- Опять эта девушка! - Шоко вошла в гримерку к певцу и в раздражении хлопнула дверью.
Шо, взглянув на своего менеджера, ухмыльнулся. Ярую фанатку своего творчества, о которой говорила женщина, он постоянно видел на концертах в первых рядах у сцены. Черные, всегда высоко собранные в хвост волосы, яркий макияж и всегда темная одежда, подчеркивающая совершенство привлекательной фигуры. Певец первым обратил внимание Шоко на это удивительное чудо, которое никогда не подпевало, ни орало, не пыталось добраться до своего кумира. Оно лишь пристально наблюдала за Шо, словно следило за каждым его шагом. Но, в отличие от певца, менеджеру фанатка совершенно не пришлась по вкусу, и каждый концерт начинался с подобной фразы.
- Да ладно тебе, - хмыкнул Фува, поднявшись с места, и еще раз оглядел свой безупречный наряд в зеркальном отражении перед выходом на сцену. - Никого ведь не трогает, никому не мешает. Что тебя не устраивает?
Менеджер, фыркнув в ответ, недовольно посмотрела на подопечного, поправляющего воротник рубашки. Эта тихоня ее выводила из себя только одним появлением на очередном концерте Шо, но что именно в ней так напрягало - женщина не могла найти ответа.

Буря оваций с тобою всегда,
Ты в центре внимания у людей и у прессы
Ты ловишь букеты, ведь ты же Звезда…
А я лишь - фанатка, застыла у сцены…

После недавней записи нового клипа, Фуву, находящегося в приподнятом настроении, неожиданно посетила заманчивая мысль, увлеченной которой он неминуемо захотел поделиться и с менеджером.
- Я хочу встретиться с фанами, - Шотаро меланхолично перелистывал странички журнала, на которых красовались его последние фотографии. - На следующей неделе. Перед выпуском нового альбома.
- Что? - шокированная Аки неверяще посмотрела на невозмутимого певца, который небрежно бросил журнал на стоящий рядом с диваном столик и растянул губы в самой невинной улыбке.
- Мне хочется устроить презентацию своего нового альбома и заодно пообщаться со своими фанатами.
- Зачем? Мы уже договорились о пресс-конференции! - менеджер пролистала ежедневник. - Как раз перед выпуском.
- Думаю, это принесет куда больше пользы, чем никому не нужное интервью, - Шо, заметив недовольный огонек в глазах менеджера, лишь развел руками, давая ей всем своим видом понять, что решение менять он не намерен.
- Убедил, - неохотно проворчала женщина, черкнув что-то в своем ежедневнике.

Как и предполагал Шо, презентация собрала многих фанатов под крышу огромного павильона, и в первых рядах он снова увидел ее.
Фанатка была одета в любимые темные джинсы и водолазку. Правда, волосы, к удивлению Шо, оказались заплетены в косу. А еще… у нее были черные глаза. Они показались ему бездонными, опасными омутами, затягивающие в свою бездну с первого взгляда. Что-то неуловимо изменилось... когда он вдруг осознал, что не в силах оторвать от них глаз.
Неожиданно тихий и хрипловатый голос девушки, который никак не вязался с ее яркой внешностью, звучал загадочно приглушенно, заставляя прислушиваться к каждому слову. «Завораживающе...» - легкий толчок в бок со стороны Шоко, выдернул его из размышлений и любования, по его мнению, самым прекрасным тембром на свете. Как не пытался певец припомнить, о чем же говорила фанатка в начале - все было тщетно, до него дошел смысл лишь последних слов.
- … Я рада, что мне выпала возможность оказаться здесь сегодня и сказать эти слова... Я одна из многих… Но… я хочу верить, что вы… запомните меня… хоть не надолго…
- Я запомню, - произнесенная фраза прозвучала очень неуверенно, но чуть ли не впервые Шо понял, что говорит искренне, от души. Он обязательно запомнит встречу, оказавшуюся такой мимолетной и неожиданно приятной. - Я запомню…
А дальше были вопросы, ответы, автографы… но больше он не смог увидеть завороживших своей глубиной глаз, услышать очаровавший его голос. Их хозяйка исчезла, словно туман, растворившийся под лучами восходящего солнца.



