и букетом цветов. Конфеты он вручил двум девушкам на рецепшене и поинтересовался:
- А Могами Кёко сейчас в агентстве?
Девушки переглянулись.
- Вам лучше обратиться к Савара-сану, - ответила одна из них, - он сейчас на месте.
- Спасибо, - поблагодарил Джун. Цветы он приберег для Кёко, надеясь поздравить ее с первенцем, а заодно и задобрить ее.
На полпути к кабинету журналист встретил Тсуруга Рена и его менеджера. Актер скучающе посмотрел на Джуна, но через несколько секунд во взгляде появилось узнавание.
- Это ты! – зло выдохнул Рен, - это всё из-за тебя!
Джуну на секунду стало страшно, яростный взгляд актера не предвещал ничего хорошего. На вторую секунду страх сменился болью. «А удар у него хорошо поставлен», - краем сознания отметил журналист. Джун не умел драться и защитить себя не мог, его выручил Яширо:
- Рен, остановись, у тебя мало проблем что ли? – менеджер пытался остановить сопротивляющегося актера, - подумай, что могут написать в газетах!
Голос менеджера подействовал на Рена отрезвляюще, он прекратил наносить удары.
- Рен, мы опаздываем, нам нужно идти, - Яширо старался увести Рена подальше отсюда, мало ли что.
- Да, - ответил Рен и они продолжили свой путь.
Никто не видел этой драки. Ходить через коридор для персонала считалось не престижным, только знаменитости иногда пользовались им, чтобы избежать всеобщего внимания. Джун сидел на полу и не мог подняться, болело все тело, губа была разбита, а из носа текла кровь. На полу валялись лепестки роз и помятый букет.
- Что с вами случилось? Кто вы? – обратился кто-то к Джуну.
Журналист приоткрыл глаза. Она стояла около него, нервно переминаясь с ноги на ногу. Сейчас Котонами Канае выглядела совсем не так, как в их первую встречу. Волосы были растрепаны, а одета она была в смешной розовый костюм. Несмотря на все, для Джуна эта девушка была идеалом, засмотревшись на нее, он даже забыл о боли.
- Ой, вы тот самый журналист, - узнала его девушка, - кто ж вас так избил? Ладно, пойдемте со мной. Я вам помогу, обопритесь на меня.
Котонами привела его в раздевалку отдела «Люби меня».
- Так, где-то здесь есть аптечка, - бормотала Канае.
- Отдел «Люби меня»? Ты работаешь в отделе с таким дурацким названием? – спросил Джун. Девушка издала победный возглас, наконец-то обнаружив коробку с медикаментами.
- Да, мне сначала тоже так казалось: дурацкий отдел, глупое название, - Канае начала обрабатывать раны, - но здесь я многому научилась, у меня появились друзья.
- Это вы о Могами? Она тоже работает здесь? – опешил журналист.
- Да, она появилась здесь даже раньше, чем я. Кстати, кто это вас так избил? – поинтересовалась девушка.
- Тсуруга-сан, - буркнул Джун, - это все из-за моей статьи.
- Так это вы написали ту статью! – воскликнула Канае, - теперь ясно, почему он так разозлился.
- Думаю, будет неплохая статья об избиении журналиста, - ухмыльнулся Джун.
- Только попробуйте, - прошипела девушка, - и я вас точно убью. Не забывайте, вы мой должник.
- Хорошо, я не буду ничего писать, - обреченно сказал Джун, - но только ради вас.
- Спасибо, - улыбнулась Канае, прилепляя пластырь к последней ране, - я закончила, если вас смущает синяк под глазом, могу загримировать тональным кремом.
- Нет, спасибо, я пойду, пожалуй.
- Может проводить?
- Нет, вы итак потеряли со мной много времени.
- Ну как хотите, - пожала плечами Канае.
«Ну вот, опять не поговорил с Могами, - сокрушался Джун, медленно продвигаясь к своему дому, - Опять я ничего не узнал, да еще и получил травмы. Но, чёрт возьми, почему я так счастлив? Почему я улыбаюсь? Неужели я все-таки влюбился? Я, в душе которого лишь лёд, я, который до сей поры думал, что не умеет чувствовать? Котонами Канае, да? Что на этот раз приготовила мне судьба?»

Страшная тайна раскрыта в Дарумае разыгралась Канае и Рен.
Телефонами он принципиально не пользуется И с Кеко не встретился. Канае отдувалась за двоих.
- Старет наш идол. Испортила его Кеко-тян. Ослаб. Раньше убил бы! – воскликнула Канае.

Ну вот, опять Рен и Кёко не поговорили

Думаю, он и сейчас бы убил, но вовремя Яширо вступился

блин, я тупанула ну ничего, исправим

однако, Канае не знает, какой он на самом деле

Спасибо за кусочек, понравился...

Спасибо за проду! Тема интересная, ждем развития событий

***
Открывать глаза не хотелось. Зеленые стены отделения травматологии выглядели мрачно и угнетающе. Лия пролежала в реанимации два дня, а затем ее перевели в обычную палату. Девушка знала, что фанаты присылают ей букеты цветов, но ни одного здесь не было. Даже мельчайшие запахи цветов вызывали тошноту и головокружение – сотрясение мозга не прошло бесследно. Многочисленные ушибы постепенно проходили, некоторые гематомы уже начали желтеть. Перелом ребер не давал девушке нормально дышать, а из-за перелома бедренной кости ей к тому же запретили вставать с постели. Порой Лие казалось, что легче умереть, чем терпеть такое жалкое существование. Она была словно инвалид, не могла без посторонней помощи даже поесть и попить, хоть аппетита не было, но еда была необходима для поддержания жизни. Боль стала неотъемлемой частью жизни. Только мысль о дочери не давала Лие потеряться в собственном сумасшествии. Обезболивающие давали какое-то облегчение на некоторое время, но это было примерно как один глоток воды в пустыне. Чем чаще делались уколы, тем сильнее стучало сердечко, иногда даже угрожающе сбиваясь с ритма. Боль не любила надолго оставаться в одиночестве, через пару часов после приема лекарств она снова напоминала о себе. Несмотря на все усилия матери, у Лии началась депрессия. Эмоции требовали выхода, но при постельном режиме и без связи с внешним миром единственным способом стали многочасовые истерики. Плакать и всхлипывать было больно, сломанные ребра напоминали о себе. Общаться с Лией стало сложно, она стала капризной, срывалась по каждым пустякам, но это была лишь психологическая защита. Девушка прятала за показной агрессией свою беспомощность. Она просто напросто не хотела, чтобы мама знала, насколько ей плохо, не хотела волновать ее еще больше. Сейчас красивая и уверенная в себе девушка выглядела жалко. Она сильно похудела, кожа на лице шелушилась из-за принимаемых лекарств. Некогда красивые и блестящие волосы поникли и спутались.
В палату вошла женщина, Лия даже с закрытыми глазами знала, что это ее мама. Доктора всегда заходили уверенной походкой, их движения были немного резкими, словно они торопятся куда-то, а эти шаги она могла бы отличить от тысячи других. Ее мама входила тихо и осторожно, всегда придерживала дверь, чтобы она не хлопнула громко при закрытии. Вечно притворяться спящей было невозможно, неловкая тишина висела в воздухе, словно грозовая туча. Лия открыла глаза.
- Юка, ты наконец-то проснулась, я принесла тебе поесть, - улыбнулась мама.
- Не называй меня так, Юка давно умерла, я теперь Лия, - проворчала девушка.
- Прости. Хочешь, я почищу тебе яблоко?
- Я не хочу есть. И я же говорила, что сама попрошу, когда мне что-то понадобиться.
- Но я же беспокоюсь…
- Я в порядке. Лучше скажи, ты знаешь, как там Акари? – Лия произнесла это почти шепотом, боясь показать, как сильно ее это волнует.
- О ней заботиться одна девушка, не переживай, я вчера видела как они гуляли в парке. Акари выглядит здоровой.
- Вот как… понятно… - Лия задумалась, - Почему сюда приходишь только ты, почему он ни разу не пришел?
- Ты об отце? Сама же запретила ему близко подходить к тебе, когда об этом могут узнать журналисты, - недоуменно посмотрела на нее мама.
- Я не об отце, я говорю про Акио.
- Ну… у него наверное много работы. Он, как-никак, шеф полиции, - ее мама отвела взгляд в сторону.
- Так занят, что забыл про меня? – в голосе Лии послышались истерические нотки, а в глазах заблестели слезы, - Уходи, я хочу побыть одна.
Женщина вздохнула и вышла из палаты. «Как… как я могу сказать ей? Пусть лучше она ничего пока не будет знать. Доктор же сказал, что ей противопоказано волноваться, иначе может быть нервный срыв. Ложь во благо? Раньше я думала, что такого не существует, обстоятельства убеждают в обратном, - из палаты послышались тихие всхлипы, - Я чувствую боль дочери как свою собственную, но ничем не могу помочь. Правильно ли я поступаю, скрывая от нее, что Акио застрелили при аресте мафиозной группировки?»