Съемки, интервью, записи… опять съемки… Шо с трудом добирался по вечерам до дома. Но к собственному удивлению, вместо того, чтобы полноценно отдыхать, он все чаще отправлялся колесить по городу. Новая машина и не так давно полученные права становились отдушиной, а быстрая езда по пригородам давала долгожданную свободу. Утопленная в пол педаль. Свист ветра в открытом окне. Все создавало внутри это чувство. Безумная радость, раньше приходившая лишь со стихами, нашла еще один выход, выплескиваясь в бешеной гонке.
Он так же полюбил разглядывать людей на улицах Токио, спешащих куда-то или неспешно идущих в неизвестном направлении, ждавших кого-то или радостно встречавших друг друга. Он видел их через стекло авто и пытался понять - что же ему так нестерпимо хочется увидеть, что заставляет его вместо желанного отдыха раз за разом отправляться в своеобразное путешествие…

Он сидел у окна студии в ожидании назначенного времени съемок и наблюдал за идущими по улице людьми. По дороге бежали ручьи после недавно прошедшего дождя. Женщины, мужчины, дети… все спешили куда-то по своим делам, не обращая внимания на окружавшую их красоту. А лучи солнца переливались в стоящих дождевых лужах. Деревья, росшие около студии, уже все покрылись свежей зеленью. Их маленькие листочки так и манили подойти и почувствовать легкий запах листвы…
- Ты влюбился! - Шотаро вздрогнул и повернулся, с удивлением обнаружив рядом с собой подошедшую незаметно Шоко. Она заинтересовано смотрела на певца и чему-то улыбалась.
- С чего ты взяла? - Фува недоуменно посмотрел на менеджера. Слова о его влюбленности прозвучали столь наивно, что певец не смог сдержать смех. - Это невозможно.
Но хмурый взгляд Шоко заставил парня замолкнуть.
- Невозможно? - севшая напротив него Аки впилась в блондина глазами, явно ожидая ответа. - А как можно по-другому назвать твои задумчивые взгляды со странной улыбкой? Ты сильно изменился за последнее время… Интересно, кто же та муза, которая похитила твое сердце? Я ее знаю?
Шотаро усмехнулся, сам не понимая, почему именно в этот момент в его мыслях отразился образ необычной девушки-фанатки.
- Музу… - певец перевел задумчивый взгляд в окно, - наверное… - через секунду он усмехнулся и ехидно взглянул на сосредоточенное лицо шатенки, - не стоит забивать голову всякими глупостями, - парень поднялся с места и, размяв мышцы, повернулся к ней спиной. - И вообще, нам уже пора…



Он остановился около обочины недалеко от бившегося о песчаный берег океана. Ему захотелось подышать свежим воздухом, и он, выйдя из машины, пошел к воде… Было тихо. Лишь шум волн нарушал окружавшую его тишину. Он прокручивал в голове разговор с Шоко и вспоминал столь неожиданно заинтересовавшую его девушку.
«Муза, да?» - подойдя к границе мокрого песка, Шотаро остановился. Освещенный ночными огнями океан плескался почти у его ног. Его мерное звучание завораживало, и певец поддался его захватывающему ритму. В голове зазвучали новые слова, закружились ноты, постепенно выстраиваясь в рождавшуюся мелодию. Ему вдруг захотелось оказаться дома рядом с инструментом и выплеснуть из себя пленившую душу музыку. - «Муза…»
- Здравствуйте, - хрипловатый голос, раздавшийся за спиной, оторвал певца от мыслей.
Шо повернулся на показавшиеся знакомыми нотки и оторопел - перед ним стояла та самая девушка-фанатка. Ее внешний вид мало чем отличался от того, что ему запомнился на презентации. Те же темные джинсы, водолазка с высоким горлом, темная жилетка, застегнутая до середины груди. Вот только волосы теперь были убраны под черную бандану.
- Здравствуйте, - Фува впервые не знал, что сказать или что сделать. Случайная встреча на берегу океана оказалась для него такой неожиданной, что певец пытался собраться с разбегающимися в разные стороны мыслями.
- Не думала, что однажды встречу вас здесь… - девушка легко улыбнулась. - Это оказалось несколько… - она немного помолчала и продолжила, - невероятно. Хотя… я очень рада, что эта произошло именно здесь. На этом берегу так красиво… Так спокойно… И кажется, что так будет вечно…
Шо почему-то уловил в последних словах горечь, но…
- Хоши, - незнакомка слегка поклонилась и вновь улыбнулась.
И певец, не задумываясь, ответил:
- Шо.
- Вы ведь здесь впервые?
Блондин непроизвольно кивнул.
- Эти места очаровывают, не так ли?
- Правда, красиво...
- Не то слово, - загорелись воодушевлением глаза Хоши. - Даже огни города не могут затмить красоту этого места, - она неожиданно схватила парня за руку и потянула за собой вдоль морского берега. - Пойдемте, я покажу вам кое-что...
И он пошел. Пошел туда, куда его звали, впервые не думая о том, как это выглядит со стороны, словно песчаный берег разделил его-звезду и его-парня, оставив первого где-то там, вдалеке. И он… совершенно не жалел об этом, поддаваясь легкой улыбке держащей его за руку девушки…

Яркие звезды горят в вышине,
А море под светом их блещет,
Иду я на встречу по брегу к тебе,
А сердце в груди ободряюще шепчет:

«Хоши…» - ему нравилось, как звучит ее имя. «Звезда». Оно шло ей. Оно было частью ее. Он с удовольствием предвкушал каждую встречу с ней. Ночные прогулки при любой погоде… Разговоры, от которых на душе становилось тепло. Чуть хрипловатый смех, звучавший для него божественной музыкой…
Шо все чаще ловил себя на том, что хочет видеть Хоши рядом постоянно, а не редкими вечерами на берегу океана. Он не заметил, как она стала неотъемлемой частью его жизни. Возникшее внутри чувство близости, родства становилось с каждым днем все сильнее, заставляя жить и мечтать.
Чувства, еще так недавно крутившиеся только вокруг его собственной персоны, изменились. Все мысли заняла хрупкая девушка с темными как ночное небо глазами. Фува с трудом узнавал себя, словно смотрел на себя со стороны. Многие вещи теперь виделись совсем другими, чем были еще так недавно, точнее менялся он сам… и ему это нравилось. Он будто заново родился. Оттаял под теплой улыбкой его Звезды.
Желание быть первым не ушло, но теперь он знал, ради кого он хочет блистать на небосклоне славы, для кого он будет писать свои песни, кому их петь. Слова складывались в строчки, а музыка не переставала звучать в душе. Шо жил под ее тихое звучание и был, наверное, впервые так счастлив.



Они снова гуляли по песчаному пляжу. Как бы странно это не звучало, но Шотаро нравилось вот так молчать. Идти рядом с Хоши и молчать. Словно они говорили, но говорили тишиной. Парень наслаждался каждым мгновением, проведенным рядом с девушкой - общались ли они или просто гуляли по безлюдному пляжу, слушая шум прибоя и смотря на звезды. Время словно растягивалось, даря молодым людям возможность побыть вместе.
- Ты придешь на концерт? - он остановился, заметив улыбку, озарившую ее лицо, и умоляюще посмотрел в глаза. - Прошу.
Легкий кивок головы окрылил его, и Шо, подхватив Хоши на руки, закружил на песчаном берегу.
- Я так счастлив… - он опустил девушку на землю и прижал к себе. - Я так рад, что встретил тебя… что…
- Не надо, - тихий шепот оборвал певца. - Не говори… Пока… - он почувствовал, как Хоши начала бить дрожь. Он крепче прижал ее к себе, пытаясь хоть так рассказать о бушующих в душе чувствах. - Я приду.
И все же на прощание Шо не удержался и коснулся губ девушки. Легко. Быстро.
Сев в машину, он до последнего видел, как она стоит у дороги и обнимает себя руками. И ему показалось, что она прощается с ним. Почему?..