***
День не предвещал ничего хорошего. Сегодня в Дарумаю должен был прийти Тсуруга Рен, и Кёко заранее настраивалась на непростой разговор.
- Поздравляю, - сказал хозяин, когда девушка спустилась вниз пожелать доброго утра.
- С чем? – поинтересовалась Кёко.
- Сегодня стало известно, что ты теперь кандидатка на главную роль в проекте Коное-сана. Многие газеты пишут об этом.
- Ааа… спасибо. Я уже и забыла об этом.
- Кстати, Тсуруга-сан уже здесь, ждет тебя на кухне, я не разрешил ему будить тебя, - улыбнулся хозяин, - я не буду мешать вашему разговору, но учти, не может быть и речи, чтобы ты переехала сейчас к нему.
Дорога до кухни представлялась девушке дорогой на гильотину. «Какого он будет обо мне мнения? – думала Кёко, - Мало того, что втравила его в такую странную историю, так теперь еще заставляю себя ждать. Он меня убьет, точно убьет».
- С добрым утром, - лучезарно улыбнулся Рен.
- Ммм… Тсуруга-сан, простите, - опустила голову актриса.
- Рен… Зови меня Рен, странно звучит, когда после… ммм… всего… ты обращаешься ко мне так официально.
- Хорошо. Простите Рен-сан, из-за меня у вас теперь проблемы. Но почему вы сказали, что Акари ваша дочь, это же неправда?
- Я хотел все объяснить еще вчера, - вздохнул актер, - и пожалуйста, не обращайся на вы.
- Прости, - Кёко посмотрела на Рена, словно опасаясь, что сказала что-то неподобающее, - Если бы вчера ты позвонил, то я осталась бы дома.
- Яширо с утра сломал мой телефон, стараясь узнать подробности наших отношений, а твой номер я наизусть не помню, вот и решил, что проще сразу приехать. Как понимаю, в эту аферу тебя вовлек Такарада? Чтобы спасти твою репутацию, мне пришлось сказать, что я отец девочки.
- Спасибо, - улыбнулась Кёко, - но кажется, ситуация теперь еще запутаннее.
- Ничего, вместе мы справимся. Может, ты переедешь ко мне? Будет меньше сплетен.
- Я не могу, хозяин запретил, да и их помощь в уходе за ребенком просто неоценима.
- Я буду помогать тебе.
- Ты уверен, что справишься? Это не так просто, - заявил появившийся в дверях хозяин.
- Я вам докажу, - в вызовом посмотрел на него Рен.
- Ну что ж, иди переоденься, неудобно же в костюме с ребенком возиться. Сегодняшний день ты проведешь здесь, - ухмыльнулся хозяин.
Кёко не удержалась от улыбки, когда увидела Рена. Спортивные штаны хозяина явно были ему маловаты и смотрелись как бриджи. Футболка странного грязно-серого цвета с пятном белой краски наоборот была большой – растянулась от многочисленных стирок.
- Ну… как я выгляжу? – с опаской спросил Рен, посмотрев на Кёко.
- Ну… от хозяина ничего другого и нельзя было ожидать, - хихикнула девушка.
- Вот, совсем другое дело, - сказал хозяин, с трудом пытаясь сохранить серьезный вид, - Если продержишься сегодня целый день, я разрешу тебе приходить сюда в любое время. Кёко, не жалей его, ладно?
День прошел быстро. Рен, пытаясь доказать свою компетентность, старался делать большую часть работы. Для Кёко это были уже привычные обязанности – покормить девочку, сменить ей пеленки, помыть ее, уложить спать, постирать, но Рен явно к такому не привык. Актриса с жалостью посмотрела на своего семпая, вспомнив себя в первые дни, когда появилась Акари.
- Простите, не нужно было так напрягаться, - виновато произнесла девушка.
- Я совсем не устал, - через силу улыбнулся Рен, - и я же прочил обращаться на «ты».
- Я просто еще не привыкла. Я тебя провожу.
- Ну что, теперь ты понял, что забота о ребенке совсем не простое дело? В целом ты справился, но как-то средненько. Придешь завтра или уже выдохся? – хозяин тоже вышел его проводить.
- Я обязательно приду, - сказал актер, выходя из дома.
Через минуту послышался шум отъезжающего автомобиля. Когда все стихло, Кёко поднялась к себе в комнату.
- Все хорошо, она спит, - прошептала хозяйка
- Спасибо, - поблагодарила девушка.
- Спокойной ночи Кёко.
- Спокойной ночи.

***
- Здравствуйте, Канае-сан, - поздоровался Джун, который наконец смог найти ее в агентстве.
- Здравствуйте. Вы что-то хотели спросить про Кёко?
- Да… то есть… нет, могу я вас пригласить пообедать со мной в знак благодарности за спасение жизни?
- Ладно, - улыбнулась девушка, - у меня как раз обеденный перерыв.
Вскоре парочка уже сидела в уютном кафе неподалеку. Джун не знал, как начать разговор с Канае, как рассказать ей о своих чувствах. Он не знал какие у них могут быть точки соприкосновения, поэтому начал с Кёко:
- Вы знаете, что ваша подруга стала кандидаткой на главную роль в проекте Коное-сана?
- Да, я искренне рада за нее, хотя немного завидую.
- Может она поднялась так высоко только благодаря Тсуруга-сану?
- Как вы можете так говорить! Кёко всегда всего добивалась сама! Вы уже успели пообщаться с ней, так почему до сих пор не поняли? – Канае встала из-за стола, - Я ухожу.
- Подождите, не уходите, - умолял Джун, - я вам верю, но любой журналист будет думать именно так, нелегко ей придется.
Канае тяжело опустилась на свое место:
- Я об этом не подумала. Может, вы сможете ей помочь? Может, сможете пресечь эти злые сплетни?
- Я не уверен, но ради вас могу попробовать.
- Ради меня? Почему? – с интересом посмотрела девушка.
- Вы мне нравитесь, Канае-сан, - выпалил Джун, - мне даже кажется, что я вас люблю!
Канае не знала, что ответить. Ей впервые признавались в любви вот так открыто, совершенно не стесняясь своих чувств. Этот странный журналист тоже ей немного нравился, но говорить о любви сразу после нескольких дней знакомства, это как-то неправильно.
- Извините, я пойду, - пробормотал Джун, оплачивая счет.
- По…подождите, мы же еще увидимся? – робко поинтересовалась Канае.
- Если вы хотите, то обязательно, - просиял журналист.

У МЕНЯ ДАР ПРЕДВИДЕНИЯ: тока сказала "ХОЧУ ПРОДУ МАЛЫШКИ" со слезами на глазах И ВОТ ОНА!!! *в шоке смотрю в монитор*

Мерлин Менсон в КВНе.
- Ты номер запомнишь? Или тебе его на руке выжеч?
Эт рабство какое-то. И кеко зовет хозяина дарумая тайсё (Командир, командующий)
А то на кадждой строчке хозяи, то хозяит се.
Куда делась безцеремонная ведьма. Она бы еще моэшится начала.

Спасибо за проду. Появилась мамаша, хорошо что она жива. Но если Шефа полиции - отца ребенка, убили то в чем сложности с мафией?

Да помнит он все
У него в его мозгу все связанное с Кёко выжжено)
Честно говоря,не думаю,что его убили
А вот если он ушел от неё-это да
Хотя воля автора закон)

Ух ты, какой опыт для Рена в уходе за ребенком, пускай помучается, поймет как мамочкам тяжело
Порадовало как хозяин Дарумаи построил нерадивого "папашку"
Лию жалко, ей сейчас очень тяжело.