Впервые Шоко ничего не сказала о такой нелюбимой ей Хоши. Певца это насторожило, но он успокоил себя тем, что девушка, наверное, опоздала. Концерт начался, но все попытки увидеть ее - ни к чему не привели. Уже после выступления парень отправился на морской берег, где они всегда встречались, но и там было пусто… лишь волны накатывали и стекали обратно по песку. Он тщетно просидел там почти до восхода солнца, так и не дождавшись ее появления…
Дни проходили за днями… Певец полностью погрузился в работу, по вечерам отправляясь на место их встреч. Но больше она туда не приходила. Он искал ее на концертах, пытался увидеть в залах, где выступал… Все безрезультатно.
И в душе поселился холод, которого он раньше не испытывал. Жизнь утратила присущую ей гармонию, застыла пустой оболочкой, растеряв свои краски. Тоска захватила его, не давая ему свободно дышать. Он стал ловить себя на том, что часто бездумно перебирает струны гитары, не в силах сложить ускользающие ноты в мелодию. Его Муза, его Звезда исчезла, оставив после себя лишь прощальный взмах руки в зеркале заднего вида. Шо старался не поддаваться сковывающему его чувству безнадежности. Но с каждым мгновением это становилось все тяжелее… словно само время играло против него, не давая ни капли надежды…

Его Звезда…
Он вспоминал ее улыбку, ее иногда казавшийся грустным смех, ее радость при виде маленького букетика цветов… Он нестерпимо желал, чтобы все вернулось… И прогулки по ночному пляжу, и молчаливое сидение на прибрежном песке…
Его Муза…
Слова жгли душу, разрывая ее на части своей пронзительной яркостью. Они приходили к нему, растравляя и без того тоскующее сердце. Они… просто были…

Почему ты ушла?
Почему ты забыла?
Почему ты не хочешь
Встретиться вновь?
Столько вопросов
В душе без ответов,
Как будто они вдруг
Все канули в ночь…

Шотаро недовольно разглядывал огромную коробку, полную писем, принесенную Шоко для выполнения своих прямых звездных обязанностей - ответить на трогательные письма фанаток парой ласковых строчек. Мысленно простонав, он придвинул коробку к себе поближе и открыл ее:
- Да здесь мне и девяти жизней не хватит! - проворчал он, прикинув, сколько ему понадобится времени, чтобы осилить всю эту макулатуру. Вытаскиваемые письма после прочтения первых же строчек безжалостно летели в корзину для бумаг: «Вы такой клевый!», «Я не могу дождаться, когда снова увижу Вас!», «Это просто потрясающе!!!»
- И когда меня это стало так напрягать? - усмехнулся он в тишине. - Ведь раньше мне это казалось неоспоримым фактом признания моего таланта… - с силой отпихнув от себя коробку, она проскользила по стеклянной столешнице и, остановившись на самом краю, все же рухнула вниз под собственной тяжестью, рассыпав на пол сотни разноцветных конвертов.
- Черт! - выругался певец, принявшись собирать разбросанные письма. Некоторые он раскрывал, но, пробежавшись глазами по стандартным восхищенным строчкам, комкал и закидывал в уже почти полную корзину для бумаг.
Вскрыв очередной конверт, Шо застыл. Аккуратные столбики запрыгали перед глазами:
«Спасибо за вечера, озаренные светом звезд и пролетевшие под шум прибоя. Спасибо за сны, окрашенные яркими цветами. Спасибо за крылья, подаренные улыбкой. Спасибо».
Подписи не было, но он знал - это писала Хоши. Когда? Почему? Слова звучали словно признание… И сердце бешено забилось в груди. Предчувствие?.. Чего?.. Певец судорожно заглянув в конверт, который он все еще держал в руке. Сложенный вчетверо листок заставил сердце сжаться, словно в ожидании неминуемой беды.
«Спасибо Вам, что подарили моей дочери улыбку. Спасибо за то, что дали ей силы жить, пусть немного, но даже несколько недель для матери, теряющей единственного ребенка…» - Столбики были чуть смазаны. Было видно, что женщина, писавшая их, плакала, - «…очень много… Спасибо Вам. Танака Ясу».
Листки выпали из рук, но Шо даже не заметил этого. «Несколько недель… Несколько недель… Жить… Жить…»
- Нет! Это невозможно!
Парень вскочил и, подняв с пола письмо, выбежал из дома.

Невозможно принять
И трудно поверить.
Рвется с губ сжатых
Прерывистый стон.
И ты уж не знаешь,
А нужно ли было
Проникнуть в отгадок
Забытый альбом.