***
За окном моросил дождь. Капли стучали по стеклу монотонно и успокаивающе. Из-за непогоды у Такарады разболелось колено, но, несмотря на это, он был на рабочем месте. Сегодня у него была назначена встреча с Коное-саном. В дверь постучали.
- Войдите, - крикнул президент.
- Здравствуйте, - поздоровался режиссер, входя в кабинет.
- Что на этот раз привело вас ко мне?
Коное-сан молчал, он не знал с чего начать разговор, чтобы не показаться невежливым, спрашивая о почти незнакомом человеке. Режиссер посмотрел на Такараду в поисках поддержки.
- Вы что-то хотите спросить насчет Кёко и Акари? – догадался президент.
- Да, - кивнул режиссер, - почему вы выбрали именно Могами? У нее теперь проблемы из-за этого, да еще и Тсуруга-сан подлил масла в огонь.
- Ну с Реном как-то само собой получилось, а за Кёко не волнуйтесь, я уверен, она справится со всеми трудностями. Я слышал, ваша дочь идет на поправку?
- Да, спасибо за все. Лия пришла в себя, но у нее очень нестабильное эмоциональное состояние. Она близка к нервному срыву, и это притом, что ей еще не известно, что Акио погиб.
- Акио? Шеф полиции? Я слышал об этом происшествии по телевизору. Значит, он и есть отец Акари?
- Нам с женой пока удается скрывать это от дочери, ей нельзя волноваться. Однако, теперь малышке ничего не угрожает. Я могу забрать ее.
- Вы так думаете? – усмехнулся президент, - Если вы заберете девочку сейчас, знаете, что может произойти? Могами с Реном смогут выкрутиться из этой истории, но станет известно, чья это дочь на самом деле. Вокруг Лии будут вечно крутиться журналисты, вряд ли в ее состоянии это пойдет на пользу. Скорее всего, она узнает про смерть Акио. Кроме того, доказать его отцовство уже практически невозможно, да если и возможно, газетчики охотнее примут более скандальную версию. Лию будут рассматривать как девушку недалекого поведения, нападки со стороны прессы могут еще сильнее повлиять на ее психику. Она потеряет все: поклонников, популярность, мечту. Возможно, станет проявляться посттравматический синдром. Этого вы хотите для своей дочери? Могами Кёко заботиться о малышке, как о своей собственной, и это не ради роли в вашем проекте, она даже не знает родителей девочки. Посмотрите, как пресса отзывается о ней, и это притом, что Тсуруга-сан признал ребенка своим. Ей явно сейчас тяжело, но Кёко сейчас здорова, у нее есть поддержка, поэтому она справится. Подождите, пока Лия выпишется из больницы, а потом мы вместе придумаем, как развернуть ситуацию в нашу пользу.
Коное-сан слушал президента, не перебивая, и хотя ему не нравились мрачные перспективы, которые рисовал президент, режиссер не мог не согласиться, что такое развитие событий вполне возможно.
- Может, вы и правы, - задумчиво ответил Коное-сан, - Я не могу решать за дочь. Но эта девочка, Могами, я виноват перед ней.
- Не вините себя, если кто и виноват, то только я, - улыбнулся президент.
- Простите за внезапный визит, до встречи, - попрощался режиссер.
- До свидания, Коное-сан, я рад видеть вас в любое время.

***
- Шо, ты куда собираешься?
- Я что и в выходной должен перед менеджером отчитываться? У меня дела, - раздраженно буркнул певец.
- Может, сходим к Лие? Она сейчас во второй городской больнице. Уже почти все из нашего агентства навестили ее.
- Зачем мне тратить свой драгоценный выходной на это? Тем более, мы с Лией всегда плохо ладили.
- Но Шо, - попыталась возразить Шоко, - это займет не так много времени!
- Все, я ушел, - крикнул певец, проигнорировав увещевания своего менеджера.
Фува Шо несколько дней работал не покладая рук, чтобы выкроить свободный день. Его беспокоили статьи в газетах, в которых Могами Кёко представляли не в лучшем свете. Ее обвиняли в отсутствии таланта, в высоких амбициях, в том, что она лишь использует Тсуруга Рена в своих целях. «Она не могла войти в шоу-бизнес благодаря чьей-то помощи, - думал Шо, - она хотела добиться всего сама. Как они могут обвинять ее в отсутствии таланта? Все, кто с ней работал, уверены в обратном. Я должен с ней поговорить».
Такси подъехало к Дарумае. Благодаря газетам для Шо не составило труда узнать, где сейчас живет Кёко. Расплатившись с водителем, певец зашел в закусочную. Откуда-то сверху доносились голоса, однако разговор разобрать было невозможно.
- Вы к кому? – поинтересовалась хозяйка.
- Могу я поговорить с Кёко Могами? – спросил Шо.
- А вы кто? – с подозрением покосилась на него женщина, - в последнее время что-то слишком многие хотят с ней поговорить.
- Я… я ее друг детства. Меня зовут Шо.
- Ладно, подождите, я сейчас ее позову.
Через несколько минут Кёко спустилась в зал. Футболка на ней почему-то была мокрая. Фува смотрел на нее и не узнавал, девушка улыбалась, несмотря на то, что скорее всего знала, кто к ней пришел.
- Шо, привет, прости, что заставила ждать, ты немного не вовремя, - девушка посмотрела на бывшего возлюбленного.
- Эээ… ничего… это же я пришел без предупреждения. Ты в душе что ли была? – певец многозначительно посмотрел на мокрую одежду.
- Да нет, - мотнула головой Кёко, - мы просто купаем Акари. Этой маленькой разбойнице только дай волю побрызгаться.
- Значит, правда, что у тебя есть дочь. Я просто не верил, поэтому и пришел.
Наверху раздался плач, который с каждой минутой становился громче. Вскоре на лестнице появился Рен.
- Кёко, мы никак не можем ее успокоить, может, поможешь? – взмолился актер.
- Сейчас приду, - крикнула девушка и обратилась к Шо, - подождешь пять минут? Я быстро.
Певец растерянно кивнул, хотя уже знал, что не будет ее ждать. Он уже понял, что ребенок и Рен стали для Кёко важнее, иначе она бы не ушла посреди разговора. Занятый своими мыслями Шо не заметил, как оказался на улице. «Я освободился гораздо раньше, чем предполагал, - размышлял Фува, - и чем мне теперь заняться? Как мне перестать думать о том, что я сейчас увидел в Дарумае? Может, действительно навестить Лию? Вот Шоко удивиться, когда узнает».
В больнице Шо с легкостью узнал, где лежит Лия. Поднявшись на шестой этаж в отделение травматологии, он прошел по коридору в поисках нужной палаты. Около палаты в вазах стояло огромное количество цветов, а рядом в кресле сидела женщина.
- Вы к Лие? – спросила она.
- Да, - ответил Шо, - можно?
- Да, конечно, только не обижайтесь на нее, если она вдруг скажет что-то неприятное.
- Я уже привык, - усмехнулся Шо.
Зайдя в палату, певец непроизвольно вздрогнул. В его сознании Лия всегда была бойкой и жизнерадостной, он не ожидал увидеть ее в таком плачевном состоянии. Глаза девушки были закрыты, а кожа выглядела очень бледной. Рядом с кроватью стояли какие-то приборы, которые пикали через каждые несколько секунд. Шо присел на стул, стоящий рядом с кроватью. Девушка с недовольством вздохнула и открыла глаза.
- Привет, - поздоровался Шо.
- Фува? Ты что ли? Надо же какие люди пришли навестить мою скромную персону, - съязвила девушка.
- Да я просто мимо проходил. Ты что, не рада? Кстати, почему нет ни одного букета в палате, все стоят в коридоре?
- Меня от них тошнит, - призналась певица.
- Надо же… тебя уже тошнит от цветов фанатов. Значит, букеты тебе не нужны? Может, я заберу их себе?
- Ага, размечтался, - хихикнула Лия, - а ты вообще зачем пришел? Если выразить свои соболезнования, то давай как-нибудь покороче и уходи.
- Зачем пришел, - Шо задумался, - не знаю, просто заняться больше нечем.
- И ты думаешь, что я в таком жалком состоянии способна украсить твой досуг? Или просто решил поиздеваться?
- Похоже, судьба решила поиздеваться сегодня надо мной, - вздохнул Шо.
- Эй, - Лия помахала перед ним рукой, - куда делась твоя самоуверенность?
- Почему она так запросто вычеркнула меня из своего сердца? Я даже не заметил, как это произошло, - продолжил певец.
- Ну, может еще все наладится? – тихо спросила девушка, уловив резкую перемену настроения.
- Нет, у них ребенок.
- Неужели она для тебя такая особенная?
- Сам не знаю, но не могу выкинуть ее из головы. Кстати, хочешь на нее посмотреть?
- Ты же мне все равно покажешь, даже если скажу, что не хочу, - рассмеялась певица.
- Вот, - Шо достал из внутреннего кармана смятую газету и протянул ей, - у них дочка – Акари, об этом все газеты пишут.
Лия вздрогнула. Практически вырвав газету из рук Шо, она начала читать статью, все больше уверяясь, что пишут про ее дочь. Лия не могла поверить в такие вот совпадения.
- А можешь… оставить мне эту газету? – прошептала девушка.
- Хорошо, - пожал плечами Шо.
- А есть еще статьи насчет этого?
- Полно, а зачем тебе? Неужели соскучилась по сплетням?
- Ага, - не стала спорить Лия, - мама мне не приносит газет, только глупые журналы.
- Ну ладно, так уж и быть принесу.