Он несся по дороге, словно хотел оторваться от терзавших душу мыслей и вопросов. Пытался убежать от найденных ответов. Ему казалось, что если он поедет еще быстрее, то он сможет вернуть все назад… назад…
Резко остановившись, Шо с удивлением понял, что приехал к тому берегу, где однажды встретил Хоши. Днем здесь все было по-другому, и лишь рокочущий шум прибоя словно соединял это место с ночным миром, приходящим сюда с последними лучами солнца.
Он смотрел на набегающие на берег волны, а мысли пытались собрать картину…
«Силы жить… Несколько недель…» - и все сложилось, встало на свои места. Все вопросы без ответов, все недомолвки или оговорки, о которых он не спрашивал Хоши, боясь задеть или обидеть. Каждое мгновение легло правильно, как слово, вставшее в песне на единственно верное место. Все стало кристально ясным и понятным… Только вот боль в груди была тем, что не давало спокойно вздохнуть. Она сжимала сердце своими тисками. Она просто там была…



Он смотрел на уходящие вдаль воды океана… А сердце тяжело отсчитывало свои удары. Волосы растрепал налетевший вдруг ветер, и парень машинально убрал с лица челку.
Волны бились о берег, словно пытаясь сломить его. Подчинить своей воле. Завоевать. Но каждый набег оказывался тщетным. Они уходили, оставляя после себя лишь мокрый песок. Но они пытались… Вновь и вновь. Приходили и уходили…
Хоши тоже приходила на этот берег. Раз за разом, пока… Певец вздрогнул, словно теплый ветер, дующий с океана, внезапно стал ледяным.
«Несколько недель, да?..»
Он вспоминал их прогулки, разговоры. Все казалось одновременно таким близким и таким далеким, как будто между ним и его памятью выросла стеклянная стена, не дающая прикоснуться к редким моментам встреч.
Шо вновь оглянулся вокруг. Ветер поднимал струйки сухого песка, будто играя с ним. Потемневший океан в преддверии шторма все так же гнал свои волны, взбивая и выплескивая на берег белую пену. А сердце вспоминало последнюю встречу, сжимаясь от пришедшей в него боли. И решение крепло, оформляясь в непроизнесенные слова: «Но ведь это неважно…»
Решив все для себя, Шотаро достал телефон и набрал нужный номер:
- Шоко? Я хочу, чтобы ты нашла одну девушку. Чем быстрее, тем лучше. Мне не важно, сколько это будет стоить. - Он бесстрастно выслушал ехидные как всегда комментарии менеджера и бросил. - Да. Абсолютно уверен…

Если наступит завтра,
Безмятежной станет улыбка.
Если оно наступит,
Позабудем про наши ошибки.

Известная в Токио клиника встретила его запахом лекарств и гулким шумом, который раздражал своей навязчивостью. Подойдя к регистратуре, Шотаро обратился к сидевшей там медсестре:
- Вы не подскажете, где лежит Танака Хоши?
- Хоши?! - голос за спиной заставил певца резко повернуться, и он увидел невысокую женщину в строгом брючном костюме, с еще не до конца выбеленными черными волосами. Темные глаза внимательно смотрели на него… Они были очень похожи. Мать и дочь.
- Танака Ясу? - парень вежливо поклонился подошедшей. - Я друг Хоши. Вы позволите мне увидеть ее? - он выталкивал из себя слова, боясь услышать в ответ отказ. Даже первый в его жизни концерт не вызвал в нем столь сильного волнения.
- Здравствуйте, - женщина кивнула в ответ. - Пойдемте. Я провожу.
Она шла впереди, подняв высоко голову и выпрямив спину, но Шо видел, как она борется с реальностью. Ему самому было тяжело осознать то, что он узнал за последние несколько дней, и это знание не менее тяжко давило на него.