- Спасибо, - просияла девушка, - но что-то разговор с тобой меня утомил, приходи завтра.
- Я тебе мальчик на побегушках что ли, - проворчал певец, направляясь к выходу.
- Если тронешь хоть один букет – ты труп, - рассмеялась девушка.
***
Рен с отвращением отшвырнул газету. Нападки на Кёко в прессе не прекращались, с каждым днем становясь все более жестокими. Единственный, кто пытался защитить девушку, был Юкидзаки Джун – тот самый журналист, с которого и началась вся неразбериха. При Рене Кёко всегда улабалась, не показывая свою боль и обиду, но чувствовалось, что ей очень тяжело. Погода уже несколько дней была пасмурная, словно небеса тоже были огорчены чем-то. Внезапно раздался звонок в дверь. Рен, отвлекшись от нерадостных мыслей, пошел открывать. На пороге стояла Кёко, ее била мелкая дрожь.
- Кёко? Что ты тут делаешь? – спросил Рен, пропуская девушку в квартиру.
- Хозяйка сказала, что я плохо выгляжу. Она сказала мне пойти развеяться. И я не придумала ничего лучше как пойти к тебе.
- Только не говори мне, что ты шла пешком в такую погоду! – воскликнул актер.
Девушка кивнула:
- Я подумала, что ветер сможет прогнать плохие мысли.
- С ума сошла! Ты же запросто можешь простудиться. Кто тогда будет заботиться об Акари? Ладно, снимай верхнюю одежду и проходи на кухню. Я поставлю чайник.
Вскоре они вдвоем сидели за столом и пили чай. Кёко робко прижимала оледеневшие руки к горячей кружке. Рен был настолько обеспокоен ее состоянием, что казалось, забыл про свой чай.
- Спасибо, Рен, - поблагодарила девушка, допивая чай, - мне, наверное, стоит вернуться в Дарумаю.
- Может, останешься? – с надеждой спросил актер.
- Я не могу так долго пользоваться твоей добротой, мне уже намного лучше, - бодро сообщила девушка и стала убирать со стола, - ой, твой чай уже остыл, подожди, я налью новый, - Кёко протянула руку к чашке.
- Подожди, я сам, - поспешно ответил Рен и попытался поскорее встать из-за стола.
Все произошло слишком внезапно, никто так и не успел среагировать. Скатерть съехала со стола, потянув за собой чашку. Чашка мстительно разбилась, предварительно вылив содержимое на Кёко.
- Похоже, тебе суждено остаться у меня, - рассмеялся Рен.
Разбитая чашка, испачканная одежда, вроде бы неприятные маленькие пустяки, но именно они стали последней каплей.
- Почему? Почему я такая несчастная, - Кёко постаралась сглотнуть комок в горле, - как мне такой неопытной и неуклюжей доверили ребенка? Как я могу о ком-то заботиться, если со своими эмоциями справиться не могу?
- Успокойся, - мягко обратился к ней Рен. Сейчас застираем вещи, переночуешь у меня, а завтра все высохнет. Не стоит переживать из-за таких мелочей.
- Спасибо, - всхлипнула девушка, - могу я попросить какую-нибудь одежду?
- Я сейчас что-нибудь поищу. Иди пока в ванную, - Рен улыбнулся.
Пошарив в шкафу, актер решил, что лучше всего подойдет обычная белая рубашка и отнес ее Кёко. Прошло около получаса, а девушка так и не выходила из ванной. Забеспокоившись, Рен решил постучать к ней:
- Ты в порядке? Что-то ты долго.
- Да… я в порядке, просто… я стесняюсь выходить в таком виде, - заявила Кёко.
- Я уже расправил кровать, давай ты быстренько добежишь до спальни и спрячешься под одеяло? Я могу закрыть глаза.
- Хорошо, - ответила девушка после небольшого раздумья.
Несмотря на обещание, Рен все-таки не сдержался и подсмотрел, как она выходила из ванны, краснея от стеснения, как постаралась быстренько добраться до спальни, при этом стягивая рубашку вниз, чтобы прикрыть ноги. Хотя Рен совершенно не понимал, зачем было прикрывать такие стройные и чертовски соблазнительные ноги.
- Все, можешь открывать глаза, - крикнула Кёко, заставив Рена тихонько хихикнуть.
- Ну что, спокойной ночи? Я лягу на диване в зале, чтобы не смущать тебя, - сказал актер, зайдя в спальню.
- А можешь… немного посидеть со мной, - девушка умоляюще посмотрела на Рена.
- Так и быть, - он присел на край кровати.
- Прости, что видишь меня в таком виде, ты, скорее всего, разочарован, что я такая слабая.
- Глупая, - Рен взял ее руку и положил ладонью на свою ладонь, - ты всегда можешь положиться на меня. Видишь? Твоя рука меньше моей, она выглядит такой хрупкой и беззащитной, но это не значит, что она такая. Ручка Акари меньше твоей, рядом с малышкой ты выглядишь сильной, но никогда не причинишь ей вреда, а наоборот будешь защищать. А я буду защищать тебя. Не волнуйся ни о чем, спи.
Кёко заворожено смотрела на переплетение пальцев, не в силах оторвать взгляд и не сразу поняла, что Рен, едва коснувшись, чмокнул ее в щеку. Феи ее души плясали в каком-то волшебном танце, а сердце билось как сумасшедшее.
- Я чувствую себя неловко, заняв твое место. Может, лучше я посплю на диване? – предложила Кёко.
- Еще чего! Ты же моя гостья, а гостям достается все самое лучшее, - Рен выпустил ее руку, и Кёко тут же убрала ее под одеяло.
- Ну… тогда… может, останешься здесь?
- Ты уверена? – удивился Рен.
- Да, только… никаких больше поцелуев, - сказала Кёко и перевернулась на бок, демонстративно закрыв глаза.
Ночью Рен не мог уснуть, ощущая рядом дыхание Кёко. Его единственная любовь находилась так близко, а он даже не мог коснуться ее, чтобы ненароком не испугать. Ему оставалось только смотреть на ее спящее лицо, освещенное тусклым светом ночника. Вскоре усталость, накопившаяся за день, дала о себе знать, и актер погрузился в сон. Во сне Кёко не заметила, как придвинулась ближе к Рену, а ее рука легла ему на грудь. Они спали и даже не знали, что черные тучи немного рассеялись и сквозь них стали проглядывать маленькие звездочки.

Чудно. Очень мило и без лишних перегибов. Такарада такой Такарада. Если понадобится он сам покушения устраивать будет. Фува ворующий букеты. Гы-гы. Не повезло бедняге, не успела дочуркой похвастаться молодая мамаша. Пришол невовремя, завтра забегай.
Наш человек, наш. (И закономерно получил в глаз)
Вот странно рубашка Рена ей точно до колен должна быть.
В комнате для гостей две кровати стоят кстати.
Какой прогрес.
Да-даааа. Хватит прилюдий. "It`s business time"

It`s business.
It`s business time.
Oh.
Ooh, makin` love.
Makin` love for two.

Это люди Такрарады-доно планомерно топили в заливе зарвавшихся репортеров. На второй барже климат в прессе потеплел, а негативные статаейки сменились хвалебными одами.

А вот предупредить что домой не придет стоило, опять забываем про телефон.

Отличное продолжение!
Наконец, Кёко показала Рену насколько ей тяжело в этой ситуации. И как красиво он ее успокоил, надеюсь до нее как положено дошли эти слова.
И эти сопернические отношения между Шо и Лией, но при нем она наконец то засмеялась. Надеюсь, он придет к ней еще.
Очень жду дальнейшего развития событий!

Конец про звездочки так мил, что слов нет! Спасибо за проду )

Nikitr9m, Лёлька, hallew, спасибо за хорошие отзывы