«Вот, - Шоко протянула ему пару листов с распечаткой. - Девушку, о которой ты спрашивал, нашли. - Менеджер отвернулась и посмотрела в окно. - Но я не уверена, что тебе понравится написанное.
Шо держал в руках пару страниц, не решаясь заглянуть в них. Он предполагал, что увидит там, но решиться было неимоверно трудно.
- Извини, я ненадолго уйду, - певец посмотрел на повернувшуюся к нему женщину. - Я вернусь, не бойся…
Он сидел в машине, вновь и вновь перечитывая написанное. В душе кипели чувства, но он не позволял им вырваться на волю.
Сомнения. Страх. Боль. Они заставляли сердце бешено биться в груди. Они хотели разрушить все, что он понял за последние несколько месяцев… И лишь крошечных росток надежды робко, но не менее яростно, держался, не давая певцу утонуть в разлившемся внутри море отчаяния.
Шотаро поднял глаза и посмотрел на себя в зеркало - светлые волосы, в художественном беспорядке уложенные стилистом, голубые глаза, в которых за наглостью появилась боль, губы, замершие в иронично-отчаянной ухмылке…
- Ты уверен? - собственный голос прозвучал в тишине авто хрипло и глухо. И сам себе ответил, сминая в руках ставшие ненужными листы, - Уверен».

Они поднялись на лифте. Запах лекарств. Люди, ходящие по коридорам. Врачи. Медсестры. Белый халат, легко легший на плечи. Все вокруг вызывало в душе отторжение. Ему с детства были ненавистны больницы, но для себя он уже все решил, а отступать было не в его привычках.

Подойдя к нужной палате, женщина остановилась и повернулась к догнавшему ее певцу:
- Хоши здесь… - Фува практически не услышал слов, лишь интуитивно поняв их смысл. Он тряхнул головой, словно отгоняя вновь поднявшие голову сомнения, и решительно вошел в палату…



Шотаро сидел перед зеркалом в гримерке и смотрел на лежавшую перед ним фотографию Хоши. На ней было яркий бирюзовый сарафан. Она улыбалась и махала фотографу рукой. Он вспомнил, как просил у матери девушки ее снимок.
«Я прошу Вас… - горло сдавливало от еле сдерживаемых эмоций, - всего лишь одно фото… где она улыбается… - Парень отвернулся, а за спиной услышал удаляющиеся шаги. Через пару минут в его руки положили фотографию улыбающейся Хоши.»
- Я рад, что встретил тебя… - он провел рукой по снимку и, убрав карточку в портмоне, вышел из гримерки…

Свет софитов, бивший в глаза, на короткий миг ослепил певца, а взорвавшаяся овациями публика горячо встретила появление своего кумира. По привычке взгляд скользнул по первому ряду, но там ликовали фанаты... Ее там быть не могло.
Аплодисменты, крики… Зал рукоплескал его песням. Вот только они не вызывали в душе былого восторга. Перед его глазами не желал терять своей отчетливости образ Хоши… И сейчас он пел только для нее…
Музыка стихла… и ему показалось на мгновение, что его окружила абсолютная тишина. Он вспомнил грустную улыбку, мелькнувшую по лицу девушки, когда она поняла, что он пришел к ней в больницу. Ее тщетные попытки уговорить его больше не появляться там. И тихую радость, которую изредка замечал, когда Хоши думала, что он не видит. Парень прикрыл глаза и, резко выдохнув, поднес микрофон к губам:
- Сегодня я хочу представить вам новую песню… Она называется «Если наступит завтра…». Я посвящаю ее самому дорогому для меня человеку…
Свет практически погас, отрезая певца от остального зала. Лишь единственный луч вырывал его фигуру из тьмы. И со сцены полилась музыка…



Он сидел у ее кровати и смотрел на бледное лицо, застывшее восковой маской. Провода, трубки, подключенные к стоявшему рядом оборудованию и обвивавшие ее руки, вызывали в нем отвращение. Ему хотелось вырвать их, не дать им опутывать ее, словно паутиной…

А красные розы на прикроватной тумбочке казались частью другого мира.

Он не мог оторвать глаз от чуть потрескавшихся губ. От ее ставшей прозрачной кожи. И не знал, что делать… Что делать со своими чувствами… Что делать с живущей в груди болью… Что делать…

А лившийся из окна свет отражался от висевшего на стене в палате зеркала, создавая солнечных зайчиков.

У него было лишь одно желание - увидеть ее улыбку. Почувствовать ее. Ощутить…
Он прижал ее ставшую почти прозрачной руку к своему лицу и прошептал:
- Я люблю тебя, Хоши…

Если наступит завтра…
А оно, я верю, наступит…
Будешь рядом со мною ты,
И большего счастья не будет…